Эффект бывшего парня

ГЛАВА 15

Ава

Хороший вопрос.

Что, черт возьми, происходит?

Я прикрыла рот все еще дрожащими пальцами и взглянула на Логана. Он скрестил руки на груди, как всегда, с непроницаемым выражением лица, парень, который только что спас мою задницу, Логан.

— Это была моя сестра Эшли.

Ни одна часть его тела не пошевелилась, кроме темной брови.

Перевод: Ни хрена себе, Ава.

Я села и медленно выдохнула. Если бы рассказала Логану всю историю, мне пришлось бы рассказать кое-что о нас с Мэтью, о том, что мы не обсуждали. Логан, по сути, не был дружелюбным, но ребята, которые его знали, уважали до чертиков. Конечно, он с самого первого дня превратил мою работу в сущий ад, потому что дрессировать его было так же просто, как банан, и он не старался изо всех сил, чтобы мне было легче, но он заслуживал хотя бы доли правды за то, что только что сделал.

— У нас с тобой не очень хорошие отношения. И никогда не были. — Я откинула голову назад и несколько секунд смотрела в потолок. — И я встречаюсь с новым человеком. — Я слабо указала на цветы. Он посмотрел на них долгим непроницаемым взглядом, но ничего не сказал. Тот, о ком я не готова... рассказать ей.

— Почему нет?

Истерический смех подступил к горлу, и я с трудом сглотнула, чтобы сдержать его. Если бы мне пришлось перечислить сотню людей, с которыми я, возможно, могла бы поговорить на эту тему, Логан Уорд и близко не подошел бы к этому списку.

— Логан… — сказала я, выдерживая его взгляд так же пристально, как и раньше. — Ты ненавидишь общаться с прессой, и ты постоянно оскорбляешь меня, когда я прошу тебя выполнить простейшее задание, которое могло бы облегчить мою работу?

— Угу.

— Что ж, я пользуюсь всеми воображаемыми преимуществами, которые эти моменты принесли мне за эти годы. Потому что это не та тема, которую мне хотелось бы обсуждать с тобой.

Его темные глаза слегка сузились, он посмотрел мне в лицо. Затем отвел взгляд, и у меня возникло ощущение, что я каким-то образом поставила его в неловкое положение.

— Я не могу винить тебя за это, — пробормотал он.

Я устало поднялась и вернулась за свой стол, бросив долгий взгляд на красивые цветы. Эшли оставила открытку на моем столе лицевой стороной вверх, и я потянулась, чтобы взять ее, не желая, чтобы Логан увидел, что на ней написано.

— Мне действительно жаль. Я не пытаюсь усложнить тебе задачу, — сказала ему. — Это просто... У тебя есть братья и сестры, Логан?

— Пятеро.

— Что?

— У меня пятеро братьев и сестер.

У меня отвисла челюсть. Как я могла этого не знать?

— С каких это пор?

Он слегка закатил глаза.

— С тех пор, как, даже не знаю, тридцать три года назад родился мой брат, а затем, в течение шести лет, и четыре сестры.

Я моргала около двадцати секунд, прежде чем смогла заговорить, а он все это время молча ждал. Его губы, возможно, даже слегка изогнулись в усмешке от моей шокированной реакции.

Для меня не было ничего необычного в том, что я не знала семейных историй или того, кто был в жизни игроков, потому что это редко имело какое-либо отношение к моей работе.

— Хорошо, — медленно произнесла я. — Ты с ними ладишь?

— Не с братом. — Его тон был ровным, но взгляд жестким. — Мне хочется врезать ему по горлу всякий раз, когда мы оказываемся в одной комнате.

Это было чувство, которое я могла понять.

— Значит, ты понимаешь мое нежелание обсуждать сестру, или почему я оказалась в таком дерьмовом положении.

Он кивнул, затем почесал подбородок.

— О какой церемонии она говорила? Я слушал вполуха.

— О, — быстро вставила я, — просто забудь, что она это сказала. Ничего страшного.

— Хорошо. — Логан наклонился вперед и бросил листок бумаги на мой стол. — Я пришел, чтобы передать то, что тебе было нужно для интервью, на которое я не хочу идти.

На моих губах появилась неохотная улыбка.

— Спасибо.

Он направился к выходу из моего кабинета, затем остановился и оглянулся на меня.

— Послушай, братья и сестры иногда ведут себя отвратительно. Я не знаком с твоей сестрой, и даже не очень хорошо знаю тебя. Но если могу помочь, дай мне знать.

От удивления мои глаза расширились.

— Э-э-э, спасибо.

Логан кивнул и вышел за дверь. Воздух вышел из моих легких, как будто кто-то вставил мне в рот пылесос, и я наклонилась вперед, пока не ударилась лбом о поверхность стола.

