Греховный рыцарь

6

ИВИ

Я просыпаюсь от непрекращающегося стука в голове. Прошлой ночью я выпила всего пару рюмок, но, будучи легковесом, которая почти никогда не пьет, этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать последствия сегодня утром.

Потребность в ванной не позволяет мне натянуть одеяло на голову и попытаться еще немного отгородиться от мира.

Перевернувшись, я сбрасываю ноги с кровати, и комната кружится вокруг меня.

Я свесила голову, желая, чтобы это прекратилось. Но как только ситуация начинает улучшаться, на меня обрушиваются образы прошедшей ночи. Точнее, один образ.

Черт. Я не должна была позволять ему прикасаться к себе. Тем более…

Я качаю головой и оглядываюсь назад.

Сторона кровати Блейк пуста. Это неудивительно. Как бы поздно она ни ложилась, она всегда встает раньше меня. Она так долго заботилась обо мне и Зи, что в ней укоренилось требование вставать первой и играть роль мамы.

Больше ей это делать не нужно. Мы оба достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе. Зи, может быть, всего одиннадцать, но, учитывая все, что мы пережили в своей жизни, он гораздо взрослее, чем, я уверена, должен быть. Мы оба пытались сохранить его невинность. Но когда живешь в здании, где наркотиков больше, чем в аптеке, а секса больше, чем на Pornhub, это нелегко. И это, еще не говоря о других детях. Его начальная школа, возможно, и ничего… Но как только он начнет учиться в Академии Ловелл… Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Я провела там последние семь лет. Я точно знаю, что там происходит и что замышляют дети. Остается надеяться, что он не окажется втянутым во все это. Или произойдет чудо, и нам удастся убраться отсюда.

Звуки разговора Блейк и Зи на кухне заставляют меня улыбнуться, когда я направляюсь в ванную. Ничто не делает меня счастливее, чем быть дома с семьей. Даже если наша квартира — полный отстой. Какая разница, когда есть любовь, верно?

— Господи Иисусе! — вздыхаю я, когда, положив зубную щетку, поднимаю глаза и вижу свое отражение.

Моя косметика повсюду, напоминая мне о том, что я не смыла ее как следует после душа вчера вечером. Вместо этого я высушилась, натянула пижаму и с мокрыми волосами упала прямо в постель.

Блейк уже храпела, когда я добралась до нашей комнаты, доказывая, насколько она действительно измотана, и все, о чем я могла думать, — это сделать то же самое в надежде, что дремота прогонит мысли о нем из моей головы.

Хотелось бы сказать, что это сработало, но я бы солгала. Мои сны были полны темных и опасных глаз, запаха сексуального мужчины, который заставлял мой рот наполняться слюной, а бедра сжиматься.

Схватив салфетку из пакета, лежащего на боку, я пытаюсь привести лицо в порядок, прежде чем снова отправиться в путь.

Субботнее утро — одна из двух любимых частей моей недели.

Семейное время.

Каждое утро субботы и вечер вторника — это время, когда мы отгораживаемся от остального мира и сосредотачиваемся только на себе. На том, что важно.

Смех Зи поднимает мне настроение, когда я возвращаюсь в спальню, чтобы одеться и приготовиться к завтраку.

Голова все еще продолжает раскалываться, но я не обращаю на это внимания, предвкушая предстоящее.

Я натягиваю джинсы-скинни на ноги, когда дверь спальни открывается и в комнату проникает аромат крепкого кофе.

— Доброе утро, — радостно пропела моя сестра, заставив меня внутренне вздрогнуть.

Она всегда была лучиком солнца. Какой бы дерьмовой ни была жизнь, она всегда улыбается.

Это то, чем я всегда восхищалась. Мне бы хотелось, чтобы и я могла это перенять. К сожалению, мне трудно видеть хорошее во всем так, как это умеет делать она. В то время как она улыбается, меня обычно можно застать с выражением стервозного недовольства миром и тем, что он нам подсунул.

— Привет, — ворчу я.

— О, чувствуешь себя так хорошо, да? — усмехается она, опускаясь на край кровати и протягивая мне одну из кружек в своей руке.

— Спасибо.

— Итак, — начинает она, заставляя меня закатить глаза.

— Серьезно. Можем мы просто забыть обо всем, что было прошлой ночью?

— Иви, — вздыхает она, следя за моими движениями по комнате.

Я останавливаюсь перед окном и смотрю на унылый вид, открывающийся передо мной.

Дождь стекает по гнилому окну, делая унылые серые улицы Ловелла размытыми.

