Грешная одержимость

20

ДАНИ

Заставляя себя сделать глубокий вдох, я вспоминаю нашу последнюю ночь вместе, когда Ефрем с силой прижал меня к крыльцу моего дома и жестко трахнул. Он держал мои руки над головой, мое тело было настолько полностью под его контролем, что я не смогла бы остановить его, даже если бы захотела.

И это знание сводит меня с ума.

Мне нравилось, как он претендовал на меня, и если мне могло нравиться, когда он так злился, я уверена, мне понравится все, что он задумал для меня сегодня вечером. Эта мысль успокаивает меня, и я обращаю внимание на великолепные линии его тела, а не на быстрое биение своего сердца.

— Это Шибари. — Говорит он, обвязывая веревку вокруг одного из моих запястий и лодыжек и прочно связывая их вместе. — Благодаря этому у меня есть контроль, и ты должна мне доверять.

Закусив губы, я киваю.

— Скажи мне, если слишком туго. — Ефрем делает паузу, когда я не сразу соглашаюсь, слишком завороженная замысловатым узором, который он завязывает так легко, как если бы это была коса.

— Все в порядке, — уверяю его я, когда понимаю, что он ждет ответа.

Он продолжает, завязывать узлы вокруг моей талии так, чтобы моя нога прочно удерживалась в нужном положении. Затем он переходит на другую сторону от меня.

— Если тебе это понравится, я смогу связывать тебя во всевозможные узлы, — поддразнивает он, в его глазах светится теплое предвкушение.

Когда он заканчивает последний узел, я так крепко связана, что не могу пошевелить ногами. Мои руки также прочно зафиксированы на месте, колени и лодыжки раздвинуты, чтобы дать ему полный доступ к моим дырочкам. Ограниченное, но уязвимое ощущение шокирующе эротично. Как и мягкое нажатие веревки, врезающееся в мою кожу.

Ефрем рычит от предвкушения, его руки исследуют мои связанные веревкой бедра. Я задыхаюсь, когда его пальцы без предупреждения скользят между моими складками, и хотя мои ноги хотят сомкнуться (рефлекторная реакция на неожиданное, интимное прикосновение), веревка натягивается и держит меня полностью в его власти.

Опасная ухмылка расплывается по сильной челюсти Ефрема, и мое тело превращается в расплавленную лаву.

— Ты мой, маленький цветочек, — мурлычет он, крепко сжимая мои бедра.

И внезапным рывком он сдвигает мое тело на край стола. Я вздрагиваю от напряженности его взгляда, не в силах отвести взгляд ни на мгновение. Опускаясь на колени, Ефрем достигает уровня моей киски, и его руки обхватывают мои бедра, раздвигая складки.

Затем его язык погружается в меня, слизывая мои соки, проникая в меня.

Я стону, мои ноги дрожат от необходимости двигаться, когда всепоглощающее удовольствие разливается по моему телу. Я никогда не знала, сколько всего мне хотелось сделать с Ефремом, пока у меня не отобрали эту способность.

Я не могу зачесать его волосы или обхватить его ногами. Мои бедра изо всех сил дергаются внутри веревки, когда язык Ефрема гладит мои гладкие складки к клитору… И он сосет его безжалостно.

— О боже! — Я задыхаюсь, когда давление переполняет меня.

Мой клитор пульсирует, когда два толстых пальца проникают в меня, проникая в мои глубины и находя мое потайное место. И не знаю, то ли это бесконтрольность, то ли непосредственность, с которой Ефрем начал требовать от меня удовольствия, но мое тело горит. Словно провод под напряжением, между моими нервами потрескивает электричество. Я не знаю, предупреждает ли он меня о том, что я вот-вот кончу, или у меня полное замыкание. Руки обхватывают меня за лодыжки, я держусь изо всех сил, потому что больше ничто не находится под моим контролем.

