Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта

Эпилог

Химера волкозмея тоскливо взвыла — и рассыпалась прахом. — Эй, это была моя добыча! — Возмущенный вопль Эйка. Белое лицо с горящими алым глазами могло бы сделать любую леди заикой, но я к выходкам друга уже привыкла. Эйк за прошедшие три года отъелся, заматерел и обрел абсолютную уверенность в своих силах. — Кто успел — тот и получит «высшего дракона»! — Фыркнула и показала язык паршивцу. Ужасно неподобающе, но я привыкла к тому, что некроманты вели себя куда более раскованно, чем другие маги, и уж тем более клановые аристократы. — Ну и воняет же от тебя, — сморщил нос Эйк — и стряхнул со лба прилипшую прядь. — Ой, от тебя тоже не розами пахнет, — рассмеялась. Волосы растрепаны, на щеке царапина, с волос что-то стекает, весь костюм для практики угваздан в слизи, и… — Надеюсь, это не чьи-то кишки. Иначе я потеряю аппетит, а Тир обещал сегодня какой-то торжественный ужин, — деловито сообщила я напарнику. — Да ты погляди, как будто сама целовалась с парочкой дубов и ела паутину на завтрак, — ткнуло в меня пальцем это приведение. — Истинно так, леди! У вас в волосах, кстати, чья-то лапа застряла, — любезно подсказали мне сверху. Над нами парил лиловый комок шерсти. Тоже отъелся, как и хозяин, отрастил наглость, когти и способность увеличиваться в размерах до хорошего коршуна. Фарек, хранитель Эйка. Если он решил, что я буду громко орать… — Так вытащите ее из меня! Опять эти пауканы-переростки всю шевелюру испортили! — Искренне возмутилась. Так скоро и скальпа лишусь, буду первой лысой леди клана! — Сейчас, моя госпожа, будет сделано, — спаясничал Эйкер. Я повернулась спиной, чувствуя, как чужие пальцы ловко выпутывают лишнее из волос. Сразу стало легче держать голову. — Любишь ты, Кейрин, какую-нибудь гадость притаскивать. Или тебя муж не кормит, мяса запасаешь? — Расстроился всё-таки. Вот и язвит. У Эйка была какая-то почти болезненная потребность быть лучшим. На парах и в бою, на первой самостоятельной практике и в плетении заклинаний. Нет, я понимала, как для него это важно. Если он достигнет ступени мастера после окончания учебы — сможет подать заявку на основание своего рода в императорскую канцелярию. Но всё-таки он все принимает слишком близко к сердцу. — Эйк, мы и так лучшие, — ткнула его перчаткой в грудь, — а обнаружил логово тварей именно ты. И ты нашел первого заражённого в Вырунках. Это правда. Мы с Эйкером учились как проклятые. Я… Наверное, уже не для того, чтобы что-то кому-то доказывать, нет. Я своё давно всем доказала. Просто не может леди Кальсиар, дочь лорда Ардантэ, плохо учиться. Зачем позорить и себя, и род? К тому же, учеба меня завораживала. Эйкер мечтал о новой жизни. О своем прошлом он говорил мало, его клан был из тех драконьих любителей старых порядков, которых даже император не мог призвать к ответу. Кажется, они даже не входили в империю, сосуществуя бок о бок с ней на особых договоренностях. Насколько я смогла вызнать по обмолвкам друга — из-за интриг своих братьев и отца, который боялся и ненавидел магов смерти, его, в конце концов, обвинили в гибели то ли сестры, то ли какой-то гостьи и едва не замуровали в темнице под родовым замком. Но он сумел бежать. Эйкер хотел возвысится. Он мечтал обрести силу и власть и больше никогда в жизни не испытывать унизительного бессилия. Мечтал подняться так высоко, чтобы однажды вернуться — и поставить точку в своем прошлом — раз и навсегда. Но ещё он был безукоризненно честным, преданным и умел сострадать. Когда нас отправили на первую в жизни самостоятельную практику в одну из деревень на границе — именно он обнаружил причину странной болезни, которая стала косить местных. Поселок был неподалеку от шахт, и один из работников потревожил старое захоронение и стал одержим духом колдуна. Он пригрел и разбудил тварей, продолжая подпитываться энергией жизни от местных. И что с того, что я уничтожила сегодня больше тварей, чем Эйкер? Без Эйка я могла бы не найти самое главное — корень всех бед. Просто не хватило бы опыта.

