Идеальный ис-ход

12. Райан

— У нас было слишком много потерь в третьем тайме, и мы не смогли отыграться. Мы поработаем над этим на тренировке на этой неделе.

По меньшей мере тридцать рук взлетают вверх, но я едва могу разглядеть лица репортеров из-за слепящего света камер.

— На сегодня вопросов достаточно, — объявляет наш медиа-координатор на послематчевой пресс-конференции.

Я встаю, поправляю свой костюм и, убедившись, что мои ответы идеально подходят для Прессы, машу рукой и дипломатично улыбаюсь.

— Спасибо вам всем.

Гул разговоров стоит у меня за спиной, когда я возвращаюсь по туннелю в раздевалку. Остальная команда ушла. Только нам с тренером пришлось остаться, чтобы выслушать вопросы о том, почему мы дерьмово играли на домашней площадке. Я провел свою худшую игру в сезоне, и поскольку я веду свою команду своей игрой, мы коллективно играли как отбросы.

Хотел бы я сказать, что моя рассеянность была случайной, но правда в том, что я знаю, где были мои мысли сегодня вечером.

Моя соседка застряла у меня в голове. Я переписывался с ней перед игрой, и она сбросила бомбу, заявив, что сегодня вечером будет таксовать. Она была в восторге от того, что вечер обещал быть насыщенным, поскольку многим нужно добраться до арены и обратно. Однако я думал лишь о том, что она застрянет в своей машине с незнакомцами. Неужели она не понимает, насколько это может быть потенциально опасно? Неужели она не понимает, насколько пьяными бывают болельщики после игры?

Хуже того, она не ответила мне с тех пор, как я добрался до своего телефона.

— Рай.

Я выхожу из оцепенения, когда вижу Зандерса, небрежно прислонившегося к стене возле моей раздевалки, закинув одну ногу на другую.

— Привет, чувак. Ты был на игре? Я думал, Стиви сказала, что ты уехал из города на какую-то спонсорскую сделку.

— Только что приехал и сразу направился сюда.

Я толкаю дверь, открывая ее.

— Хочешь зайти в мою раздевалку?

— Ты имеешь в виду мою раздевалку? — на его лице появляется самодовольная улыбка.

Не раньше завтрашнего вечера.

«Рэпторс» и «Дьяволы» делят арену «Юнайтед-центр», так что в те вечера, когда я не играю, есть хороший шанс, что вы сможете застать на льду парня моей сестры.

— Ты забираешь Стиви или как?

Зандерс садится в одну из кабинок раздевалки, пока я беру свой телефон, бумажник и ключи, все еще расстроенный отсутствием сообщения от Инди.

— Нет, она уже дома и не знает, что я приехал. Я не знал, дома ли Инди, потому что хотел поговорить с тобой наедине.

Что ж, это привлекает мое внимание. Я оборачиваюсь и вижу, что выражение лица Зандерса совершенно серьезное, что необычно для защитника.

— Все в порядке? — я сажусь в своей кабинке, упираясь локтями в колени.

— Я не был на спонсорской сделке. Я был в Нэшвилле.

В нашем сон Стиви родном городе.

— Поговорил с твоим отцом.

О, черт.

— Помнишь ту ночь, когда мы встретились, и я сказал тебе, что не собираюсь просить разрешения встречаться с твоей сестрой?

Я пытаюсь сдержать легкую дрожь на губах, вспоминая благотворительный вечер, на котором я официально познакомился с высокомерным хоккеистом. В то время я ненавидел его. Он был ходячим стереотипом, но вот почти год спустя мы дружим. Парень, сидящий в кабинке напротив меня, — один из моих лучших друзей и любит мою сестру так, как она того заслуживает.

— Я за то, чтобы Стиви сама принимала решения, но опять же, я не собираюсь спрашивать твоего разрешения, однако на этот раз мне не все равно, что ты об этом думаешь.

— Зи, ты чертовски слащаво себя ведешь, — смеюсь я. — Выкладывай, в чем дело.

— Райан Тейлор Шей, — Зандерс опускается передо мной на одно колено, — ты будешь моим шурином?

