Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта

Глава 19. Испытание драконьего Владыки

В империи драконов все решает слово их Владыки. И даже если ты вдруг стала парой и супругой его кровного родича, чей брак он вроде бы одобрил — то не застрахована от подвоха. Все это я поняла в тот миг, когда меня пригласили на небольшую прогулку перед обедом, который я должна была непременно провести в тесной компании императора и его ближнего круга. Это тоже была проверка — очередная по счету. — Здесь, в саду Райхварста, главной цитадели столицы, собраны удивительные животные и растения со всего мира, — неспешно продолжал беседу император, не выпуская меня из когтей и поля зрения, — сад поделён на определенные климатические зоны, и каждая из них — это маленький уникальный мир. А теперь сюда, леди, прошу...Меня бережно направили на дорожку из светлой мелкой гальки. А в следующий миг мир вокруг пошел волнами — и я оказалась в совершенно другом месте. Это была пещера с мрачными темными сводами, под ее потолком свисали крупные мерцающие кристаллы, а под ногами то и дело попадались крупные осколки камней, каменная пыль и какие-то неопознанные обломки. Один удар сердца. Второй. Третий. Больше всего эта пещера напоминала когда-то обжитое, но теперь разрушенное подземелье. — Что это за место? Разве оно тоже находится в вашем саду? — Я обернулась к императору — и замерла, застыла. Все потому, что исчез темноволосый надменный нелюдь. Пусть опасный, пусть себе на уме, пусть играющий в загадки, но все же... человечный. Как бы дико это не прозвучало. Передо мной стоял жрец мрачных богов. Одна из тайн, за которые не закапывают потому, что ты закопаешься сам — и гораздо быстрее. Он был чем-то неуловимо похож на того жреца, который обвенчал нас в храме, кажется, вечность назад. Высокий, тонкокостный, с желтыми ядовитыми глазами и надменной усмешкой, которая пряталась в уголках губ. Призрачно-белая кожа, длинные волосы едва не до талии — цвета белого золота — и устрашающе острые когти на шестипалой руке. Руках. Кажется, я сглотнула и попяталась. Пожалела, что в руке нет чего-то надёжного. Хотя бы лома. Услышала ошарашенно-жалобное мяуканье Виконта — и чуть не заорала самым неподобающим для воспитанной леди образом. Моего красавца хищника держал в зубах за шкирку змей императора! Ящеррр! Что ты задумал и зачем? Убивать меня ему нет смысла — не будет у Тиарграта другой истинной пары, да и ссориться с надёжным союзником ему не с руки. — Стадии недоумения, гнева, отрицания неизбежного прошли? — Вопрос в упор. И взгляд. Расчетливый. Понимающий. И даже немного мне сочувствующий (ещё бы, с вами общаться!). Этот дракон... Он в сотни раз опаснее, чем я себе рисовала. Его невозможно просчитать. — Торговаться не буду. А вот стадия принятия пока задерживается, Владыка, — вопреки всему, улыбнулась ещё шире. С одной стороны — жуть как страшно. С другой... Интересно же! Похоже, всё-таки сошла я с ума с некромантами и их секретами. Пальцы впились в ладонь, отрезвляя. Удушающе-холодная сила императора пропитала всё вокруг. — Мне придется попросить тебя о небольшом одолжении, маленькая леди Кейрин, — не надо произносить слово "просить", как будто я вас пытаю, Владыка! Вы меня одним оскалом уговорили! — Небольшое испытание... по драконьим традициям, — плавно и легко взмыв на немыслимую верхотуру из камней, обломков и песка, пропел-прошипел царственный дракон, — и, безусловно, ты не погибнешь, если провалишь их, — ласково щелкнул клыками император, — но тогда ты останешься навсегда лишь женой. Для постели и продолжения рода. Ни больше — ни меньше. Редкие выходы в свет, жизнь в клановом замке супруга, полное повиновение древним правилам. Я промолчала неприличными для леди словами. Молчи, Кейрин. За умную пойдешь. Не то устроить Владыке такой же сюрприз в виде незапланированной пустынной зоны в его саду. Ведь давно про это испытание решил. И ни слова не сказал, не намекнул, специально тянул до последнего! На кончиках пальцах мелькнули огоньки — но усилием воли я загнала бунтующую силу внутрь. Больно, неприятно, но придется потерпеть. Потому что жена дракона не должна иметь слабостей. А с моей магией мне с верховным драконом не тягаться. — И что же это за испытание, Владыка? — В моем голосе звучал тщательно отмеренный интерес. Никакого страха. Никакого подобострастия. Пощады просить? Не дождетесь. Я справлюсь. — Это действительно необходимо, поверь. В первую очередь — для тебя. Не пройдя испытание — ты не получишь благоволение этой земли. Я знаю, о чем говорю, леди Кейрин. Времени мало. Испытание можно пройти лишь впервые ступив на земли столицы. Иначе... будет уже бессмысленно. — На миг в темных глазах Жреца-Владыки мелькнуло что-то светлое. Теплое. Поддержка. Но затем его голос обрёл вес и властность. — Покажи мне свою силу, Кейрин из рода Ардантэ, Огненная дева. Драконы жестоки. Возможно, куда более жестоки, чем люди. Но справедливы. Покажи силу — и наш мир примет тебя. В ином случае... место равной — не для каждой пары. И да, Кейрин. Каждый дракон. Дракон древнего рода, знает об испытании. Только не каждый рискнёт подвергнуть свою пару даже малейшему риску. Поэтому я решил облегчить выбор Тиарграту заранее. Добавил жрец, вызывая в моей душе маленькую бурю. В глазах императора — решимость поступать так, как ему велит долг. Я понимаю его. — Он бы захотел тебя оградить от этого, Кейрин, в ущерб вам самим. Или же слишком долго боролся с сами собой — и упустил бы время. То, что ты попала сбитым порталом ко мне — это судьба. Судьба? Уверена, что Микрис все знал, что делает. И Ийрэ'Нхато'Нир, Владыка мертвых — тоже. Но чтоб вашей паре, Владыка, вам пришлось долго свое равноправие доказывать! Посмотрим, насколько вы бесстрастным окажетесь! Мрак, я же и половины нужного рассказать не успела. И спросить! Но с драконами не спорят. Как же я устала. Жизнь летела в последнее время вперёд, как испуганная до бешеного галопа лошадь. Хотелось присесть и отдышаться, но отдых в империи драконов — это для слабонервных истеричек. Суровые же леди берут в руки лопату — и отправляются копать могилку для своих недругов. — Это все испытание? Показать вам силу? — Не удержалась я от лёгкой издёвки. Незаметной. Очень тихой и почти скромной. — Да-а, — пропел, как прошипел жрец, — вход напротив тебя. Иди. Поверь, как только испытание закончится — ты об этом узнаешь. Сразу же... Быстрее войдешь — быстрее выйдешь, — намекнули мне. На это вводная информация закончилась. Голос хрустел обломками стекла. Внутри меня что-то мелко подрагивало, когда я обернулась. Темный зев игриво скалился высокими сводами, мрачными тенями дальних пещер, золотистыми отблесками света у стен (откуда он?!). В воздухе появился алый череп и игриво подмигнул мне пустой глазницей, кивая в сторону прохода. — А мой хранитель? — Пальцы ещё сильнее впились в ладони. — Он подождёт здесь. Будет нечестно, если тебе подскажут, маленькая некромантка, — ласково шепнул ветер около уха. Я дернулась. Содрогнулась всем телом — и невольно переступила невидимую черту. В тот же миг погасло вокруг свечение, исчез разрушенный зев пещеры, растворился во мраке вход. Только возмущенный вой разъяренного манула ещё долго преследовал меня. Одно биение сердца. Один шаг вперёд. В горле пересохло. Что мне делать? Как правильно поступить?