Во-первых, мне нужно было найти Мэтью и рассказать ему о том, что произошло.

Во-вторых, мне нужно было немного побеседовать с администратором о том, что случайным сестрам, не разрешалось входить без предупреждения.

Звонок телефона заставил меня поднять голову, но я снова застонала от отчаяния, когда увидела, что это моя мама. Смутно, как в тумане, я вспомнила, какой счастливой была в то утро. Я отчаянно хотела отмотать время назад, чтобы проснуться в постели Мэтью, и прижать это чувство к своей ноющей груди, как будто это поможет мне избавиться от всего этого.

— Привет, мам.

— У тебя есть парень? — поспешно начала она.

Ущипнула себя за переносицу.

— Вижу, ты поговорила с Эшли. Кстати, спасибо, что предупредила об этом визите.

— Ты же знаешь, она любит появляться на людях, — упрекнула она. — Кроме того, как часто твоей семье удается преподнести тебе сюрприз?

Почти никогда, именно поэтому я и хотела уехать из Калифорнии.

— О, да, это был сюрприз.

— Она говорит, что он очень симпатичный. Высокий, правда? — Как вы познакомились? О, полагаю, вы познакомились через команду.

За последние пятнадцать секунд моя мама задала мне больше личных вопросов о моей жизни, чем за последние два месяца. Я хмуро смотрела на цветы, пока она что-то бормотала мне на ухо. Даже взволнованно. Ни слова о возобновлении клятвы. Ни слова об Эшли, кроме той информации, которую она передала.

У меня перехватило горло, потому что я хотела быть взволнованной этим. Хотела почувствовать приятное потрясение от того, что моя мама так сильно заботилась о мужчине в моей жизни. Но не могла, потому что не было ни единого способа рассказать им правду.

— Ава, — с нажимом произнесла она. — Ты еще здесь?

Я моргнула.

— Да, извини.

— Ты мне ничего о нем не рассказываешь.

Моя рука скользнула по краю открытки с цветами, и я зажмурилась, стараясь выбросить Логана, Эшли и все остальное из головы, кроме Мэтью.

— Он..... он потрясающий, — тихо сказала я. — Добрый, веселый и поддерживающий. Мы все время проводим вместе вне работы, и я не могу себе представить, чтобы он когда-нибудь мне надоел.

Она промурлыкала что-то веселое, чего я никогда не слышала от своей мамы. Я официально попала в «Сумеречную зону».

— И он спортсмен?

Я фыркнула, впервые ощутив всю тяжесть наших отношений с Мэтью перед лицом своей семьи. Это было неприятно. Это казалось невозможным. И еще это казалось невозможным теперь, когда я знала, каково это — не иметь его в своей жизни.

То, что должно было быть веселым, хорошим и легким, вдруг оказалось совсем не таким. Мой решительный отказ обсуждать именно этот вопрос превратился из самозащиты в клетку, которую я сама себе соорудила, из которой не было видно выхода.

Мои глаза обожгло, и я проглотила неожиданные слезы.

К счастью, мой голос звучал ровно.

— Ага, он спортсмен.

— Значит, у него все хорошо с финансовой точки зрения.

Я чуть не рассмеялась. Конечно, она бы назвала это положительной характеристикой.

— Да, у него все в порядке.

Если бы я сказала ей, что его двухлетний контракт с «Вашингтоном» стоит двадцать шесть миллионов долларов, не говоря уже о его поддержке, ее бы хватил удар. Мой отец, Эшли и Адам Хьюз Третий и близко не подошли к тому, что зарабатывал Мэтью, даже если бы они объединили свои зарплаты.

— Я хочу с ним познакомиться, — сказала она.

— Нет. — Это сорвалось с моих губ прежде, чем я смогла остановиться.

— Ава Мари Бейкер, мы никогда не встречались с твоими парнями, и мы все будем присутствовать на церемонии. Нет причин, по которым мы не можем этого сделать.

В тот день у меня и так было слишком много эмоциональных переживаний, чтобы даже пытаться контролировать себя. Я тихо рассмеялась, не в силах поверить, что вообще веду этот разговор.

— Ты никогда не спрашивала меня о тех, с кем я встречаюсь. Никогда. Почему ты вообще хочешь с ним встретиться?

К счастью, моя мама не стала спорить. Если бы она начала, я бы, наверное, швырнула свой телефон об стену.

— Потому что, если он важен для тебя, значит, он может быть частью нашей семьи. Если он делает тебя счастливой, тебе не кажется, что нам было бы любопытно узнать о нем побольше?

Я шумно выдохнула.

— Нет, мам, я вообще не думала, что тебе будет интересно. Предыдущие слова и все такое.

Она чопорно откашлялась.

