Его исключение (СИ)

Глава 15

— Торжественная красота, — мысли переполняются насыщением после долгого перелета.

Этот эдемов уголок явно мне по душе. Панорамные окна дают удивительный обзор на океан. Солнце клонится к закату, его дорожка из света ложится на ребристую синеву океанской глади.

Небо растушевали белым карандашом и пушистые линии выстроились в ряд. Скоро зажгутся огоньки в других номерах и на улице.

Орхидеи в номере неотразимо прекрасны. Нежно белые, маленькие комочки горных вершин у меня в комнате.

Запах еле улавливаю, просквозило и нос шмыгает. Все равно здесь чудесно и плюхаюсь на кровать. Завтра с утра пойду на процедуры, подлечусь. Рефлексирую.

Доехала с аэропорта без последствий, хоть и настораживал этот бородач. Подсматривала за ним, он был явно сомнительный тип.

Его ждала тонированная черная машина премиум-класса, хотя сам был одет как рядовой турист.

Журналистская слежка за всеми уже на подсознании у меня. Все любопытно.

А еще мучает незавершенный воздушный вопрос. Эта тайная опасность изводит, а я должна успокоиться. Проваливаюсь в царство морфея.

Мне часто снится один и тот же сон: я тону, спасая собаку. Маленькой девочкой я, не рассчитав свои возможности, кинулась на спасение пса.

Меня спасли и лохматого друга тоже, но боязнь воды осталась.

Был случай и в студенческие годы, когда я преодолевая страх, нырнула с бортика солдатиком и там чуть не осталась.

Наверное, я бы реинкарнировалась в русалку и обо мне слагали легенды. Но тогда было жутко.

Видишь людей стоящих на плитке возле бортика и понимаешь, что твоя жизнь может оборваться, а они мило смеются и не подозревают, что меня утягивает на дно.

Из последних сил гребла в сторону лестницы, пытаясь выплыть. Даже не подозревала, что настолько умею задерживать дыхание. Сегодня снится другой сон.

Пасмурное небо, свирепый бора дует, я одиноко стою на берегу. Леденящий холод от которого некомфортно на душе.

Поворачиваю голову. Стоит он. Лица не вижу. В черном драповом пальто. Меня туда просто тянет.

К нему.

Полы его пальто распахиваются, и я ощущаю жар. Это не жар торса. Мне тепло от клубочка энергии внутри этого мужчины.

Он закрывает меня от всего мира. Я в невесомости, как эмбрион. Вспышка, раскат, грохот.

Взволновано просыпаюсь. За окном дождь, ветер в открытое окно завывает, подбрасывая штору. Этот дождь ждал моего приезда, наверное, а я за солнцем приехала, убегая от своих кошмаров.

Непогода меня преследует. Не хочется выныривать из-под одеяла, но надо закрыть окно, а то натечет.

Солнечные лучи заглядывают под одеяло, щекочут шею, облизывают пятки. Это райская нега. Не надо куда-то бежать. Кайф. Стук в дверь.

— Да, — мой голос такой заспанный.

— Завтрак в номер, — ровный тон за дверью.

В такую рань. Продирая глаза, спускаю ноги с кровати, провожу рукой по волосам, взбиваю, зачесываю набок, надеваю халат, завязываю на нём пояс.

Ненавязчивый взгляд в зеркало. Надо было волосы зачесать на лицо, чтобы никто не испугался.

Открываю дверь и в комнату закатывают тележку полную еды. И тут же обслуживающий персонал ретируется, прикрывая за собой дверь.

Юркая какая, она с утра передвигается быстрее, чем мои мысли в голове в логическую цепочку выстраиваются. Странно, что редакция расщедрилась. Весь годовой бюджет командировок слит безбожно на меня.

По окончании завтрака, делаю записи в дневник, надеваю легкое циановое платье в пол, беру тряпичную сумку и выхожу за дверь.

Останавливаюсь возле лифта, жду. Подходят еще постояльцы. На пляж все хотят. Надо было по лестнице идти, не люблю тесноту.

Двери открываются. В кабине уже стоят несколько мужчин, все в очках, один в соломенной пляжной шляпе, другой в бейсболке, третий в бандане.

Толпа проталкивает меня внутрь кабины, ближе к задней стенке. Моя спина утыкается в грудь одного из мужчин. Этот лифт консервная банка. Главное не думать про то, что он может застрять.