Страшно? Наверное, когда оте... лорд Дерришх объявил о моем замужестве — было страшнее. Гораздо страшнее. Там моей волей управляли. Здесь я могла взять ситуацию в свои руки. И ноги. Особенно, если вспомнить мой наряд. Всегда знала, что алый — лучший вариант для прогулки по подземельям, полным чудовищ. Цвет страсти, цвет ярости, цвет крови, цвет победы у драконов. — Дорогой супруг, надеюсь, ты точно понимаешь, что договорной брак по истинной любви — дело серьезное, — произнесла я вслух — и застыла. Я что же, действительно люблю его? Того, с кем хотела провести пару тихих спокойных лет фиктивного брака? Того, кого я уважала, кем восхищалась, кто злил порой до зубовного скрежета...Перед глазами возникло почему-то уставшее, покрытое сажей и пеплом лицо мужа. В черных глазах тлело отчаянное безумие. Вспомнились потухшие глаза Миралис, ее больная дочка, отважный Ютан. Я прикусила губу до крови. Если я проиграю — потеряю возможность им помочь навсегда. Как и многим, многим другим. Буду ли я сама уважать себя, если упаду бледной хилой молью на землю и забьюсь в припадке? Я хочу жить. По возможности — долго и счастливо. Но я никогда не сдамся, не отступлю, не покажу слабости, и никому не позволю считать, что Кейрин Ардантэ струсила. — Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Неприятности бегом искать, — подбодрила себя детской песенкой. И решительно ринулась вперёд. На те самые хырговы баррикады. Как же я изменилась за прошедшее время. Как будто душа, стиснутая в тисках правил и традиций, расправила крылья — и взлетела. Вперёд. Ввысь. Не к солнцу — крылья бы не обжечь, но покружить всласть в вышине, на просторе...Романтические мысли из головы выдул резкий звук. Дон. Дилле-дон! Дон-нан-дон! Как будто кто-то дёргал толстую, как канат, струну. Я прикрыла глаза. Я помню. Я ведь уже умела это. Умела... видеть в темноте. Тогда, на кладбище. Слепо пошарила ладонью перед собой. Пусто. Подпрыгнула. Шорох и скрип. Каменное крошево? Песок? В следующий миг я запнулась обо что-то — и полетела носом вперёд. Едва успела сгруппироваться и выставить руки. Ладонь пронзила боль. — Ай! Чарче нарф! — Выругалась шепотом. Дрожали руки. Судя по треску — платье превратилось в очень короткую юбку жрицы неприличных дел. Пока что самым неприличным моим воспоминанием было то, когда я в возрасте очень нежном и до боли трепетном оставила на стуле в кабинете отца маленькую детскую неожиданность. Я была ребенком стеснительным и шустрым — и об этом никто не узнал, пока важный отцовский гость не испытал эту самую неожиданность на себе — и своих брюках. Ох, и скандал же был...Зрение обострилось. Мир вокруг вспыхнул темными чарующими красками. Я стояла на круглой широкий платформе, которая медленно крутилась в воздухе. Рядом валялся расколотый жёлтый череп. Судя по виду — он принадлежал животному. Края каменной платформы светились тусклым белесым светом. От нее вперёд уходил тонкий прочный канат. Если уж быть точной — два каната. На один наступить — за другой ухватиться руками. И в этот миг я молила богов только об одном. Лишь бы веревки не были гнилыми. Падать будет далеко. В другую же сторону от платформы шел довольно широкий мост. Казалось бы, что проще? Выбор очевиден! Не знаю уж, судьба это была — или совпадение — но в тот миг, когда я решалась — и решала, что делать, платформа вспыхнула. Сверху раздался пронзительный визг. Не знаю, что заставило меня броситься к краю и уцепиться за канат. Но в следующий миг я осознала, что ползать над пропастью — это звучит гордо. В мост на той стороне сверху спикировала какая-то тварь — и тут же упала замертво. Сердце заколотилось бешеным кроликом. Пальцы до боли впились в верёвку, узкое платье мешало, как и туфли, совсем не подходящие под такие приключения. Платформа за спиной угрожающе качнулась. Не помню, как переходила пропасть. Если кто-то меня будет умолять рассказать, да хоть допрашивать станет — я не отвечу. Этот кусок воспоминаний просто стёрся, выпал из головы. Все, что мне вспомнилось — только кровавые мозоли на пальцах, страстное желание выжить и познакомить Его Величество с ударом по затылку той самой могильной лопаткой — и мысли о том, что Тиарграт бы не сдался. Ни за что. Думать о том, что дракон в будущем мог бы сам согласиться подвергнуть меня опасности, не стала. Мы давно не дети. И я так же умела наступать себе на горло, давя любые лишние чувства. Есть долг. И он бывает выше личных желаний. Я это прекрасно понимала. Да и пожелай Тир меня ото всего оградить, простила бы я сама? Согласилась бы на роль красивой куклы? Раз ответ очевиден, то к вопросу о драконах и их обычаях можно больше не возвращаться. Пришла я в себя от того, что под ногами вдруг возник каменный пол. Светло-серые стены, бледные светящиеся грибы на тонких ножках, пышное покрывало алого мха и моя кровь, которой он жадно зачавкал, плотоядно принюхиваясь белыми усиками цветов. И вот тогда я рухнула на колени — и всё-таки разрыдалась, закрывая рот ладонью, давясь соплями, содрогаясь всем телом от того, как немыслимо близко прошла сегодня смерть. Только через четверть часа осознала — я продолжала видеть как днём. Если такое начало — что будет дальше? Наверное, я почти не удивилась, когда из сгустившейся тьмы в дальнем конце очередного извилистого коридора, выступил знакомый силуэт. — Эр-Даарх, — приветствовала я посланника (а посланника ли?) — ироничным кивком, — заблудились? — Поинтересовалась с лёгким сочувствием. Много, слишком много было к нему вопросов. Оберегал ли он меня на самом деле — или выполнял лишь одному ему ведомую миссию? Бледное лицо с пылающими на нем сиреневым отсветом глазами. Смуглая кожа. Подрагивающие пальцы. Ваэйр, казалось, был не в себе. Но вот он поднял голову — и я поразилась его взгляду. Брезгливому — как будто он сам себя уже едва выносил. Усталому. Разбитому. — Да, я солгал, — прокатился эхом ледяной голос, — солгал, но лишь в одном. Не оберегать тебя я был послан — убить. Иначе умрет мой брат, умрут остатки моего народа. Но если бы я поступил так, как мне велели — то перестал бы уважать самого себя. Едва уловимое движение — и вот ваэйр уже стоит передо мной. Ему ничего не стоит свернуть мне шею — достаточно одного движения пальцев.

