Греховный рыцарь

18

ИВИ

Телефон снова вибрирует, вырывая меня из крепких лап сна. Вытянув ноги, я хмуро смотрю на мягкость простыней.

Они не похожи на…

Я открываю глаза, и тушь, нанесенная прошлой ночью, грозит вырвать мои ресницы.

Но, осмотрев комнату вокруг, я быстро понимаю, что это меньшее из моих беспокойств.

— Вот дерьмо, — шепчу я, когда воспоминания о прошедшей ночи возвращаются ко мне в ярких, красочных деталях.

Я еще глубже погружаюсь в простыни, желая спрятаться от всего и позволить темноте снова поглотить меня целиком.

Голова раскалывается, во рту гадость, язык стал толстым и шершавым.

Слишком много шампанского.

В комнате снова воцаряется тишина, и я облегченно вздыхаю, молясь о сне.

Но мне не повезло, потому что не прошло и трех секунд, как вибрация началась снова.

— Уф, — простонала я, откидывая одеяло и открывая глаза, чтобы поискать в комнате свою сумку.

Когда я переползаю через кровать, моя кожа покрывается мурашками, а прохладный воздух указывает на то, что я голая.

Щеки горят, несмотря на холод.

Быстро, как только могу, я роюсь в сумке, пока мои пальцы не обхватывают телефон и не вытаскивают его на свободу.

Я не удивлена, что на экране высветилось имя моей сестры, но стон разочарования все равно раздается в моей груди.

Приняв вызов, я подношу телефон к уху.

— Иви, черт. Ты здесь? Ты в порядке?

— Мне приходится откашляться, чтобы прочистить горло, но даже когда я снова говорю, мой голос все еще глубокий и хриплый. — Да, я здесь.

— А ты, похоже, хорошо провела ночь, — смеется Блейк мне в ухо.

Я падаю обратно на кровать и снова закрываю глаза.

Когда Блейк снова заговорила, ее голос стал тише.

— Он все еще там?

Я хмурюсь. — О-он? Что ты…

— Иви, — поддразнивает она. — Я знаю, что ты провела ночь с Алексом. Поздновато играть со мной в застенчивую. Я знаю все о том, что происходит, когда вы вместе.

Я практически вижу, как вздергиваются ее брови, а на губах играет ухмылка, когда она произносит эти слова.

— Так… он все еще там?

Мои глаза распахиваются, чтобы еще раз осмотреть комнату, но это бессмысленно. Я уже знаю ответ. Я почувствовала это, когда только проснулась, его отсутствие. Холод комнаты без его подавляющего присутствия.

— Нет, — шепчу я, ненавидя то, что мои глаза горят от слез при моем признании. — Он ушел.

— Ушел в том смысле, что поцеловал тебя до дрожи в коленях и дал тебе выспаться, или…

— Он улизнул, когда я спала.

— Придурок, — шипит Блейк.

Моя грудь напрягается, а в горле встает комок.

— Все в порядке. Все к лучшему. Прошлая ночь была… — Я прервала себя, тяжело сглотнув в надежде прогнать эмоции.

— Умопомрачительной? Невероятной? Меняющей жизнь? — предлагает она.

— Ошибкой, — признаюсь я. — Я… я даже не знаю… Он нашел меня в — Авеню— с девочками. Как он вообще узнал, что я там?

— Повезло, наверное. Это довольно популярное место, — уверяет она меня.

Я качаю головой, умалчивая о том, что сначала он был в «Раю». Очевидно, он следил за мной.

Но зачем? Чтобы вернуть меня сюда и снова улизнуть, как только я засну?

— Ты проверяла его Insta сегодня утром?

Я скривилась, ненавидя, что она знает о моей одержимости.

— Ты разбудила меня, Блейк.

— Ладно, включи громкую связь и проверь. Ты должна увидеть, что он выложил.

Подоткнув одеяло поплотнее, я отнимаю телефон от уха и следую ее требованиям.

Я открываю Insta и нажимаю на маленькую лупу. Неудивительно, что Алекс — первый человек в моей истории поиска. Не ожидала, что так получится. Я нажимаю на его имя и жду, пока загрузится его лента.

Как только это происходит, мое сердце падает в желудок.

— Боже мой. Это же я, — задыхаюсь я, рука дрожит, когда я смотрю на изображение.

— Ага. Ты ему точно нравишься.

— Нет. Не нравлюсь. Он просто…

Мой взгляд падает на надпись под фотографией, где мы вместе лежим в постели, он прижимается ко мне губами и выглядит слишком довольным и уютным.

Единственный_И_Неповторимый_Алекс_Ди: Добивайся своей мечты и всегда оставляй их желать большего.

— О Боже, — повторяю я, пытаясь придумать, что еще сказать.

— Он никогда раньше не размещал на своем аккаунте фотографии девушек, Иви. Ты — единственная. Он говорит всему миру или, по крайней мере, тысячам своих подписчиков, что ты есть в его жизни. Что ты важна.

— Но это не так. Я девушка, которую он наказывает за то, что она украла его часы.

— Ты не крала его часы, — возражает она, беспрекословно заступаясь за меня.