Ефрем возбуждает меня с почти карающей силой. И когда он прикусывает мой клитор, деликатно зажимая его зубами, я теряю реальный мир и кричу от удовольствия, яростные толчки сотрясают мое тело, а влажное возбуждение хлещет из моих глубин. Мои стенки сводит судорогой, умоляя его пальцы проникнуть глубже внутрь меня. И когда мой клитор трепещет, Ефрем охотно отвечает, вжимаясь в меня до костяшек пальцев.

Мой оргазм длится, кажется, целую вечность. Я едва могу дышать от опьяняющих волн экстаза. И когда Ефрем наконец отпускает мой клитор, я падаю на стол, благодарная, что веревки удерживают меня целой и невредимой.

— Тебе нравится? — Ефрем дразнит меня, стоя у моих ног, его руки нежно лежат на моих бедрах.

Улыбка, освещающая его глаза, говорит мне, что он уже знает мой ответ и ему очень понравилось, что я так быстро разлетелась.

— Да, — выдыхаю я, кивая.

— Это хорошо. Но ты кончила раньше, чем я дал тебе разрешение.

Мои щеки горят от слегка ругательного тона его голоса.

— В этой комнате, маленький цветочек, я контролирую, а значит, ты не кончаешь, пока я не скажу. Поняла?

Я киваю и тяжело сглатываю, обдумывая новое правило. Я не знаю, как я должна была удержаться от оргазма. Не то чтобы я когда-либо пробовала. Но он меня так возбудил, что я не думаю, что смогла бы сдержаться, даже если бы попыталась.

— Хорошо. Тогда, если ты пообещаешь быть хорошей девочкой, возможно, я позволю тебе попробовать другое удовольствие, — предлагает он.

Я энергично киваю, потому что мне не терпится почувствовать его внутри себя. Я постоянно думала об этом с тех пор, как мы впервые оказались в лесу.

Ефрем с легкостью развязывает меня, и кровь покалывает мои ноги до пальцев ног, когда он позволяет им расслабиться на краю стола.

— Мне это нравится, — заявляет Ефрем, выпрямляя одну из моих ног, чтобы показать черный каблук с ремешками. — Теперь ты будешь носить их здесь.

Мое сердце замирает при мысли о возвращении сюда. Хотя я определенно хочу попробовать больше сексуальных игр с Ефремом, я еще не знаю, как я отношусь к тому, чтобы прийти куда-то настолько открыто сексуальное и публичное. Но я молчу, потому что Ефрем обещал мне больше удовольствия, если я сделаю, как он говорит. И ничто не помешает мне насладиться этим моментом.

Ефрем уводит меня от стола, его руки сильные и поддерживающие, удерживают большую часть моего веса, пока мы оба не убедимся, что мои ноги устойчивы. Я потрясена, обнаружив, как плохо я держусь на ногах. Он ведет меня к открытому месту на полу и останавливается лицом ко мне.

— Руки, — командует он грубым и властным голосом.

Я предлагаю их ему, даже не задумываясь. И снова он связывает меня, на этот раз сжимая мои руки вместе, прежде чем провести их между моими грудями. Затем веревка обвивает мои плечи, прижимая мои руки в несколько слоев.

На этот раз я внимательно наблюдаю за Ефремом, мое сердце колотится от яростной сосредоточенности на его лице. Его светлые волосы падают на лоб и глаза, пока он работает. Но он, кажется, этого не замечает, слишком сосредоточившись на том, чтобы веревка была натянута до нужного уровня.

Он заканчивает, протягивая веревку между руками.

— Так хорошо, да? — Командует он.

— Хорошо, — выдыхаю я, наблюдая, как он тянется высоко над моей головой к потолочному анкеру, которого я раньше не замечала. Он туго натягивает веревку и завязывает ее, когда я стою прямо, мои руки крепко сжимают мягкую тканевую обвязку. Затем он берет вторую веревку и быстро связывает мою правую ногу в согнутом положении.

