Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта

Глава 21. Драконье спасение

Кейрин Ардантэ-Кальсиар

Иногда даже миг ожидания становится вечностью. Как сейчас, когда меня отделяет от решения всех проблем одна маленькая бесконечность. Воздух вокруг дрожит и становится гуще, полнится сумрачными отблесками. — Отпусти нас, отпусти-и, — слышится мне стон бледной девицы. Призрак воздевает тонкие руки к небу и беспокойно качается в воздухе туда-сюда. Эстаниош закричал и зарычал что-то бессвязно, заругался и начал грозиться кому-то карами, а потом...Бледное сияние разгоралось все сильнее. На миг я успела даже порадоваться тому, что все, кажется, закончилось. Сейчас Эр-Даарх разберется с тем, что останется от чужеродной твари, и потом уже и поплакать можно будет — если слез хватит, и порыдать совсем горько, и подушками покидаться, и даже, если будет шанс, от души разбить парочку сервизов. Вот только... — Назад! — Страшный рык-шипение ваэйра. Когтистая ладонь впилась мне в плечи, расцарапывая кожу и одним движением перенося меня за спину бывшему помощнику. Вокруг ваэйра черными искрами рассыпалась магия и стелился колдовской плотный туман. Тщетно, он не скрывал ничего. — Вот тебе бабушка-кошка и крокодилов день, — вдруг раздалось возмущенное урчание за нашими спинами. Хотелось закричать от радости — но я сдержалась, хоть и с трудом. И, когда большая пушистая голова ткнулась мне в живот — только склонилась ниже, крепко лобызая вредного хранителя. Нашел. Нашел, родной. — Он превращается. Сущность окончательно пожрала алчного старикашку, — раздался напряжённый голос ваэйра. Теплый тарахтящий моторчик Виконта на миг позволил расслабиться. Забыть о царапинах по всему телу, холоде, рваной тонкой сорочке и о том, что все ещё далеко не кончилось. Призраки вдруг прянули в сторону. Терзающие Эстаниоша белые огни резко потускнели — их буквально пожирала чернота. Не тьма, не мрак, а какая-то черная гниль. Даже её цвет и запах вызывали дрожь и отвращение. Она поглощала тело старика, просачивалась из него клоками наружу. Зрелище казалось настолько нереальным, настолько жутким, что на миг я закрыла глаза. А в следующий — толстые лапы Виконта взгромоздились мне на грудь. Усы защекотали подбородок — и я чуть было не упала от нахлынувшей на меня тяжести и слабости. — А теперь, мреулесть мояу... — раздался знакомый голос хранителя, а вслед за этим — шершавый язык выразил мне всю кошачью признательность, наждачкой пройдясь по руке, — помниушь, как ты мне обещалау, что один раз сделаешь все, что яу тебе скажу? Глаза Мройна были сейчас малахитового оттенка. Казалось, потусторонье смотрит сквозь эти глаза-ворота, что-то взвешивает и решает. — Да, помню, — ответила спокойно, действительно вспоминая смутно свое давнее обещание на заре нашего знакомства. Тогда я смотрела на окружающую меня реальность с некоторым ужасом и легко поддалась на манипуляцию прохвоста, когда тот помог мне выручить обокраденную горожанку — и что же ты от меня хочешь? Неспроста это все. Разыграно, как по нотам. Невидимые кукловоды подвели фигуры на доске к нужной позиции. Все заняли свои места. Все готовы. Внимание, маэстро! Занавес скоро опустится! Сердце колотилось быстро-быстро, отдавало в ушах гулом. Эта история не могла закончиться так быстро, верно? — Сейчас от человека ничего не останется. Жадного, глупого, мерзкого. Но человека. И на смену ему придет тварь. Нашему миру просто не повезло, — тихо, жутко, ласково и