— Знаю, — выдохнул друг. Как будто расслабился, наконец? Откинул голову назад и улыбнулся, видя, как рассветная марь расползается по земле, — ты не даёшь мне об этом забыть. И… Спасибо, Кейри. Обычно надменное, на миг его лицо озарилось настоящей, искренней улыбкой. Я молча прислонилась боком к другу, оперлась о него, переводя дыхание. Гасли последние звёзды. В лесу потянуло свежей сыростью, прелыми ветками и вскопанной землёй. По ладони пробежали огни. Синее пламя окружило поверженную тушу монстра, обняло, взвилось яркими языками к небу — и тут же опало. Пламя некроманта не оставляет следов — кроме пепла. По виску пробежала капля пота, спина под курткой взмокла, дыхания вырывалось тяжело, со свистом. — Устала. Снова силы не рассчитала, — укорил друг. — А тебя староста деревни вообще обещал женить на своей дочке, если мы удачно справимся, — зевнула я ещё шире. — Это на той, которая в три меня охватом, с лицом доброго тролля и кулаком размером с мою голову? — Я поперхнулась. Увы, я в момент нашего приезда в эту милую деревеньку была больше занята осмотром окрестностей и общением с местными детишками — отличным источником «знаем все обо всем и даже больше». И старосту, как и его семью, близко не разглядывала. — Какая прелестная девушка. Что тебе не нравится, Эйк, будешь за ней, как за каменной стеной. — Очень смешно, — буркнул дракон, — она меня же раздавит… Одной грудью накроет — второй прихлопнет! На миг накрыло смущение. Привыкнуть к грубоватому мужскому юмору, откровенным шуткам и прикосновениям оказалось непросто. Но, кажется, со временем я начала находить в этом особую прелесть. Когда я появлялась при дворе, всегда находилось, чем шокировать несчастных дракониц, которые никак не могли простить мне того, что один из самых завидных холостяков империи стал безраздельно моим. — Ничего, ты шустрый, успеешь сбежать! — Вывернулась из крепких объятий и снова широко зевнула. — А пока, чтобы не шокировать твою трепетную душу, предлагаю удалиться, не заходя в деревню. До ближайшей таверны всего пара часов пути… А я очень хотела увидеть мужа, потому что с этой практикой мы почти месяц не виделись. Не знаю, что стоило дракону меня отпустить. Но каждый вечер мы говорили по артефакту, а брачная татуировка посылала мне волны тепла. — Горе мое, — закатил глаза Эйкер, — я тебя понесу! — Услышала решительное. И прежде, чем я сумела вставить хоть слово против драконьего произвола, мир вокруг уже перевернулся. — Зараза! — Кричала леди в моем лице, чувствуя, как ветер проник за шиворот, а драконьи когти впиваются в талию. — Ты из меня сейчас завтрак выдавишь, кхш, Эээ-эйк! Придушу! Твою ж… отъевшаяся морда! Дай хоть устроиться поудобнее, а то если притащишь мое обморочное тело — тебя Тиарграт сожрёт! Сверху что-то недовольно проворчали. Мир подо мной дернулся, ещё раз перевернулся. Зрение на миг расплылось. Я ощутила, как нервно зашевелился в животе кишечник. Мол, госпожа моя, не стоит ли нам опорожнить поздний ужин на эту бренную землю? Но в этот момент мир снова мигнул — и лапы перехватили меня более бережно, создав что-то вроде решетчатой беседки. Мой хранитель, как существо в целом нематериальное, разумеется, в драконьих лапах болтаться отказался. Зараза кошачья! Я тебе это припомню, Мройн!