— Мы это знаем, а он — нет. Он просто видит отчаявшуюся девчонку, которая идет на все, чтобы быстро заработать, — говорю я, ненавидя горечь, которая переполняет мой голос.

— Он так не думает, Иви, — предупреждает Блейк.

С моих губ срывается болезненный вздох, после чего наступает тишина.

— Итак, — произносит Блейк, заставляя себя немного взбодриться. — Где ты?

Ее вопрос заставляет меня приостановиться. И я отвлекаюсь от воспоминаний о мальчике, о котором мне не следует думать, чтобы еще раз оглядеть комнату.

Она милая. Действительно хорошая, и намного шикарнее, чем все места, где я когда-либо останавливалась. Черт, да я вообще почти нигде не останавливалась, кроме нашей квартиры.

Три стены теплого карамельного цвета. Та, что за моей спиной, с огромным изголовьем, оклеена золотыми обоями с цветочным рисунком. Постельное белье и шторы подобраны в один тон, все украшения и безделушки в гармонии. Мебель из массивного темного дерева. Может быть, орех, я понятия не имею. Но одна вещь более чем очевидна. Это дорого. Причем все.

— Э-э… отель, я предполагаю.

— Ты предполагаешь.

— Я… эм… я была пьяна и…

— И? — спрашивает Блейк, в ее тоне появляется беспокойство.

— Я плохо помню, — признаюсь я, ненавидя себя за то, что позволила себе быть такой уязвимой с ним.

— Но ты ведь помнишь это, верно? Не все же в тумане?

Я облизываю пересохшие губы, размышляя о том, что произошло в этой комнате прошлой ночью.

В голове возникает образ того, как он срывает с меня одежду. Он навис над моим обнаженным телом, осыпая поцелуями мою разгоряченную кожу, спускаясь все ниже, пока его голова не оказалась между моими…

— Я помню, что здесь произошло, — признаюсь я, мое тело пылает от одних только воспоминаний.

— Хорошо, это хорошо. Ты… — Она делает паузу, видимо, ожидая, что я закончу предложение, но я захлопываю губы, ожидая неизбежного вопроса. — Ты спала с ним?

Воспоминание о том, как он кончил в мою киску, врезается в меня, отчего у меня перехватывает дыхание.

— Нет, — шепчу я. — Мы… это не зашло так далеко.

— Точно, — бормочет она, позволяя мне услышать сомнение в ее голосе.

— Что? Ты мне не веришь? — огрызаюсь я.

— Нет, конечно, я тебе верю. Просто… мы знаем, каковы парни вроде него, Иви. Ты не можешь винить меня за то, что я заподозрила его в грязных намерениях, взяв в гостиничный номер явно пьяную девушку. Девушку, с которой у него была история.

Закрыв глаза, я повесила голову. — Он… он даже не просил…

— Но ты все равно пошалила, верно? На той фотографии ты, по крайней мере, топлесс.

— Да, он…

— Скажи мне, что он закончил то, что я прервала?

— Ты слишком заинтересована в том, чтобы он заставил меня кончить, Блейк.

— Ты это заслужила. Никто не любит, когда его бросают на произвол судьбы.

Опустившись на край кровати, я закидываю на нее ноги и смотрю на табличку, расположенную на противоположной стороне комнаты.

— Империя, — пролепетала я, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы положить конец предыдущей линии вопросов.

— Вау, — вздыхает она. — Используй эту шикарную комнату. Я буду через тридцать минут. Сообщи мне номер твоей комнаты.

— Что? — потрясенно пролепетала я.

— Детка, этот парень забронировал для тебя номер в одном из самых красивых отелей на этой стороне города, и он за него заплатит. Так что мы воспользуемся этим по максимуму.

— Нет, Блейк. Я не могу.

— Мы не собираемся отрываться. Просто позавтракаем. Может быть, окунемся в джакузи и сауну.

Я вдыхаю, готовясь вступить с ней в схватку из-за этого. Но тут она снова заговорила, и вся моя борьба исчезла.

— Он улизнул, когда ты спала, Иви. Он не был достаточно храбр, чтобы остаться и заняться утренними делами. Он заслуживает того, чтобы заплатить за это.

— Да, хорошо, — уступаю я. Может, я и не согласна брать его деньги, но она права. Он должен был набраться смелости и встретиться со мной сегодня утром. Он приложил столько усилий, чтобы проследить за мной прошлой ночью, а потом просто… сбежал.

Я качаю головой.

Блейк права. И я собираюсь доказать это, заказав самый дорогой и экстравагантный завтрак в меню.

— Я пришлю тебе номер. Только…

— Я упакую все, что тебе нужно. Закажи себе шикарный кофе в номер и протрезвей, хорошо?

— Посмотрим, что я смогу сделать.

Повесив трубку, я заставляю себя оторваться от телефона, чтобы встать с кровати.

У меня болит каждый сантиметр, а вот голова почти раскалывается.

В прошлом у меня было несколько случаев похмелья, но это… дерьмо. Буквально ощущение, что кто-то бьет киркой по моему черепу.