— Ты идиот.

— Я шучу, — он встает, смеясь. — Но я хотел бы знать, как ты отнесешься к тому, что я попрошу Стиви выйти за меня замуж. Ты один из моих лучших друзей, но я также хочу, чтобы вы оба стали моей семьей. Официально.

Я не эмоциональный человек. Я не часто плачу. В молодости я проливал несколько слез, если у меня не получался победный бросок или если я чувствовал, что подвел свою команду. Теперь эмоции захлестывают меня только тогда, когда в этом замешана моя сестра. Она — моя серая зона в мире черного и белого. Я хочу ее счастья больше, чем своего собственного, и осознание того, что парень напротив меня делает ее самой счастливой в мире, вызывает легкое жжение в глазах.

Я делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями.

— Ты заставляешь меня потерять самообладание, чувак.

— Хорошо. Тогда ты сможешь меня понять. Я плакал, разговаривая сегодня с твоим отцом.

Я прекрасно могу себе это представить. Мой папа — милый, заботливый и добрый, и Зандерс легко может выйти на эмоции, как никто другой. Ну, может быть, кроме Инди.

— Итак, что ты об этом думаешь?

— Что я думаю? — я на мгновение задумываюсь. — Думаю, если ты причинишь ей боль, я убью тебя, — я стою с улыбкой на лице, повторяя фразу, которую произнес в первую ночь, когда встретил своего будущего шурина. — Но да, я бы хотел, чтобы моя сестра вышла за тебя замуж.

Он тоже встает, и мы оба заключаем друг друга в объятия. Я пару раз хлопаю его по плечу, прежде чем отстраниться.

Он держит меня на расстоянии вытянутой руки.

— Кстати, ты сегодня дерьмово играл.

Тихий смех вырывается у меня из груди. Я почти забыл о своей ужасной игре, но это одна из восьмидесяти двух, и я больше не позволю ей портить мне вечер.

— Спасибо, Зи. Ты всегда поддержишь, — я выхожу из раздевалки, он следует за мной.

— Просто держу тебя в узде. Мне нужно, чтобы ты вышел в плей-офф, потому что у меня за плечами победа в Кубке Стэнли, и быть единственным чемпионом в этой семье становится тяжелым бременем.

— Но даже так я зарабатываю больше, чем ты, — мы направляемся на парковку для игроков. — Тебя подвезти?

— Нет, я на своей машине.

Пока мы направляемся на парковку, я колеблюсь, зная, что буду звучать как законченный сталкер, но к черту. Этот парень скоро станет моим братом. Кроме него, мне не у кого больше это спросить.

— Эй, Зи, — он поворачивается ко мне лицом, его рука задерживается на ручке Мерседеса. — Когда вы играете на выезде, Инди… у нее все хорошо?

Его губы озорно приподнимаются.

— Все ли хорошо у нее на работе? Да, все просто прекрасно.

— Нет.

— О, ты имеешь в виду, хорошо ли она справляется с тем, что к ней пристают в каждом баре, в который мы заходим? Да, в этом ей тоже нет равных.

— Пошел ты.

Он смеется от души.

— У нее все хорошо, чувак. Обычно она выходит и выпивает с Мэддисоном, Рио и со мной, если у нас свободный вечер, но в остальном она сидит в отеле, читает, или шьет, или что там, черт возьми, она делает.

— А парни, они с ней не связываются?

— Райан, если ты спрашиваешь, встречается ли с ней кто-нибудь из моих парней, то ответ — нет. Пытаются ли они? Я почти уверен, что некоторые из них пытались, но ей это ни в малейшей степени не интересно. Но если ты спрашиваешь, счастлива ли она? Она выглядит счастливее, чем раньше.

Я быстро киваю.

— Спасибо, чувак, — мы оба садимся в наши машины, которые припаркованы рядом друг с другом, но я опускаю стекло, чтобы добавить еще кое-что: — И держи своих товарищей по команде в узде. Если я услышу, что кто-то из них снова попытается приставать к ней, я надеру им задницы.

Зандерс от смеха перегибается через руль.