Я вижу его глаза — потухшие, но все ещё упрямые. На дне их тлеет огонек бешеной ярости. И почему-то мне приходит в голову только одно имя. Я знаю, кто это сделал. Я знаю, кто за этим стоит. Следовало догадаться... — Эстаниош, — лязгнуло капканом имя, — это ведь он...Мой бывший и так и не состоявшийся "женишок". Старик-герцог. Чудовище. Ваэйр обхватил длинными пальцам свое горло. Как будто ему что-то мешало. А потом — кивнул. — Но ты не тронешь меня. Пожертвуешь своими? Почему твой бог не помог тебе? — Спросила, уже зная ответ. Микрис слаб. Настолько, что сейчас даже не может наказать зарвавшегося человека. — Я бы тебя отпустил, да не могу, Кейрин. К тому же планы изменились. Мне больше не нужно тебя убивать, — странно улыбнулся мне ваэйр. Мелькнули клыки. Я снова не увидела его движения. Успела выставить руку, ударила наощупь огнем — слабым, едва тлеющим. А потом чужие жёсткие пальцы обхватили меня за горло, легко раскрыли челюсти — и что-то вложили в рот со словами — Это наш шанс, некромантка. Не подведи. Я поставил на кон все, что у меня есть. Пальцы на горле сжались сильнее, надавили на какую-то точку — и я провалилась во тьму. Лишь мелькнула мысль: Ваше Величество, а вы точно этого ждали? Вам какую жену Опалового подавай — в собственном соку, хрустящую на огоньке "сжечь колдовку" — или мечту некроманта — привидение? И досада: против такого противника, как ваэйр, я ничто. А потом воцарилась темнота. Почти. Почему-то мне снилось, что я лечу по длинным извилистым коридорам, проплываю над долиной, усыпанной фиолетовыми колокольчиками, которые при моем приближении дружно разевают пасти. Потом — скольжу плавно вниз, как на какой-то горке. Туда, где, как мне кажется, видится теплый отблеск. Это река. Лавовая река течет, шипя и пенясь, между двух высоких хребтов, больше похожих на злобных крылатых чудовищ. Кстати, чудовища здесь тоже есть. Они похожи внешне на маленьких каменных големов. Одни мелкие — юрко носятся над вздувающимися на реке багровыми пузырями. Другие похожи на легендарных горгулий. Огромные, страшные, рогатые чудища с пылающими глазами. Я хочу протянуть руку, позвать на помощь, отшатнуться, но... Мелкий огненный дэв проходит сквозь меня — а я оказываюсь в совсем другом месте. Я побывала на поляне танцующих цветов, познакомилась с хищными лианами и огромными удавами-шаршами, которыми могут переваривать свою жертву месяцами. Я оказалась на горе молний, которые били в вершину каждые несколько секунд, в кратере спящего вулкана, где во льду обитали странные существа, похожие на рыб с маленькими ручками и почти человеческими губами на лице. Я бежала по огромному полю, которое каждые пять минут рассекали трещины, танцевала в долине ураганов, и... Когда, наконец, вынырнула на острове, где пляж был цвета белого золота, море — бирюзовым, а ровные гладкие камни у берега — тёплыми, то не поверила своим глазам. И насторожилась ещё сильнее. Возможно, зря. Хотя того собеседника, который вынырнул из дымки утреннего тумана, я точно не думала здесь увидеть. Да что там, я даже не сразу осознала, кто передо мной. Тот самый незнакомый призрак, мужчина удивительной красоты, которого я впервые увидела рядом с Эстаниошем. Только здесь, в моем сне, он был облачён в плоть и кровь — и летящие темно-изумрудные одежды. И теперь я видела в этих темных грозовых очах, в небрежных, но уверенных движениях сильного хищника, в тонкой усмешке на губах и насмешке в глазах — его. Эр-Даарха. — Так ты его брат, Эр-Даарха? Ваэйр? И ты мертв? — Вырвалось у меня. Как я раньше не поняла, не разглядела, даже мысли не допустила? Слишком короткими были наши встречи. Выходит, все усилия ваэйра напрасны? И даже его предательство? — Нет, онче, — неожиданно мягко заметил мужчина, и стало заметно — на вид он гораздо моложе Эр-Даарха, — я ещё не умер, в отличие от тех двух смертных. — Он говорил про оставшихся двух призраков, привязанных к мерзавцу. — Меня ввели в магический сон, иначе бы я давно вырвался. Но душе не дают вернуться в тело. Ты одна из немногих, кто меня видит. — Твой брат совершил большую глупость, — припечатала в ответ. Воспоминания вернулись, наполняя лёгкие горечью и злостью. — Ты смотришь из зарослей кустарника, маленькая онче, — длинный коготь вдруг необидно щёлкнул меня по носу, — не видишь того, что заметно с высоты горы. — Хочешь сказать, что я не вижу всей картины? Что это не меня похитили и волокут, скорее всего, на жертвенный алтарь Эстаниоша? — Слабо усмехнулась. Горло сжало. Я прикрыла глаза, глубоко выдыхая и только тихо молясь про себя, что не буду пытаться распылить призрака, который передо мной совсем ни в чем не виноват. Почти не виноват... Разве только в том, что брат у него...

