Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта

Глава 5. Изучение драконов в полевых условиях

— Хвасцюг с ниточкой вместо хвоста!

Не знаю, что такое этот "хвасцюг" и правильно ли я его произношу, но тетушка Мальва, наша кухарка, не раз так обзывала слуг, которые пытались раньше обеда ухватит со сковороды горячую котлету из обрезков мяса.

Хвасцюг — именно то самое, как я бы охарактеризовала дракона.

— Дуррочка малолетняя, — фыркнул лорд Тиарграт, прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла.

- Самодур с рыбьей головой вместо сердца!

— Мышь, которая пытается изображаться из себя боевую церну!

— Тиран сумасшедший!

- Куколка фарфоровая! — Сердце дрогнуло.

В точку. Он попал в точку. Такими и были все знатные леди. Разряженными на потеху публике куклами. Ну, хорошо хоть не куклами вуйду, как у северных шаманов, с которыми королевство воевало пару веков назад! Говорят такие куколки делали с волосом врага, и... В общем, ну не везло потом врагам. Не везло.

— Самоуверенный нелюдь, который считает, что весь мир вертится вокруг него! А сам даже свою магию не мог проконтролировать, и меня винит в образовании связи!

Да, я тоже умею не только песенки петь.

— Слышу от девицы, которая даже мужа себе не смогла найти среди людей, и готова броситься на шею первому встречному с чешуей, — дракон не поднялся с кресла, но в комнате как будто стало ещё темнее. Хотя последняя фраза прозвучала скорее безобидным подколом. Даже ошеломило. И насмешило против воли.

С чего вообще возникла эта дикая перепалка?

С его приказного тона, который так напомнил мне отца. С немыслимого предложения, которое он даже не пожелал прояснить. С того, что я все больше понимала — этот дракон — не прекрасный рыцарь. Это не роман для девушек в потрёпанной обложке, никто не кинется к моим ногам, не будет умолять стать его дамой сердца и не возьмёт в жены.

Жизнь не роман. Здесь все зависит от меня самой.

Я не могу держаться с лордом на равных. Меня грызет чувство вины за свое поведение, за эту нелепую ситуацию, за...

— Довольно, — это слово, сказанное вроде бы совсем тихо, но со странной шипящей интонацией, заставило нас обоих замереть.

Во тьме — а камин почти погас — только угли тускло мерцали — вспыхнули два мерцающих огня.

Багряные и изменчивые, как рубины самой чистой огранки.

— Довольно. Вы ведёте себя, как незрелые юнцы, только от чешуи матери оторванные, — в глухом голосе прозвучал отчётливый рык, — и если леди молода и напугана, то ты, Тиарграт, ведёшь себя неподобающе глупо.

В комнате стало душно. Мне показалось, что тягучая темно-зеленая дымка изогнулись, показывая чешуйчатую голову. Острый хребет, длинную изящную шею, алый глаз и пасть, полную острых зубов.

— Объясни ей, Тиарграт. И не заставляй меня считать, что ты глупый мальчишка. Все это неожиданно для тебя. И в такую магию трудно поверить. Но не смей опускаться до уровня тех, кто пытается уничтожить нашу жизнь. Никогда, — прогрохотал, сдавливая в своих тисках, чужой голос.

Лорд Ардантэ... был по-настоящему пугающим. Мощь, которая исходила от него, заставляла верить во все байки о драконах.

— Мы... Я выплеснула свои эмоции, не задумываясь у чужих чувствах и приличиях. Это было глупо и по-детски. Лорд Кальсиар не сказал мне ничего излишне оскорбительного — только правду. Пусть и в несколько неприглядной для меня форме, — я вздернула подбородок.

Зачем я защищаю дракона от его же друга? — и я вспылила первой.

— Я потерял контроль над собой, что было непростительно. Прошу извинить мое поведение, леди. Ваша полная экспрессии речь излишне меня впечатлила, — короткий кивок. Его ресницы дрожат, а сам дракон подаётся вперёд, как будто желая продлить наше странное соприкосновение.