— Райан, друг мой, ты в полной заднице и даже не видишь этого.

— Инди! — я вешаю ключи на крючок у входной двери. — Блу, ты дома?

В квартире выключен весь свет, а это значит, что я уходил последним. Инди оставляет за собой символический след из хлебных крошек в виде открытых дверц шкафов и включенного ненужного света всякий раз, когда выходит из дома.

Я тихонько прохожу мимо открытой двери ее спальни, чтобы убедиться, но в ней пусто. Ее подушки все еще сложены стопкой с одной стороны матраса со вчерашнего вечера, и ей еще предстоит поработать над этим пунктом в ее списке.

Схватив свой телефон, я набираю ее снова, уже в третий раз с тех пор, как покинул арену двадцать минут назад.

— Вы дозвонились до Инди! — снова повторяется ее голосовое сообщение. — Вы можете оставить сообщение, если хотите, но я, вероятно, не перезвоню вам. Пока!

Обычно я нахожу ее голосовую почту очаровательной, как и ее саму, но сегодня это невероятно расстраивает.

— Перезвони мне, Инд, — бормочу я в трубку, расхаживая по гостиной и продолжая проверять свой телефон.

Она уже должна была закончить работать. Игра закончилась два часа назад.

Что, если она она выполняет заказ, которая находится в нескольких часах езды от города? Или что, если ее машина сломается? Черт, я даже не знаю, на марку ее машины. Безопасно ли она для чикагской зимы? Она уроженка Среднего Запада, так что предполагаю, что безопасна, но что, если это старая машина?

Но я быстро понимаю, что избегаю настоящего вопроса. Что, если с ней случилось что-то похуже? Болельщики могут быть буйными, покидая арену, я видел это воочию.

Где она, черт возьми, находится?

— Стиви? — спрашиваю я, как только моя сестра берет трубку. — Ты что-нибудь слышала от Инди?

— Нет, она же работает сегодня. Все в порядке?

— Ее еще нет дома. Она уже должна была приехать.

— Сейчас только половина двенадцатого. Уверена, она все еще работает или, может быть, встретилась с друзьями.

— Что за друзья?

Она смеется.

— О Боже мой. Друзья-мужчины. Те, у кого много денег и огромные чл…

— Ви.

— Я шучу. Просто подруги или Рио.

— Почему тебя это совсем не беспокоит?

— Потому что она взрослая женщина, которая работает. Тебе станет легче, если я напишу ей?

— Да, пожалуйста.

Моя сестра смягчает свой тон.

— Райан, я уверена, что с ней все в порядке. Я напишу, как только получу ответ.

Проходит еще двадцать пять минут. Я расхаживаю по кухне. Наливаю себе виски. Одежда вызывает клаустрофобию, поэтому я переодеваюсь в спортивный костюм, прежде чем накинуть пакет со льдом на плечо ведущей руки.

Стиви, вероятно, права, и я излишне драматизирую, но мысль о том, что Инди останется одна в своей машине с незнакомцами посреди ночи, вызывает во мне реакцию, которую я давно не испытывал, — беспокойство.

Эмоции не брали верх уже много лет. Я держал их взаперти, контролировал, но прямо сейчас они выходят наружу благодаря моей блондинистой соседке, о которой я не могу перестать беспокоиться.

Я знаю, насколько ошеломляющим это может быть для публики. Она — не я, но что, если фанаты узнают ее по фотографиям с банкета?

Мой телефон звонит, и легко понять, что я профессиональный спортсмен, по тому, как быстро я хватаю его с кухонной стойки.

Блу

Извини, все еще работаю! Сегодня вечером много заказов. Вернусь домой поздно. Буду работать, пока бары не закроются.

Какого черта? Она что, пытается довести меня до сердечного приступа? Болельщики после домашней игры итак слишком буйные, и я не могу себе представить, насколько сумасшедшими они становятся после посещения баров.

Райан

Можешь, пожалуйста, вернуться домой?

Не могу. Мне нужно заработать еще немного $$. Работа ждет! Мне пора. Увидимся завтра.