Нет, права была мать. Все в этой жизни нужно встречать с достоинством. И похвалу, и клевету, и выстрел в упор по самолюбию, и развязавшийся на балу корсет, и даже голодный обморок от излишнего усердия.

Я готова была на все, чтобы заплатить долги за все то хорошее, что случилось в моей жизни.

И если потребуется...

— Такое решительное выражение лица, маленькая онче, — засмеялся нелюдь, — и, кстати, я старший брат Эр-Даарха. А если серьезно, хаосина, — глубокие, жестокие, мудрые глаза посмотрели на меня. На миг показалось, что в на дне их мелькнула злость, — я не знаю, что сказать. Что может вас убедить в том, что вас не принесут в жертву? Мои слова — всего лишь слова...

Песок под нашими ногами колыхнулся. Видение пошло рябью.

— Скоро тебя приведут в чувство, — показал острые клыки ваэйр. Не два клыка... Полная острых ядовитых игл пасть.

— Сделай мне одолжение, онче, не падай духом где ни попадя, — хмыкнул тихо ваэйр, — выслушай меня. Времени у нас мало, — голос мужчины зазвучал жёстче, — во-первых, не произноси "да". Что бы от тебя ни требовали — не вздумай давать прямого согласия. Юли́. Во-вторых, не верь ничему. Даже тому, что видишь собственными глазами. В-третьих, — его лицо приблизилось к моему и даже во сне я ощутила могильный холод. Смерть дышала этому мужчине в затылок. Ждала его. Вилась рядом. Одна слабина — и... — Посвяти свою победу Владыке судеб и помни, что я сказал тебе при первой встрече — разорви магические связи герцога, — прошептали чужие губы. А потом, выбивая дух, доброе расположение и желание что-то уточнять — накрыли мои. Я замычала, дернулась, чтобы ударить коленом, дымом развеять бессмертного негодяя! И пришла в себя от звучной пощёчины. — Ты ее чуть не убил, тварь тупая! Ничего не можешь сделать нормально, да? Впрочем, ни ты, ни твой дохлый братец мне больше и не нужны, — раздался кашляющий злой голос. Он потрескивал сухостью и старостью. Запах гнили и плесени ударил в ноздри — и я с трудом распахнула глаза. Водянистые блекло-серые глаза герцога Эстаниоша смотрели прямо на меня. Казалось, он постарел ещё сильнее. Щеки впали и обвисли, нос заострился, торчал шпилем, морщины избороздили шею, лицо, руки. Его мучила одышка. — Нелегко даётся запретная для тебя, огрызок жалкий тьмы, сила, да? — Засмеялся Эр-Даарх. Ваэйра приковали к стене напротив меня. И, судя по рунам на его оковах, были они совсем непростыми...Рядом замерли двое стражей — по нашивкам — личная охрана герцога. Я знала таких — верные псы, аристократы выращивают их с младенчества и дрессируют, вбивая верность. Да и платят им немало. Но все они рабы под клятвой, радующиеся своей участи. Нам здесь помощи не будет. Удивительно, но меня даже не связали. Считали настолько никчёмной? Я лежала на небольшом плоском валуне у стены. Неподалеку виднелись взметающиеся ввысь стены. Словно чистый хрусталь. Мы находились на вытоптанной площадке, кажется, на холме. Вокруг были какие-то развалины, слабый искусственный свет заставлял думать, что мы внутри какого-то скрытого пространства. Все ещё в лабиринте императора? — Пришла в себя? — Ледяная ладонь Душителя потрепала меня по щеке. Я не успела отстраниться — только ощутила жуткое омерзение и слабость. — Подарил вам, дорогая невеста, украшения в честь нашей помолвки, — бородка на остром подбородке качнулась, — не обессудьте, они вашу магию ограничат. А потом она вам уже не понадобится, — с сухой любезностью утомленного светским раутом кавалера произнес мужчина. Взгляд был острый, ясный, как будто нанизывающий на острие меча. Нет. Так бабочку на булавку накалывают...Опасный противник. Я думала, что он безумный старик, одержимый властью. Но нет, он не сумасшедший. Он очень хорошо знает, чего хочет. И просчитывает все наперед. — Пришлось за вами побегать, милая моя леди. Отец ваш был сильно не в духе. Как же вы так? Ваша бедная мать так сильно пострадала из-за вас. И пострадает ещё, если вы вздумаете упрямиться...Сердце сделало кульбит. Дыхание перехватило. Наверное, я немного побледнела. Лишь немного. И опустила веки на короткий миг. Моя мать у них? — Молчаливая и умная. Всё, как я люблю, — засмеялся коротким скрежещущим смехом безумец. Цепкие паучьи пальцы вцепились мне в подбородок, выворачивая голову. — Смотри на меня, Кейрин. Смотри. И запомни. Я твой муж и повелитель. Будешь умницей — проживёшь столько же, сколько я. Ну а нет, — театрально развел руками старик, — умрёшь на алтаре. Или в тот момент, когда мне что-нибудь не понравится, — вкрадчиво, коротко, с железной уверенностью закончил Эстаниош. Он не играл. Не запугивал. Он был полностью уверен в том, что говорил. И от этого становилось дурно. — Что с моей матерью? — Произнесла как можно чётче. Пусть голос дрожит, так даже лучше. Не будет принимать всерьез. — И зачем я вам? Я же вышла замуж! Эстаниош одернул рукав черного камзола. Дорогая ткань. Изысканный крой. Вшитая