— У вас дивный цвет лица, леди, — заботливо заметил мыш. Вот кто никогда не уставал сказать гадость, всегда держит окружающих в тонусе! — кикимки на болотах попросят рецепт. Полагаю, что водных дух с болотником попытаются непременно отбить вас у супруга. Ах, какая славная утопленница бы вышла! Пушистый самоубийца не желал угомониться. Я была в шаге от желания сделать из одного говорливого хранителя тихую тефтельку, но… Пожалела. Друга, не мыша. — Ты такой заботливый, — пробормотала, изучая помятую форму, — знаешь, думаю подать хадатайство о присвоении тебе звучного титульного прозвища, как самому лучшему хранителю в Ордене! — Выбила я противника из колеи. Тот на миг даже куцыми крылышками махать перестал. — Что? Какого титула? — Пропищал жадный мыш. Глазки загорелись, лапки задергались! — Например, «Помело врагов потрясло». Или «Гроза тушканчиков и ужас всех котов». Нет! — Воодушевленно заерзала в когтях. — Лучше так: «Одним кусем пятерыми закусим»! Но только сразу уточним, что речь идёт о комарах… О, как на меня посмотрели! С каким глубинным разочарованием, с какой нежной ненавистью, с каким признанием моих заслуг!«Ну как дети, гирблы мрака вас сожри», — проворчал в моем разуме друг. А потом мирное покачивание сморило. Уплыли куда-то за горизонт розовеющее небо, мерцающая внизу лента реки и пятна полей. Растворился шипящий мыш, унесся куда-то в прошедший закат настойчивый запах падали, и я крепко уснула. Шутка ли — до этого почти три дня искали логово, какой тут долгий сон! Теперь все закончилось. Практику нам зачтут, и мы перейдем на следующую ступень обучения. Я знала, что у обычных магов есть магические образовательные учреждения. Академусы. Там обучали от четырех до десяти лет — в зависимости от уровня дата и специализации магии. Но у некромантов своего академуса не было, как и школ. Кому повезет — у тех был личный мастер, кому нет — те начинали познавать свой дар уже в Ордене. Там некроманты создали подобие человеческого университета, только вот обучение считалось не годами, а ступенями. Прохождение одной ступени могло занять несколько лет — в зависимости от ума ученика, его мастерства и скорости обучения. Мы с Эйком сейчас перейдем на третью ступень — и это один из лучших результатов за всю историю Ордена. К тому же мне стоит гордиться. Теперь, кроме меня, в Ордене на первой ступени учатся две некромантки-близняшки. Люди, не драконы. Но очень одаренные девочки. Их выкупили у семьи, чему девушки были очень рады — иначе папаша продал бы их кому-то другому. И отнюдь не «замуж». Трое некромантов-драконов за прошедшее время сумели найти свои пары. У одного из них пара, человек, была замужем, но брак был исключительно несчастным. Благодаря вмешательству императора пару развели. Некромант год покорял любимую женщину, а теперь они ждут ребенка. Конечно, общество бурлило. Но после нас… После того бала, на котором отец и Тир, не скрываясь, представили своих избранниц, а Владыка Руарграт дал ясно понять, под чьим мы покровительством… Задирать опасались. Это же покровительство как-то незаметно перетекло на семейство Лаэ. За подругу я была теперь спокойна. Миралис, нежный стойкий цветочек, обрела свое счастье. Спустя долгие годы справедливость всё-таки восторжествовала. И, если сначала я с предубеждением относилась к слабости молодого главы рода, который обрёк свою жену и детей на такие страдания, то после свое мнение резко изменила. Кареллит Дарон Лаэ не был ни слабым, ни ведомым. Разве что излишне доверчивым — раньше. Он совершил ошибку в юности, и расплатился за нее своей силой и здоровьем. Годами муки и осознания, что его клан, его близкие предали его. Его стали опаивать почти сразу после расторжения брака. Дракон должен был двадцать раз погибнуть, но держался на плаву на одном упрямстве! Не за власть боролся. Мечтал хоть когда-нибудь вырваться и увидеть своих детей и любимую женщину. Целитель Лий спас ему жизнь в последний момент. Слишком поздно император узнал о том, что творится за стенами клана Лаэ. Зато теперь малышка Орхи здорова — и уже встала на крыло. А Ютан стал младшим служителем Микриса, будущим жрецом, что ставило юного кэрхе на голову выше некоторых задавак драконов. Да, клан, поскольку он не дракон, мальчик не наследует, но ему это и неинтересно. Ещё лет пять — и он поступит в Орден некромантов. А сам Кареллит изменился. Утратил иллюзии, юношескую пылкость и наивность. Но нет теперь мужа преданнее, нет мужчины, который бы, кажется, больше обожал и охранял свою семью от всех бед. Вот так. Иногда, чтобы что-то найти, нужно это потерять. Жестокий, но важный урок.