Я тяжело опираюсь на веревку в руках, используя ее как опору, пока балансирую на одной ноге. И когда Ефрем делает шаг назад, чтобы оценить свою работу, я дрожу от нового волнения.

— А теперь запомни, красивый цветочек, — шепчет он, гладя мою челюсть и глядя глубоко мне в глаза, — ты не кончишь, пока я так не скажу.

Его взгляд скользнул вниз к моим губам, когда подушечка большого пальца слегка коснулась их. Я едва смею дышать и киваю, мои губы приоткрываются по собственной воле. Ефрем целует меня с мучительной нежностью, но слишком быстро отстраняется, заставляя меня жаждать большего. Затем он делает шаг назад и намеренно расстегивает штаны. Моя грудь непреклонно прижимается к мышцам рук, я тяжело дышу, мое желание усиливается, когда я впервые вижу Ефрема совершенно обнаженным.

Каждый дюйм его тела выглядит так, словно вырезан из гранита. Твердые мышцы колеблются под его плотью, выпирая из-за его значительной силы. И его член такой же массивный и впечатляющий, как и все остальное, он стоит прямо и готов для меня.

И когда он продвигается вперед, сокращая расстояние, как тигр, преследующий свою жертву, я начинаю учащенно дышать. Сильные руки сжимают мою талию, когда мы сталкиваемся лицом к лицу. И они легко обхватывают мою задницу, массируя твердую плоть, когда он сжимает меня в своих объятиях. Его твердый член непреклонно прижимается к моему телу, стремясь наполнить меня так же, как я хочу взять его.

— Скажи мне, Дани, тебе нравится, когда я связываю тебя и беру тебя так? — Рвано дышит он, и его слова ласкают.

— Да, — шепчу я едва достаточно громко, чтобы услышать.

В моих ушах ревет звук пульса, стучащегося по венам. Он полностью заглушает настраивающую настроение музыку, и все, на чем я могу сосредоточиться, — это потрескивающее напряжение, окружающее наши тела, интенсивное тепло обнаженного тела Ефрема на моем, проницательный голубой взгляд, захватывающий мою душу, когда он заглядывает глубоко мне в глаза.

Взяв ногу, которую он связал, чтобы держать ее согнутой пополам, он поднимает ее в сторону, раздвигая мои бедра и заставляя меня растягиваться, полностью обнажая мою киску.

Затем, когда я качаюсь на веревке, на которой подвешена, он приближается к моему входу и толкается внутрь. Я задыхаюсь от внезапного и интенсивного проникновения. Мое тело сжимается вокруг его впечатляющего обхвата, вызывая покалывание удовольствия по спине.

— В тебе так хорошо, — стонет Ефрем, одной рукой запутываясь в моих волосах и направляя мое лицо вокруг веревки, чтобы он мог глубоко поцеловать меня.

Я хнычу, когда он проникает в меня с двух концов, его член мощный и безжалостный, его язык требовательный, когда он заявляет, что мое тело принадлежит ему. Мои мышцы кричат от усилий, чтобы оставаться на земле, балансируя на одной ноге, в то время как он держит другую в глубокой и чрезвычайно приятной растяжке. И все же его руки обвивают меня, как железо, поддерживая меня, чтобы я не могла потерять равновесие. Мышцы Ефрема напрягаются и растягиваются вокруг моих рук и живота, когда он прижимает меня к себе, выполняя всю работу, входя в меня снова и снова.

Трение было непреодолимым, его таз качался вперед, и он терся о мой клитор при каждом жестком входе. И хотя я сказала ему, что подожду его разрешения, я не понимаю, как мне сдерживать быстро нарастающий оргазм. Потому что мое тело настолько живое, что каждое легкое сжатие веревки, каждое прикосновение его мягких волос на груди сводят меня с ума.

