Грешная одержимость

26

ДАНИ

Электричество пронзает меня, когда наши губы сталкиваются, и, отбросив осторожность, я растворяюсь в объятиях Ефрема. Так приятно снова оказаться рядом с ним. Наша связь всегда была неоспоримой, ее притяжение было магнитным, несмотря на все барьеры, которые стояли между нами. И на этот раз я полна решимости не позволить ничему помешать.

Его теплые губы касаются моих, его поцелуй страстный и в то же время целомудренный, и хотя я жажду большего, я также ценю, что он не заходит дальше прямо здесь, в галерее. Потому что, если бы он это сделал, я бы не смогла остановиться.

Раздаются аплодисменты, и Ефрем поднимает голову, заканчивая поцелуй, прижимая меня к своей груди.

— Бис! — Кто-то кричит сзади, и мы с Ефремом смеемся, а мои щеки пылают от смущения.

Не за то, что была с Ефремом, потому что, поцеловав его еще раз, я без тени сомнения знаю, что приняла правильное решение. Но я не ожидала, что смогу поделиться таким личным моментом со зрителями.

Одарив меня ослепительной улыбкой, Ефрем хватает меня за руку и уводит из комнаты, словно зная, что пора идти, хотя я не сказала ни слова. Глаза следят за нами, пока мы пробираемся сквозь толпу, я уверена, что людям интересно увидеть, с кем я. Потому что я знаю, как минимум половину людей в этой комнате. И они обязательно расскажут моим родителям, что именно произошло.

Но мне все равно. Мой план сработал, и, судя по страсти поцелуя Ефрема, он простил меня за то, что я была такой идиоткой.

Через несколько минут мы снова выходим на улицу, и мое сердце колотится в груди, когда он останавливает такси. Напряжение между нами спадает во время короткой поездки обратно в его квартиру. И хотя мне отчаянно хочется его поцеловать, я не осмеливаюсь, пока мы не окажемся там, где мне больше не придется останавливаться.

Ефрем молча расплачивается с таксистом и, взяв меня за руку, ведет в свой дом к лифту. Как только двери закрываются, он уже на мне, его пальцы ласкают мое лицо, и он наклоняется, чтобы глубоко поцеловать меня. Обняв его за шею, я отвечаю с энтузиазмом. Почти неделя без него заставила меня изголодаться по его прикосновениям.

Прижимая меня к стене лифта, Ефрем заключает меня между своими сильными руками, его язык гладит мои губы, пытаясь попробовать меня на вкус. Я отвечаю тем же, мой язык танцует навстречу его языку в похотливом переплетении.

Двери с грохотом открываются на двадцать седьмой этаж, и Ефрем не упускает ни секунды. Направляя меня, положив руки на бедра, он ведет меня назад к своей квартире, чтобы нам не пришлось прекращать поцелуи.

— Я скучала по тебе, — дышу я ему в губы, и он стонет, когда его руки крепко обхватывают меня за талию, притягивая ближе.

Мгновение спустя моя спина касается дерева его двери, и я задыхаюсь, когда он на мгновение прерывает поцелуй, чтобы выудить ключи из кармана. Одной рукой он вставляет ее в замок, поворачивает и открывает дверь. Другая его рука прижимает меня к груди, молча говоря мне то, чего не говорит его голос — я тоже скучал по себе. Хотя он явно все это время все еще носил в себе гнев.

В мгновение ока мы снова в его шикарной современной квартире, на которую я нашла время полюбоваться, когда впервые появилась у его двери. Она функционально украшена небольшим гранитным обеденным столом в обеденной зоне, L-образным диваном, который охватывает журнальный столик, и простым приставным столиком. Но это не то, куда мы направляемся. Как только дверь запирается, Ефрем подхватывает меня на руки, обхватывает мои ноги вокруг своей талии и несет меня в спальню.

Запуская пальцы в его мягкие светлые локоны, я прижимаюсь к нему, никогда не желая отпускать.

Его руки скользят вверх под мой струящийся топ, его пальцы обхватывают мою спину, он целует меня еще сильнее, его зубы игриво покусывают мои губы. А затем наш вес меняется, когда он наклоняется вперед, чтобы уложить меня на свою кровать.