Его глаза холодны, как стекла в покинутом доме... О, нет! Вот на миг вспыхнул — и согрел пламенем пугающе лукавый огонек.

Тиарграт Кальсиар коротко склонил голову и бросил в сторону лорда Кейарганта острый взгляд. Он недоволен чужим вмешательством, но как будто доволен тем, как все обернулось...За хвост бы его, в самом деле, за чешуйчатый!

Драконья тень за спиной алого лорда так и не исчезла, внимательно изучая меня пустыми глазницами, в которых мерцают алые угли. Мне даже показалось, что кончик ее хвоста тянулся к моим ногам, чтобы изучить... Потрогать.

Рубиновые глаза прикрывает забрало ресниц. В воздухе пахнет свежестью и сыростью.

Становится легче дышать.

— Мы все, похоже, погорячились, — усмехнулся алый дракон. — Оставлю вас, чтобы не мешать обсуждению. В таких делах каждый должен решать за себя, — подмигнула моя последняя защита — и исчезла.

Я осталась в чужой гостиной одна наедине с существом, ставшим моим женихом.

Наша короткая перепалка почти лишила сил — сейчас я чувствовала себя сдувшимся магическим пузырем, которые Эйви так любила запускать в детстве.

Но мне стало лучше. Как будто вместе со злыми и глупыми словами из сердца вышел яд, что отравлял меня.

Выше нос, Кейрин! Леди не сдаются — они временно отступают для передышки и заходят с другого бока. Все по правилам женской осады.

Нет на свете безвыходного положения — бывает мало чая, заряда храброй дурости и котиков.

— Милорд...

— Я не отказываюсь от своих слов, леди Дейрисш, — я и забыла уже, как произносится наше родовое имя на северный манер, — но опрометчиво с вашей стороны так полагаться на доброту и снисхождение незнакомца, от которого теперь зависит ваша судьба, — холодный низкий голос. Нотка рычания.

Он смотрел на меня мерцающими глазами, щурился, как змея. Магический светильник слабо разрезал тьму.

— Опрометчиво было прийти сюда. Вы правы. Все остальное — лишь последствия моего решения. Я не знаю вас. Быть может, вы гораздо хуже герцога Эстаниоша...

Неправда. Кошист постарался выяснить о драконах все, что только можно. Любую мелочь в поведении со слугами, с другими аристократами, с облеченными властью лордами и с женщинами. Что они говорили, как себя вели, как... "Язык тела, котенок. Он очень важен. Иногда он скажет больше, чем сам человек. Дракон может идеально себя контролировать, но не каждую секунду. Я замечу. Мне хватит времени и терпения поверь" — жмурил глаза усатый учитель.

Я сглотнула. Пристальный взгляд путал мысли. Мне все больше казалось, что дракон играет в одному ему ведомую игру, где я лишь одна из пешек.

Стать пешкой — тоже решение, правда? Пусть и не всегда верное. Но пешка может стать королевой. Я умею играть в шахшаты, милорд. Не выигрывать в них — тоже мое решение. Леди не стоит иногда откровенно демонстрировать свой ум на публике. Должны же быть какие-то сюрпризы у противников?

— Продолжайте. Вступление меня ободрило.

— Вас ободрила и наша обоюдная злость, не так ли? Это ведь тоже была проверка? Не знаю, как вы заставили меня выплеснуть эмоции, но это, похоже, прочистило нам обоим голову и пошло на пользу, — в моем голосе звучала веселая ярость.

Я могла позволить себе быть самой собой — хотя бы совсем немного. Хотя бы пять минут свободы.

Длинные сильные пальцы сжались на ложке, сминая металл в клубок.

— Это было обоюдоострый меч, — на бледных губах мелькнула чарующая улыбка, темная, как воды болота у Чистой рощи, — не вмешательство в разум. Лишь толчок для нас обоих. Толчок к откровенности. Я должен знать, с кем имею дело.

Он закинул ногу на ногу и запрокинул голову.

Острый тонкий профиль. Синяя жилка бьётся на шее, а мне хочется спросить — есть ли у него знак нашей связи? А если есть — то где? Его запястья были чистыми.

— Выяснили? — Елейно уточнила.