защита. Он сделал шаг назад и небрежно прислонился к одному из валунов-осколков. Посмотрел в небо. Я заметила между камней ещё как минимум десяток стражей. — Что я, девку от той, что с мужем легла, не отличу? — Наконец, грубо бросил старик. — Да и спешу тебя разочаровать, девочка, вся эта девственная чушь не меняет свойств твоей крови. Даже если твой дурак-папаша верил в обратное. Хлыст, возникший в его руке из ниоткуда, с яростью впился в кожу Эр-Даарха, но ваэйр даже не дрогнул. — Тварь живучая, — прошипел Эстаниош с ненавистью. И теперь я снова увидела это чёрное густое безумие. Ничто так не молодит девушку, как белизна кожи. И нежный оттенок зелёнцы с перепугу. — Согласитесь, Кейрин, что люди достойны куда большего? — Светски обратился ко мне герцог. Вот только под маской человека скрывалось нечто совсем другое. Инородная сущность, одержимая кровью. Нет и не было у человеческого мага такой силы. В теле Эстаниоша поселилось нечто иное. Совершенно чуждое нашему миру. Мрак и пепел, вот почему сюда просто нельзя пригнать пару драконьих крыльев и сделать из этого гада удобрение для растений? Хотя нет, зачем же так? Потравятся бедные. Тут нужно что-то другое. И решить — что — похоже предстоит именно мне. Правильно. Если гадость — вселенская, то разгребать ее женщине, не иначе!

— Этим, — удар мыском по голени. Холодный взгляд ваэйра, — все так легко даётся, но за что? Кому нужны эти древние легенды? Зачем вообще нужно все это, когда власть — вот она — в твоих руках! — Зрачок старика заполнила чернота. — Твоя кровь даст мне силу, девочка! Отворит грани — и после все эти черви и их жалкие усилия ничего не будут стоить! Грани? Какие ещё грани? Кажется, герцог понял, что проговорился. Или сделал это намеренно. Скривился — и вдруг швырнул кинжал, ранив одного из своих стражей. Его напарник даже не дернулся. Мне захотелось выкопать откуда-нибудь парочку особенно злобных драконов. — Страшно? Мне нравится твой страх, — захрипел Эстаниош. Снова закашлялся. И я увидела кровь на его ладони. Инородную сущность тело отторгает, — промелькнула мысль. А ещё — что живой мне все равно от него не уйти. — Где мама? — Спросила упорно снова. — Могу позволить переговорить с ней... Через артефакт, — вкрадчиво заметил мерзавец, — а потом ты сама ляжешь на алтарь. Ты же не хочешь, чтобы дорогие тебе люди... да и нелюди пострадали? Хотя из твоего дракона я все равно сделаю шкуру и положу в главном зале замка, — герцог что-то отхлебнул из фляжки, — но ты должны сказать мне "да" прямо сейчас, полукровка. Байстрючка, — произнес с каким-то наслаждением. А я вдруг вспомнила свое видение и призрака. Он велел ни за что не говорить прямого "да". Мать ли будет со мной говорить? Кому верить? — Сначала поговорю с матерью, если вы мне мне позволите, — прокаркала. Во рту было сухо, меня преследовал горький запах лекарства. — А если я отправлю к его богам этого красавца? — Сухо спросил Эстаниош. И ткнул пальцем в Эр-Даарха. Ваэйр пустым взглядом смотрел перед собой, а вот я... Не отреагировать было сложно. Но я справилась. Лишь брезгливо наморщила нос, представляя, как несу отдельным личностям не только просветление. С собой я ещё прихвачу такое счастье, как кол в грудь, дамскую сумочку с пятью флаконами крема с ядовитой слюной гаргули — на голову, и флакон самых ядреных духов, которыми слуги опрыскивали только туалетную комнату — в глаз. Последним ударом милосердия. — Буду признательна. Этот негодяй совсем меня замучил. Буду откровенна, герцог, мне нет дела до драконов. И до отца нет, — я передернула плечами, — больше всего меня волнует собственное благополучие и мать. Но вы ведь это и так понимаете? — Я повернула голову, прямо и холодно смотря на своего врага. А он враг. Он тот, кого я уничтожу любой ценой. Ну же, смотри. Я проста и понятна. Человек, который дорожит статусом и удобствами. И лишь немного — одним существом, той, что его родила. Спина прямая, улыбка на губах. Душитель пожевал губу. Взгляд скользнул на мое слегка подранное платье. — Кажется, я поторопился от вас отказываться, леди Кейрин. Выживете — значит, оставлю при себе, — голос Эстаниоша снова обрел звучность. В его руках мелькнул круглый переговорный артефакт. — Я очень снисходителен сегодня, Кейрин. Звоните матери. И будьте благоразумны, — угроза читалась в каждом слове. Ледяная сила накатила на меня, кольнула, словно предупреждая. Но я и так почти все для себя решила...Настоящая леди не ведёт переговоров с шантажистами. Она их... уничтожает. Так что зря вы не поинтересовались, чему же на самом деле обучают юных леди, тварь иномирная. Но мне же проще. Будет на твоей улице скоро пирог с ядреными зельями. И контрольный накусь. Ничего, и без котика, с одной змеюкой на запястье и одним ваэйром справимся. Магическая связь установилась так легко, словно на другом конце только меня и ждали. Увы, это только подтверждало мои подозрения.

