Идеальный ис-ход

15. Райан

Пока Инди принимает душ, я проверяю, чтобы брезент был опущен, чтобы закрыть стеклянные стены на ночь. Мне нужно хотя бы поспать вдали от посторонних глаз. Стены встроены в А-образную раму, самая высокая точка потолка устремлена прямо в небо. К полотнам на крыше прикреплен отдельный шнурок, и я дергаю, чтобы посмотреть, что получится. Ткань, нависающая на половине потолка, падает, открывая в хижине окно в крыше, чтобы наблюдать за звездами из постели. Я проделываю то же самое со второй половиной, прежде чем зайти внутрь и запереть за собой дверь.

Прежде чем я успеваю поднять глаза, чтобы полюбоваться видом, я нахожу гораздо более впечатляющую картину: она стоит голая в центре комнаты, одетая только в полотенце, и смотрит в небо.

— Ух ты, — выдыхает Инди, запрокидывая голову. — Это прекрасно.

Честно говоря, мне плевать на то, что там на небе. Если бы она увидела, как сногсшибательно выглядит с капельками влаги, покрывающим ее тело, или легким румянцем на щеках после теплого душа, она бы поняла мое нежелание отводить взгляд.

— Звезды здесь такие яркие, — продолжает она. — Но в городе их нет, — карие глаза следят за мной. — Райан?

Я киваю.

— Сногсшибательно.

Каждая клеточка моего тела хочет сократить расстояние между нами и поцеловать ее прямо сейчас. И если бы она попросила о большем, не думаю, что смог бы сдержаться. Такое откровение ужасает, особенно когда мы всего в нескольких минутах от того, чтобы забраться вместе в постель.

Она лучшая подруга твоей сестры. Она переживает неприятный разрыв. Черт возьми, она твоя соседка.

Эта комната чертовски мала, чтобы делить ее с ней, когда она голая и пахнет чистотой и тропическим мылом.

— Я собираюсь принять душ.

Опустив голову, я делаю два быстрых шага в направлении ванны, мне нужно попасть за закрытую дверь, однако натыкаюсь на мокрую блондинку. Мы сталкиваемся, и от удара ее полотенце падает на пол. Я понимаю это, как только обхватываю руками ее обнаженную спину, чтобы поддержать, отчего два твердых пика прижимаются к верхней части моего живота.

— О Боже, — она замирает. — О… мой… Бог.

Мой взгляд прикован к пейзажу, на который я раньше отказывался смотреть, хотя искушение увидеть ее грудь было как нельзя сильным.

— Инди, какого черта ты делаешь?

— Прости! Я собиралась забрать свои вещи из душа.

Я впиваюсь мозолистыми пальцами в мягкую, теплую кожу ее спины, и сжимаю зубы.

— Мне нужно, чтобы ты очень осторожно подняла полотенце с пола. Прямо сейчас.

Если раньше я думал, что обладаю сильным самоконтролем, то ничто не сравнится со сдержанностью, которую я испытываю в этот момент, потому что, когда она медленно наклоняется, то слегка касается моего члена. Я с шипением вдыхаю, поскольку вся моя кровь устремилась в том направлении еще до того, как она коснулась его.

В ее смехе слышится неловкость.

— Упс. Извини.

Как только я чувствую, что ее тело снова прикрыто, делаю последний шаг в ванную и закрываю за собой дверь.

Какие грехи я совершил, чтобы заслужить такое искушение? Я много, много лет не бросал ни на одну женщину даже второго взгляда, и теперь единственная, о ком я не могу перестать думать, живет в моем доме.

Черт. В ванной пахнет ею. Я пахну ею, потому что весь вечер держал ее у себя на коленях. Часть меня не хочет смывать ее со своей кожи, но другая понимает, что мне нужно позаботиться о болезненной эрекции, которую я пытался скрыть весь ужин, прежде чем заберусь к ней в постель.

Я позволяю воде стучать мне по спине, упираясь ладонями в стену. Я не должен этого делать, но потребность слишком сильна. Но я не буду ее представлять. Я никого не буду представлять.

Но как только я обхватываю кулаком член, образ вторгается в мое сознание. Инди стоит на коленях, ее мягкие карие глаза умоляют о моем члене.

Нет. Нет, перестань представлять ее.

Губы Инди складываются в милую маленькую букву «О», когда она хлопает ресницами, глядя на меня с пола в душе. Ее выкрашенные в сиреневый цвет пальцы впиваются в мои бедра, нуждаясь и умоляя меня позволить ей отсосать мне.