Ласково, нежно. К чему вы насторожились, милорд?

— Да. Вы были достаточно откровенны, леди Кейрин. Никогда и никто за всю мою жизнь не пытался назвать меня... хвасцюгом, — мне показалось, что грудь дракона подозрительно задрожала. Он смеётся?! — я оценил, поверьте.

Мне очень хотелось спросить. Меня буквально распирало!

— Вы знаете, кто такой хвасцюг? — Глупо, но я не выдержала.

И в следующую секунду наблюдала за завораживающим зрелищем. Кадык дернулся, голова мужчины запрокинулась, губы приоткрылись, показывая крепкие белые зубы — и он засмеялся.

Рокот водопада и шепот камней. Шорох листвы в высоких вечных кронах, блестящие искорки наслаждения.

Это завораживало. Дракон меня заворожил...

— Мелкая, зубастая и вечноголодная нежить. Кстати говоря, славится тем, что из-под хвоста выпускает жгуче-зеленый и очень вонючий дым, — с нотками мстительного удовольствия добавил ящер.

Это... было чуточку неловко.

- Я удовлетворил ваш интерес? Так вот, шейда Кейрин, — Мне снова улыбнулись этой странной улыбкой, которая ничего не значила, — импульс... скажем так, искра магии от моего кольца — он поднял руку, демонстрируя мне плотно сидящее на указательном пальце кольцо в виде обхватившего его лапками дракона, — лишь подтолкнул наши чувства. Ненавидь вы меня, желай мне зла — вы бы прокричали об этом.

Он помолчал, прикрыв глаза и сжав пальцы в замок.

— Считай я, что вы мне отвратительны, что я с первого взгляда вижу в вас охотницу за богатым мужем — я бы так и сказал.

— Вы всего лишь считаете меня идиоткой. И немудрено, — я не выдержала и нервно рассмеялась, потирая лоб.

Обижаться на чужую предусмотрительность было глупо.

— Но если наша сделка ещё в силе, если мы оставляем эту связь... Объясните, зачем вы отсылаете меня домой? Я не смогу попасть туда незамеченной!

Я хотела попросить своего нежданного жениха рассказать хоть что-то о себе, но в горле встал ком. Не было сил расспрашивать. Не было сил сейчас пытаться выяснить детали чужой жизни, и все больше хотелось спать.

Сон наваливался, притупляя чувства, заставляя расслабиться, рассыпаться на мельчайшие частицы, растворяясь в этом умиротворяющем отупении.

— Вы устали, — мне показалось, что чужой голос звучит почти мягко.

— Нет! Все в порядке, я могу обсудить все, что нужно, — я помотала головой. Прогнала хмарь, сжимая зубы и вгоняя ногти в мягкую кожу ладоней, — я хотела бы услышать ваш план, милорд, если уж у нас сделка.

Я совершила достаточно безрассудных вещей. Некуда отступать, ночной горшок папеньке на голову!

— Ладно. Маленькая шипящая шишша, — мне послышалось? Лицо лорда было совершенно невозмутимым, — ты отправишься домой, леди Кейрин. Я перемещу тебя к воротам поместья. Затем мы постучим, я внушу слуге, что это были ночные гуляки, и ты под моим пологом невидимости вернёшься и ляжешь в постель, это понятно? — Ласкали и чаровали чужие глаза.

Острые, ядовитые, смертельно опасные.

— Ясно. Но не слишком ясно, что будет потом? Мне изобразить радостное выздоровление и бежать под венец? — Я не думала, что могу быть настолько вспыльчивой. Думаю, это все от усталости. Я ведь уже ощутила каким-то звериным чутьем — не желал мне противный ящер ничего дурного. Скорее уж наоборот. Начинал оберегать в какой-то неповторимо драконьей манере.

Ещё сильнее удивляло то, что мои вспышки лорда скорее забавляли, чем злили.

Дракон был странным. Непостижимым. Пугающим.

— О, — сложились кругом бледные губы. Лицо расцвело хищной выразительностью и мужчина резко подался вперёд.