— Огооооо, — стону я ему в рот, не в силах продолжать целовать его, поскольку мои мышцы напрягаются в попытке удержаться от оргазма. — Пожалуйста, Ефрем, разреши мне кончить, — прошу я.

— Пока нет, — командует он, толкаясь сильнее. И рука в моих волосах снова медленно скользит по спине к заднице. Протянув руку между моими бедрами, Ефрем собирает мои соки кончиками пальцев, затем медленно проводит ими между моими ягодицами, пока не находит мою туго сморщенную дырочку.

Я задыхаюсь от шокирующего волнения, которое пронзает мой живот, когда он касается запретного входа, к которому никто никогда раньше не прикасался.

Я извиваюсь, мои ноги сильно дрожат, пытаясь сохранить контроль над своим телом. Но когда его палец начинает кружить по моей заднице, нежно дразня ее, я не могу удержаться.

Задыхаясь, я борюсь с эйфорией, пробегающей по спине.

Мои стенки с силой сжимаются вокруг его члена, и он рычит, толкаясь сильнее, словно предупреждая меня, что произойдет, если я не подожду. Один палец прижимается к моей заднице, слегка растягивая дырочку. И боль в сочетании с моим сильным возбуждением и чрезмерным удовольствием от члена Ефрема слишком велика.

Я взрываюсь вокруг него, моя киска доит его, пока я разлетаюсь на части. Я тяжело качаюсь на веревке между руками, так как нога полностью подкашивается. И я вздрагиваю, когда сильные руки Ефрема держат меня. Он продолжает биться внутри меня, хотя стон агонии говорит мне, как трудно ему сдерживать свой оргазм из-за моего оргазма.

Тем не менее, он не замедляет шаг, пока не утихнут последние мои толчки.

— Ты ослушалась меня. — Говорит Ефрем низким и смертоносным голосом, когда он останавливается, его член погружен глубоко внутри меня.

— Прости — плачу я, тяжело дыша и молча умоляя глазами.

— Извинения — это недостаточно хорошо. Я должен преподать тебе урок. — Глаза Ефрема сверкают от предвкушения, и я знаю, что именно здесь начинается настоящая жестокая игра.

— Ч-что ты собираешься делать? — Спрашиваю я, и у меня сжимается желудок.

Ефрем выскальзывает из меня, оставляя внутри меня пустую боль, и отступает назад. Он задумчиво смотрит на мое тело, словно решая, каким должно быть мое наказание. Затем его руки тянутся к узлу, который удерживает меня подвешенной к потолку.

— Встань на колени, — командует он, медленно опуская меня.

Мои ноги настолько трясутся, что я не смогла бы стоять, если бы попыталась, поэтому, опускаясь на пол, я позволила свободной ноге подогнуться под себя. Он снова связывает веревку, как только моя задница оказывается на моих пятках, его член идеально совпадает с моим ртом.

— Раскрой широко, маленький цветочек, — командует он, одной рукой сжимая основание своего члена, а пальцы запутываются в мои волосы.

Глядя на него широко раскрытыми глазами, я делаю, как он говорит, приоткрыв губы.

— В наказание за то, что ты кончила без разрешения, я буду трахать тебя в рот столько, сколько ты сможешь продержаться, — заявляет он.

Я тяжело сглатываю, мой взгляд падает на устрашающий обхват его члена, когда он проводит его кончик между моими губами. Мой желудок дрожит, когда острый вкус моих собственных соков обволакивает мой язык, и мне приходится открыть рот шире, чтобы приспособиться к его размеру.

Низкий стон вырывается из глубины груди Ефрема, заставляя мою киску сжаться. Мне нравятся звуки возбуждения, которые он издает. Его пальцы сжимаются в моих волосах, когда он направляет свой член дальше в мой рот, его бедра медленно двигаются вперед, пока он не достигает задней части моего горла.