Мысли переливались, текли лениво от одной к другой. Мама… Не было мига желаннее, чем тот, когда мы смогли обняться. Я не видела ее счастливее, чем в тот момент, когда отец подошёл к нам и прижал нас обеих к себе. — Знаешь, Кейри, — вспомнилась мне мамина улыбка. Нежная. Грустная. Теплая, — я всегда чувствовала себя виноватой перед вами. Я позволила Оттаму подавить себя. Командовать собой, управлять нашими жизнями. Когда я пыталась идти против него — он просто… — мама запнулась и потерла виски, — подавлял мою волю. Он умел быть жестоким. Расспрашивать я не посмела. — Я не смогла воспитать Эйви. Ее он у меня совсем отнял. Гертон вырос хорошим юношей, Оттам не успел совсем его испортить, хотя наше общество и наложило свой отпечаток. А вот ты, юная леди, всегда была бунтаркой, — меня потрепали по голове, как в детстве, — совсем как я в юности. — Никто бы не посмел тебя обвинить, мама. И, думаю, каждый из нас, твоих детей, знает, что ты любишь его, — я ответила тогда, не задумываясь, — мы любим тебя так сильно, что мне даже страшно! Но важнее всего видеть в твоих глазах свет и счастье. И любовь, — я крепко обняла ее, и мы устроили маленький женский день плача. Сейчас мама счастлива — и ждёт ребенка. Отец чуть не лопается от гордости и бегает по родовому замку пылающей кометой. От волнения пламя никак не хочет гаснуть. Маме даже пришлось временно оставить занятия магией, которые она возобновила. Большого резерва не будет, но мама, оказывается, всегда была горазда на хитрые выдумки. Император даже грозился позднее приставить ее преподавать что-то в особой драконьей шпионской школе. К слову, о моих родственниках… Гертон женился. На молодой девушке из хорошей семьи. Нетитулованной аристократке. Мы приезжали к ним в гости — однажды. Его жена — чудо из чудес, мастерица на все руки. Брата она обожает. Я также знаю, что мама неоднократно встречалась с Эйвери. Вроде бы сестре стало лучше. Она мало что помнит о последних годах своей жизни, но вредности не утратила. Впрочем, в последний раз мама поделилась секретом: у Эйви появился ухажёр. Никаких «Альдаров». Кажется, это был тот самый сослуживец Гертона, с которым он хотел меня познакомить. — Молодой человек исключительно приятен. А ещё остер на язык, влюблен в твою сестру и способен легко управляться с ее непростым характером, — охарактеризовала его мама. Эйвери недавно написала мне письмо. Несколько строк. Приписка «Прости за все, если когда-нибудь сможешь. Меня зовут Эйвери Дерришх, я твоя старшая сестра, и мне хотелось бы познакомиться заново». Что же… Посмотрим. Может, из этого что-то и выйдет? Ах, да, Тиарграт. Тот, мысли о ком я старалась оставить «напоследок». Мой муж. Мое сердце. Моя пара. Мой дракон. Тот, кто однажды не выставил за дверь одну юную леди с возмутительным предложением, а изменил всю ее жизнь. Как я могла взамен не принять его? Мы прошли долгий путь друг к другу. Даже парность не даёт гарантий «долго и счастливо». Свое «счастливо» ты должен построить сам. В клане пока тихо. И спокойно. Гор и Виконт Мройн умеют быть убедительными, а за мной всегда стоит тень моего мужа. И императора… Пожелать бы ему долгих лет жизни и избранницу с хорошим характером! Таким хорошим, чтобы Его Величество по ночам кошмарами мучился! Я не злопамятная. Я просто обладаю обостренным чувством… Нет, не вредности! Справедливости.

