Греховный рыцарь

21

АЛЕКС

Папа не говорит мне ничего, кроме как собраться и встретиться с ним у него дома.

Это не приносит мне радости, но у меня нет другого выбора, кроме как выполнять приказы, как хороший маленький солдат. Меня всегда учили действовать именно так, и я не собираюсь останавливаться.

С момента нашего рождения или вскоре после него нас готовили к такой жизни.

Я уверен, что наш дед оценивал наши способности еще до того, как мы начали ходить. А потом он потратил годы на то, чтобы придумать свой режим тренировок, который либо сформирует нас, либо сломает. Сейчас я даже не уверен, рад ли я, что он нас не сломал, или нет.

Если бы это было так, мы могли бы уехать с мамой. Начать новую жизнь. Были бы… нормальными.

Я едва сдерживаю смех, который вызывает эта мысль.

Нормальными.

В нас нет ничего нормального.

Ни в ком из нас.

Почти с самого раннего детства, как только мы себя помним, нас всех обучали.

Из Тео и Нико лепили будущих лидеров. Тоби поощряли развивать свои навыки в области информационных технологий, чтобы Семья была в курсе всех современных разработок. Себ, хотя и не был обучен своим отцом или дедом, как все мы, был обучен руководить, чтобы однажды стать таким же капо, каким был его отец. Деймон, наш главный дьявол, и его уникальные методы пыток, чтобы получить кровь из камня, когда это необходимо. И я, наш главный любимец, умеющий выуживать информацию из наших врагов. Черт, даже из наших союзников, когда возникает необходимость.

Было время, когда мне казалось, что я точно вытянул длинную соломинку в обучении. Но со временем я понял, что ошибался.

Возможно, со мной не обращались так жестоко, как с Деймоном, когда мне разрешили выйти из дедушкиного сарая, но есть большая вероятность, что его выбор карьеры для меня испортит мою жизнь больше, чем его.

Он нашел потрясающую девушку, которая может смириться с тем, что он калечит и убивает, зарабатывая этим на жизнь. Она принимает его темную сторону и любит его за это.

Ни одна женщина никогда не полюбит и не примет меня с тем, что я вынужден делать.

Да и как они могут?

Зачем им это?

С каждой секундой мое настроение становилось все мрачнее, и я отложил телефон, не заглядывая ни в Instagram, ни в приложение для отслеживания. Что в этом хорошего?

У меня есть работа на сегодня. И меньше всего мне нужно, чтобы она была в моей голове, заставляя меня желать, чтобы я был в другом месте. Чтобы я хотел быть с ней.

Я одеваюсь на автопилоте, натягивая костюм в надежде, что он превратит меня в робота, которым меня заставил стать мой дед.

Отключи свои чувства. Все, что тебе нужно, — это конкретные действия и куча манипуляций, и ты сможешь получить все, что тебе нужно.

Яростная дрожь пробегает по позвоночнику, когда я слышу его голос, словно он стоит прямо у меня за спиной.

Черт, как же я ненавидел его тогда. И если это возможно, то сейчас я ненавижу его еще больше, несмотря на то, что он — корм для червей.

Мое отражение дразнит меня в зеркале, пока я собираюсь. Может, я и не натягиваю парик, как Иви перед выходом на работу, но я не отстаю от нее, меняя себя так, чтобы как можно лучше скрыть, кто я есть на самом деле.

К тому времени как я убираю в карман телефон и бумажник, я уже запер себя настоящего в коробке, которую держу внутри для таких ночей, и готов сделать все, что от меня потребуют.

Как только я открываю входную дверь, я вижу две фигуры, стоящие чуть дальше по коридору и собирающиеся войти в свою квартиру.

— Эй, парень, — окликает Деймон, заметив меня прежде, чем я успел спрятаться. Его взгляд падает на мой костюм, и на его лице появляется понимание. — У тебя есть работа на сегодня?

Захлопнув за собой дверь, я иду к ним, на ходу улыбаясь Калли.

— Да, папа позвонил полчаса назад. Есть идеи, что это? — спрашиваю я, уже видя по глазам Деймона, что у него есть отличная догадка.

Ублюдок может думать, что может обмануть всех, но я вижу больше, чем остальные. Я его вторая половина, черт возьми. У нас была общая утроба в течение… ну, не совсем девяти месяцев. Он мало что может от меня скрыть. Даже если он этого не знает.

Как с Калли, например. Он думал, что держит этот секрет под замком. Но он не знал, что я наблюдал за тем, как он наблюдает за ней, на протяжении долбанных лет. Для меня это было чертовски очевидно. Я также заметил изменения в нем, когда между ними начались отношения. Они были незаметны. У других не было шансов их заметить. Но я видел.