— Ради тебя Александр Деймос стоял на коленях, — заявляет она, заставляя меня желать, чтобы земля поглотила меня целиком.

— Блейк, — простонала я.

— Ты хоть знаешь, кто он такой, Ив?

— Какой-то симпатичный богатый мудак, который всегда получает то, что хочет? — огрызаюсь я.

— Ну… в общем, да, — соглашается она. — Но он гораздо больше, чем это, и ты поставила его на колени.

Я сморщилась. — Пожалуйста, не могла бы ты перестать так говорить? Это был момент безумия. Я—

— Расскажи мне, что на самом деле произошло, когда ты была там в последний раз. И даже не начинай нести чушь, которую ты плела последние четыре месяца. Я знаю, что это был он.

Поднеся кружку к губам, я делаю глоток, надеясь, что это поможет мне успокоиться.

— Ладно, хорошо, — вздыхаю я. — Это был он, — признаюсь я, поворачиваясь и упираясь задницей в подоконник, не отрывая глаз от кофе.

— Продолжай, — подбадривает она.

И я продолжаю. Я рассказываю ей все темные и грязные подробности. И когда нас прерывает наш голодный младший брат, я уже не знаю, шокирована она или горда.

Странно.

— О Боже, — стону я, как и каждый раз, когда мы приходим в это место.

— Вафли — любимое место Зейдена в мире. Ну, это место и «Тако Лаунж».

Дымящийся бекон смешивается со сладостью вафли и кленовым сиропом, заставляя мой рот наполняться слюной, а похмелье наконец-то утихать.

Посмотрев налево, я обнаружила, что Зей запихивает еду в рот так, будто это выходит из моды. Он не обращает на нас никакого внимания, сосредоточившись на наполнении своего желудка.

— Знаешь, — говорит моя сестра, с любопытством наблюдая за мной, а затем понижает голос. — Алекс может пригодиться нам в поисках новой жизни.

Мои брови сжимаются в замешательстве, я изучаю ее, пытаясь расслышать слова, которые она не произносит.

— Нет, — шиплю я, не желая даже обсуждать идею, промелькнувшую в ее глазах.

— Иви, просто подумай об этом. Он нарасхват. У него есть все. Эти часы — только начало. Тебе даже не понадобится…

— Какого черта, Блейк? — огрызаюсь я. — Что на тебя нашло?

Она пожимает плечами, совсем не выглядя виноватой.

Зей смотрит вверх, чувствуя напряжение между нами. Его голубые глаза, так похожие на те, что смотрят на меня каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, метались между нами.

Он ненавидит, когда мы ссоримся. От выражения разочарования на его лице у меня сводит живот.

— Мне нужна ванная, — тихо говорит он, выскальзывая из кабинки и исчезая в другом конце кафе.

— Тебе это не надоело? — спрашивает Блейк. — Делать все возможное, чтобы собрать деньги, которые нам нужны для нового старта?

Я тяжело вздохнула. — Конечно. Но все это, — говорю я. — Дело не только в деньгах. У нас могут быть припрятаны миллионы, но это не значит, что мы можем просто забрать Зи и начать все сначала. Все не так просто.

— Но это возможно при наличии нужных связей. А с деньгами можно договориться. Просто у нас никогда не было достаточно денег, чтобы заставить их говорить о чем-то.

— Ты хватаешься за соломинку. Он просто хотел трахнуть танцовщицу. Простое развлечение. Ничего больше.

Она покачала головой. — Ты не видела, как он наблюдал за тобой всю ночь. — Нет, но я это чувствовала. — Он хотел тебя. И, — добавляет она, прежде чем я успеваю что-то сказать, — это чувство было взаимным. Ты бы не сделала то, что сделала, ради любого парня. Он особенный, и ты это знаешь.

Особенный. Да, это один из способов описать его.

— Это не имеет значения, Блейк. Ничего не имеет значения. Это была ошибка. Если я буду иметь в этом голос, я никогда не вернусь в тот дом и не увижу его снова.

— Ты лжешь.

— Я лгу? — отвечаю я, гнев начинает бурлить в моих венах.

Достав из заднего кармана телефон, она открывает Instagram и что-то набирает.

— Смотри, — говорит она, протягивая его мне.

Как только мой взгляд падает на телефон, у меня переполняется рот, и я нервно сглатываю.

— Ты действительно собираешься отказаться от этого?

Передо мной расстилается дюйм за дюймом Александра Деймоса.