— Мама? — Я подпустила в голос нервических ноток. — Мама, это ты? Это Кейрин! Я вдруг задохнулась от нахлынувших чувств. Что если я ошиблась? Что если на другом конце связи моя мать — и ей грозит опасность? Что я буду делать тогда?! Непростой выбор. Хотя я прекрасно знаю, что сказала бы на это сама леди Миури. — Кейри, — тихий вздох. Родной голос, звенящий от облегчения. Мою грудь разрывает, мне хочется кричать и топать ногами, а ещё — броситься ей на шею. Я так соскучилась... Так соскучилась по ней. По ее глазам и улыбке, по смеху, объятиям, нашим маленьким вечерним обсуждениям за чашечкой горячего какао с вредными для фигуры пирожными с кремом... — Кейри, куда вы с мужем исчезли? Твой отец был в ярости, весь город судачит! Девочка моя, что произошло? — Голос на той стороне подрагивает, я всеми фибрами души ощущаю, как дрожит невидимая нить, которая протянулась между нами. — Если бы ты только знала, что у нас творится, Кейрин, — всхлип... был слишком уж громким и театрально-надрывным. Острая игла боли прошила душу. Предательство. Двойное предательство — это всегда неприятно. Я уже не верила, что со мной говорила мать. Зато, похоже, актрису этого подгорающего театра прекрасно знала. — Мамочка, ты же знаешь, это все так неожиданно случилось! И дракон этот, — я передергиваю плечами, — с ним ведь не поспоришь! Схватил — и уволок к себе, заявил, что у него дела есть на родине! Я боюсь его, мама, ты и сама знаешь, мужчинам нельзя перечить... Мне так жаль, что я причинила тебе столько неудобства, — шепчу. Мой голос сел, губы дрожат, и Эстаниош удовлетворено кивает. Даже тварь в нем поверила моей игре. Променять роль жены дракона на подмостки, что ли? — Кейрин, девочка моя, — голос на том конце звучит медоточиво, ласково, с лёгким укорящим надломом. Образцовый тон истинной леди, — я ни в чем тебя не виню. Наша доля — быть опорой и помощницей своему мужу. Жаль, что твой отец пришел в такую ярость, что... — ах, как искусно подрагивал голос! Я почти увидела, как она страдальчески поджимает губы, кривится, словно сейчас заплачет, и наматывает светлый локон на ухоженные пальчики. — Мама, он что... — я якобы задохнулась от гнева, дернулась, прижала переговорник на миг к груди и гневно посмотрела на Эстаниоша. Вот, смотри, у меня все чувства на лице написаны! — он поднял на тебя руку? — Кричу в голос. Сердце сжало от тревоги. Что, если так и было? Что, если маму не успели вытащить? Нет. Нужно верить в отца. Моего настоящего отца. Кейаргант Ардантэ землю перевернет, но мать вытащит. И будет вам, госпожа, большой песец, как мой котик любит выражаться, хоть я и улавливаю только общий смысл этого самого "песца".Эстаниош довольно скривился, и отдал парочке бугаев-охранников какие-то распоряжения. В ушах зашумело так, что я с трудом успела расслышать ответ из переговорника — Милая, не стоит об этом, — сдержанный всхлип, — сейчас гораздо важнее твои спокойствие и безопасность... — в голосе — усталость и надлом. Не живой, театральный, с каким леди оседают на руки нужному кавалеру. Но... Переигрываешь. Ты действительно знаешь только маску, которую мать, как и любая другая знатная леди, носила на публике. Ты не знаешь ее настоящую. Не знаешь, что мама бы в первую очередь спросила о том, как я и где я, посему я связываюсь с ней сейчас, нет ли у меня проблем, счастлива ли я, не обижает ли дракон, что там в драконьей империи. И никогда бы не призналась, что у нее есть какие-то проблемы. — Мамочка, я помогу тебе, — бью кулачком в воздух, — мама, я тебя так не брошу, не думай! Я... - мне определённо нужно выделить приз, как самой бессовестной актрисе. Браво! Бис! Занавес! — Достаточно! Ещё наговоритесь, — процедил Душитель. И резким движением погасил артефакт. А я... ощутила непередаваемое облегчение вместе с горечью, которая жжёт язык. В самом деле, очень глупо рассчитывать на то, что я не смогу отличить мать от сестры, которая пытается ей подражать. На это могли рассчитывать только те, кто о родственных связях знает преступно мало. Хотя... Если Эйвери за всю свою жизнь так и не удосужилась понять, на что способная любящая мать ради своих детей...Да, на том конце связи вместо матери была моя сестра. Она обманула меня, повелась наверняка на очередные блага и сладкие сказки, которые скормил ей отец. И предала. Я ведь ждала этого, но, пламя дракона, почему же так гадко? Больно на душе — обезболь. Можно — сковородкой по лбу, уколом по чужому самолюбию, или целительным настоем слабительного в ужин противника. — Ну как, убедилась? А теперь, Кейрин, поторопись! — В голосе герцога звякнула сталь. Я видела, как затрепетали ноздри его носа, а ядовитая чернота снова проглянула в глазах. Нетерпеливая. Отвратительно голодная, злая. Ненавидящая все живое вокруг. Я приняла решение. И точно знала, как именно стоит действовать. И, нет, я все ещё не была уверена, что поступаю правильно, что мой план "выгорит", как заметил бы Мройн... Но дело есть дело. И дело превыше всего. — Что случилось? — Друг рявкнул хрипло Душитель, оборачиваясь. В лагере царила суета. К нему подбежали двое — с докладом. А я, по обрывкам разговора, с ужасом и затаенным восторгом осознала, что мы действительно все ещё на территории драконов. Насколько безумным нужно быть, чтобы провоцировать ящеров? — Хоть напалмом все залейте, мне наплевать, как ты это сделаешь, капитан. Хоть сдохни, но чтобы час у нас был, понял? Хотя бы сорок тактов! — Снова лязгнул голос моего "жениха", пока я сражалась со сложной шнуровкой на верхнем платье. Хотя осталось от этого платья... Даже жалко. Ну да ладно. В нем и побегать — не побегаешь, и противника отвлечем. Там ещё все равно семь одёжек без застёжек. Подняла голову — и столкнулась взгляд с Эр-Даархом. Живым, яростным, живущим надеждой."Давай", — кричал он, — "начинай".