— Что ж, я ничего не могу поделать с прошлым. Но если он все еще будет рядом, когда мы приедем, мы с твоим отцом хотели бы с ним познакомиться. Как минимум, добрый, веселый, поддерживающий парень захотел бы пойти с тобой на повторные клятвы твоей сестры. Верно?

Слышать, как твои слова бросают в ответ, как оружие, было очень весело. Особенно когда я не могла спорить. От разочарования у меня перехватило дыхание. Я попыталась взять себя в руки. Последнее, что я бы сделала, это расплакалась во время телефонного разговора с мамой. Но мне этого хотелось.

Обычно я могла протянуть руку и ухватиться за поводья, с легкостью удерживая равновесие. В любой ситуации я делала вид, что играю. Но мои руки были скользкими, а эмоции яростно скакали, как в пинг-понге, и я не могла сосредоточиться на одном месте, где могла бы их обуздать.

Это был рассказ, который я не могла контролировать, и результат, который не могла предсказать или каким-либо образом повлиять на него. Только не тогда, когда сидела в своем кабинете и слушала счастливую болтовню мамы.

Это была единственная причина, по которой я должна была объяснить свое желание заплакать.

Мне хотелось плакать навзрыд, от жалости к себе, это чертовски отвратительные слезы, потому что я понятия не имела, что мне со всем этим делать.

Поэтому, когда она спросила меня, хотел бы какой-нибудь добрый, поддерживающий мужчина в моей жизни присутствовать на церемонии вместе со мной, все, что я могла сделать, это честно ответить.

— Верно. — Потому что это было правдой. Если бы наша ситуация была иной, если бы у него не было никаких отношений со мной до того первого дня в моем кабинете, Мэтью был бы рядом со мной, несмотря ни на что. Он бы не позволил мне разбираться с ними в одиночку. Я сжала губы и медленно выдохнула. — Мам, мне нужно успеть на встречу. Поговорим позже.

Я отключила звонок, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще.

Вся моя работа, которую я проделала, чтобы сохранить душевное равновесие между мной и Мэтью — такое, которое не было бы в тени моей семьи, — была напрасной. Потому что, нравится нам это или нет, они лишили нас этого чувства.

Одна — единственная, упрямая, непослушная слезинка выкатилась у меня из глаза, прежде чем я смогла ее остановить, и быстро смахнула ее. Как будто, если она не скатилась слишком далеко, значит, на самом деле этого не произошло, и я не теряла контроль над ситуацией.

К сожалению, Мэтью вошел в мой кабинет как раз в тот момент, когда я пыталась стереть это из памяти. Счастливая улыбка на его лице мгновенно сменилась озабоченностью.

— Что не так? — спросил он, закрывая и запирая дверь, едва переступил порог.

Одна слезинка превратилась в две. Две превратились в три, и к тому времени, когда он подошел к моему столу и вытащил меня из кресла, ситуация была совсем не из приятных.

Он обнимал меня своими большими-пребольшими руками, пока я плакала. Он даже не понял, почему я плачу, но погладил меня по спине и поцеловал в макушку, не давя на меня. Что, конечно, заставило меня заплакать еще сильнее. Этот мужчина был слишком хорош для меня. Он был слишком хорош, чтобы связываться с кем-то, кто даже не мог представить его как своего парня. Потому что я никогда его так не называла.

Я стремилась к веселью, легкости и добру, с упрямой недальновидностью отказываясь вникать в то тяжелое дерьмо, которое неизбежно встало перед нами. А он все еще обнимал меня, как будто это могло бы забрать все что было, хотя он и не знал, что это было.

— Спасибо за цветы, — сказала я хриплым от слез голосом.

Когда он приподнял мой подбородок, мне пришлось отвести взгляд, чтобы не видеть страдания, написанного на его лице.

— Может, мне лучше нарвать роз?

Мой смех был слабым, и он большим пальцем вытер влагу с моих скул.

— Ты убиваешь меня, Худышка. Что-то произошло между твоим голосовым сообщением и сегодняшним днем, и если это заставило тебя так плакать, я бы хотел что-нибудь сломать, если бы это помогло тебе почувствовать себя лучше.

Я прижалась лбом к его груди и вдохнула его запах.

— Эшли случилась.

Его тело застыло на мгновение, но затем он снова провел рукой по моей спине.

— Что она сказала?

Мой выдох был прерывистым и долгим, прежде чем я снова посмотрела ему в лицо.

— Она появилась около двадцати минут назад. Сразу после того, как я получила цветы.

— Она здесь?

Я покачала головой.

— Больше нет. Она ушла. Но Логан зашел, когда она была здесь, а потом Эшли ушла, и Логан ушел, и позвонила моя мама и сказала, что мне нужно пригласить своего парня на церемонию, потому что Эшли увидела цветы и услышала, как я оставляю голосовое сообщение...