Я пробираюсь в ванную комнату, мои глаза расширились, когда я увидела окружающую меня роскошь.

Здесь есть огромная ванна-джакузи и душевая кабина с форсунками повсюду. Двойная раковина, больше зеркал и ярких прожекторов, чем я могу выдержать.

Я направляюсь к туалету и останавливаюсь перед одной из раковин. Я видела себя в зеркале, но намеренно не сосредотачивалась на своем отражении. Но с этим пора заканчивать.

Обхватив пальцами мраморную стойку, я глубоко вдыхаю и неохотно поднимаю взгляд.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда я оцениваю свое состояние.

Откинув волосы с шеи, я перевожу взгляд с метки на метку, пока не нахожу ту, что на груди.

Черт возьми, я — рисунок из точек.

Подняв руку, я прижимаю кончик пальца к самой яркой метке на шее. Мое тело оживает, когда я вспоминаю, как он посасывал мою кожу до боли.

Я должна была ненавидеть его. Но это было далеко не то, что я чувствовала, пока он играл с моим телом, словно это был его личный инструмент.

Я закрываю глаза, пока воспоминания кружатся вокруг меня, и мое тело реагирует на каждое из них. Я должна сожалеть о прошлой ночи. Я должна сейчас стоять здесь и списывать все на пьяную ошибку.

Потянувшись за зубной щеткой и тюбиком зубной пасты, стоящим в стороне, я пытаюсь исправить состояние своего рта.

Все это время я не свожу глаз с зеркала, наблюдая, как вопрос за вопросом о том, что произошло прошлой ночью, проносится в них.

Закончив, я перехожу в душ и пытаюсь понять, как заставить его работать.

Но сколько бы я ни натирала тело, следы не исчезают, а воспоминания не покидают голову.

Осознав, что, вероятно, я слишком долго пыталась извлечь максимальную пользу из невероятных струй, бьющих по моим напряженным мышцам, я наконец выключаю душ и выхожу.

Найдя толстый белый пушистый халат, висящий с обратной стороны двери, я заворачиваюсь в него, а затем иду узнавать номер комнаты, чтобы сообщить Блейк.

Я не должна позволять ей пользоваться ситуацией так, как она хочет.

Но я думаю, что просто добавлю это к своему и без того длинному списку сожалений, связанных с Александром Деймосом, и пойду дальше.

Черт знает, мне нужен момент после прошлой ночи.

Я беру телефон с кровати и иду к огромным окнам, чтобы посмотреть на раскинувшийся передо мной город.

Издалека было видно, что мы находимся высоко, но я не осознавала, насколько высоко, пока не посмотрела вниз и не обнаружила, что по тротуарам подо мной ходят муравьи.

Я отправляю сообщение с номером своей комнаты Блейк, которая уже прислала мне картинку с мужчиной, смотрящим на часы.

Закатив глаза на ее нетерпение, я закрываю наш чат. Мой большой палец нависает над приложением Instagram.

Не открывай его, Иви. Не зацикливайся на этой фотографии и на том, как он выглядит, целуя твою кожу.

Но, как и во всем, что связано с ним, я не слушаю разум, и не успеваю оглянуться, как передо мной открывается его профиль и я пролистываю комментарии.

Большинство из них — это некая вариация на тему «счастливой леди». Некоторые из них более откровенны, чем другие, что заставляет меня краснеть. А еще в комментариях часто появляются тролли, которые напоминают ему, какой он мужлан, и спрашивают, почему любая уважающая себя женщина охотно ляжет с ним в постель.

Они отвратительны и заставляют мой желудок болезненно сжиматься. Может, я и не знаю его так хорошо, но он неплохой человек. Я так не думаю.

Я пожевала нижнюю губу, пока по моим венам струилась неуверенность.

Я знаю, кто он, с кем связан, на кого работает. Конечно, он плохой.

Он — гребаный мафиози. Они — воплощение плохого.

Но когда ты вырос в адских ямах с дилерами, проститутками и членами банд на каждом углу, то, наверное, все немного искажается, потому что он меня не пугает. Ну… не в том смысле, в котором, я уверена, должен.

Самое страшное в Александре — это то, что я чувствую, когда нахожусь рядом с ним. Черт, даже когда я думаю о нем.

Стук в дверь вырывает меня из размышлений, и я опускаюсь на толстый, мягкий ковер.

Моя рука дрожит, когда я подношу ладонь к двери и наклоняюсь ближе к глазку. Большая часть меня хочет, чтобы это был он. Чтобы обнаружить, что он не просто встал и ушел, а что у него была законная причина ускользнуть и что он вернулся, чтобы…

Я качаю головой, когда светлые волосы моей сестры заполняют мое видение.

Вздохнув, я открываю дверь.

— Ну, ты могла бы выглядеть хотя бы немного взволнованной, увидев меня, — дразняще говорит она.

Но когда она заходит в комнату, что-то внутри меня щелкает, и из горла вырывается рыдание.

— Иви, — вздыхает она, заключая меня в объятия и крепко прижимая к себе.

Щелчок закрывающейся за ней двери доносится до моих ушей, и я падаю еще глубже, доверяя ей, что она меня поддержит.