К слову об императоре и его избраннице. У нас с Его Величеством всё же состоялся интересный разговор. Тот самый, где я выполнила волю Микриса и сообщила императору о том, что тот должен назвать своего наследника в честь древнего бога. Кажется, лорд Руаргар почти не удивился. Только сверкнул золотыми очами и заметил загадочно — Что же, значит, скоро придёт и моё время. Раньше, чем я надеялся. Воля древних богов всё сильнее влияет на мир. — Прикрыл глаза, выпустил струйку пару их ноздрей, заготил стол. — Я ш-шдал...А ещё… Сквозь марево сна вдруг что-то пробивается наружу. Сначала робко, а после — не стесняясь, окатывая жаром. Мягко подкрадывается холод, проникает под кожу, ласкает, обвивает тело. С губ срывается стон. Телу знакомы эти прикосновения. Но душа отзывается раньше. Птицей вырывается из марева сна. Как раз в тот момент, когда длинные сильные пальцы обхватывают мое лицо, не давая и шанса увернуться. Сухой жар губ. Прикосновение. Одно дыхание между нами. Разговор — сначала быстрый, потом неспешный, яркий, полный чувств. И лишь немного позднее, когда Тиарграт растянулся рядом довольным черным ящером. Когда хищное лицо смягчилось, а в темных глазах вспыхнула горячая, как чашка шоколада, нежность, я услышала — Я очень скучал, Кейрин. Тиарграт редко рассыпался в комплиментах. Редко обещал «золотые пещеры». Вместо этого он делал. Доказывал свою любовь. Каждый миг. Каждую секунду. — Я тоже, — призналась тихо, — но теперь до начала следующей ступени я вернусь в городской особняк. — Ммм… да. Упыри видят жену чаще, чем я, — усмехнулся несносный некромант. Но на его губах плясала такая редкая теплая улыбка. — Если и чаще, то ненамного, Тир, — подавилась смешком, — учитывая, что практики по упырям у нас ещё не было, а то дражайшее, ох, то есть дрожащее тощее пособие, которое сидит в подвале Ордена на цепях, вызывает скорее жалость, а не агрессию. Мне кажется, парни ему даже мясо иногда с кухни таскают… Был у нас такой упырь. Серокожий, тощий, обтянутый кожей, как пленкой, с плотно прижатыми к лысому черепу острыми ушами и большими совиными глазами-плошками. Служил он исключительно наглядным пособием по теоретическому нежитеведению, и жалели мы его всей группой. — Старина Фьюкс, — глубокий прохладный голос мужа обнял меня и закружил, — он был таким ещё во время моей учебы и, кажется, помнит твоего отца задорным мальчишкой. Не обманывайся его скорбным видом, он кости прекрасно умеет грызть, не поморщившись, — порадовал меня супруг. Горячая ладонь скользнула по щеке, Тиарграт навис сверху, отгораживая меня от всего мира. Твердые наглые губы обхватили мою губу, пальцы перебирали рассыпавшиеся пряди волос. Он не сводил с меня взгляда — глубокого, ясного, завораживающего. Другие видели холод — я нежность. И даже скудный номер в деревенской гостинице казался сейчас королевской опочивальней. Касание перышка. Кипящая кровь и тьма, что ласкает нас обоих. Стон. Жадные жаркие поцелуи. Ночное помутнение, сплетение на двоих. Восторг в его глазах и музыкальное касание пальцев. Он смотрит так, что душу вынимает. И дарит мне свою страсть, свое счастье, свою любовь. На двоих. Всегда… Отдышались мы уже на рассвете — весь прошлый день я благополучно проспала. — Поешь. Тут кое-что принесли, — сверкнул насмешливо глазами некромант. Завтрак в постель? Тиарграт уже одет. Тёмный