спокойно ухмыльнулся совсем не по-кошачьи Виконт Мройн, — что однажды глупый маг заигрался с тем, чего не понимал. Сделал то, чего не должен был. И вызвал одну из тех сущностей, что вечно скитаются меж мирами в поисках пищи. Дай ему вырасти — и он поглотит полмира, Кейрин. — О, я избранная? — Ядовито бросила, сделав резко шаг назад. — Мне нужно об него героически убиться? В душе клокотало... много чего. Вероятно, я ужасный человек, но мне было страшно и впервые хотелось отступить. Недоученная некромантка на роль избавителя великих и сильных от одной обожравшейся проблемы не слишком годится. Мне всегда так казалось. Может, кто-то осудит, что я не бросаюсь вперёд с диким кличем племени дайрауатрис. Но я живая. Уставшая. Я дышу, надрывая горло. У меня сводит руки, дрожит мелко сила внутри, обдавая холодом, и мне совсем не стыдно сказать, что я чего-то не могу. Особенно, когда четко осознаю — котик здесь тоже игрок. И игрок не из последних. То есть надо мной тонко подтрунивали и водили за нос. Я бы много чего ещё успела сказать — чтобы только не смотреть на скручивающие небо вокруг полосы. Сама реальность трещала по швам. Весь мой глупый внутренний протест был просто от ощущения приближающегося "жуть-песца", как когда-то называл похожие ситуации сам Мройн.

— Думаешь, сможешь сбежауть от себя? — Как-то сочувственно проурчал хранитель. — Да и мы тут все связаны. На одноуй верёвочке полетим в бездну, Кейрин, — подмигнул мне кот. На миг показалось, что он сейчас и сам растает и вывернется — во что-то иное. — Бежать не буду, зачем, — прохрипела и поспешно оперлась о каменную глыбу за спиной, — далеко ли тут убежишь. Но и вперёд не побегу. — Дело говорит, — дёрнул ухом Эр-Даарх. — Вы уж молчите, великий манипулятор, — устало качнула головой. Сюда бы чашечку шоколада и булочку с вареньем. Тогда даже собственная кончина не была бы такой скверной. — Я тоже делал, что должно, маленькая Кейрин. А тварь нужно было привести именно сюда. Здесь, на старой выжженной дотла ненавистью земле, её есть шанс уничтожить, — вздохнул ваэйр. Он прикрыл глаза. Взметнулись длинные ресницы. Хищное красивое лицо было смертельно спокойным. Наверное, очень сложно оставаться настолько спокойным, зная, что жизнь и судьба твоего народа и брата висят на одной дрожащей нити. — Все это решили за нас боги? — Мне не хотелось в это верить — но и не верить я не могла. Все было предрешено. — Люди часто сетуют на судьбу, — не открывая глаз, заговорил ваэйр, — но только дело в том, что вы сами ее, эту судьбу, создаете. Ничто не предрешено. Никакие боги не решат за вас — предавать или оставаться верным, карать или миловать, дружить или враждовать. Никто не напишет конец этой истории, леди Кейрин. Никто, кроме нас. — Нас выбрало небо? Или подземный мир? — Спросила я, чувствуя, как хочется плакать и смеяться одновременно. — Нас никто не выбирал. Можно сказать, мы сами себя выдвинули... — договорить ваэйр не успел. — На роль идиотов? — Закричала, увидев, как разрастается безликая мгла, как она приобретает очертания неведомого монстра с огромным тонким крысиным хвостом и маленькой головой с загнутыми бараньими рогами. Шесть круглых глазок пылали багровыми угольями. Белые карающие огни были поглощены. Все. Теперь тварь лениво принюхивалась к призракам. Я ощутила, как сжались челюсти ваэйра, когда он посмотрел на тень своего брата. Как сжалась, дрожа, девчонка-призрак в рваном платье. Как воительница нахмурилась, вынимая