Я задыхаюсь ему в рот, когда его вес давит на меня, прижимая к мягким простыням и твердому, качественному матрасу.

— Я хочу тебя, Дани, — хрипит Ефрем, его глубокий голос напряжен от желания. — Я хочу всю тебя.

— Я у тебя есть, — выдыхаю я, когда дрожь предвкушения пробегает по моему позвоночнику.

Сильные руки натягивают мою рубашку на грудную клетку и грудь, и я поднимаю руки и сажусь, чтобы позволить ему раздеть меня.

Наши губы раздвигаются лишь на мгновение, прежде чем снова слиться. Притягиваемые невидимой силой, мы, кажется, не можем держаться подальше друг от друга.

И я никогда не хочу этого снова.

Расстегивая пуговицы его рубашки, я раздеваю Ефрема, жажду почувствовать, как мягкая кожа его груди колеблется по твердым мышцам. Стягивая рубашку с плеч, я обнажаю его широкую грудь. И когда он откидывается назад, чтобы высвободить руки из рукавов, я сажусь и прижимаюсь губами к его сердцу.

Его пальцы массируют мои волосы, запрокидывая мою голову назад, чтобы он мог поцеловать меня еще больше. Его губы обжигают мою плоть, осыпая меня одновременно отчаянной и нежной любовью. Укладывая меня обратно на кровать, Ефрем переключает внимание на пояс моих джинсов.

Расстегивая их, он медленно проводит ими по моим бедрам, и я помогаю ему в этом, поднимая задницу с кровати, пока они не опускаются вокруг моих бедер. Одетая в тонкие кружевные трусики и бюстгальтер, я отчаянно нуждаюсь в контакте кожа к коже.

Протягивая руку между нами, когда Ефрем снова требует моих губ, я расстегиваю его штаны, сдвигая их вниз, насколько могу, чтобы показать ему, чего я хочу. Его губы кривятся в злобной ухмылке, когда я недовольно фыркаю после того, как не могу выполнить работу сама.

Затем он встает с кровати, его высокая фигура нависает надо мной, как сон небесный, когда он сбрасывает туфли и полностью стягивает штаны. В свете позднего вечера я вижу его яснее, чем в клубе. И почему-то от него захватывает дух еще больше.

— Ты такой красивый, — выдыхаю я, мои руки обводят орла на его груди, и я с удивлением смотрю на его тело. Он выглядит так, будто его изваял сам Микеланджело.

Ефрем посмеивается, присоединяется ко мне на кровати, притягивает меня к себе и заключает в свои объятия. Его твердый член прижимается между нами, мои кружевные трусики — единственное, что нас теперь разделяет.

Дрожа, мое тело болит от ощущения его внутри себя.

Но сегодня Ефрем действует восхитительно медленно.

Его руки мнут мою плоть, массируя бедра, плечи, спину. Ловкие пальцы расстегивают мой лифчик, а его язык продолжает танцевать с моим, интимно выражая нашу связь. От того, как медленно и неторопливо Ефрем меня раздевает, по моему телу пробегает жар. Хотя его поцелуи отчаянны, а губы нетерпеливы и страстны, он не торопится, создавая во мне растущее напряжение.

Поддерживать его темп почти пытка, и в приступе нетерпения я снимаю бюстгальтер и отбрасываю его в сторону.

— Твой бюстгальтер чем-то обидел тебя? — Дразнит Ефрем, его губы покидают мой рот и скользят по моему горлу.

— Он мешал, — выдохнула я, когда его губы нашли мою ключицу, и он продолжил двигаться ниже.

Каждый поцелуй, который он прижимает к моей пылающей плоти, — это почтительная ласка. И его руки целенаправленно скользят по моему телу, все еще массируя и лаская нежным прикосновением. Когда его рот находит мой сосок, я стону, выгибаясь над кроватью.

Сильные руки повторяют форму моей спины до бедер, пока Ефрем побуждает меня взять то, что я хочу. Я задыхаюсь с сильной пульсацией, от которой мои трусики мгновенно промокают.

— Ты мне нужен, Ефрем, — стону я, запутывая пальцы в его волосах.