— Все в порядке, — говорит Калли. — Я пойду, а вы поговорите.

Она идет к двери, опустив плечи. Я прекрасно понимаю, как она ненавидит, когда ее держат в неведении. Но хотя в последнее время ситуация изменилась, всегда будут существовать вещи, в которых она не может участвовать.

— Нет, Ангел, — говорит Деймон, обхватывая ее за плечи и притягивая к себе. Он ободряюще целует ее в висок, после чего его глаза возвращаются к моим.

В животе у меня завязывается узел, прежде чем он бросает бомбу, которую я наполовину ожидал.

— Мы работаем с Ривера.

— Черт, — шиплю я.

— Я не знаю больше, чем это.

— Думаю, когда они появились, было очевидно, что им что-то нужно.

— Тем более, когда они оказали нам услугу с мудаком Брэдом.

— За что мы отплатили итальянской кровью.

— Но ведь этого никогда не было достаточно, верно? — заявляет Деймон.

— То, что вы с ними делаете, связано с тем, чем занимался Брэд? С торговлей людьми? — спрашиваю я.

— Возможно. У Ривера пальцы в большем количестве пирогов, чем у нас. Это может быть что угодно.

— Обнадеживает, — рассеянно шепчет Калли.

— Все хорошо, малышка Си. Ты же знаешь, что у нас все получится.

Она улыбается мне, но это совсем не обнадеживает.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, Деймон прерывает меня.

— Твоя девушка знает, что у тебя сегодня есть работа?

Этот вопрос вскоре стирает улыбку с лица Калли.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — бормочу я, обходя их, готовый к побегу.

— Если ты всерьез думаешь, что мы не видели сообщения, то ты еще больший идиот, чем я думал.

— Ты преследуешь меня, братишка? — дразняще спросил я.

— Надо же чем-то развлекаться. По телевидению нынче — дерьмо.

Я отмахиваюсь от него через плечо и продолжаю идти прочь. Только когда Калли заговорила, мои шаги замедлились.

— Ты не должен этого делать. Только если она что-то для тебя значит.

Я пытаюсь втянуть в себя воздух, который мне так необходим, ее слова обхватывают мою грудь, словно затянутый ремень, сдавливающий ребра.

— Спокойной ночи, — говорю я, прежде чем направиться к лифту и убраться оттуда, пока Калли не успела сказать что-нибудь еще, чтобы заставить меня усомниться во всем.

Я глубоко вдыхаю, как только остаюсь один в маленьком замкнутом пространстве, и сосредотачиваюсь на том, что мне нужно сделать, отгородившись от всего остального, кроме своей работы.

К тому времени как я вхожу в дом отца, в котором я вырос, моя маска уже на месте, и я готов покончить с этим делом.

Я направляюсь прямо в его кабинет, зная, что, скорее всего, именно там он и находится.

Как только я вхожу в комнату, мой взгляд упирается в его стол, и мне приходится бороться с воспоминаниями.

— Сынок, — приветствует он, заставляя меня перевести взгляд на то место, где он сидит в своем офисном кресле и изучает меня, как будто что-то изменилось.

Думаю, я не должен удивляться тому, что слухи о моем звонке Галену с просьбой переманить некую танцовщицу у итальянцев, чтобы мы могли ее защитить, уже распространились.

— Расскажи мне подробности, которые были слишком важны, чтобы говорить о них по телефону.

Тот факт, что он не сказал мне об этом по телефону, заставляет насторожиться. Я очень сомневаюсь, что наши телефоны были взломаны, но, когда ставки высоки, лучше все делать лично.

— Мне нужно, чтобы ты скопировал телефон и ноутбук, — начал он.

— Хорошо, проще простого. Чьи? — спрашиваю я, опускаясь на стул и непринужденно скрещивая руки на груди, отчаянно пытаясь скрыть тот факт, что я уже на взводе из-за всего этого.

— Этого человека мы еще не встречали. Но у его жены сегодня день рождения, и мы выяснили, что у нее есть извращение, которое он хочет преподнести ей в качестве сюрприза.

— Извращение? — спрашиваю я, уже предвкушая то, что сейчас прозвучит из уст моего отца.

— Она хочет, чтобы он наблюдал за ней с…

— Да, хорошо. Я понял, — говорю я, прерывая его, прежде чем он скажет что-то еще. В этом нет необходимости. Я услышал эти невысказанные слова громко и четко.

Они ждут тебя в Twenty-Five, чтобы выпить, а потом… ну, ты знаешь. Делай все, что нужно, чтобы заполучить то, что нам нужно.