из ножен меч. Мрак. О чем я вообще думала? Выдра ты сушёная, камбала трусливая, Кей! Отцу стыдно на глаза показаться! Всё, минутка самобичевания окончена? Можно к делу приступать? — Что надо делать, мурк ты ходячий? — Процедила хмуро. От холода бил озноб. — Вместе драться веселее, леди, — подмигнул мне пугающе прозрачный сейчас глаз Эр-Даарха. — Страух — это нормально, Кейрин. Дурак только не боится. Но не позволяй ему верх брать. Не позволяй атаковать тебя снова и снова. Захлестнет — и неут тебя. Слова ничего не значат, котенок...Мудрый кот простил мне мою секундную слабость. Зато мне самой было сложно смириться с этим глупым порывом, с гадкими мыслями. Земля содрогнулась. Меня замутило от происходящего. А потом... я заставила себя улыбнуться. И встать, царственно поправляя разорванную одежду. Я же королева. Развалин. Повелительница слез. Госпожа больших и неотвратимых проблем. — Говори, что делать, — перебила я. Я. Не буду. Слабой. Никогда Тиарграту, матери или Кейарганту не придется стыдиться меня. Хорошо, что я сумела вернуть свою обувь. Без нее сейчас было бы хуже. — Ну...Но хранитель ничего сказать не успел. Раздался ошеломляющий, оглушительный грохот. Это обрушились остатки ближайшей скалы. А потом на огромного монстра, который, казалось, продолжал расти, спикировал с небес дракон. Один-единственный дракон с сияющей черной чешуей. По ней пробегали фиолетовые молнии. На миг я замерла — околдованная, растерянная, испуганная и восхищенная. До жути. До дрожи. — Это...Сердце сбилось. Я бы узнать этого дракона из тысячи. Черная Смерть. И почуяла бы злосчастного некроманта из сотни тысяч. Тиарграт! Ну какого темного гворца ты сюда заявился! Я вдруг поняла, что не из тех, кто предпочитает погибать в теплой семейной компании! Или наоборот — у нас здесь семейный подряд по спасению? Всем приготовиться, дракон пришёл!

Стиснула зубы. Меня мелко-мелко затрясло. Показалось, что сейчас эта громадина, что разрослась, упираясь рогами в горизонт, просто раздавит букашку дракона. Я потеряла счёт секундам. Что там, я вообще не обращала внимания на то, что творилось вокруг. Забыла и о Виконте, и об Эр-Даархе, и о мертвых наемниках. Забыла даже о своем страхе. Потому что бояться за кого-то другого оказалось гораздо хуже. — Он же... Он же сейчас погибнет! Сделайте что-нибудь! — Кажется, я кричала. Я всем телом ощущала чужую боль. Знала, что мощное тело ящера сейчас исчерчивают багровые раны, знала, что они никак не затягиваются, а иноземная тварь получает удовольствие, играя с противником, как кошка к мышонком. Бледный призрак девчонки трусливо убрался как можно дальше от поля боя. Воительница и брат Эр-Даарха, кажется, пытались оттягивать внимание монстра, но их свечение становилось все более тусклым, а движения — вялыми и замедленными. Да, связи были разорваны, вот только сбежать от эдакой твари призраки все равно не могли. Что делать, что делать, что?! В висках стучали молоточки. Эр-Даарх странно скривился, как будто бездействие причиняло ему настоящую боль. — Не могу, — наконец, помотав головой, отрезал ваэйр, — я держу полог, не позволяя этой мерзости, — кивок в сторону беснующейся твари, — черпать энергию вовне. Не забудь, что если она присосется энергетически к тому же Столпу магии... ее уже никто в целом мире не остановит. Столп! Источник магии, ну конечно! Вот, что наверняка так жаждал получить в личное пользование Эстаниош. Но попался на удочку потусторонней жути. Ногти