— Эй, — перебил он, наклоняясь, чтобы выдержать мой пристальный взгляд. — Сделай глубокий вдох ради меня, хорошо?

Я сделала. Затем еще один.

— Почему слезы?

Я теребила пальцами воротник его белой футболки, на котором выбилась нитка.

— Разговаривая с мамой, я просто... впервые по-настоящему поняла, как это будет тяжело.

Мэтью кивнул. Он рассматривал мое лицо, которое, наверное, было испачкано тушью и подводкой для глаз. Может быть, полностью накрашенные женщины и могли красиво плакать в кино, но в реальной жизни этого никогда не было.

— Она говорила так, словно ей было не все равно, — прошептала я прерывисто, и его лицо смягчилось от понимания. — Она говорила так, будто ей был небезразличен мужчина в моей жизни, который делал меня счастливой, и я рассказала ей о тебе, а потом я просто... пришлось положить трубку и разрыдаться, как дурочке, потому что я не могу придумать, как объяснить это так, чтобы они поняли.

— Мне так жаль, — пробормотал он.

— Мэтью, мы что, с ума сошли? — прошептала я, чувствуя легкий приступ паники оттого, что осмелилась озвучить это вслух. — Что мы делаем? Ты был помолвлен с ней, и я начинаю думать, что мы просто помешались, если думаем, что сможем найти способ обойти это.

Его лицо стало решительным в мгновение ока.

— Ни за что, даже не думай об этом прямо сейчас.

Руки на моей спине из успокаивающих превратились в сильные, они обхватили мои плечи, чтобы я не могла отвернуться.

— Как я могу не делать этого? — спросила, чувствуя себя совершенно несчастной.

— Ава. — Его глаза впились в мои, и я почувствовала, как мои слезы утихли, а сердце забилось быстрее от того, что я там увидела. — Я хочу быть с тобой. И не позволю им встать у меня на пути. Я отказываюсь предоставлять им какую-либо власть над тем, что мы создаем. Потому что, не сомневайся, мы создаем нечто потрясающее, независимо от того, выражаем мы это словами или нет.

У меня задрожали губы от его заявления. Все, что могла сделать, это кивнуть, потому что он был прав. Мы так легко завязали наши отношения, и ярлыки не имели к этому никакого отношения. Никакой разговор этого бы не изменил.

— Хорошая девочка, — сказал Мэтью тихим успокаивающим голосом. Он снова притянул меня к себе и прошептал мне в макушку: — Жаль, что я не могу пойти с тобой. Жаль, что не могу облегчить тебе задачу.

— Ты прав, — сказал ему. — Сейчас с тобой все становится лучше.

— Я ничего не делаю.

— Заткнись, — сказал я ему в грудь. — Просто обними меня, пока я притворяюсь, что не сорвалась на работе.

— Готово. — Его голос был тихим, как шепот в моих волосах, но я чувствовала его повсюду. В Мэтью Хокинсе была какая-то магия, может быть, даже часть, о которой он не подозревал, — он был именно таким, каким мне нужно было его видеть, и говорил именно то, что мне нужно было от него услышать.

Я хотела сделать для него хотя бы половину того же.

— О, черт, — выдохнула я, отстраняясь и в ужасе глядя на него. — Эшли настаивает на встрече с ней сегодня. Ты запланировал наше свидание. Мое красное платье.

Он понимающе улыбнулся, несмотря на мои запинающиеся бессвязные, грамматически неправильные предложения.

— Я отменю встречу с ней, — твердо произнесла я. — Она не сказала мне, что приедет сюда, поэтому не может ожидать, что я все брошу.

Мэтью обхватил ладонями мое лицо.

— Когда она уезжает?

— Думаю, завтра. — Я вздохнула. — Во всяком случае, недостаточно скоро.

Он выдохнул.

— Надень красное платье, выпей с ней по стаканчику, а когда закончишь, приходи ко мне.

— Но...

Мои слова оборвались, когда он нежно поцеловал меня.

— Возможно, сейчас это не так, но мы разберемся с этим. Я рад, что твоя мама говорила так, будто ей было не все равно, потому что так и должно быть. Она должна волноваться о мужчине, который делает тебя счастливой.

Я улыбнулась ему.

— Ты. Ты делаешь меня счастливой.

Его улыбка была самодовольной, а руки собственнически обхватили мою попку поверх материала платья.

— Хорошо.

— Один напиток? — спросила я его, сморщив нос.

— Один напиток, и ты придешь ко мне. — Он снова поцеловал меня, слегка облизывая мои губы, пока я не открылась ему навстречу. — Тогда я заставлю тебя забыть обо всем, что было сегодня.

Я снова прижалась к нему.

— Договорились.