с золотом глухой мундир. Черные волосы отросли и теперь убраны в строгий хвост. На губах знакомая усмешка. Я снова залюбовалась его красотой — сдержанной, строгой и все так же манящей, как и в первый день встречи. Только теперь я видела зелёные искры в его глазах, ощущала его сытое довольство и гордость, восхищение, желание никогда не выпускать из поля зрения. Он всегда присматривал за мной, даже когда мы были в одной комнате и находились совсем рядом. То и дело касался драконьей «тенью», чтобы удостовериться — я здесь. Я больше никуда не исчезну. Самая драгоценная добыча а-морра. На подносе стояла чашка с дымящимся от жара травяным настоем и тарелка каши. И против каши я совершенно ничего не имела — желудок взвыл голодным скорсом. Ложкой я начала орудовать быстрее, чем встала с постели. Стыдно мне будет потом — а сейчас юный организм требовал всего — и ещё побольше. — Нет, смотри как жрет! Котика не покормили, верногоу хранителя оставили голодной смертью помирауть, а самау-то! — Возмутились у двери. Туда уже втискивался котище-манулище поперек себя шире. Не хвост — а убойная лопатка! Прихлопнет — не заметит! — Гррау! Ты горр-рлодал смотр-рю, — нависла над котом огромная остроухая тень ксоло. — Нет, думаю он сильно не страдал. Вон связка сосисок в зубах застряла, так что кушай, голодная моя, — низкий насмешливый голос дракона заставил нахальную кошатину прижать уши к голове и гордо выпрямиться. И правда… А я даже устыдиться хотела! А тут вон связка колбасных изделий не менее десяти штук по полу волочится! Нет, чтобы в лесу охотится, как настоящему хищнику, совсем обленился! — Фррм на вас! — Невнятно выругался Виконт Мройн и гордо прошествовал вперёд. Торжественная походка низвергнутого, но не сломленного зверя. Тихий цокот когтей ксоло. Уставший взгляд существа, которое сносит чудинки огромных котов каждый день. Как будто я не знаю, что эти двое — манулище и ксоло Гор цапаются по любому поводу! И какой только бардак после их сражений за место главного самца клана не остаётся! — Шоколадка! — Я сцапала сладость с подноса прежде, чем кот ее заметил. Короткий смешок от мужа. — Спасибо тебе, — прошептала, не отрывая от него взгляда. Вспомнил ведь, как я съела в первый раз целую коробку вкуснейших конфет из кондитерской кэрхе — и сейчас принес мне такую же сладость. Благо, что некромантам при их магии и образе жизни никакие конфеты повредить не могли. — Дома ждёт целая корзина, — пророкотал Тир, наблюдая за тем, как я встаю и одеваюсь. И даже помог — и урвал несколько быстрых утренних поцелуев. Одевать старую грязную одежду не хотелось, но, когда я потянулась к костюму, вдруг оказалось, что он выглядит таким же чистым, как в день его пошива. Муж лукаво скосил взгляд. Я переоделась, а потом подошла — и обняла его. Научилась выражать свои чувства и не бояться их проявления. Горячая ладонь легла мне на затылок, пальцы лениво поглаживали волосы. От Тиарграта тянуло спокойствием и удовлетворением. Я прикрыла глаза, вдохнула знакомый аромат огня, стали, свежего утреннего бриза и лёгкой приятной кислинки, горь-ягоды. Руки обвили талию мужа. Мой дракон. Нечто внутри меня согласно заворчало. Возможно, когда-нибудь мы сможем отправиться в полет вместе. Но уже летать на драконе — невообразимый восторг, свобода и ощущение близости к чему-то абсолютно неведомому.