Я запутываю пальцы в ее светлых локонах, дергая за волосы. Я представлял это с того дня, как она вошла в мою квартиру. Быстрое движение языка обжигает головку моего члена, и все это время она не сводит с меня взгляда.

Черт, как бы я хотел, чтобы это было по-настоящему. Я глажу себя, представляя, что это реально. Ее кокосовое средство для тела стоит на бортике, и, не раздумывая, я наливаю немного себе на ладонь, втираю в кожу и создаю пену, прежде чем нанести средство на свой член. Ее запах проникает в ноздри, создавая еще более убедительную картину.

— Мы не должны этого делать, — напоминаю я ей, большим пальцем оттягивая ее подбородок вниз, открывая ей рот.

Она надувает свои розовые губы.

— Но я хочу этого. Ты мне нужен. Пожалуйста, Райан.

Черт возьми, мне нравится, как она произносит мое имя, и представлять ее голос, когда она произносит это, подводит меня намного ближе к оргазму.

— Я знаю, как заставить тебя почувствовать себя лучше, — она обводит языком головку. — Пожалуйста, позволь мне помочь тебя почувствовать себя лучше.

— Ты хочешь этого, Блу?

Она невинно кивает, глядя на меня глазами лани. Ее уверенность и харизматичность при других людях, и мягкость с близкими — одна из моих любимых черт Инди.

Я поднимаю ее с пола, обхватываю своими длинными ногами за талию и прижимаю спиной к выложенной плиткой стене.

— Тогда позволь мне дать тебе то, в чем ты нуждаешься.

Я сжимаю руку вокруг основания, подергивая и поглаживая, держа при этом глаза закрытыми, пока вода обрушивается на меня.

Мой член скользит по ее киске, и она издает прелестнейший тихий стон.

Я хочу трахнуть ее так сильно, что это причиняет боль.

— Ты чувствуешься… — ее грудь прижимается к моей, она пытается отдышаться. — Боже, с тобой так хорошо, Райан.

Она так говорит, согласно моему воображению. Я набираю скорость и сжимаю член сильнее, представляя, что это тело Инди сжимается вокруг меня, а не мой собственный кулак.

— Войди. Войди в меня. Пожалуйста, — умоляет она. — Ты нужен мне. Пожалуйста.

Она отталкивается бедрами от стены, желая встретиться с моими, и как только я представляю, как вхожу в нее, струи спермы с силой ударяют по кафелю душа. Оргазм почти ослепляет, поскольку я впервые за очень долгое время кончаю так сильно. Продолжая гладить себя до последний капле, я позволяю воде смыть то, что только что сделал.

С острым осознанием я понимаю, насколько сильно и бесповоротно ошибался, думая, что Инди не захватит мои мысли. Теперь мое тело молит о настоящем сексе, желая знать, как она звучит, когда кончает.

Будь я другим, я бы нашел кого-нибудь, с кем можно было бы переспать в надежде что это решит проблему. Но поскольку я — это я, и я не могу позволить себе даже связь на одну ночь, мне остается мечтать о блондинке, живущей в моем доме.

Если быть честным с самим собой, я знаю, что никто другой не заставил бы меня кончить прямо сейчас. Никто другой не делал этого уже много лет, но это не отменяет того факта, что секса не будет. Я этого не допущу. Завтра я проснусь, и первое, о чем подумаю, — это о своей игре. И я буду думать о предстоящем матче весь день, пока не проснусь на следующее утро и не начну все сначала. И буду повторять так до тех пор, пока мои мысли не вернутся туда, где они должны быть, — к моей карьере.

Этот гребаный сон наяву — тот, в котором я, кажется, не могу думать ни о чем, кроме как лечь в постель с Инди, — закончится в ту же секунду, как мы покинем этот чертов лагерь.

Инди стоит ко мне спиной, когда я выхожу из ванной в одном полотенце. Хижина маленькая, и она повсюду. Ее одежда. Ее запах.

— Тебе понравился душ? — спрашивает она.

Лучший гребаный душ в моей жизни. Дразнящий тон ее голоса говорит мне, что она слышала меня и уже знает ответ.

— Да, он был очень…

— Мокрым.

Черт меня побери. Просто услышав слово «мокрый», слетающее с ее губ, и я готов к следующему раунду с моей рукой.

— Да, Блу. Душ был мокрым.

Она хихикает над этим намеком, и я отбрасываю полотенце, натягивая шорты, пока она все еще отвернута от меня.

— Никаких подушек? — я обхожу кровать и обнаруживаю, что моя сторона пуста.

— Не сегодня. Ты, думаю, подойдешь, — она смотрит на мою грудь, ее карие глаза кажутся более туманными, чем обычно. — На тебе нет футболки.