расцарапали ладони до крови. Я не умела ни-че-го. Ничего полезного. Забросать тварь правилами этикета и сотнями позиций в танцах? Небо содрогнулась от рева. Одно крыло дракона обвисло. Его резко повело, перевернуло в воздухе. Тонкая черная плеть сдавила ему грудь, попыталась обхватить горло. Кажется, мое сердце остановилось. Я не замечала, как по щекам текут слезы — только ощутила соль на губах. — Ненавижу вас. Ненавижу! — Прошипела, понимая, что ненавидеть могу в равной степени и саму себя. Кот не боец. Эр-Даарх и так сер и едва не падает, с уголков его губ сочится белесая жидкость, вздулись вены. Он не лжет. Почему, кроме Тиарграта, больше никого нет?! Но я почти понимаю ответ. Тир самый сильный и самый быстрый. Большинство некромантов сейчас в другом месте. Возможно, случилось что-то ещё, чего я не знаю. Пока соберу ещё воинов, пока они нагонят Тира...Дракон сломанной игрушкой запрыгал по воздуху, забился, извернулся, зубами и магией разрывая черные плети. С трудом тяжело взмыл снова — и едва не попал под удар чудовищной лапы твари. Его снова отнесло в сторону, крыло было порвано. Упрямый ящер не сдался. Поджал лапы, как-то сгруппировался, увильнул от противника снова, обдав его холодной струей зеленого пламени. Но пламя становилось все более тусклым. Дракон слабел, подрагивало бессильно вывернутое крыло. Что он делает? Тянет время? Что он задумал? В этот самый момент чудовище открыло рот, повернуло голову на короткой бычьей шее, вперилось злыми багровыми огнями глаз в дракона. Эта мелкая букашка...Пасть — черный бездонный зев — распахнулась — и дракон ринулся прямо туда! В голове помутилось. Руки задрожали. Я взмахнула неловко левой рукой, чуть не упав. Поймала себя на том, что бегу прочь из укрытия. Вперёд. Вперёд, вперёд, вперёд. Как можно ближе к месту схватки, дальше от безопасности. Чтобы нить перестала с кровью вырываться из сердца. Чтобы не пришлось смотреть больше на то, как мужчина, которого я люблю, жертвует собой. Вот она, беззаветная верность. Ради чего всё это, подумаешь? Ради того, наш мир жил. Я споткнулась и упала, разбивая колени о камни. Задрала голову — и закричала, зарычала, завыла раненым зверем. В груди что-то оглушительно зазвенело и лопнуло. В темном небе полыхнуло алым — раздался знакомый свист и рев — и... дракон не успел долететь до твари. Крылья подвели. Одна маленькая заминка. Удар даже не лапой — мощным потоком воздуха. Слишком несопоставимы по мощи эти двое. Я как наяву услышала треск. Я была там, вместе с ним. Я боролась с ветром, огнем и болью. Я не хотела погибнуть так глупо, была готова сражаться до последнего — даже с самой собой. Скрипела чешуя и дрожал вокруг мир. Все заливало пламя — злое, блеклое, серое. Горел сам воздух. А изранненое тело дракона летело прямо на острые обломки скал. В ноздри ударил запах гари. А я... Я сделала, наверное, единственное, что могла. Посмотрела наверх, на призрак воительницы. Женщина ловко подрубила призрачным мечом сухожилие существа, когда-то притворяющегося герцогом. Удивительно. Ему больно. Оно ревет. Дёргает огромной стопой...Фигурка дракона кажется совсем игрушечной отсюда, а камни все ближе. В памяти глупым отпечатком — солнечный день. Один из немногих, который мы с мамой провели вместе. Одни. Она мягко улыбалась на мои возмущения — вышивка вся испорчена. Не люблю вышивать, мне не хватает прилежания и терпения. Вот и сейчас — со злости схватила хрустальную чашу с нитками — и швырнула ее об пол.