Он одобрительно мычит, посылая волну возбуждения на мой клитор. И так же, как в первый раз, когда он прикоснулся к моей груди в лесу, я обнаружила, что приближаюсь к кульминации. Теплая ладонь накрывает мою обнаженную грудь, слегка зажимая сосок двумя пальцами и массируя мягкую плоть.

В то же время его язык скользит по моему другому соску, вращаясь.

— О боже! — Я задыхаюсь и мои пальцы сжимают его волосы.

Мгновение спустя меня охватывает покалывающий оргазм, мурашки по коже пробегают, а соски становятся чувствительными от того, насколько твердыми они стали. Я вздрагиваю под Ефремом, мои бедра прижимаются к его твердому прессу, а мой клитор требует внимания.

— Я буду заставлять тебя кончать всю ночь, — обещает Ефрем, когда его губы скользят ниже по равнине моего живота.

Задыхаясь, я наблюдаю, как он берет мягкое кружево моих трусиков зубами, и новое возбуждение заставляет мою киску сжаться. Его голубые глаза поднимаются и встречаются с моими, и он, удерживая мой взгляд, ведет мои трусики вниз по ногам.

Черт возьми, я не знаю, видела ли я когда-нибудь что-то настолько сексуальное, как Ефрем, раздевающий меня зубами. Что-то среднее между львом и ангелом-мстителем, он, кажется, намерен свести меня с ума. Показывая мне все замечательные вещи, которые я получаю, потому что я как следует извинилась.

Он не останавливается, пока мои трусики не пройдут мимо ярко накрашенных пальцев ног. Затем он бросает их на пол и снова приближается ко мне. Широко расставив ноги, чтобы разместить его широкие плечи, я наблюдаю, как Ефрем скользит вверх по моему телу.

Возбуждение пульсирует по моим венам, от чего в ушах звенит.

Его глаза танцуют, когда его губы достигают вершины моих бедер, и, игриво наблюдая за мной, он проводит языком между моими складками. Ноги дрожат, я чуть не теряю сознание от того, как сексуально он меня дразнит. И его благодарный стон, когда он позволяет глазам закрыться, говорит мне, что у меня божественный вкус.

— Давай, поцелуй меня, чертовски сексуальный бог, — шепчу я, мои пальцы скользят по линии его подбородка и притягивают его к моему лицу.

Ефрем издает тихий смешок, ползая по моему телу. И когда он требует моих губ, наши тела идеально совпадают. На вкус он острый с моими соками, и мое сердцебиение ускоряется еще на одну ступень, когда он делится со мной вкусом, глубоко погружаясь языком в мой рот.

Одна сильная рука обнимает меня за талию, слегка приподнимая бедра. И я задыхаюсь, чувствуя, как его головка скользит между моими складками, пытаясь найти вход.

Ефрем плавно приближается ко мне, медленный, дразнящий темп освещает мои нервы, как рождественская елка. Я чувствую эйфорию от того, что он снова меня наполняет. Я чувствовала себя абсолютно опустошенной с тех пор, как мы в последний раз были вместе. И только Ефрем мог это исправить.

— Так приятно, — стону я, крепко обнимая его за шею и прижимая его к себе.

— Так приятно, — соглашается он, его низкий шепот разносится по его груди и щекочет мои твердые соски.

Он качается медленно, очень медленно. Прижимаясь ко мне полностью и вращая бедрами, чтобы глубоко проникнуть в меня, он трется о мой клитор. А затем он отступает назад, целеустремленно и целенаправленно стимулируя меня так, как я даже не подозревала, что можно.

Это мило, нежно, как в тот день, когда он лишил меня девственности. Только нарастающее давление между нами — это совсем другое. Наш первый раз вместе был годами напряжения, кульминацией которого стал один жаркий, безумный момент. И хотя Ефрем сдерживал себя, чтобы мне не было больно, как только я смогу с этим справиться, всю эту сдерживаемую сексуальную потребность нужно будет высвободить.

Теперь медленный, провокационный темп вызван не страхом, что он может меня сломать. Это гарантирует, что мы ценим каждый момент вместе, каждое восхитительное ощущение. За этим стоит смысл, глубокие, резонирующие эмоции, которые делают это время намного более глубоким.

Это нежно, страстно и опасно близко к занятию любовью.

И в этот момент я понимаю, что люблю его. Окончательно и бесповоротно.