— Понял. — Это не первое мое родео, и что-то подсказывает мне, что оно будет далеко не последним.

— Все, что тебе нужно, здесь. — Он кивает на сумку, стоящую на другом стуле. — Верни мне ее как можно скорее.

— Договорились. Во сколько меня ждут?

Он смотрит на часы. — В течение часа.

— Тогда мне лучше поторопиться.

Поднявшись на ноги, я хватаю сумку и иду к двери.

— Сынок, — окликает он, не давая мне сбежать так быстро, как хотелось бы.

Оглянувшись через плечо, я встречаюсь с ним взглядом.

— Будь осторожен. Эта пара связана с опасными людьми. Мы и так уже больше связаны, чем мне хотелось бы.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, старик. Я знаю, что делаю.

Не говоря больше ни слова, я выхожу из комнаты и направляюсь к входной двери, хмурясь, когда мой взгляд падает на вазу, полную мертвых цветов, в коридоре, которую я пропустил, когда шел сюда.

Похоже, старый добрый папаша трахнул и выкинул еще одну домработницу.

Я сижу несколько минут в своей машине чуть дальше по улице от ресторана. Ужас застывает в моем нутре, когда я смотрю на изящную вывеску, возвышающуюся над зданием.

Ничего хорошего здесь не происходит. Именно здесь все пошло кувырком с Нико и Брай. И я очень не хочу, чтобы вечер закончился подобной автокатастрофой. В буквальном или метафорическом смысле.

Опустив козырек, я смотрю на свое отражение в маленьком зеркале, ненавидя то, что вижу в ответ.

Ужас охватывает меня, беспокойство и отвращение к себе разливаются по венам.

Но что же мне делать?

Отказаться от работы?

Я качаю головой от собственных безумных мыслей.

Это дерьмо так не работает. Папа или любой другой капо говорит «прыгай», и мы тут же спрашиваем, как высоко.

Когда-нибудь мы сами будем выдвигать требования. Но пока это время не пришло, мы — солдаты, которые должны пачкать руки и находить ответы на вопросы тех, кто выше нас.

Захлопываю козырек с большей силой, чем нужно, и с моих губ срывается раздраженный возглас.

Я проверяю телефон — все, что угодно, лишь бы отсрочить неизбежное. Открыв Instagram, я нахожу разговор с женщиной, которая, как я предполагаю, является сестрой Иви.

Мое последнее сообщение было прочитано, но она не ответила. Не знаю, хорошо это или нет.

Она должна знать, что тест нужно было сделать сегодня утром, чтобы он был хоть сколько-нибудь достоверным. Я просто надеюсь, что тот факт, что я отреагировал на ее сообщение, в котором она обвинила меня в том, что я воспользовался ее сестрой, что-то доказывает. Если бы я действительно накачал ее наркотиками, разве стал бы я предлагать тест, чтобы доказать свою вину? Даже если бы я знал, что спустя столько часов он вряд ли будет достоверным?

Закрыв приложение, я засунул телефон обратно в карман.

Желание сделать снимок перед важным мероприятием может быть сильным, но я не стану этого делать. Не так. Эта часть меня не публикуется в социальных сетях. Никогда.

Не имея других причин откладывать визит внутрь, я распахиваю дверь, расправляю плечи и иду к ресторану.

Как только я ступаю внутрь, я узнаю свою пару.

Они сидят за барной стойкой, она — с замысловатым коктейлем, он — с виски, оба улыбаются друг другу, наклонившись поближе, и разговаривают.

И если я еще не знал, что это они, то улыбка, озарившая ее лицо в тот момент, когда она заметила мое приближение, стала тем самым подтверждением, в котором я нуждался.

Видя ее волнение, ее муж поворачивается и смотрит в мою сторону.

Это самое страшное. Люди, на которых мы нацеливаемся, — это не те граждане, которые просто хотят провести горячую и жаркую ночь. Их целенаправленно выбирают, и то, как нам удается проникнуть в их жизнь, чтобы добыть нужную нам информацию, тщательно спланировано.

Если у кого-то из них возникнет хоть малейшее подозрение относительно того, кто я на самом деле, все пойдет прахом. Это одна из многих причин, по которым отец при каждом удобном случае изводит меня по поводу моего появления в сети. Особенно когда ему приходится беспокоиться не только о моем лице. Если им не повезло наткнуться на Деймона раньше, то мое прикрытие будет раскрыто.

Он прав. Я знаю, что он прав. Но я также отказываюсь и дальше позволять ему и нашему мертвому деду контролировать каждую часть моей жизни. То, кем я являюсь сейчас, — лишь часть моей жизни; это не все мое существование. И я отказываюсь позволять им быть таковыми.