— Тебе повезло.

Она тихо смеется, и когда я приподнимаю покрывало, чтобы скользнуть под простыни, я спрашиваю:

— Все нормально?

Она застенчиво кивает головой.

Ныряя под простыни, я осторожно оставляю между нами немного места. Ложусь на бок, лицом к ней.

— Еще раз спасибо. За то, что помогла мне сегодня.

— Было весело, — она подпирает ладонями щеку, пока мы сохраняем расстояние в добрые десять сантиметров между нами.

— Правда?

— Да. У тебя все лучше получается притворяться. Возможно, у нас будет реальный шанс провернуть это на свадьбе.

Осознание того, почему сейчас я стал лучше притворяться, приводит в ужас.

— Хорошо, — я слегка сжимаю губы, прежде чем повернуться лицом к стене. — Спокойной ночи, Блу.

— Спокойной ночи, — она протяжно выдыхает, и я чувствую, как прогибается кровать, когда она тоже поворачивается.

Мне нужно поспать. Завтра у меня игра, и чем скорее я смогу отключиться, тем скорее закончится эта поездка. Я знаю, что должен с нетерпением ждать окончания этого вечера, чтобы я мог сосредоточиться на цели этой шарады — доказать, что я могу быть хорошим лидером и вывести команду в плей — офф, — но я не хочу, чтобы ночь заканчивалась. Мне нравится, что люди верят, что она моя. Мне нравится чувствовать ее в своей постели.

Переворачиваясь на спину, я мельком вижу светлые волосы Инди, каскадом рассыпающиеся по подушке, она лежит ко мне спиной. Настоящая пытка лежать так близко к ней, при этом стараться сохранять границы того, что она моя соседка и лучшая подруга сестры.

Инди тоже переворачивается на спину, и в этот момент ее рука случайно попадает в мою раскрытую ладонь между нами, но она мгновенно отдергивает ее, и нас накрывает волна неловкости. Несмотря на то, что мы прикасались друг к другу и обнимали друг друга на публике, это совсем другое. Здесь нет никого, кто мог бы стать свидетелем, и поэтому это больше не спектакль. Мы просто соседи, у которых технически нет причин для физического контакта.

В комнате повисает тяжелая тишина. Не такая, когда два человека пытаются заснуть, а такая, которая гудит от предвкушения, потому что вы оба осознаете, насколько вы бодры.

Проходят минуты, прежде чем Инди нерешительно кладет свою руку обратно в мою. Она мягкая и маленькая, и я сжимаю ее пальцы, прежде чем она снова сможет убрать ее.

Я почти слышу, как в тишине бьется мое взволнованное сердце, пока ее большой палец нежно поглаживает мой, и черт возьми, как же я хочу притянуть ее к себе и поцеловать прямо сейчас. Но я не могу. По множеству причин я не могу, поэтому оставляю наши руки единственной точкой соприкосновения.

Я поднимаю глаза к небу, наслаждаясь звездами. Я скучал по чувству свободы.

— Эй, Инд?

— Мм-хмм.

— Насчет прошлой ночи. Я этого не сказал, но ты мне действительно не все равно на тебя. Ты ведь знаешь это, верно?

Она слегка сжимает мою руку.

— Знаю. Но мне приятно это слышать. Слова и подобное важны.

— Верно. Теперь должна быть та часть, где ты говоришь мне, что тебе не все равно на меня.

Она зевает — через силу.

— О, черт. Уже поздно. Я так устала.

— Вредина.

Кровать ходит ходуном от ее тихого смеха. Она поворачивается ко мне лицом, все еще держа одну руку в моей, а другая кладя под щеку.

— Я тоже забочусь о тебе, Рай.

Несмотря на то, что я смотрю в ночное небо, я вижу, что она наблюдает за мной краем глаза.

Ее голос едва слышен, когда она спрашивает:

— Ты мне доверяешь?

Теоретически, это простой вопрос с простым ответом. Но доверие — самое сложное в моем черно-белом мире. Если бы большинство людей задали этот вопрос, ответ был бы простым «нет», но в случае с Инди, после всего лишь нескольких недель знакомства с ней, ответ, несомненно, «да».

Когда я смотрю на нее, выражение ее лица мягкое, полное надежды.

— Что?

Она мотает головой.

— Ничего. Мне просто важно услышать это от тебя.

Я поглаживаю большим пальцем тыльную сторону ее ладони и поворачиваюсь к ней лицом, единственное оставшееся пространство между нами — место соединение наших руку.

— Ты откроешь мне секрет? — тихо спрашивает она. — Что-то, чего больше никто не знает.