— Где Эйк? — Спросила. — Утром отправил его в резиденцию Ордена, — Тиарграт говорил легко и спокойно. В его голосе звучала усмешка, но какая-то донельзя теплая. — А мы? — Задрала голову. Возвращаться к обязанностям леди клана, видеть эти постные надменные лица, слушать бессмысленную лесть и видеть, как некоторые обделенные умом леди все ещё пытаются покорить Тиарграта — не хотелось. Вот только слово «долг» я знала прекрасно, с самого детства. И так магия дала мне много свободы. — Возвращаемся в город? Или в клан? Резиденция клана далеко от столицы, и ещё неизвестно, где жизнь будет интереснее и веселее… — В столицу. Дядя ждёт нас на открытии первого столичного святилища, которое будет посвящено древним богам. Император сделал смелый шаг. Похоже, боги подали ему знак. Нет, Владыка Судьбы ещё не вернул себе былую мощь. И о судьбе его братьев было ничего неизвестно, но два упрямых ваэйра тоже твердили мне о том, что перемены неизбежны. — А сегодня?.. — Тихо уточнила и прижалась щекой к груди мужа. Сердце его сбилось с ритма. Жадно втянули воздух ноздри. — С тобой я бы предался любым… занятиям, — лукавый шепот и смех — как шорох гальки у моря. — Но нам нужно вылетать сейчас. Доберёмся до ближайшего города, а оттуда — порталом в столицу. Сегодня у нас небольшой вечер дома. И только для самых близких родственников и друзей, — уточнил Тиарграт, — моих родителей, безусловно, не будет. Маленький укол стыда. Даже почти незаметный. Его я подло проигнорировала. Так уж сложилось, что отец Тиарграта временно пребывал в опале, а его мать в столице в одиночку почти не появлялась. Подозреваю, на это тоже был некий негласный указ Владыки Руаргара, но я предпочитала не влезать в эту историю ещё глубже. Когда-нибудь они вернутся. Когда-нибудь. Но к тому времени власть Тиарграта в клане никто уже не попытается оспорить. Карателя императора по-прежнему боялись. Но теперь уже ни единая душа не посмела бы отнестись к нему неуважительно и с пренебрежением. — Отец с мамой? — Предположила, все ещё вслушиваясь в стук родного сердца. Лишь спустя несколько минут неохотно оторвалась и постаралась привести себя в порядок. Лёгкие движения рук — и почти никакой магии. Растрёпанная девица превращается в элегантную сдержанную леди. Полы верхнего камзола с вызывающими разрезами по бокам, но они скрывают брюки. — И они тоже, — лукаво кивнул дракон, — считай это небольшим приемом по случаю успешного окончания практики. Наши пальцы переплелись. Одно сердце застучало на двоих. Двое местных, решивших отпраздновать новый день кружкой доброго жмырха, вытаращились на нас. Или на важного Мройна, который справился за это время со всей связкой мясных изделий — один кончик «хвоста» торчал. — Упыр меня пожряхай! — Пробормотал мужик с рыжей рваной бородкой. — Драконовы выкор… Другой врезал ему локтем в живот, и фраза повисла в воздухе. В этой же тишине мы сдали ключ от комнаты и вышли. Добрались до околицы, а там… Несколько секунд — и на прогалине едва умещается огромный зверь. Черные крылья с фиолетовым узором, мощные лапы, хитрая умная и чуть вытянутая морда. В тёмном глазу дрожит зрачок и пляшут древний танец зелёные искры. Я по сравнению с ним совсем малышка… Мгновение любования. — Ты самый красивый, Смер, самый великолепный в мире дракон, — шепчу и едва касаюсь подушечками пальцев прохладной чешуи. Рокот. Обожание в глазах зверя. Полное принятие, готовность следовать за мной хоть к мрачным в Некрополь. Миг — и взгляд меняется. Контроль берет разум некроманта. — Садись, — рыкнул Тиарграт. Ему, как и мне, не терпелось оказаться в небе. Легко взбежала по крылу. Каким это стало привычным! Хранители, как всегда, растаяли — они не любители полетов, придут за нами своими тропами. Золотит небо светило, воздух пряный, с нотками осени. Так скоро и первым снегом запахнет! Свечкой взмывает огромное мощное тело, ветер бьёт в лицо, а я снова кричу от восторга — не могу сдержаться! — Ты делаешь меня счастливым, — слышу я негромкий рокот. Дрожь огромного тела. Шепот облаков и широкие размеренные махи крыльев. Дорога до города пролетает в один миг. Портал? Величайшая честь, что посетили нас, Темнейший господин клана!