Здесь кондиционер сильно работает. Дует прямо в изгиб шеи. Слегка касаюсь пальцами этого участка.

Поток воздуха в одном направлении, волнует мои волосы на затылке, они невольно щекочут мою кожу. Шумный кондиционер, над ухом издает звуки.

— Ха, — слышу мужской хриплый выдох.

Это не кондиционер, а мужчина сзади меня дышит так, что стоны вылетают из его уст и касаются моих покрасневших ушей.

Меня отвлекает писк, мой этаж. Легкое касание чем-то нежным похожим на перышко между лопаток заставляет поддернуть плечом. Прикосновение на щиколотке горячими пальцами дезориентирует.

Я пошевелится не могу. Толпа выходит и, я подхваченная этим потоком, отдаляюсь от мужчины.

Холл первого этажа.

Оборачиваюсь на троих мужчин в кабинке. Они на цокольный этаж собрались. Двери закрываются. Вижу смущенные дьявольские улыбки этой троицы.

У того кто в бандане, в зубах стержень маленького перышко переворачивается. Тот кто в шляпе, приподнимает и перемещает головной убор на лоб сильнее. Тот что в бейсболке, почесывает себе ногу ниже колена.

Я в прострации. Эти трое по отдельности или обоймой выдаются. Бью по кнопке лифта. Опаздываю, корпус уезжает вниз. Это дежавю, не иначе.

Подхожу к массажному кабинету, отодвигаю деревянные стойки, обтянутые тканью, словно папирусом, и сразу окунаюсь в полумрак.

Почти темнота, так кажется после солнечного коридора. Приятная музыка восточных мотивов, передающая журчание горного потока, свечи, аромапалочки, черные гладкие камушки различной формы, баночки с массажным маслом, травяные мешочки, франжипани в тарелочках плавают, полотенца сложенные в форме лебедей.

Их клювики соприкасаются, образуя незамысловатую фигуру сердца. Женщина маленького роста, очень улыбчивая и добродушная приветствует и говорит раздется догола. Мысленно я сопротивляюсь, может трусики оставлю.

Обстановка располагает, но я не привыкла обнажаться в незнакомых местах. Массажистка подносит мне чай, он пахнет древесиной и банными вениками и на вкус странный. Пару глотков так успокаивают, настраивают на атмосферу умиротворения.

Принимаю для себя сомнительное решение, раздеться полностью. В коем-то веке на отдых выбралась. Урву все прелести.

Укладываюсь лицом в отверстие на массажном столе, прикрывая ягодицы полотенцем. Жду. Сейчас случиться полное погружение, чакры раскроются, я познаю истоки мироздания.

Размеренный ритм массажа сменяется растяжками, поворотами конечностей, постукиваниями. Я уже отключаюсь, дремлю. Слышу шорох раздвигающихся шторок.

— Массаж в четыре руки. Бонус, — выдаёт моя массажистка.

Значит, сейчас растворюсь и меня подхватит потоком космических тел.

Млею.

Руки неравномерно распределяются по моему телу, я осознаю, что они по размеру больше, чем женские.

Мужские, как молоточком в темечко стукнуло, до меня доходит. Пытаюсь приподнять голову, но мужские руки прижимают ее.

Сопротивляться нет сил.

Они что-то подсыпали в чай, я пластилин и растекаюсь под натиском их крепких и приятных рук.

Тот, что надавил на мою голову, массирует у основания шеи, подушечками пальцев касаясь затылка. Волосы перебирает, расчесывая мягкой щеткой. Вижу в отверстие его идеальные ступни и кратко внутренне восхищаюсь.

— По ощущениям мне делают массаж в шесть рук. Что вы мне подсыпали в чай? — вялый язык перекладывается во рту и пытается членораздельно сформулировать предложения.

— Чай с седативным эффектом, специальный сбор голубого лотоса, — отвечает улыбаясь. Это чувствуется, ее вечно натянутые губы.

Массажное масло путешествует по моему телу вместе с чужими руками. Полотенце летит на пол. Я невольно прикрываю ягодицы. Мои руки убирают, придерживая, прижимают к столу.

— Мне холодно, — я возмущаюсь и верчусь на плоскости червячком.

— Сейчас вам будет очень жарко. Следующая стадия растирание, — в лекционном голосе массажистки, пытаюсь уловить осознанность ее слов. Меня начинают щипать за попу. Быстро. Хаотично. Я взвизгиваю.