Без колебаний Марисса и месяц, последовавший за моим окончанием колледжа, проносятся у меня в голове. Это мой самый большой секрет. Только моя сестра знает, что я потерял, но как бы сильно я ни доверял Инди, я не уверен, что готов поделиться.

Вместо этого я открываю ей другой секрет, такой же правдивый.

— Рядом с тобой мне комфортно. Как будто я могу быть собой.

Она удерживает зрительный контакт, читая меня, прежде чем разразиться смехом.

— Не лги мне, Шей. Ты постоянно жалуешься на то, какая я неряха. Ни за что на свете я не поверю в этом.

— Ты чертовски хаотична, Блу, но с тобой мне спокойней, чем с кем-либо другим.

Она перестает хихикать.

— Я переживаю о тебе, и это меня напрягает. И ты практически разрисовала радугой всю мою квартиру, из-за чего у меня чуть не началась язва, но когда ты дома, я чувствую уютно. Мне трудно общаться с новыми людьми. Я уверен, что ты уже это знаешь. Но с тобой я могу быть самим собой, и кому-то другому это может показаться пустяком, но для меня это важно.

Между нами повисает молчание, и я бы хотел, чтобы она просто, черт возьми, что-нибудь сказала.

— Перестань быть милым со мной, или ты доведешь меня до слез.

Я улыбаюсь.

— Ты всегда плачешь.

— Я знаю! Но это было действительно приятно слышать, Райан.

Сжимая свободную руку в кулак, я прижимаю ее к боку, сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к ней. Я не хочу, чтобы она неправильно истолковала мои рассуждения о ней. Я сказал это просто потому, что она заслуживает того, чтобы услышать, какая она особенная.

— Поскольку ты не выдал мне секрет, который я хотела услышать, поэтому просто спрошу. Ты можешь решить, ответить или нет.

Делая паузу, я даю ей время задать вопрос, который, как я знаю, неизбежно последует.

— Почему ты не ходишь на свидания?

Выдыхая, я провожу свободной рукой по голове.

Блядь. Я знал, что однажды расскажу ей не самые приятные подробности.

— Последняя девушка, с которой у меня были отношения, пыталась сымитировать беременность, чтобы получать от меня деньги.

Инди сохраняет устрашающее молчание.

— Как будто, если бы она действительно забеременела моим ребенком, я не участвовал в его жизни, — . Я хихикаю без особого юмора.

— Райан…

— Я в порядке.

— Нет. И из-за этого ты не хочешь ни с кем встречаться. Вот почему тебе так трудно доверять людям? Это та девушка из колледжа?

Я киваю, молча отвечая на оба вопроса.

В редкий момент Инди теряет дар речи, возможно, осознав тот факт, что я больше не хочу говорить об этом. Но она оказывает мне свою молчаливую поддержку, сжимая мою руку.

— Теперь ты откроешь мне свой секрет? — спрашиваю я.

— У меня не так уж много секретов. Я открытая книга, если ты еще не понял.

— На что ты копишь деньги?

Я почти вижу, как крутятся колесики в ее голове, когда она обдумывает этот разговор.

— Ты не обязана мне говорить.

— Нет. Нет, в этом нет ничего секретного, и в этом нет ничего захватывающего. Просто… пообещай мне, что не будешь смеяться.

— Что ж, теперь я заинтригован.

Даже в темноте, когда звезды немного освещают ее лицо, я вижу, что она смотрит сквозь меня.

— Я коплю деньги, чтобы заморозить свои яйцеклетки.

А?

Мои брови хмурятся в замешательстве.

— Зачем? Ты еще так молода.

— Я то знаю, но мои яичники — нет. Благодаря генетики, в двадцать семь лет у меня уже старые яйцеклетки. А все, чего я когда-либо хотела, — это стать мамой, и мне все равно как. Мачеха. Приемная мама. Опекун. Но если я хочу сохранить очень слабый шанс стать биологической мамой, это моя единственная надежда. Может быть, уже слишком поздно, не знаю, но мне нужно попытаться.

Ладно, теперь я не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к ней. Проведя кончиками пальцев по ее щеке, я заправляю ее волосы за ухо.

— С чего бы мне смеяться над этим?

— Не знаю. Мне говорили, что я веду себя слишком отчаявшейся. Может, это и так, но мне все равно. Это единственное, чего я всегда хотела в жизни. Просто все разворачивается немного иначе, чем я себе представляла. Я отказываюсь просить своих родителей о помощи. Это моя потенциальная семья, и я хочу создать ее сама, но для этого мне нужно много работать.

— Кто назвал тебя отчаявшейся?

