Идеальный ис-ход

13. Райан

— Кемпинг? Кто, черт возьми, отправляется в поход в Чикаго посреди зимы? — спрашивает Инди, складывая еще две толстовки в свою дорожную сумку.

— Не думаю, что это настоящий кемпинг. Энни назвала это глэмпингом¹⁰, что бы, черт возьми, это ни значило, а Итан сказал, что там есть отопление. Мы просто приготовим ужин на гриле и поесть на улице.

— Не могу поверить, что ты согласился на это. Ты знаешь, что там бывает грязно? Ты уверен, что хочешь общаться с этими людьми? Что, если тебе придется постоянно заниматься подобным?

— Я так понимаю, ты не большая любительница походов.

— Райан, — невозмутимо произносит она. — Посмотри на меня. Неужели я выгляжу так, будто увлекаюсь кемпингом? Я надеялась на приятный ужин, где могла бы принарядиться и надеть какие-нибудь симпатичные туфельки. Мне нравится, когда есть центральное отопление и место для подключения приборов для укладки волос. Ты уверен, что хочешь поехать?

Я кладу свою сумку у входной двери.

— Да. Это может показаться пафосным, но я скучаю по жизни на свежем воздухе. Я с нетерпением жду возможности оказаться за пределами этой квартиры, где люди не будут наблюдать за всем, что я делаю.

На лице Инди появляется понимание.

— Да. Ты прав. Прости. Тебе это правда нужно.

Она садится на пуфик у входа, засовывая ноги в свои белые конверсы, покрытые вышитыми каракулями.

— Что это за узоры на ботинках?

Она поднимает один из них, чтобы рассмотреть.

— Мне нравится шить, и однажды я подумала, что было бы здорово вышить узор на них. Это маленькие каракули, изображающие события из моей жизни. Мои друзья, места, где я побывала. Все, связанное с этим.

Пока Инди завязывает кеды, я присматриваюсь повнимательнее.

Самолетик пришит к внешней лодыжке левого ботинка. Справа — хоккейная клюшка и Кубок Стэнли. Океан и закат, который, как я предполагаю, находится во Флориде. Копна каштановых кудрей, и я узнаю в ней мою сестру даже за милю. Номер тридцать восемь приютился на горизонте Бостона, наверное, посвященный ее другу — Рио. Я не позволяю себе слишком углубляться в это, потому что я просто благодарен, что на них нет ничего, что относилось бы к ее дерьмовому бывшему.

Не знаю, как вообще можно было бы пришить осла, совершившего самую большую ошибку в своей жизни, но я уверен, что Инди смогла бы разобраться в этом, если бы действительно захотела.

Для меня конверты Инди всегда выглядели немного странными, но теперь я ловлю себя на том, что задаюсь вопросом, что мне нужно сделать, чтобы она добавила меня на них.

— Готов? — спрашивает она, улыбаясь гораздо ярче, чем двадцать минут назад, когда я напомнил ей, что сегодня она будет спать в палатке.

Я хватаю обе наши сумки, перекидываю их через плечо и выхожу вслед за ней из квартиры.

— Сколько у тебя машин? — спрашивает Инди, пока я черепашьим шагом еду по территории кемпинга, высматривая номер нашей палатки.

— Две. Эта и «Ауди».

— Не пойми меня неправильно, и «Рэндж Ровер», и «Ауди» находятся далеко за пределами моего ценового диапазона, но у тебя же есть деньги, деньги. Я думала, ты купишь что-то более экстравагантное.

— Инди, какая часть моего образа жизни кажется тебе экстравагантной?

— Никакая, — она кивает. — Но какая разница? У тебя больше денег, чем ты сможешь потратить за всю жизнь.

— Это кажется расточительством. Я сберегаю и инвестирую. У меня есть целый фонд, созданный для детей Стиви, если она решит их завести, но я сомневаюсь, что она теперь воспользуется им сейчас, потому что дети будут купаться в деньгах.

— Дети Зандерса будут ходить в школу в костюмах от Том Форда и Прада.

— Если только Ви не привит им любовь к бережливости.

Взглянув на Инди, она мягко улыбается и откидывается на подголовник.