— Милая, не стоит. Подумай о служанках — они не виноваты в твоей беде, а убирать последствия твоей несдержанности и получать выговор — им, — ласковый голос матери остужал. Но ещё больше завораживало то, что чаша застыла в нескольких сантиметрах от пола. Пальцы матери описали едва заметную дугу, мелькнула золотая искра — и чаша плавно опустилась назад на стол. Ни одна катушка ниток не выпала. — Как?! — С горящими глазами заерзала я в кресле. — Как ты это сделала?! — Это не совсем то, чему учат благовоспитанных леди, Кейрин, так что обещай, что никому не расскажешь, — мягко улыбнулась мать. В ее грустных глазах появились лукавые искорки...Воспоминание схлынуло быстро, оставив привкус тоски на языке. Все не заняло и доли секунды. Я на самом деле знала, что делать, вот только дракон — это не чаша с нитками. Мне ведь его не поднять, я не великий маг! — Владыка мертвых душ, дай мне силы. Тиарграт тебе служил с рождения, все отдал своему служению, спаси его, — шептали губы, пока я выплетала заклинание, которое мне показала мать. Только теперь пальцы действовали привычно. На ветер, бросающийся в лицо, я внимания не обращала. Так же, как и на холод, боль и вспышки магии. Я справлюсь. Я смогу. Ноги скользили по камням. Руки тряслись, но я запретила думать себе о неудаче. И о том, что монстр в любой момент мог перейти в атаку. Пока он, кажется, до конца не пришел в себя не... сформировался?! И нам всем просто везло. Я знала, что почти наверняка выгорю. Удержать такую массу... Ещё удержать надо — стиснула зубы. Снова задрожали, заколебались горы. Сеть сорвалась с пальцев — и хищной птицей ринулась вперёд, облепила дракона. Хоть с точностью повезло... Но меня как под дых ударили. Почти сразу навалилась боль. Плитой задавила усталость, впилась холодными щупальцами, разрывая меня на части, сжимая лёгкие невидимой жёсткой рукой. Прошло несколько секунд, а падение дракона почти не замедлилось. Более того, этот гадкий ящер что-то понял, ощутил, и попытался, мерзавец, героически порвать с таким трудом сотканную сеть! — Ащщщ... Будешь мешать мне тебя спасать? — Зашипела разъяренной гадюкой. Да как он смеет! Разведусь, поганец! Пот заливал глаза. Из носа пошла кровь. Кажется, у меня застучали зубы и я начала куда-то заваливаться. Куда?!Кружилась голова. Меня потряхивало, как будто ударила молния. Сосущее чувство в груди становилось все сильнее. Навалился холод. Он очень быстро добрался до кончиков пальцев на ногах, которые я и вовсе перестала чувствовать. Радовало одно — похоже, до дракона всё-таки дошла мысль, что я не собираюсь становиться вдовой. Или — мысли об этом я старательно отгоняла — ему уже стало слишком плохо — и только поэтому попытки сопротивления прекратились. — Давай, ещё немножечко, — шептала, скорее, самой себе. Мгла. Я уже понимала, что не справлюсь. Но не давала себе и шанса остановиться и передумать. — Я смогу. Я справлюсь. Мы не пропадем, — повторяла упрямо. Резерв, конечно, давно опустел. Нет, я чувствовала рядом своего манула. Виконт честно отдавал мне всю накопленную магию до последней капли — но ее хватило только на то, что замедлить полет огромного драконьего тела. Теперь оно двигалось, как муха в паутине. Вот только как отвести его от скал? Сил не хватало. — Я помогу... — Вдруг раздался шелест над ухом. — Мы поможем, поможем, дитя Некрополя, — зашептали ещё два голоса, зашевелился воздух над ухом, пронзил холодом.