Я буду играть в эту игру сейчас, но отказываюсь делать это дольше, чем необходимо.

Деймон, возможно, полностью принял ту темную и поганую сторону себя, которую взращивал наш дед. Ему нужно проливать кровь, причинять боль. Это своего рода чертова терапия для него и всего того, что продолжает его преследовать.

А я? Мне это на хрен не нужно.

Я и сам прекрасно могу получить секс, не прибегая к соблазнению целей. Одна поездка в Аид — и я могу воплотить в жизнь любую из своих извращенных фантазий без особых усилий.

Мне точно не нужно, чтобы меня подставляли.

Но вот, блядь, я здесь.

Нацепив фальшивую улыбку, я продолжаю сближать пространство между собой и парой, уверенный, что никто из них не собирается наставить на меня пистолет за то, что я Чирилло.

— Привет, я Эйден, — вру я, пересказывая дерьмо из анкеты, которую папа оставил в сумке, висящей сейчас у меня через плечо, вместе с техникой, которая понадобится мне сегодня вечером.

— Привет, Эйден. Я Тесса. Мы так рады, что ты присоединился к нам сегодня.

Ее улыбка буквально озаряет лицо, когда она подпрыгивает на своем барном стуле.

— Это мой муж, Джуд.

Оторвав взгляд от ее сверкающих глаз, я поворачиваюсь к нему и протягиваю руку.

— Приятно познакомиться, — вежливо говорю я, не замечая нерешительности ни в его глазах, ни в рукопожатии.

Нет нужды спрашивать, кто из них проявил инициативу в этом маленьком подарке на день рождения.

— Думаю, мне стоит угостить именинницу выпивкой, — говорю я, напуская на себя весь шарм, и снова улыбаюсь Тессе.

Они моложе, чем я ожидал. Ни один из них не может быть старше тридцати лет. И, к счастью для меня, они привлекательная пара.

Нет ничего хуже, чем прийти на эту работу и обнаружить там старого, изможденного, отчаянно нуждающегося во внимании одиночку, который ждет, что я сделаю весь его год.

Это действительно не самое главное в работе.

В прошлом я, возможно, даже наслаждался бы тем, как я зажигаю с этой парой и воплощаю в жизнь все мечты Тессы. Ну, при условии, что Джуд не отменит все это еще до того, как мы начнем. Похоже, он уже готов бежать к выходу.

Мне становится интересно, что же он такого натворил, что мне пришлось влезть в их жизнь, чтобы клонировать его технику. Очевидно, он не всегда был маленьким испуганным мышонком.

Тесса заказывает себе свежий коктейль и еще один виски для мужа, прежде чем повернуться ко мне.

— О, эм… только лимонад, пожалуйста. Я не люблю пить, когда… — Я осекаюсь, заставляя себя опустить глаза, чтобы осмотреть ее.

Это несложно. Как я уже сказал, она горячая штучка.

Но это не она.

Когда в голове прокручивается образ Иви, лежащей передо мной прошлой ночью, я почти передумал и попросил вместо этого водку.

Но я не могу. Мне нужно быть трезвым, чтобы выполнять свою работу, даже если это сделает ее намного сложнее.

Ты все равно ее не заслуживаешь.

Она никогда не захочет тебя.

Это бессмысленно.

Делай свою работу.

И я делаю. Я прислушиваюсь к собственным советам, пока мы занимаем свои места и ужинаем. Я веду ерундовые светские беседы, основываясь на информации, которую дал мне папа. Придумываю ложь о том, каково это — быть студентом университета в таком большом городе. Бла-бла-бла. Каждое слово скучнее предыдущего, и вскоре мне снова хочется, чтобы мой лимонад был чем-то гораздо крепче.

Тем более, когда Джуд неохотно просит счет.

У меня сводит живот, когда Тесса визжит от восторга — множество коктейлей и бокалов вина, которые она выпила, гарантируют, что она более чем готова к подарку на день рождения.

Как только мы уходим в сторону Uber, который Джуд вызывает для нас, в моем кармане раздается жужжание телефона.

Как можно незаметнее я достаю его и опускаю взгляд на экран.

Черт возьми.

Я уже целую гребаную вечность жду драки, а они наконец-то вызывают меня, когда я на работе.

С досадой отпихивая телефон, я молюсь о том, чтобы поскорее покончить с этим и добраться до места, прежде чем все закончится.

Один черт знает, как мне понадобится вбить в землю какую-нибудь дрянь после того, что мне предстоит пережить.