В глубине души я знаю, что любить Ефрема будет легко, и так же естественно, как дышать. Он тот, с кем я хочу быть. Не имеет значения, кто он. В остальном я могу разобраться.

— Пойдем со мной, Дани, — стонет Ефрем, и звук моего имени, срывающийся с его губ, словно мучительная молитва, приводит мое тело в перегрузку.

— Я иду! — Задыхаюсь я, и это шокирует меня, потому что я только что достигла кульминации.

Но мучительная медлительность Ефрема, проникающего в меня, заставляет мои чувства обостряться, пока я не начинаю остро осознавать все вокруг. Древесный запах его одеколона, его крепкие мышцы, сгибающиеся под кончиками моих пальцев. То, как его грудь касается моих сосков с нужной силой.

Мои соки все еще оставляют во рту горький привкус, и затрудненный звук дыхания Ефрема говорит мне, насколько он близок. Когда он наполняет меня в последний раз, и я разлетаюсь вокруг него.

Вскрикнув, я цепляюсь за Ефрема, а моя киска сжимается вокруг его твердого члена. И прежде чем я даже начинаю доить его своими стенками, внутрь меня врывается горячая сперма. Это опьяняет, эйфория от осознания того, что мы кончаем одновременно. И я настолько чувствительна, что чувствую, как его член пульсирует внутри меня, набухает и дергается в такт моему пульсирующему оргазму, когда он выпускает свое семя глубоко в мои глубины.

Задыхаясь друг другу в рот, мы не перестаем целоваться. И близость его губ, зовущих мои, когда мы кончаем в одном и том же ритме, наполняет меня сильным удовлетворением.

Пока мы медленно спускаемся с высоты, меня с невероятной ясностью посещает мысль. Трахаться может каждый, но никто не сможет заниматься любовью так, как Ефрем. И теперь, когда я знаю, насколько это приятно, я никогда не хочу, чтобы он прекращал заниматься со мной любовью.

Выйдя из меня, он перекатывается на кровать рядом со мной, и мы вместе тяжело дышим.

— Это было… — Не в силах подобрать слова, достаточно хорошие, чтобы описать то, что только что произошло, я приложила кончики пальцев к вискам и произвела взрыв ртом, демонстрируя свою ошеломляющую способность.

Ефрем усмехается и переворачивается на бок, подпирая голову одной ладонью, а другая его рука легко лежит на моем животе.

— Ты голодная? — Спрашивает он, его глаза горят от счастья, от которого у меня покалывает позвоночник.

— Голодная, — признаюсь я.

Я мало ела с тех пор, как видела его в последний раз. Я ужасно волновалась, что он может не принять мои извинения, что он не захочет иметь со мной ничего общего. И теперь, когда мы помирились, мое тело как будто ожило и осознало, насколько я недоедала.

— Хочешь пойти поесть? — Предлагаю я. И пусть весь мир подождет, после выставки, которую мы устроили сегодня в художественной галерее, я не сомневаюсь, что Нью-Йорк шумит о наших отношениях.

— Вообще-то я подумал, что мы могли бы остаться здесь на ночь, — предлагает Ефрем.

— Хорошо, — соглашаюсь я, и просто счастлива провести с ним время.

— Я приготовлю тебе ужин, а ты сможешь просто посидеть и расслабиться, — добавляет он, и его глаза танцуют.

— Почему у меня такое ощущение, что здесь есть какой-то подвох? — Спрашиваю я подозрительно. — Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, и обычно, когда я так думаю, я обнаруживаю, что это потому, что меня обманывают.

— Ну, ты не слышала всех условий этой договоренности. — Говорит Ефрем.

— И?

— Я приготовлю ужин, а ты будешь сидеть и отдыхать голая. — В его взгляде горит жар, его глаза скользят по моему телу, поджигая меня. — На стойке.

— Я могла бы с этим согласиться, — соглашаюсь я, задыхаясь. — Если ты планируешь готовить голышом.

— А есть ли другой способ готовить? — Спрашивает он, его лицо почти невинно.

Хихикая, я наклоняюсь вперед, чтобы нежно поцеловать его в губы, мой желудок сжимается от предвкушения того, что, как я подозреваю, будет долгой ночью греховного веселья с Ефремом.