— Это не растирание. Мне больно, — умоляюще выдаю, сил не осталось для резких движений.

Чем больше сопротивляюсь, тем организм стремительными темпами меня не слушается, эффект болото. Комната порядком вся в аромодыму, он туманом затуманил мой рассудок.

— Сжимание это тоже часть процесса, — меланхолично поясняет специалист. — Не бойтесь, сейчас в ход пойдут бамбуковые палочки. Эффективное средство против целлюлита.

Скорее бы, это зараза меня бесит. Массаж головы прекращается. Мои руки заводят вперед и начинается сеанс ненавязчивых ударов палочками.

Бамбук в жизни не видела, но теперь о нем я знаю всё. Безупречен и отточен в своем изобретении самой природой.

— Они размажут специальный крем. Крем и палки мощный эффект будет достигнут в борьбе с апельсиновой коркой, — массажистка так уверенно говорит, что у меня закрадываются смутные сомнения.

— На основе чего крем? — конкретно интересуюсь.

Может изобрели панацею, а я как последняя потная дура прыгаю на батутах в фитнес центре.

Ощущаю палочки на бедрах в шахматном порядке. Крем уже местами втирается в мою кожу и ощущения двоякие.

С одной стороны вера в исцеляющие свойства меня не покидает, с другой, кожа скукоживается пленкой после высыхания, неприятно.

— Многокомпонентное средство: морская соль, соколиный помёт, слюна бизона, выделения желез енота-полоскуна… — вторит массажистка.

Экзотика, а не состав крема. Возможно, куплю мазь. Ее ингредиенты действительно угроза безопасности моему целлюлиту, звучит так точно грозно, посмотрим в деле.

Меня уже это забавляет. Видно стадия опьянения следующая подошла.

Телу слышатся ритмы, их ловят умелые руки, мелодично перебирая, касаясь пальцами, играют как на инструменте ханг.

Резко ощущаю холод на коже, стальной холод. Он меня отвлекает, я чуть не дергаюсь на столе от перепада температур, с бани в прорубь. Что-то приложили прохладное и убрали так же резко.

Все.

Хватит с меня массажных горок.

— Процедура “Нет возмутимости”, - женщине кто-то тихо надиктовывает и она, как попугай, повторяет. Слышу мужской тембр, который будоражит мои нервные окончания.

— Сейчас вас перевернём. Массаж на животе продолжим.

Я тряпичная кукла, куда хотят, туда вертят, шашлычок первомайский нашапуренный. Все тело горит. Специальный маринад из атмосферных колебаний и сильных рук.

— Темные круги как рукой снимет, — массажистка курируя процесс, кладет на глаза влажные ватные диски и на них холодные камни.

Слышу мужские смешки.

Не нравятся мне эти хихиканья, неуважение к пациенту. Я тут расслабилась, а чувство, что там за границей охлаждающих камней расселись зрители и веселятся.

— Вы непрофессионально делайте массаж, напоили, смеетесь. У меня адвокат знакомый и он хребет вашему отелю переломит. Я вот только свистеть научусь, так сразу же прилетит и в рот ему палец не клади, — кроя, я уже, как злой мститель, крушу все вокруг себя их последних сил: вырываю руки, толкаю мужской торс.

Лечу со стола, задеваю тарелку с фруктами, упираюсь на полу головой в каменный пресс, ощущаю чужую ягодицу и оставляю размашистый росчерк моих ногтей на ней.

Кавардак!

Я связалась в дикий узел с голыми мужчинами. Смуглая безликая масса отгораживается от меня, скрывается за шторками. Сижу я такая с тарелкой на голове, фрукты кругом на полу валяются.

На телефон сообщение от редактора приходит.

"Не спрашиваю, как отдыхается в командировке, потому что знаю, что там отменный сервис. А жду громкие статьи, как проходит встреча испанской диаспоры. Наш город представляют Рождественские. И не сиди ровно на попе, а отрабатывай будущий гонорар".

Хорошо, что уже сижу. Шкодливые братья рядом.

Ах, вот почему он тянул до последнего, что именно мне предстоит освещать. Точнее кого.

— Подайте платье и вызовите администрацию отеля, — сижу голая, обессиленная, но не потерявшая веру в возмездие за чудный отдых. — Подождите, душ приму только, — качаясь, натягиваю на изможденное тело платье.