Глаза его оказались прямо напротив моей груди. Горячая ладонь легла на талию, заставив вздрогнуть.

Холод. Приятный, ласкающий, нежный. Вот, что я ощутила.

Я падала, падала в безоглядную черную бездну. Знала, что будет очень больно, если я разобьюсь.

Но сейчас я просто наслаждалась этим полетом, который и есть — настоящая жизнь.

— А вот о том, что будет дальше, я расскажу тебе прямо с-сейчасс. Коротко и понятно. Обе с-стороны должны знать суть с-сделки... А потом вы, моя шустрая леди, отправитесь отдыхать...

Засмеялась зелёная тьма чужих глаз.

Небо покусай дракона.***

Тиарграт Кальсиар

Он проводил взглядом удаляющуюся по дорожке фигурку девушки, ощущая, как дракон медленно раздирает его внутренности в клочья, стремясь выглянуть наружу и покрасоваться.

Его не показали, им пренебрегли!

Им — грозным, невероятным, красивым, устрашающим созданием! Им — бушующим штормом, драгоценным Опалом в оправе клана!

Как его смеют не пускать к ней? К той, у кого нежный голос и мягкие руки. К той, что смотрит глубокими карими глазами, на дне которых мелькает колдовская искра. То золотая, то мшисто-зеленая.

К той, что разбудила в нем-человеке нечто поразительное.

Нет, он вовсе пока не желал обладать ею. Это не было любовью с первого взгляда. Но, когда она врезалась в него на балконе и ноздрей коснулся аромат берёзовых поленьев в костре, яблок и земляники — когти сжались сами собой.

Он нуждался в ней в этот момент. Как будто омертвевшее сердце встрепенулось и слабо дернулось.

Предыдущие девицы были просты. Понятны, глупы, омерзительны.

Они искали удовольствия и денег.

Он не хотел быть источником ни того, ни другого.

Страсть... без нее некроманты могли прожить.

Но сейчас было иначе.

Шея и плечо зудели, и ему необязательно было раздеваться, чтобы осознать — метка связи проявилась.

Магическая связь. Словно она была его парой. Словно это было реально.

Бред. Связь возникала при заключении сделок, при принесении клятв и нерушимых обязательствах. Ей необязательно было быть истинной.

Тиарграт никогда не был меценатом. Он не стремился творить добро всем нуждающимся. Он не желал, чтобы его понимали и не стремился объяснять свои поступки. В этом мире такие поведение сочли бы слабостью и безумием. Он не мог позволить себе быть слабым. Не мог. Но снова и снова хотел удержать в руках зыбкое ощущение девичьего тела, ее тепла, ее улыбки. Повел себя как юнец, только из гнезда выпавший. Правда какое-то безумие. Как можно жить с такой ядерной смесью чувств, которые разрывают тебя изнутри и заставляют поглупеть? Никогда а жизни он бы не посмел обидеть беззащитную женщину. А тут взялся ее проверять. Почему? Потому что поверить в истину было слишком... А ошибиться — ещё больнее.

Холодный промозглый воздух прочищал разум. У ближайшего фонаря к нему присоединилась стайка бабочек, Мертвых голов. Суеверные крестьяне, да и многие горожане, считали их вестниками смертей и несчастий.

Мерцающие фиолетовой искрой магии крылья и узор на них, напоминающий череп.

Романтика по-некромантски.

Ночью было спокойно. Ночью он мог не тратить время на людей вокруг. Мог не пытаться казаться тем, кем он никогда не был.

— Ах, какая же мрачная красота в этих маленьких людских подворотнях, — прошептал, издевательски улыбаясь себе под нос.

Носок сапога поддел камень — и тот канул во тьму без звука.

Девочка-девочка. Да и наплевать, что ты там утаила и что скрываешь о своей жизни. Я тебя любой приму.

Достаточно и того, что ты, девочка, поцелована Той Стороной и ее мрачными богами.

— Хватит прятаться, хранитель, я тебя прекрасно чую, — повысил он голос.