Верхнее алое платье под внимательными взглядами наемников кружевом осело на землю. Меня била дрожь. А лучше бы она била врагов при виде меня! Под платьем ещё есть нижнее, плотное, и сорочка — страшное оружие массового поражения! Чувства под запретом. Тиарграт. Я верю, что ты дождешься меня, иначе какой бы во всем этом был смысл, верно? При мысли о драконе сердце неприятно сжалось. Я не чувствовала его. Совсем. Наверное, ещё не умела — или он снова закрылся. Кейрин Ардантэ, не думай, а действуй. Ты уже надумала достаточно, чтобы устроить себе проблемы. Одно интересно — это провокация императора — или же в планы высокородного дракона главный враг на блюдечке в самом сердце империи не входил? Пальцы надорвали край плотной сорочки. А как же. Мешать будет, в такой не побегаешь. В горле свернулся ком волнения. Что Эстаниош собирался со мной де...Ничего. Ничего не будет, Кейрин. Наши с Эр-Даархом взгляды снова пересеклись. И вдруг от него ко мне ринулось что-то — стремительное и почти неуловимое. В тот же миг из-под валунов прыснули мелкие пушистые тельца. Магия ваэйра их вспугнула. Наверняка нарочно. Неизвестные мне грызуны заскакали на огромной скорости на задних лапах, визжа и смешно подпрыгивая. Длинные задние лапы мелькнули перед глазами. Ещё прыжок. Пушистая тяжесть на руках. И... я вижу! Снова вижу всех трёх призраков Эстаниоша, как когда-то при первой встрече. Воинственную воительницу, блеклую печальную девицу и брата ваэйра. Но теперь я знаю, что делать. Возможно, я выгорю — ведь сила заблокирована, а как долго странный грызун сможет давать мне возможность пользоваться магией — неизвестно. Пусть он будет последним. Но это будет хороший удар по печени некоторых негодяев — как насмешливо заметил в другой жизни лорд Ардантэ, рассказывая байки о своей юности. — Сейчас, Кейрин! — Шепнул призрак ваэйра. Он страшен в своем отчаянном оскале бессилия и надежды. В моих венах вспыхнул огонь. Ледяная сила некромантов заворочалась и вдруг охотно откликнулась, обжигая холодом тело. — Именем твоим, Великий Микрис, во славу твою, печальный лорд Корис, силой твоей, Ийрэ'Нхато'нир! — Прошептала я — и зло укусила сама себя за палец, до крови. И ни капли это невкусно, лучше бы сока налили! — Дар твой обещанный прошу, Микрис! Дай силы мне! — Добавила тихо. Я не знала, как должен был сработать дар бога. Как и на что я была бы способна с ним. Как мог он покарать Эстаниоша — и помог ли бы вообще. Выхода не было. Двое наемников повернулись ко мне. Зелёное пламя объяло руки, обжигая, выцеживая силу, которая вытекала по капли. Внутри все горело. Нити, что связывали призраков с Эстаниошем, скрипели. В той стороне, куда ушел Душитель, началась суета и крики, а потом...Все произошло так быстро, что на сетчатке только и отпечаталось, как одна картинка сменяет другую. Вот нити вспыхнули огнем, натянулись, протяжно скрипя. Я ощутила чужую боль, злобу, печаль, жажду расправы...Вот на руках вены вздулись от напряжения. Кажется, из носа пошла кровь. — Влево, пригнись! — Крик Эр-Даарха. Над головой что-то оглушительно взорвалось. Я успела уйти в последний миг, спрятаться за огромной глыбой, но ногу обожгло. Перед глазами плавали черные круги. Такое ощущение, что ещё мгновение — и меня просто вывернуло бы наизнанку. Лёгкие в огне, вдох вырывается пыткой. Пальцы дрожат от напряжения, проклятые нити как из стали! Я вижу, или, скорее, слышу, как осыпаются пеплом оковы Эр-Даарха. В воздухе звучит неслышимая мелодия. Как будто играют торжественный военный марш. Стремительная тень проносится вперёд, огибая меня, прямо на наемников. В ушах звенит злое — Ты будешь долго жалеть об этом, тварь! Я выкладываюсь полностью. Мрак, надо было лучше мужа на брачную ночь уговаривать. С оглушительным — для меня — звоном — нити, что связывали призраков с их убийцей, вдруг лопнули. Пальцы скрючило от боли. Я упала на землю. Отстранённо промелькнула мысль — все это вопреки. Вопреки всем законам природы. В следующий миг я увидела, как на меня летит с перекошенным лицом один из воинов. Удар... Я жду, а его нет. На наемнике виснет пушистик — одним большим внушительным комком. — Думаю, ему уже все равно ничего не пригодится, — успеваю оценить хват зубов пониже талии стражника. Голова пустая. Разум холоден. Я действительно выжала себе до капли. В то же мгновение в руке вспыхивает клинок. Знакомый... Думаю, Эр-Даарх его точно помнит. Ведь он же мне его и отдал — только я обо всем забыла. Память девичья. Я держу меч неловко, но крепко. Не замечаю сейчас его тяжести. Есть только я — и моя цель. Сейчас не время и не место для сомнений, неуверенности и страха. Хоть прощай его, хоть проси — псам герцога безразлично, они не пожалеют. И я не стану. — Кто с клинком к нам придет, тот проблемы найдет, — шепчу, отводя руку немного в бок. Секунды слились в бесконечность. Удар. Я видела его глаза — пустые, сосредоточенные, без капли жалости и страха. Глаза убийцы. Клинок не промахнулся. Почти. По крайней мере, атаковать меня повторно этот точно не сможет. Меня круто развернуло. Руки разжались, я упала на землю, ударилась локтем о камень, а охранник Эстаниоша перелетел через меня — и распластался по земле. Очень хотелось прилечь — и заделаться нежной, томной и ужасно несчастной леди. Слишком много всего. Под руку подлезло что-то мягкое и пушистое. Черный глаз-бусинка хитрого грызуна выражал все, что он обо мне думал в этот момент. — Нет, а что лежишь? Встала и пошла, сколько врагов бегает недогрызенных! — Возмущалась мохнатая. Почему-то показалось, что это была девочка. Очень деятельная пушистая девочка. Тело окутал холод, бешено забилось в клетке из ребер сердце. И в этот самый момент я увидела... Сначала увидела, а потом уже услышала... что бывает с теми, кто пытается заигрывать с той стороной.