— Хотя половину своего дохода… — я продолжаю, — …я жертвую на благотворительность.

— В самом деле? На что именно?

— Ну, в настоящее время я предоставляю жилье одной стюардессе, которая ужасно убирает за собой. Очень благотворительное дело и очень трагическая история.

Она легонько шлепает меня по руке, смеясь.

— Заткнись.

— Я делаю пожертвования фонду Зи «Активные умы», но больше я уделяю внимание системе государственных школ Чикаго. Хочу быть уверен, что у детей есть учебники, необходимые для занятий, и еда. А также одежда. Каждый год мой спонсор отдает пожертвования и дарит нужную одежду детям, которым она нужна для спорта. Но еще так много всего нужно сделать. Это ошеломляет.

Я не спускаю глаз с нашего лагеря, и тишина начинает овладевать мной. В конце концов, я оборачиваюсь и вижу, что Инди смотрит на меня самыми мягкими карими глазами, которые я когда-либо видел.

— Я сказал тебе это не для того, чтобы ты считала меня отличным паренем. На самом деле я никому не рассказываю об этом только по этой причине. Просто думай, что это ради налогообложения, чтобы ты не впадала в сентиментальность.

Прикусив нижнюю губу, она качает головой, но в ее глазах начинают блестеть слезы.

— Я не считаю тебя отличным. Даже не думала об этом. Я просто. Ничего.

— Тебе следует поработать над своими актерскими способностями, прежде чем мы доберемся до лагеря.

Инди прерывисто вздыхает.

— Хорошо, я попробую.

Я въезжаю на пронумерованную стоянку и паркуюсь рядом с грузовиком Итана. Примерно в десяти метрах перед нами расположены три палатки на высоких деревянных настилах, к каждой из которых ведет лестница. Саму палатку вообще не следует называть палаткой. Это скорее крошечный домик, сделанный из стеклянных стен и брезента, покрывающего стены и заднюю часть, чтобы создать иллюзию кемпинга на открытом воздухе, когда на самом деле это обычное помещение.

— Черт, — выдыхает Инди. — Так вот как выглядит лагерь для богатых.

К счастью, сегодня не по сезону теплый день для этого времени года, но даже если бы было холодно, в центре площадки горит камин, и в хижинах, кажется, достаточно тепло.

Рон стоит у гриля слева от палаток, одетый в брюки-карго, фланелевую рубашку и чертов пуховик. Может, был лучший способ расположить к себе моего босса, чем проводить ночь здесь с ним, его женой и, о, Боже милостивый. Я увижу, как он выглядит утром.

— Может, нам стоит уехать обратно домой, — я переключаю передачу на задний ход.

— Эти брюки-карго пугают тебя так же сильно, как и меня?

— Мы находимся в часе езды от Чикаго, а он стал другим человеком. Это плохая идея. Нам следовало дождаться обычного приглашения на ужин. Мы могли бы лгать во время ужина, но гребаная вечеринка с ночевкой?

— Да брось, — Инди возбужденно садится. — Это выглядит забавно.

— А что случилось с «я не большая любительница походов»?

— Это вряд ли можно назвать кемпингом, и я всегда не прочь немного пообщаться. К тому же, вокруг нет фанатов, которые пялились бы на тебя так, словно ты какой-то всемогущий Бог.

Инди тянется к дверной ручке, но я защелкиваю замок прежде, чем она успевает открыть ее. Она демонстративно закатывает глаза, когда дверь отказывается открываться.

Назовите меня старомодным, мне все равно, но я не позволю ей открыть дверь самой.

Обходя машину, я отпираю ее с помощью брелока и открываю пассажирскую дверь, за которой Инди сидит с невозмутимым выражением лица.

— Ты немного странный.

— Я не странный. Просто раньше о тебе никто не заботился, так что привыкай.

Я перекидываю обе наши сумки через плечо, когда Рон машет нам рукой.

— Добро пожаловать! Хорошо доехали?

— Да. Спасибо, что пригласили нас.

Я пропускаю Инди вперед, но прежде чем сделать шаг, она отходит назад и вкладывает свою руку в мою. Маленькое, но обнадеживающее чувство поселяется во мне, поэтому я обхватываю ее руку в надежде, что у нас все получится.