Увидимся завтра? Она что, с ума сошла, черт возьми? В каком мире она живет, раз думает, что я просто лягу спать?

Ви

С Инди все хорошо. Она работает.

Райан

Что, черт возьми, у нее случилось, что ей нужно работать в такие часы? Авиакомпания сократила зарплату?

Нет, но и говорить об этом — не мое дело. Если она захочет, то расскажет. Иду спать. Люблю тебя.

Я испускаю глубокий, покорный вздох.

Спасибо, что связалась с ней. Я тоже тебя люблю.

Отвратительные желтые шторы в комнате Инди отодвинуты к стене, позволяя полуночному свету Чикаго проникать в гостиную. Пентхаус Стиви и Зандерса находится через дорогу, и я смотрю, как они выключают свет.

Я рад, что хоть кто-то немного поспит, потому что я буду сидеть на этом диване, пока Инди не вернется домой.

На часах 2:57, когда входная дверь тихо открывается, и я сижу в гостиной, как чей-то отец, разочарованный пропущенным комендантским часом.

— Ты проснулся? — Инди шепчет так, будто в этой квартире кто-то спит.

— Очевидно.

Сбросив пальто, она снимает свои белые конверсы с вышитыми узорами.

— Что-то случилось?

Я делаю большой глоток виски, мотая головой.

— Ничего.

— Ладно. Хочешь попробовать снова, на этот раз не солгав? — она стоит напротив меня в гостиной, скрестив руки на груди, заставляя меня отвлечься на ее сиськи.

— Я не могу сказать, что не так, иначе буду звучать как контролирующий мудак.

— Контроль в некотором роде твоя черта, Райан. Ты расстроен, потому что у тебя была плохая игра?

Усмехнувшись, я встаю с дивана и направляюсь на кухню, чтобы сполоснуть стакан.

— Мне насрать на игру.

Она следует за мной, положив ладони на кухонный островок напротив меня. На ней джинсы 90-х годов, которые кажутся слишком короткими на ее длинных ногах, но она, конечно же, намеренно носит такие. На ней невероятно поношенная футболка из нежно-розового хлопка с концерта Бритни Спирс.

Боже, она чертовски очаровательна, и это выводит меня из себя.

Мне нравится ее настоящая версия, где она не устраивает шоу для моего генерального директора или своего бывшего парня и его друзей. Версия, в которой она не ведет себя прилежно и наигранно. Моя версия ее. Когда она чувствует себя комфортно и непринужденно дома, и мне не хочется ее ни с кем делить.

— Тогда в чем дело? — настаивает она.

Я ставлю свой стакан на сушилку, кладу руки на край раковины и делаю глубокий вдох.

— Я думал о тебе всю игру.

— О, Рай, — она прижимает к груди. — Я польщена. Воистину.

— Я не шучу, Блу. Я не хочу, чтобы ты подвозила случайных незнакомцев.

— Ну так это тебя не касается, верно?

— Что, если бы Рон Морган вызвал такси, а ты оказалась бы его водителем? Как бы мы объяснили, почему ты таксуешь, в то время как твой парень-миллионер проводит игру?

— Хорошо, — Инди смеется. — Шансы на то, что это произойдет, почти нулевые, так почему бы тебе не рассказать мне, в чем настоящая проблема.

Ее карие глаза полны мягкости и терпения, хотя я этого и не заслуживаю. Прямо сейчас я веду себя как одержимый пещерный человек, и не знаю, как это подделать.

— Я… я не знаю, — я смотрю вниз, на раковину, где костяшки моих пальцев побелели от сдержанности. Я не заботился ни о ком, кроме своей сестры, Бог знает как долго, и я понятия не имею, как выразить это чувство.

Она смягчает голос:

— Что случилось, Райан?

— Я… беспокоюсь о тебе, Инд. Я беспокоился о тебе всю игру.

Ее губы озорно приподнимаются, тон звучит дразняще:

— Райан Шей, я тебе небезразлична?

— Нет.

— Ты заботишься обо мне.

— Нет, но я бы предпочел, чтобы ты работала, пока я играю в гребаный баскетбол.