Бледно-голубые огни, вытянутые, с острыми режущими кончиками, похожие на сосульки, плотной стеной начали окружать Эстаниоша. Жалить, резать, колоть, проникать под кожу... Самое удивительное — он их видел. Что только подтверждало — этот Эстаниош — не человек. Такое даже не все некроманты могли бы увидеть.

Плотная стена огней готова была окружить и поглотить мужчину навеки. Это была магия, но что за магия? Почему от нее так тянуло потусторонним? Нет, большим, чем дыхание иной стороны. Неотвратимым, как могильная плита. тЭто были не призраки. Это было нечто куда более опасное. Сотканное из мертвой силы.

На миг я Душителя немного пожалела... пожалела, что он не убился побыстрее и самостоятельно. Я ведь добрая, скромная, нежная и приличная леди...

В этот самый миг воздух за спиной колыхнулся, но я не дернулась. Чувствовала, кто это. Но продолжала лежать, чесать пушистика, который и не думал сбегать, и смотреть в серое небо. Или его имитацию. Меня не трогать.

— А теперь самое сложное, онче, — шепнул голос Эр-Даарха, — остаётся надеяться, что Огни Эль'Маэ справятся с этим мелким божком, который вообразил себя повелителем вселенной... Как только его энергия исчерпается — я смогу его прикончить. До этого мига я бессилен, у него есть вещь, которая мешает мне к нему приблизиться... пока что, — зловеще добавил ваэйр.

Мелкий божок? Так вот, что это такое! Пьявка, присосавшаяся к смертному телу. Настоящий Эстаниош наверняка был не лучше, но он давно мертв. Теперь в его теле хозяйничает... этот. Слишком много на себя берет!

Интересно, что такое это Огни. Надо будет попозже узнать, — вскинуло голову любопытство. В конце концов, ведь это я их сотворила. Или, вернее уж, великие боги — через меня.

— Для повелителей вселенной отдельная палата в лечебнице, — вяло возразила, ощущая как дрожь и холод все сильнее захватывают тело.

Воздух пронзило напряжение.

Все должно было решиться в считанные минуты. Перед глазами снова встали пылающие жаром и нежностью очи Тиарграта.

— Решите участь этого существа, Эстаниоша по прозвищу Душитель, — вырвался крик из самых глубин души, — по вашей воле и вашему решению, мрачные Владыки! Пусть никогда более он не сотворит зла в этом мире!

Это достаточно ясное пожелание, Микрис?!

Встать бы — и пожелать вдовесок полноценным смертоубийственным заклинанием в упор! Мне что-то подсказывало, что такие желания имеют свойство сбываться быстрее всего.

Сейчас же, увы, ожидание было невыносимым. Чаши весов натужно качались — и все зависело не от нас.