— Он выложил эту фотографию сегодня утром. Держу пари, он думал о тебе. Могу поспорить, что под этими простынями он…

— Все в порядке? — спрашивает Зей, возвращаясь к нам.

Он нервно оглядывается между нами, пытаясь понять, злимся ли мы еще.

— Да, малыш. Все в порядке, — говорит Блейк, пытаясь успокоить его.

Улыбка дергается на его губах, когда он нерешительно опускается на свое место.

У меня замирает сердце, когда я наблюдаю за ним. Он боится, что случится что-то, что заставит нас бросить его.

Протянув руку под столом, я сжимаю его руку и поддерживаю.

— Люблю тебя, Зей, — шепчу я. Его щеки пылают, и он оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никто больше меня не слышал.

Легко забыть, что наш младший брат быстро взрослеет. Пройдет немного времени, и он будет стесняться даже видеться с нами, потому что мы такие некрутые.

— И я тебя, Иви.

— Ешь. Тебе понадобятся силы, чтобы потом пойти в скейт-парк, — говорит Блейк, наконец-то заставляя лицо Зи засветиться.

— Серьезно?

— Да. Серьезно.

Хотя Зи может быть застенчивым, все меняется, когда под его ногами оказывается скейтборд. Как только он опускается в полуметровый бассейн, все его страхи и тревоги по поводу нашей жизненной ситуации словно тают, а на их месте появляется уверенный в себе, опытный скейтер.

— Да, — вздыхает он и тут же тянется за ножом и вилкой, чтобы закончить свой завтрак.

Мы обе молча наблюдаем за ним, и наши сердца, вероятно, болят одинаково.

Плечо Блейк задевает мое, окончательно выводя меня из оцепенения.

— Просто подумай об этом, хорошо?

— Нам не нужен ни он, ни кто-либо другой, Блейк. У нас есть все, что нам нужно, прямо здесь.

— Я знаю, но…

Я качаю головой, прерывая ее.

— Да, ты права. Когда придет время, все произойдет само собой.

Успокоившись, что она собирается отказаться от этой глупой идеи, я снова пододвигаю свою тарелку поближе.

— Знаешь, — тихо пробормотала она, — если ты действительно имела в виду то, что только что сказала, тебе стоит поговорить с Дереком о том, чтобы он работал только на итальянцев.

— Почему? — спрашиваю я, набивая рот вафлей.

— Чирилло и Мариано — у них война.

— Война? — пробурчала я. — Откуда, черт возьми, ты вообще это знаешь?

— Я кое-что слышу. Но если ты не хочешь рисковать, встречаясь с ним, то итальянские клубы и мероприятия — самые безопасные места для тебя.

— Безопасные, — облегченно пробормотала я. Практически все кажется безопаснее, чем оказаться в центре чертовой войны банд. Может, мне стоит просто устроиться на работу в «Лисицы»?

— НЕТ, — рявкает Блейк, заставляя Зея вздрогнуть. — Извини. Но нет, это не вариант. Мне может не нравиться то, что ты делаешь, но я доверяю Дереку, что он обеспечит твою безопасность. В «Лисицах» никто из девушек не находится в безопасности.

— Это была шутка, Блейк.

— Плохая. Я поговорю с Дереком за тебя, а пока тебе стоит заглянуть в его Instagram, он просто красавчик.

— Не интересно, — пропела я, хотя в животе у меня поселилось что-то похожее на разочарование.

— Окей, конечно. Но на всякий случай я пришлю тебе ссылку на него.

— Удивлена, что ты тратишь время на его ленту, он как минимум на пятнадцать лет слишком молод для тебя, — поддразниваю я, зная, что Блейк неравнодушна к мужчинам постарше.

— В исследовательских целях.

— Для чего именно? — Когда ее глаза сверкнули озорством, я подняла руку. — Не говори мне. Я не хочу знать.

— Хорошо. Но я думаю, что у вас много общего и вы были бы прекрасной парой.

— Серьезно? — говорит Зей, наконец прерываясь. — Ты можешь перестать говорить о мальчиках и мужчинах постарше? Меня это пугает. Достаточно того, что Джош узнал, что ты танцовщица, — говорит он, бросая на Блейк взгляд.

— Зей, мне очень жаль. Мне правда жаль. Но тебе нужно привыкнуть к этому. Академия Ловелл будет полна идиотов, которым будет что сказать.

— Великолепно. Не могу дождаться. Все мои друзья будут влюблены в мою сестру.

— Подожди, — вздохнула Блейк. — То есть они еще не влюблены?