Она двигает плечами, танцуя.

— Райан Шей заботится обо мне!

— Ты раздражаешь.

Она ставит руки на колени и выпячивает свою задницу, танцуя тверк на моей кухне.

— Да, но ты все еще заботишься обо мне.

Качая головой, я изо всех сил стараюсь не рассмеяться.

— Я иду спать.

— Признай это.

— Ни за что.

— Что ж, очевидно, слова — не твой язык любви.

Я поворачиваюсь к ней лицом, продолжая пятиться к своей спальне.

— Все это не имеет никакого отношения к любви.

— Райан Шей заботится обо мне! — уперев руки в бедра, она кружит ими, продолжая танцевать на моей кухне.

— Сколько кофеина ты выпила сегодня? Господи.

— Ни капли. Я кайфую от жизни, детка!

— Кстати, ты больше не платишь за аренду. Так что это должно решить проблему с подвозом случайных незнакомцев домой из баров.

Она прекращает танцевать.

— Райан!

Я закатываю глаза.

— Я все равно собирался предложить тебе это. Так что просто… потрать эти деньги на то, на что откладываешь.

— Ты не обязан этого делать.

— Я знаю, — я прислоняюсь спиной к двери своей спальни, но не заходя внутрь. — Лучше я буду знать, что ты не подвозишь пьяных парней домой, чем получать от тебя пятьсот. Кроме того, тебе, наверное, стоит начать приходить на мои игры, когда ты в городе. В конце концов, ты девушка разыгрывающего защитника.

— Я не буду плакать из-за этого.

— Это успех, — я указываю на Бритни Спирс на груди моей двадцати семилетней соседки. — Кстати, симпатичная футболка.

— Сработало бы и то, если бы ты сказал, что я тебе небезразличен.

— Спокойной ночи, чудакчка Да, и, кстати, ужин у Морганов состоится завтра, их дома находится в часе езды от города, и мы проведем там ночь. Так что возьми с собой что-нибудь для сна.

— Стоит ли мне взять пижаму для ножек?

— Да, пожалуйста. Я не смогу делить с тобой комнату, если ты не возьмешь гребаную пижаму для ножек.

Я собираюсь закрыть дверь, но она останавливает меня, протягивая руку и загораживая мне путь.

— Что случилось? — она кивает в сторону моего плеча.

Лед давно растаял, но я еще не снял упаковку с моих ноющих мышц.

— Ничего. Просто неудачная игра.

— Могу я посмотреть?

Я застыл, не зная что ответить, поэтому осторожно снимаю лед со своего плеча и кладу пакет в раковину. Протягивая руку, Инди пробегает своими изящными пальчиками по всей длине моей лопатки, вдавливая большим пальцем в нижнюю мышцы.

Я вздрагиваю, слегка отстраняясь.

— Райан, ты действительно крепкий орешек.

— Я в порядке.

Рука Инди скользит вниз по моему обнаженному бицепсу и предплечью, пока не оказывается в моей. Она начинает тащить меня к дивану.

— Присаживайся на пол. Позволь мне размять тебя.

Позволь мне размять тебя.

Иисус. Делая глубокий вдох, я молюсь, чтобы эрекция прошла. С тех пор, как состоялся банкет, я не могу перестать вспоминать, как приятно было к ней прикасаться, как естественно было чувствовать ее рядом. Фантазии были на пределе, и я сделал все, что было в моих силах, чтобы отогнать их, но как, черт возьми, я должен это делать, когда ее мягкие руки гладят мою кожу?

Присаживаясь на пол перед диваном, Инди опускается на диван позади меня, устраиваясь сверху, скрестив ноги. Ее руки находят мои плечи, разминая мои ноющие мышцы, чтобы они расслабились. Я мгновенно закрываю глаза от этого ощущения.

— Это твоя разыгрывающая рука?

Она не торопится трогать мое правое плечо, надавливая большими пальцами на воспаленную плоть. Я чувствую, как мое лицо искажается от боли, но это уравновешивается удовольствием.

— Да.

— Как ты ее повредил?