Три голоса — или их было немного больше — сплелись в невидимую мелодию. В меня хлынул поток чистой холодной энергии, как будто меня окунули в живительный родник. На грани сознания послышался довольный прохладный смешок. И отчётливый ясный шёпот — Возьми память воина — и победишь. Тело дракона качнулось — и поплыло мимо торчащих ядовитым частоколом скал правее, ниже, ещё ниже, пока не опустилось на выжженную землю, хвостом снося ближайший кусок старого фундамента, а рогами — какой-то куст. Как могла — так и приземлила! Зато он целый... почти. Это мыслей было много — а времени все заняло — от силы пару минут. Руки упали колодами. Мир вокруг странно вращался, его застилали слезы и безумная тревога. Грохочущее небо над головой напоминало, что ничего ещё не кончено. Рядом со мной на камнях распласталось огромное кошачье тельце. Кажется, Мройн так вымотался, что едва мог двинуть хвостом. А потом кот лениво шевельнул усами и фыркнул. Разумеется, мысленно — Дракона поймали. А теперь, Кейрин, как настоящая женщина, ты должна притащить своему избраннику голову врага... Пока враг нам наши собственные на откусиул. Молодец, все же, Тиарграт. Не ожидал, что успеет так ослабить эту тварь. Я неверяще вскинула голову — и застыла. Я слишком испугалась за дракона, чтобы вглядываться до этой секунды в тварь более пристально. Да что там — часть происходящего за какой-то промежуток времени просто выпала из моего сознания. А посмотреть было на что. Гигант уже не был таким огромным. Он уменьшился почти вдвое, а внутри громадного тела, покрытого странными черными пластинами, теперь были отчётливо видны изумрудные искры. Они явно причиняли чудовищу множество неприятных ощущений, сбивали концентрацию и заставляли терять скорость и ловкость — да и удары магии стали значительно слабее. Тиарграт успел что-то кинуть в тварь. Но хватит ли этого? Мрак, нас раздавят быстрее. Краем глаза я заметила, как этот невыносимый ящер копошится на земле, встать пытается! — Мройн, угомони дракона, — бросила отрывисто. Главное — не потерять решимости, — а то он так все старания по своему спасению порушит. — А тыу? — Насмешливый мяв. Напомнил. Да я и сама помню о своем обещании. Но, даже если бы не оно... — А я пойду и оторву голову идиоту, который решил, что может безнаказанно на мне жениться, — ответила — и нервно рассмеялась. Ноги не держали. Из тела как будто стержень вытащили. Но Эр-Даарх, который перестал изображать статую и присоединился к схватке, не справится сам. Ему всё ещё нужно отрезать отрезать тварь от мира. Почему должна помочь именно я — разум объяснять отказывался. А губы уже произносили главное — Силой, данной мне Владыкой мрачных, господином Мертвых Душ, позволяю душе госпожи Лэ'Орхиэ Эстаниош, основательницы славного древнего рода, передать мне свою память, пройдя сквозь мои магические каналы. Пусть свет госпожи окутает меня и одарит теми воспоминаниями, с помощью которвх мы сумеем победить того, кто поглотил тело ее потомка. Я застыла, увидев прямо перед собой сияющие глаза призрака. Большего мне и не понадобится.

— Благодарю тебя, видящая мертвых. Души благоволят тебе, — зазвенел в голове сильный грудной голос. А потом я услышала возмущенный драконий рык. В груди снова кольнуло холодом. И призрак прошел сквозь мое тело, обдав холодом и оставив мне вместе со вспышкой головной боли часть себя и своих воспоминаний. Это было немного позже на то, что случилось когда-то на кладбище. Когда я стала более старшей версией себя из будущего. На такое был способен только некромант с даром видеть неупокоенные души. Что же. Возможно, все действительно было предрешено. Всерьез бояться не получалось. Возможно, сознание уже не воспринимало происходящее всерьез. Мир сузился до единственной по-настоящему важной цели. В голове сами собой начали вспыхивать нужные приемы, выстраиваться стратегия боя. Это знание — о том, что некромант с призрачным даром может получить на короткое время и только с добровольного согласия призрака часть его умений и воспоминаний, я получила ещё на кладбище, когда спасала Тиарграта. Похоже, спасать мужа у меня вообще становится доброй традицией. Призраки... Они, вопреки расхожим байкам, вовсе не жаждут вернуть себе прежние тела. Разве что такие странные сущности между жизнью и смертью, как несчастный брат