Тьма заволновалась, темная лужа магической пыли вспыхнула, пробежали круги — и из них важно появилась сначала одна мохнатая лапа с белым чулочком шерсти, потом вынырнула усатая лобастая голова, следом — вторая лапа, а уж потом все упитанное и весьма объемное тело манула. Лесного кота, нечисти колдовской и идеального фамильяра для женщины-некроманта.

Усатый нянь его нечаянной проблемы потоптался на маленьком квадрате света от фонаря. Зевнул, показывая острые зубы. Потянулся, демонстрируя, как мягко появляются и исчезают страшные когти в подушечках на лапках.

Тень дракона презрительно колыхнулась и зашипела, поворачивая шею.

Мол, мы гораздо страшнее.

— Нравится моя девочка? Самое доррогое отдаю яще-ур. Судьба ее с твоей крепко-у связанау...

— Что ты можешь знать? Нечисть, не тебе со мной тягаться. Но леди ничего не угрожает в моем обществе. Мы оба — выгодная партия друг для друга. Спасение друг друга. Можно сказать и так, — обронил уже более задумчиво.

Сказал — и вдруг понял. Осознал то, что скреблось на задворках памяти. Одним росчерком он сможет выполнить волю Владыки. Если леди окажется именно такой, какой показала себя. Если она так нравится его зверю.

Если он снова и снова хочет вопреки всему ощутить вкус ее нежных дерзких губ на своих губах. — Я женюсь на твоей маленькой некромантке, зверь. Мы не бросаем своих. Маги смерти ценны для этого мира. Мы с братьями по Ордену поможем ей познать суть ее магии, — ответил, ощущая умиротворение и спокойствие от принятого решения.

Он все сделал правильно.

— Она думает, что бесплодна. Вандал из местных, считающих себя знатоками... Он просто не умеет смотреть правильно и видеть признаки чего-то иного.

Мгла и пепел!

От прянувшей в воздухе силы шарахнулись бабочки.

— Если не бесплодна, то что? — Вопрос повис в воздухе.

И, пусть ему не суждено было иметь детей, на миг кольнуло сожаление.

Он не силен в женской анатомии и болезнях. Придется показать Шаорууну. Тот будет просто рад очередной странной пациентке.

— Узнаешь, дракоун, — усатый прохвост мурлыкал и раздувался от довольства собой. Но ссориться с проводником магии некроса не хотелось, — ты все-у скоро-у узнаешь...

— Ну что же, приятно пообщались, хранитель. Я возьму на себя ответственность за эту деву, но лезть в наши отношения — не смей! — Отрезал.

Они разберутся сами. В этой на вид тихой и скромной леди живёт огонь. Живой огонь. И он хочет вытащить его наружу...

Тиарграт ускорил шаг. Придется предпринять некоторые усилия, чтобы спектакль по обретению пары удался.

Щёлкнуть по носу надменного Дейришха, который ставил палки в колеса любому сотрудничеству между их странами тоже будет полезно.

Мерзавец решил поиграть судьбой своей дочери. Нет, Тиарграт не был добр. Но раз уж так случилось...

Зелёные очи наполнились предвкушающей тьмой.

Он сыграет в ответ. Ведь нет ничего слаще игры на грани смерти.

А она витала в этом городе повсюду. Они с Кеем прибыли вовремя для того, чтобы разворошить змеиное кубло.

Надо только узнать у Ардантэ, с чего он так взбесился, и выполнить его просьбу. Интересно, кого же тот собирается найти?

Завтра, все завтра. Грядет непростой день. А пока...

Длинные пальцы с острыми когтями едва уловимо перебрали воздух перед собой.

Вспыхнули, налились силой изумрудные плотные нити.

Заметались Мертвые головы, шелестя узорчатыми крыльями.

Сила сорвалась, перемещаясь по пронизывающим город каналам.

Если здесь кто-то использует магию смерти — он скоро это узнает.

Обязательно узнает. И охота будет сладкой. Похоже, его собственные сородичи, не говоря уж о людях, забыли, как опасны могут быть вестники мрачных богов.

Довольное шипение, от которого мигом протрезвел пьяница, упавший в канаву за пару кварталов до этого, разлетелось серебряными искрами магии.

Некроманты были готовы к работе.