— На тренировке, думаю. Я делаю несколько сотен бросков в день в промежутках между запланированными тренировками и индивидуальными. А еще иногда ко мне не проявляют такого уважения, как к другим защитникам, поэтому на мне часто болят во время игр.

— Почему?

— У меня пока нет чемпионства или MVP, и я один из самых маленьких игроков в лиге. Это все политика.

— В тебе сто девяноста три сантиметра, — смеется она. — И это только вопрос времени, когда ты получишь все остальное.

Я не отвечаю, но также не упускаю из виду ее слепую уверенность во мне.

Ее последняя прочитанная книга лежит передо мной на кофейном столике. Как обычно, на обложке изображен мужчина без рубашки.

— О чем эта книга? — спрашиваю я, поднимая ее.

— Главная героиня встречается с отцом своего бывшего парня.

— Что за хрень?

— Поверь мне. Маленький засранец это заслужил.

Я рад, что она стоит позади меня и не может видеть улыбку, растягивающую мои губы. Иногда она чертовски смешна, и мне это отчасти нравится.

Ее теплые руки ласкают мою кожу, расслабляя мышцы. Кончики пальцев скользят по сухожилиям на моей шее, описывая медленные круги, прежде чем она слегка царапает мою голову своими ногтями.

С тихим стоном, я откидываю голову вперед.

— Тебе нравится?

— Так хорошо.

Так чертовски хорошо. Мышцы расслабились, но от ее прикосновений я испытываю нечто вроде эйфории.

Голос Инди звучит мягко и немного хрипловато:

— Не хочешь подняться ко мне, чтобы я могла получше размять тебя?

Это плохая идея. Это, блядь, ужасная идея. Сейчас три часа ночи, я полуголый, с наполовину твердым членом, и моя потрясающая соседка просит меня лечь с ней на диван.

— Да, — прохрипел я.

Встав, я вытягиваю шею, уже чувствуя, как напряжение частично спадает. Я знаю другой способ снять некоторое напряжение, который включает в себя мягкую, плоскую поверхность, такую как этот диван, и гораздо меньше одежды на нас обоих. Мое тело слишком хорошо осознает этот вариант, и осознание только усиливается, когда я сажусь на диван, а Инди прижимается своим телом к моему.

Ее длинные ноги раздвигаются вокруг меня, и черт возьми, это зрелище сразу же вспыхивает в моем жаждущем разуме.

Упираясь тыльными сторонами ладоней мне в спину, она шепчет, мягко и низко:

— Больно?

Застонав, я мотаю головой.

— Нет. Очень приятно, Блу.

Я чувствую ее дыхание на своей шее, ее аромат на своей коже. Она почти удерживает меня в этом положении, прижавшись грудью к моей спине и обхватив меня ногами.

Меня не держали так уже много лет.

— Ты делала это для Алекса?

Она приостанавливает свои движения.

Не знаю, почему я спросил. Может быть, потому, что хотел услышать, что я особенный. А может, я хотел услышать, что она относится ко мне иначе, чем к нему.

Или, может быть, мне нужно услышать, что в ее заботе нет ничего необычного.

— Нет. Он искал заботу у других людей. Ему не нужна была я.

Когда она обвивает ноги вокруг моих бедер, я обхватываю ее бедро, кладу ее ногу себе на колени и медленно провожу ладонью от ее лодыжки к колену.

Эта девушка прекрасно от макушки до кончиков пальцев. Тонкие кости и нежная кожа.

Прикосновения Инди больше походят на блуждающие ласки вверх и вниз по изгибам моих плеч, чем на массаж. Она осторожно исследует мое тело.

В квартире темно. Сейчас середина ночи. Ее рот в нескольких дюймах от моего.

— Как думаешь, ты когда-нибудь сможешь полюбить кого-то так же, как любила его?

— Я не знаю, — честно говорит она, чтобы никто, кроме нее и меня, не услышал. — Прямо сейчас мне кажется, что он отнял все. Словно у меня больше ничего не осталось, что я могла бы подарить кому-то еще.

Я сглатываю, ненавидя этот ответ.