— Не помню, — отвечает она слишком быстро.

Моя маленькая лживая соседка. Это был ее бывший. Это ясно, как божий день.

— Я не хочу, чтобы ты поняла меня неправильно, потому что мне действительно просто любопытно. Но почему ты так долго ждала? Я имею в виду, если ты беспокоишься, что уже слишком поздно.

Она выдыхает.

— Райан, я почти уверена, что ты уже знаешь ответы на все эти вопросы. Я не сделала этого раньше, потому что мужчина, который, как я думала, станет отцом моих детей, говорил, что мы скоро начнем. Скоро. Вечное «скоро». Дело было не в том, что я хотела родить детей рано. Я была молода. Я все еще молода, но мне нужно было принять решение или составить план, а его план состоял в том, чтобы постоянно размахивать передо мной фразой «мы начнем пробовать в ближайшее время». Это моя вина, что я не предприняла никаких действий, только я виновата в этом.

Я отпускаю ее руку и подсовываю свою под нее, притягивая ее к своей груди. Она прячется в изгибе моей шеи, поэтому я говорю тихо, прижимаясь губами к ее уху.

— Нет ничего отчаянного в том, чтобы стремиться к тому, чего ты хочешь больше всего в жизни. Так что, пусть он катится к черту его за то, что плевательски к тебе относился, потому что даже если ты не хочешь мне говорить, я знаю, что это был он.

— Это может оказаться пустой тратой денег.

— Деньги приходят и уходят. Это твоя жизнь. Будь хоть раз эгоисткой, Инд. Ты потратила шесть лет на то, чтобы соответствовать требованиям этого парня. Самое время тебе сделать что-нибудь для себя.

Она еще глубже утыкается мне в шею.

— И по иронии судьбы, ты хочешь ребенка, чтобы тебе было о ком заботиться, поэтому ты не можешь быть эгоисткой.

Ее тело сотрясается рядом с моим от тихого смеха.

— Боже, что со мной не так?

— Ничего. Ты заботливый человек. Это то, кто ты есть.

— Ты тоже.

У меня вырывается неловкий смешок.

— Я так не думаю.

— Хорошо, ты совсем не заботливый, не внимательный и не милый. Ты просто эгоистичный баскетболист, который думает только о себе и своей карьере.

В ее голосе слышится сарказм, но она недалека от истины. Я такой.

— И ты, вероятно, мысленно соглашаешься со мной, но ты ошибаешься. Однажды ты это увидишь.

Я провожу ладонью по ее спине, быстро понимая, что Инди не взяла ту пижаму которой мне угрожала. На ней что-то вроде шелкового пижамного комплекта, и я благодарен, что не вижу ничего под одеялом. Потому что знаю, что это выглядит так же хорошо, как и ощущается, а я, черт возьми, изо всех сил пытаюсь быть джентльменом, деля постель со своей самой большой слабостью.

Инди отрывает голову от моей шеи, чтобы посмотреть на меня. Едва уловимое сияние звезд очерчивает изгиб ее носа, трепетание ресниц, мягкие подушечки губ. Она смачивает нижнюю губу движением языка.

Черт, я хочу ее, и даже несмотря на то, что она ясно дала понять, что ей больше нечего дать в ответ, я ловлю себя на том, что отчаянно хочу взять даже объедки, если их предложат.

Но я не уверен, что смогу отделить физические отношения от чувств, как она того хочет, поэтому вместо того, чтобы поцеловать ее, я убираю ее волосы за ухо и прижимаюсь губами к ее лбу.

Инди зевает, меняя позу, когда я ложусь обратно на кровать. Она прижимается щекой к моей обнаженной груди и обнимает меня за талию.

— Честно говоря, моя стопка подушек гораздо удобнее твоей груди, но, думаю, ты сойдешь, — поправляет она. — Серьезно, Райан, это все равно что спать на чертовом валуне.

— Ты ужасно плаксивая для девушки, которая прямо сейчас практически вгрызается в мою шею.

— Заткнись.

С довольной улыбкой я натягиваю одеяло повыше на наши тела, прежде чем обхватить ее обеими руками, чтобы убедиться, что она не сможет вырваться. Кончиками пальцев провожу невидимые узоры по ее ребрам, запоминая, как она прижимается ко мне.

Через некоторое время ее дыхание замедляется, но я не думаю, что смогу сомкнуть глаз. Я не могу вспомнить, когда в последний раз делил постель с женщиной, и, как бы печально это ни звучало, я не хочу пропустить ни одного момента с ней.

Она глубоко вдыхает.

— Райан?

— Хмм?

— Почему от тебя пахнет кокосом?