Столица встретила нас суетой, разноцветьем нарядов, привычным шепотом и низкими поклонами. И редкими призраками — с некоторыми из них мы были знакомы уже очень давно и даже раскланивались при встрече. — Добро пожаловать домой, господин, госпожа! — Дворецкий встретил с поклоном. Высокий и подтянутый, с выправкой потомственного военного, Корх служил нашему клану уже не один десяток лет, и был беззаветно предан Тиарграту. Мне подмигнули, и на миг глазами дворецкого на меня посмотрел его дракон. Старый сильный зверь, меня он считал кем-то вроде своего птенца. — Прошу, — слуги приняли верхнюю одежду. В глубине дома послышался шум. Так много гостей? — Надеюсь, ты не сбежишь в панике. Все свои. Покажись им, а потом можешь и переодеться, — снова окутал теплом голос мужа. Черные глаза жадно следили за каждым моим движением. — Я в последнее время не склонна к панике, — ласково улыбнулась, — если только я не одна в мрачном темном лесу, где на меня через мгновение вылетит орда личей. — Не-ет, это не личи, — мне галантно подали руку. Тиарграт показал в сдержанной улыбке клыки. Я уловила недосказанное «это ещё хуже», но не успела напрячься. Двери в Сапфировую залу распахнулись. Все, кто там находился, дружно повернули к нам головы. Я сжала пальцы Тиарграта и светло улыбнулась. — Кейри! Кейаргант. Отец обнимал мать за плечи — и как раз в этот момент шептал что-то сияющей леди Миури на ушко. — Кей! — Вопль. Мальчишеский вихрь подпрыгнул на месте. Ютан. Рядом с ним робко улыбается тоненькая юная девочка. Орхидея выглядит моложе своих лет, но смотрит осмысленно и светло. Рядом Миралис. Подергивает пушистыми ушами и постоянно тревожно оглядывает детей. Но подруга выглядит гораздо более уверенной и держится с достоинством. За ее спиной возвышается дракон. Кареллит Лаэ высок и хорош собой, несмотря на все перенесенные невзгоды. Только до сих пор излишне костист — его зверь медленно набирает массу. Микрис благословил эту пару. Магия вернулась к главе рода, но тот теперь ни на миг не выпускает из поля зрения жену и детей, готовый чуть что отгрызть головы всем, кто может представлять для них опасность. — Кейрин! Ты изменилась… Скупая, но теплая улыбка. Герид! Приехал. С женой! Я улыбаюсь брату. По венам разливается тепло. Особенно, когда вижу в дальнем углу зала двух братьев-ваэйров. Леди не плачут даже от счастья, верно? Я смеюсь в ответ и бросаюсь обнимать каждого. Сейчас можно. И даже нужно немного отступить от этикета. В какой-то момент я оборачиваюсь — и оказываюсь в объятиях Тиарграта. Родных. Любимых. Так необходимых мне. Я смотрю на галдящих людей и нелюдей. На свою семью и друзей — таких разных — и таких дорогих мне. Серебряными искрами рассыпается в воздухе смех мрачных богов. — Твое счастье — мое счастье, Кейрин, — обволакивает голос мужа. Наша магия слилась, а сердца застучали в унисон. Когда-нибудь по этой комнате будут бегать и наши дети. Маленькие наглые дракончики с черными глазами отца и неутомимым шилом… А пока мы здесь вместе. Магия поет для нас. Жизнь продолжается — и наверняка подкинет нам ещё немало сюрпризов. Это правильно. — Люблю тебя, Тиарграт Кальсиар. И никогда не пожалею о том, что однажды я нарушила все правила леди и залезла на балкон к одному заезжему дракону, чтобы предложить ему себя в жены. Это был самый верный мой поступок. Солнечный луч выскочил из-за портьер и насмешливо лизнул в нос вынырнувшую из-под стола Пакость. Что-то загремело, раздался возмущенный вопль. Некроманты имеют полное право быть счастливыми. А как же иначе?

Конец