— Здесь так удивительно. Я не думала, что тут будет так красиво, — говорит Инди, когда Кэролайн выходит из своей палатки.

— О, вы приехали! Итан и Энни тоже только что приехали, — выпаливает Кэролайн. — Как прошла поездка?

— Прекрасно.

— Приятно выбраться из города, да?

— Да, — прерываю я, выдыхая. — Очень здорово.

Итан и Энни выходят поприветствовать нас, а после Рон указывает нам в сторону нашей хижины. Схватив наши сумки, я поднимаюсь вслед за Инди по ступенькам.

— Здесь… слишком прозрачные стены, — говорит она.

— Напомни мне не выходить на улицу, пока Рон и Кэролайн не натянут брезент. Последнее, что мне нужно, — это увидеть своего босса в пижаме и обнимающим свою жену.

— Ты думаешь, он носит пижаму? Он больше похож на парня, любящего пощеголять с голой задницей.

— Господи, Инд.

Прежде чем зайти в хижину, я отпускаю шнур от брезента, который прикрывает переднюю часть палатки, закрывая нас от посторонних глаз.

Инди останавливается в дверях.

— А тут уютно.

В домике комфортно и тепло, а уют, о котором она говорит, — это односпальная кровать, которая занимает семьдесят процентов комнаты.

— Ты займешь кровать. Я могу спать на полу, — я бросаю сумки на деревянный пол, на котором буду спать этой ночью.

— Не говори глупостей, — Инди бросает свою спортивную сумку на матрас. — Я все равно завалю другую сторону подушками, так что можешь спать рядом со мной. Но не волнуйся, Шей, у меня нет вшей.

Вши — это не то, о чем я беспокоюсь. Инди любит подкалывать меня в том, что я боюсь девушек, но правда в том, что единственная девушка, которая когда-либо по-настоящему пугала меня, — это она. Ее интеллект, харизма и прямолинейность — пугают, потому что я никогда не чувствовал себя мальчишкой, как рядом с ней.

Инди раскладывает свои туалетные принадлежности в самой маленькой в мире ванной, пока я переодеваюсь, готовясь поужинать на улице, и надеваю шерстяное пальто поверх толстовки с капюшоном.

— Позволь мне помочь тебе с этим, — настаивает она, вытаскиваю капюшон из-под пальто. Я поворачиваюсь к ней лицом, когда она начинает застегивать пуговицы на моей верхней одежде. — Сегодня ты можешь заполнить несколько пунктов в своем списке правил. Это прекрасная ночь, чтобы поработать над небрежными прикосновениями на публике.

— Тебе бы это так хотелось?

— Следи за своими руками, или я дополню свой список, вышвырнув твою задницу из постели и отправив спать на пол.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку, в то время как Инди наоборот широко улыбается.

Надев шапку, я также натягиваю Инди ее лавандовую шапочку. Этот цвет хорошо сочетается с ее светлыми волосами и карими глазами, но, с другой стороны, она хорошо выглядит практически во всем.

— Пойдем, поможем с ужином, пока они не подумали, что мы здесь трахаемся.

Она приподнимает бровь.

— Поверь мне. Если бы мы трахались, они бы знали. Я не очень-то тихая.

Я мгновенно отворачиваюсь от нее, кладу руки на макушку и пытаюсь удержать свою кровь от прилива к члену.

— Господи, Блу. Не смешно. Ты пытаешься заставить меня пойти ужинать с моим генеральным менеджером с чертовым стояком в штанах?

— Это один из способов убедить его, что я тебе нравлюсь, — озорно хихикает она.

Никого не нужно убеждать. Это чертовски очевидно.

В ее тоне сквозит любопытство.

— Это сработало?

Когда я поворачиваюсь, ее взгляд сразу же опускается на мою промежность. Ее улыбка исчезает, и я наблюдаю, как она нервно сглатывает.

— А ты как думаешь? От одной мысли о том, какой громкой ты можешь быть во время секса, вся кровь приливает к моему члену.

— О, — выдыхает она.

Я провожу ладонями по лицу.

— Я выйду через минуту. Боже милостивый, женщина.