Эр-Даарха. Призраки хотят уйти и обрести покой — это истинная правда. Они заблудились, задержались по какой-то причине, не смогли уйти — или их держит магия — и только поэтому они идут на контакт с некромантом. И лишь самые сильные призраки — да ещё и не слишком охотно — откликаются на призыв мага помочь ему. Это противно их сути и достаточно неприятно для них — как потерять часть тебя. Лишь самые самоотверженные призраки, сильные духом, готовы довериться в тяжёлой ситуации некроманту и отдать часть себя. Вскоре после этого они исчезнут из мира, уйдут к богам в чертоги. Я-старшая знала об этом колдовстве все. Наши с призраком души соприкоснулись на миг, но я ощутила боль и тоску этой сильной женщины, и ее гнев на выродка, который уничтожил древний род своим эгоизмом и корыстью. Теперь я полностью понимала происходящее. Именно об этой "памяти воина" говорили боги. Уверена, это была подсказка мрачных. Но память брата Эр-Даарха я забирать бы не стала. У него был шанс вернуться. Оставалась только воительница. И она не отказала в помощи. Мин. Другой. В моей руке вспыхнул белым пламенем призрачный клинок. Его лезвие горело лунным серебром — лучшим средством против иномирной пакости. — Довольно тебе землю топтать, червяк безмозглый. Не было погани сюда хода — и не будет, — напевно, зычно, с забавным стародавним говором грохнул мой голос, — таких как ты древние рати гоняли до самой грани, да за нее и скидывали, чтобы вы издохли мирам живым на радость! Мир вокруг резко ускорился — и я оказалась возле громадной грохочущей ступни. Мир сузился до холодных высверков. Меч плел неведомые мне узоры, складывался в одну тьме известную картину. И было это не легко и не просто. Натужно, тяжко, с потом и криками. Но — было. Воительница не просто бойцом была — обоеруким магом. И это знание теперь, на час ли, два, или куда меньший срок, стало моим. И позволяло мне держать темп схватки. Бой смазался. Я видела себя точкой в небе, что кружила у груди великана, как муха. Я искала средоточие этой мглы. Место, откуда паразит начинался. И, кажется, нашла. Или магия Тиарграта, наконец, сработала? Главное, губы успели шепнуть — Именем твоим, Микрис, покарай того, кто посягнул на детей твоих. Грохнуло вокруг — и ослепительно белой манящей вспышкой накрыл меня свет.

В нем не было избавления — только рев, ласковый шепот и бледные тонкие нити чужих душ. Не знаю, сколько это длилось. Не помню, сколько плавала в этом мареве — не думая и не беспокоясь ни о чем. Не было сил и желания — и мыслей тоже не было. Только облегчение и понимание — все, победили. Получилось. Вышло. Вспыхнуло — и отозвалось дрожью. Кого победили, кто это — я, что я сделала и зачем я здесь — все это не имело значения. Привели меня в чувство капли дождя. Они стекали по волосам и лицу, оглаживали и будто исцеляли измученное тело и танцевали только одним им известный танец. Каждая попытка прийти в себя и пошевелиться заканчивалась оглушающей болью в мышцах. Что там — казалось, я вся — один сплошной синяк. Горячее дыхание коснулось виска. Лежать отчего-то было мягко, тепло и спокойно. Очень спокойно. Не было больше изматывающей тревоги — только гулко билось рядом, под ухом, чужое сердце, вторило моему. — Знаешь, я все больше прихожу к мысли, что боги мне так изощрённо отомстили за гордость и самоуверенность, — сухие губы коснулись виска. Неловко ткнулись ниже. А потом он прижался ко мне — щека к щеке. Тиарграт. Память со щелчком встала на место. Вернулась. Обрушилась на меня. — Жив, — я дернулась — и не заплакала, только плечи беззвучно задрожали. Объятия стали крепче. На миг на жёстком бледном лице мелькнула беспомощная растерянность. Покрывало над нами оказалось вывернутым крылом. Вокруг бушевал ливень. Ливень как будто смывал с этой оскверненной земли всю мерзость, ливень слизнул громаду твари без остатка, оставив только серые старые руины. Высоко в хмуром небе, без капли солнечного света, вопреки всему, играли мерцающие солнечные лучи. Они разрезали мир от земли до небес. Подрагивающая мужская ладонь легла на мою макушку — и погладила. Раз, другой, третий. Меня прижимали все крепче, баюкали, прятали в своих объятьях. Заставляли поверить в реальность происходящего. Мои пальцы сжались, переплелись с пальцами мужа. Мягко погладила загрубевшую кожу его ладони.