Я пытаюсь дышать через нос, подавляя рвотный рефлекс. И Ефрем через мгновение высвобождается из меня. Он останавливается, когда толстый край его члена достигает моих губ, а затем толкается вперед во второй раз.

Он начинает медленно, давая мне время акклиматизироваться, хотя я вижу, какие усилия это требует, по тому, как сгибаются и подергиваются его мышцы. А затем он начинает более непреклонно въезжать мне в горло. Слезы текут по моим щекам, когда он трахает меня в рот, необъятность его размеров и давление на заднюю часть моего горла почти болезненны. И в то же время от его шипения и ворчания мои соки текут по моим гладким складкам. Вид его великолепного тела, напряженного в попытках сохранить контроль, настолько сексуален, что у меня почти кружится голова от сильного возбуждения.

Возможно, это наказание, но, боже, как мне это нравится.

К тому времени, как он вырывается из моего рта, моя челюсть кричит об облегчении. И когда он отпускает мои волосы, я качаюсь вперед, на своей веревке, утомленная наказанием.

— Ты усвоила урок, маленький цветочек? — Спрашивает Ефрем, приседая передо мной, нежно обхватывая мой подбородок и поднимая голову.

— Да, — хнычу я, и мое сердце плавится от необузданного желания в его прекрасном взгляде.

— Хорошая девочка, — шепчет он, смягчаясь похвалой.

Достигнув веревки, на которой я подвешена, он развязывает ее, перенося мой вес с веревки на свои руки и прижимая меня к своей груди. Подхватив меня с пола, Ефрем несет меня к кровати, свежие простыни темно-малиновые, а прутья в изголовье заставляют бабочек порхать у меня в животе.

Он аккуратно укладывает меня, как будто я вешу немногим больше перышка, и его пальцы осторожно развязывают узлы, связывающие меня.

— Я подумала, что ты был моряком в прошлой жизни, — дразню я, задыхаясь.

Его голубые глаза поднимаются и встречаются с моими, а в уголках его губ появляется улыбка.

— Я знаю узлы, которые заставят замолчать твой умный язык, если ты не будешь осторожна, — игриво предупреждает он.

И мысль о том, что мне заткнут рот, вызывает мурашки по моему телу.

Покалывание облегчения наполняет мои пальцы, когда веревки развязываются, и я стону от благодарности, когда Ефрем массирует мои руки и ладони, кажется, полностью понимая, как возбуждение от их скованности, так и глубокое удовольствие от освобождения из заключения.

— Ты готова еще разок? — Спрашивает он мягким голосом, искренне прося меня лучше понять свои пределы.

— Да, — шепчу я, кружась от нового предвкушения.

Ефрем целует меня глубоко, его тело теплое и тяжелое лежит на моем. Затем он поднимается, одновременно просовывая одну руку подо мной. Одним плавным движением он переворачивает меня на живот.

Я визжу от удивления, но времени раздумывать нет. Поскольку его руки находят изгиб моих бедер, он ставит меня на колени и крепко усаживает к себе на колени. Электрическое возбуждение потрескивает по моей плоти, когда твердая сталь его члена непреклонно прижимается к моей щели, его твердая длина раздвигает мои складки, не проникая в меня.

Я не могу с собой ничего поделать. Я вращаю бедрами, позволяя шелковистому кончику скользить по моей щели, пока он не коснется клитора.

Ефрем стонет, его пальцы сильно вжимаются в мои бедра.

— Тебе это нравится? — Задыхаюсь я, глядя на него через плечо.

В его глазах вспыхивает огонь, а затем сильная рука сжимает мою шею сзади, выбрасывая мое сердце в горло. Ефрем подталкивает меня вперед, пока моя щека не нащупывает мягкий матрас.

— Думаешь, ты можешь командовать? — Рычит он сквозь стиснутые зубы.

— Нет, — задыхаюсь я, одновременно напуганная и возбужденная тем, как быстро он восстановил контроль над своим телом.