— Я знаю, что мне нужно двигаться дальше, — продолжает она. — Я знаю, что много шучу, но я действительно в замешательстве, Райан. Думаю, это было ясно с той ночи, когда я переехала, — ее легкий смех гремит у меня за спиной. — Как я могу забыть шесть лет отношений и сразу начать встречаться с кем-то другим? Это кажется неправильным.

— Он изменил тебе, — напоминаю я ей.

— Я знаю, — она прижимается лбом к моему плечу. — Это кажется предательством, как бы нелепо это ни звучало, но я любила его слишком долго. Я никогда не представляла, что смогу полюбить кого-то другого. Но в то же время, если быть честной, когда я думаю о том времени, которое мы провели, у меня возникает ощущение, что он заставил меня чувствовать себя ненужной, потому что чересчур эмоциональна.

Я качаю головой, вдыхая через нос, потому что… я ненавижу этого парня. Инди никогда бы не усомнилась в том, насколько она притягательна, насколько привлекательна, если бы видела себя такой, какой ее видят все вокруг. Такой, какой ее вижу я.

— Ты не должна переставать быть собой, потому что кто-то другой думает, что ты чересчур эмоциональна, Инд. Пусть пойдет и найдет другую.

Судя по всему, он именно это и сделал. Он не найдет девушку лучше, чем Индиго Айверс.

— Ты думаешь, я человек-катастрофа, Райан?

Я издаю смешок.

— Ты больше похож на человека-катаклизм.

Чувствуя ее улыбку на своей коже, я подтягиваю ее другую ногу к себе на колени, в то время как Инди обвивает руками мою шею сзади.

— Как думаешь, Блу, он любил тебя?

— Я не знаю. Он любил меня громко. Думаю, романтик во мне считал, что так и должно быть. Величественные жесты. Признания в большой любви. Он не боялся прикасаться ко мне на публике, но, находясь вдали от него впервые в своей жизни, я понимаю, что есть много способов, которыми, как я думала, он проявлял ко мне любовь, но на самом деле он просто выставлял меня напоказ.

Откидываясь назад, я толкаю ее на диван, отчего ее тело еще сильнее прижимается к моему.

— Я думала, он сильно любил меня, но когда я застала его с другой… ты был прав, когда сказал, что он практически кричал, что я ему не нужна. Это было самое громкое признание.

Мое дыхание становится поверхностным и учащенным от осознания ее близости.

Поворачиваясь, я почти касаюсь своими губами ее из-за того, насколько близко сидим. Я чувствую, как неровно бьется ее сердце у меня за спиной, а ее грудь прижимается к моей обнаженной коже.

Я хочу поцеловать ее, но не знаю, смогу ли остановиться.

Она шепчет так тихо, что, если бы я не был в нескольких сантиметрах от ее губ, то не услышал бы.

— Иногда я думаю, что мне просто нужно двигаться дальше. С кем-то другим.

В физическом плане.

«Она лучшая подруга твоей сестры, и ты бы взял ее в первую ночь, если бы она была незнакомкой».

— Инди, уже поздно.

— Райан…

— Мне нужно идти спать.

Ее голос низкий, хриплый, и от этого шепота у меня по коже бегут мурашки.

— Пожалуйста, не надо.

Ох, черт бы побрал ее нежные мольбы и умоляющие глаза. Инди проводит языком по нижней губе, и мое внимание приковано к ней. Блестяще-розовая, пухленькая и, как мне кажется, невероятно мягкая.

— Рай.

Прочищая горло, я встаю с дивана, убирая ее ноги со своих бедер.

— Спокойной ночи, Блу.

Как последний трус, я бросаюсь в свою комнату, закрывая за собой дверь.

Инди не из тех женщин, которых можно просто выбросить из головы после одной-единственной ночи. Она из тех, кто проникает в твои вены и перестраивает сознание, заставляя тебя делать и говорить то, чего ты поклялся никогда не делать. Верит она в это или нет, но Индиго Айверс из тех женщин, которых нельзя отпускать, и хотя я могу притворяться ее парнем, я ни за что на свете не смогу притворяться, что одна ночь с ней не испортит все мои устои.