— Нет чтобы котика так гладили, а? Не-ут! Все мужикам достается. Вот так служи ей, береги её, от сердца силу отрывауй, подсказывауй! — Раздался знакомый ворчащий голос. Да я его обладателя расцеловать была готова! Жив, зараза такая! Жив, пушистый! — Ты самый сильный человек, которого я встречал в своей жизни, Кейрин, — я подняла голову — и увязла в мерцающем черном взгляде, без белка и зрачка, — я недооценил тот дар, который мне приподнесли на золотом подносе, — он запнулся — а я увидела, что темная ткань (откуда только взял?) его одежды пропитана кровью. Дернулась. — Я...— Лежи, — и голову мою прижал к своему плечу, — а потом мои губы накрыли коротким поцелуем. Жёстким, отчаянным, пьющим меня и вдыхающим жизнь. Черные волосы были припорошены пеплом. Руки Тиарграта — сильные руки бойца, покрытые шрамами, то и дело начинали оглаживать мой живот, плечи, грудь, шею. Каким-то чудом я оказалась одета в остатки алого платья. Сосущая пустота внутри съежилась, она казалась подозрительно сытой для истощенного мага. — Самая смелая, самая прекрасная, самая безрассудная женщина на свете. Я люблю тебя больше жизни, Кейрин Ардантэ. Но никогда больше не смей меня спасать. Теперь я должен сравнять счет, — добил меня жаркий отчаянный шепот в ухо. Дождь лил все сильнее. Мройн прокрался под крыло дракона — и из него даже не сделали шкурку у камина. Я не видела Эр-Даарха — но не стала ничего спрашивать. Сейчас мне были безраличны и игры богов, и судьба ваэйров, и призраки, и всё на свете. Все, что было важно — стук сердца под щекой и связь, что спасла наши души и не имела ничего общего с магией. Пока я промолчала. Просто не набралась достаточно храбрости для таких важных слов. Или сил? Только ещё сильнее переплела наши пальцы. Положила голову ему на плечо. И сказала то, чувствовала, избавляясь от сомнений и едкой горечи. Будь что будет. — Без тебя жизнь не имеет значения. Тир...Небо над нами рассекла черная с серебром молния.

За сотни тысяч шагов от затерянной долины, в императорских покоях, высокий смуглый мужчина широко раскрыл белесые светящиеся глаза. Император Руаргар вышел на балкон. Окинул взглядом затянутую дымкой ливня столицу. Губы его дрогнули в слабой усмешке. На миг мужчина прикрыл лицо ладонями и тихо вздохнул, словно обмяк. Однако уже спустя секунду от его слабости не осталось и следа. — Боги вернулись. — Сказал он свернувшему лениво кольца змею. Хранитель вопросительно стукнул кончиком хвоста. — Микрис проснулся. Жертвы не были напрасны. А мальчишка жив. И его пара — тоже. Ийрэ'Нхато'нир благоволит им, — без улыбки произнес высший жрец бога Мертвых Душ. Змей снова шевельнулся. Игриво раскрыл сияющий гребень. Хвост затейливо сложился загадочным знаком. — Императору невместно покидать столицу, друг мой, — хрипло фыркнул Руаргар. — заместителя лорда Ардантэ ко мне. На границе Дагшарнов едва не случился прорыв твари иномирья по вине человеческого колдунишки. Ноту протеста королю Дардии. Пару отрядов гвардии на место преступления. В небе ярко-ярко полыхнуло солнце. — И десяток старших магов Ордена некромантов. Мир меняется...