— Нет, сэр, — поправляет он.

— Нет, сэр, — соглашаюсь я, дрожа.

— Хорошая девочка. Так и оставайся, — командует он, прежде чем отпустить мою шею.

Я не шевелю ни единым мускулом, поскольку дыхание у меня учащенное. Мой клитор пульсирует против его твердого члена, и мне отчаянно хочется покачать бедрами, чтобы облегчить сильную боль. Но я не смею.

Ефрем заводит мои руки за спину, молча приказывая схватить его за локти. Затем он проводит веревку под моей грудью, обхватывает ее вокруг груди и завязывает за спиной. Он связывает мои руки вместе, прочно фиксируя меня в моем положении.

— Готова ко мне, маленький цветочек? — Спрашивает он, покачивая бедрами, чтобы стимулировать мой клитор головкой члена.

— Да, — стону я, закрывая глаза, когда меня захлестывают сильные волны удовольствия.

Он ставит меня на колени, прижимая мою щеку к кровати, мои руки надежно связаны за спиной. Ощущение веревки, плотно обхватившей мою грудь, возбуждает мои чувства, заставляя мои соски морщиться.

Приближаясь к моему входу, Ефрем вдавливает в меня головку члена. Я никогда раньше не видела его с такого ракурса. И каким-то невероятным образом это заставляет меня чувствовать его еще больше.

Я всхлипываю, когда он медленно и уверенно наполняет меня, растягивая меня вокруг своего толстого обхвата.

— Ты чертовски красивая, Дани, — стонет он.

Одна рука сжимает мое бедро, другая обхватывает мои руки, направляя меня вниз на свой член. Он замирает на мгновение, когда его бедра касаются моей задницы, позволяя мне сосредоточиться на чрезвычайно глубоком проникновении.

Затем он начинает меня трахать, его темп увеличивается с каждым движением вперед. Мои стенки сжимаются вокруг него, жадные от необходимости держать его в своих глубинах, наполняя меня, пока он делает меня целостной.

— Я мог бы трахать тебя всю ночь, — рычит Ефрем, его толчки становятся настолько мощными, что моя щека скользит по мягким простыням, пока я принимаю его целиком.

— О боже, пожалуйста, — хнычу я, мое тело покалывает от быстро нарастающей эйфории.

Рука Ефрема на моем бедре скользит назад и одобрительно массирует мои ягодицы. Он стонет, как будто смотрит на что-то слишком заманчивое. Затем его большой палец скользит по моей заднице, пока не находит мою неиспользованную дырочку.

Страх сжимает мою грудь, когда он снова начинает кружить над моей задницей. Хотя урок, который он преподал мне в первый раз, был, честно говоря, скорее приятным, чем наказанием, я все равно беспокоюсь, что кончу снова без его разрешения. И если я это сделаю, он может перестать меня трахать, чтобы наказать своей следующей формой дисциплины.

— Ефрем, — стону я, молча желая, чтобы он остановился, прежде чем я кончу, и в то же время настолько возбужденная, что никогда не хочу, чтобы он останавливался.

— Тебе нравится, когда я играю с твоим тугим входом? — Спрашивает он с мрачным удовлетворением.

— Да, — выдыхаю я, выгибая спину и напрягаясь руками на веревке.

— Ты кончишь, если я засуну большой палец в твою маленькую дырочку?

Я сильно вздрагиваю при этой мысли, моя киска сжимается вокруг его члена. Я испытываю мгновенное облегчение, когда его большой палец уходит от моей задницы. Пока меня терзает разочарование, мне удается держаться подальше от грани, предотвращая приближающееся освобождение.

Потом он меня шлепает.

Я визжу от неожиданного шлепка, и моя киска опасно пульсирует.

— Ты мне не ответила, цветочек, — предупреждает он.

— Да! — Задыхаюсь я, выпаливая ответ, не раздумывая.

Его ладонь тяжело опускается на мою другую ягодицу, и я кричу, когда мои бедра сами собой раскачиваются назад, а моя киска обрушивается на его набухшую эрекцию.

Мое тело приподнимается с кровати, и моя спина находит твердую грудь Ефрема, когда он обхватывает меня одной рукой и обхватывает пальцами мое горло. Пьянящее возбуждение поглощает меня, когда он ловит меня там, его крепкая хватка удерживает меня, но не душит.

Его свободная рука скользит по моим бедрам, нащупывая клитор, и я стону, когда он безжалостно кружит по чувствительному комку.

— Не кончай, пока я тебе не скажу, — рычит Ефрем, щекоча губами мое ухо. И все это время он толкается в меня, безжалостно ударяя по моей точке G.

— Пожалуйста, Ефрем. О боже, пожалуйста, дай мне кончить, — хнычу я, потому что я так близка к оргазму, что не могу больше сдерживаться.

Его руки напряглись вокруг меня, прижимая меня к груди, пока он толкался в мою киску. И затем он произносит самую сладкую фразу, которую я когда-либо слышала.

— Кончай со мной, Дани.

Звук его глубокого сексуального голоса, вибрация его груди у моей спины, то, как его губы ласкают мое имя, словно нежный поцелуй, — все это слишком.

Моя киска сжимается вокруг него мертвой хваткой, и в то же время я чувствую, как он взрывается внутри меня. Голова падает на его сильное плечо, я кричу, когда меня поглощает оргазм.

Покалывающее удовольствие смывает всю усталость с моих дрожащих конечностей, заменяя ее интенсивным удовлетворением, которое оставляет меня совершенно расслабленной. Мой клитор пульсирует, подергиваясь снова и снова, пока я ловлю последние беспорядочные толчки бедер Ефрема.

Тепло его спермы согревает мое тело, пока он наполняет меня, струясь внутри меня, когда я втягиваю его глубже в свои глубины. Мы вместе тяжело дышим, когда он останавливается, его руки прижимают меня к себе, пока я сижу у него на коленях. Он слегка дрожит, когда его губы находят изгиб моей шеи, оставляя нежные поцелуи на моей пылающей плоти.

— Ты дрожишь, — бормочу я, вытягивая шею, чтобы посмотреть на него.

Рука Ефрема, державшая меня за горло, прижимается к моей щеке.

— Это потому, что ты забираешь все, что у меня есть. Ты владеешь мной, даже не пытаясь.

Я дрожу от сексуального звука русского языка, слетающего с его языка.

— Что это значит? — Учащенно дышу я.

Он просто качает головой. Затем он наклоняется, чтобы сладко поцеловать меня.

— Давай, надо развязать тебя.

Я делаю, как он говорит, мои стенки сжимаются, а он остается внутри меня. Его член дергается в ответ, снова слегка набухая. Я борюсь с желанием извиваться, вместо этого снова прижимаясь щекой к кровати.

Его пальцы работают быстро, развязывая узлы за считанные минуты. И сладкое облегчение омывает мои плечи, когда кровообращение снова усиливается. Выйдя из меня, Ефрем приказывает мне перевернуться на спину. И когда я это делаю, он нежно массирует мои руки и грудь.

Не в сексуальном плане, хотя это настолько приятно, что я стону от удовольствия. Тихий смешок вырывается из груди Ефрема, когда он смотрит мне в лицо.

— Итак, как думаешь, грубая игра — это весело? — Спрашивает он.

— Определенно, — удовлетворенно хмычу я.

— Тогда, возможно, мы сможем попробовать новую игрушку в следующий раз, когда придем сюда, — предлагает он, и его глаза танцуют.

Я прикусываю губу, когда внезапный дискомфорт сжимает мою грудь.

— Ефрем, я… — я тяжело сглатываю, не зная, как затронуть эту тему.

Я сажусь, подтягивая колени к груди, и Ефрем поворачивается ко мне лицом, его взгляд обеспокоен, а руки легко ложатся на мои бедра. Его выражение открыто и привлекательно, оно не только дает мне пространство для самовыражения, но и молча побуждает меня высказать свое мнение. Это дает мне силы сказать то, что я должна, хотя мой желудок все еще нервно трепещет.

— Я причинил тебе боль? — Мягко спрашивает он.

— Нет! Нет, — настаиваю я, искренне сжимая его запястье. — Ну, я имею в виду только теми способами, которые мне очень, очень нравятся. Клянусь.

— Что тогда? — Спрашивает он, слегка сморщив бровь от замешательства.

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю, прежде чем заставить себя высказать свой страх.

— Я боюсь, что кто-то может узнать меня здесь. Здесь было много людей, в месте, которое… менее чем уважаемо?

Не знаю, как это сказать, но перемена в выражении лица Ефрема заставляет меня поежиться.

— Это может вызвать серьезные проблемы для моего отца, ведь он политический деятель и все такое. И я просто думаю, что нам нужно быть более осторожными… может быть, в следующий раз постараемся сделать что-нибудь более приватное?

— Мы находимся в отдельной комнате, — отмечает он, его тон меняется с нежного на оборонительный.

— Я знаю. Просто… входя, я не могла не чувствовать, что люди смотрят на меня. Что, если кто-нибудь увидит меня здесь с тобой и что-нибудь скажет? Или, не дай бог, об этом узнает папарацци. Парень, чью камеру ты разбил, жаждет крови, и он определенно может использовать это против моей семьи. — Как бы я ни старалась сказать это мягко, я вижу, как на лице Ефрема растет холодное разочарование.

— Здесь никому нельзя фотографировать, и конечно, нет прессы. У дверей конфискуют камеры, — утверждает он. — Но если тебя так волнует то, что люди знают, что у тебя со мной романтические отношения, то нам не обязательно приходить сюда снова.

Он встает с кровати и поворачивается, чтобы собрать свою одежду, его поведение мгновенно становится замкнутым и отстраненным.

— Ефрем, дело не в этом. Просто… мне нужно подумать о большем, чем я хочу, — пытаюсь объяснить я.

— И ты думаешь, я не знаю об этом? Ты не думаешь, что эти отношения повлияют на мою жизнь? Ты как сестра Петру, моему начальнику, главе семьи, которому я обязан жизнью. Я не решил встречаться с тобой, не обдумав полностью возможные последствия этого. И все же каждый раз, когда мы вместе, кажется, что тебе стыдно, что тебя видят со мной.

Ефрем одевается судорожными движениями, его разочарование проявляется в языке его тела, а мое сердце болит, когда я вижу, как он прикрывает тело, которого я жажду, как наркоманка.

— Я не…

— Я не хочу об этом спорить. Ты рассказала мне о своих желаниях. Я выразил нашу реальность такой, какой я ее вижу. Ты можешь поступить с этим по своему усмотрению. Уверяю тебя, я не верну тебя сюда, когда тебе так некомфортно.

Мое сердце замирает, когда я чувствую, что между нами открывается трещина, но я не совсем уверена, как ее исправить.

— Пойдем, я отвезу тебя домой. — Говорит Ефрем, собирая мои вещи и передавая их мне, чтобы я оделась.

Я не могу заставить себя посмотреть на него и глотаю слезы. Мне удалось в одно мгновение полностью разрушить одну из лучших ночей в моей жизни. Хотя я не знаю, как мне выбирать между защитой карьеры моего отца и его здоровья, и своим счастьем.

С Ефремом все, что я хочу сделать, это отпустить это постоянное удушающее облако, нависающее над моей головой. Следовать своему сердцу и быть с ним, а остальной мир отправить прямо в ад.

Но если я это сделаю, смогу ли я жить с потенциальными последствиями?