Идеальный ис-ход

30. Райан

Мягкое, ритмичное постукивание касается моей щеки, пробуждая меня от самого спокойного сна за последнее время.

Сориентировавшись, я обнаруживаю Инди под собой, она спит, обняв меня руками. Я навалился на нее всем телом, нуждаясь в том, чтобы она обняла меня, как влюбленного подростка, которым я быстро стал. И я не могу удержаться от улыбки, видя, как ее растрепанные светлые волосы контрастируют с моей черной наволочкой. Ее губы распухли. Кожа раскрасневшаяся и все еще сияет после четырех оргазмов, которые она испытала прошлой ночью.

Я немного горжусь этим. Для женщины, которая не смогла кончить ни разу за последние восемь месяцев, у меня не было проблем с тем, чтобы доставить ей удовольствие.

Ее запах для меня как гребаный наркотик, а ее вкус быстро становится моей любимой зависимостью. Вот почему, пока она играла в медсестру и смазывала мне колено мазью после секса, я усадил ее себе на лицо и подарил ей оргазм номер три. Затем, посреди ночи, когда ее тело прижималось к моему, я разбудил ее, просунул руку ей между ног и заставил кончить в четвертый раз.

Провести целую ночь с Инди в постели и очистить свой разум от тревожных мыслей — блаженство.

— Ммм, — мурлычет она, просыпаясь. — Ты тяжелый.

— Мне все равно, — я снова утыкаюсь лицом в изгиб ее шеи, обхватывая руками ее спину.

— Отстань от меня, — она притворяется, что пихает меня.

Я прижимаю ее крепче.

— Ни за что.

Она сгибает колени, обхватывая ногами мою талию и скрещивая лодыжки, чтобы притянуть меня ближе. Отчего моя утренняя эрекция прижимается к верхушке ее бедер сквозь боксеры, напоминая мне, что она абсолютно голая, если не считать моей футболки, которая на ней надета.

Глубокий гортанный стон вырывается из меня, когда я снова прижимаюсь своими бедрами к ее.

Если бы у меня было время и презерватив, мы бы занялись сексом.

— Когда ты позволишь мне ответить взаимностью? — шепчет она мне на ухо, отчего я напрягаюсь еще больше.

В отчаянии я поднимаю голову, обращая свое внимание на часы на прикроватной тумбочке, моля Бога, чтобы я каким-то образом проснулся достаточно рано, чтобы иметь привилегию наблюдать, как рот Инди снова скользит по моему члену. Это случилось прошлой ночью, но после того, как она дважды заставила меня кончить, я хотел, чтобы остаток ночи был посвящен ей.

Однако в утреннем свете я чувствую себя немного более эгоистичным, особенно зная, что после игры я сажусь в самолет и отправляюсь в очередное путешествие.

Я издаю отчаянный стон, роняя голову ей на грудь, когда вижу время.

— Когда меня не нужно будет быть на пресс-конференции через двадцать минут.

Она вздыхает подо мной.

— Ты готовишь завтрак или я?

Глядя в ноутбук, я слежу за приготовлением яиц на плите.

— Эй, Инд. Не подойдешь ко мне на секунду?

Я чувствую, как она расхаживает по кухне в одной моей футболке и скользит рукой по моей обнаженной талии, прижимаясь щекой к моему плечу, чтобы дать мне знать, что она рядом.

— Что ты думаешь об этих кроссовках? — спрашиваю я, кивая в сторону ноутбука, где на экране появляется дизайн будущих кроссовок.

— Мне… они нравятся.

— Ты ужасная лгунья.

— Извини меня, но я успешно лгала твоему боссу в течение нескольких месяцев.

— И сколько из этого было ложью?

Она игриво шлепает меня по заднице.

— Заткнись.

Я снова киваю в сторону экрана компьютера.

— Они немного скучноваты, — честно признается она. — Думаю, им не помешал бы какой-нибудь цвет.

Я не могу не улыбнуться. Я знал, что моей умной девочке не понравятся черно-белые кроссовки.

— Конечно. Какой именно цвет?

Она задумчиво вытягивает шею.

— Может быть, красный, как цвета твоей команды.

— Или синий?

— Почему синий? В красном больше смысла, чем в синем.

Поворачивая голову, я касаюсь губами ее макушки.

— Потому что синий цвет быстро становится моим любимым.

— Каждый может, — она пожимает плечами, явно не улавливая сути. — Все равно все будет выглядеть красиво.

Она наклоняется, запечатлевая единственный поцелуй на моем предплечье, прежде чем оставить меня у плиты.

Я останавливаю ее, обхватив сильной рукой за талию, снова поворачивая ее к себе. Мы обмениваемся взглядами, потому что, хотя мы завтракали вместе на этой кухне бесчисленное количество раз, сегодня все по-другому, и мы оба это знаем.

Желая убедиться, что то, что произошло прошлой ночью, продолжается и за пределами спальни, я запускаю пальцы в ее золотистые волосы, дергая, чтобы откинуть ее голову назад.

— Доброе утро, — прохрипел я, прежде чем прижаться губами к ее, ощущая вкус зубной пасты на ее языке.

Пьяная от чувств, она прижимается ко мне.

— Ты даже не представляешь, сколько раз я хотела, чтобы ты поцеловал меня за завтраком.

Поэтому я целую ее снова и снова, пока овощные омлеты, которые я жарю, не будут готовы.

Она достает из холодильника кофе и добавляет в него ужасно сладкие сливки.

— Может, забота тоже могла бы стать твоим языком любви. Каждое утро ты следишь за тем, чтобы мой кофе был холодным, чтобы он не разбавлялся водой, когда я добавляю лед. Я всегда это замечала, — она смотрит на меня, склонив голову набок, и тихо говорит: — Спасибо.

Может быть, она права. Может быть, это мой язык любви, потому что я мог бы легко купить холодный кофе, но мне нравится видеть ее улыбку, когда она достает свою чашку и понимает, что я приготовил ее для нее.

В какой-то момент мне, вероятно, следует сказать ей, что мой язык любви — тот, на котором она хочет говорить, чтобы перестать гадать. Я позабочусь о том, чтобы эта девушка чувствовала себя любимой, в чем бы она ни нуждалась.

Присаживаясь рядом со мной, Инди кладет папку рядом с моей тарелкой.

— Что это?

Жар приливает к ее щекам.

— Прости, если я перегибаю палку, но в тот день, когда мы отправились в поход, когда ты сказал мне, что хочешь основать свой собственный фонд, я не смогла выбросить это из головы. Ты сказал, что мечтал об этом, поэтому я подумала, может быть, я могла бы помочь направить тебя в правильном направлении.

Открывая папку, я вижу бесконечные документы, подробно описывающие все тонкости новой некоммерческой организации. Затраты на запуск, прогнозы по сбору средств, описание и тщательный маркетинговый план. Каждая деталь тщательно продумана и организована, требуется только название, чтобы дополнить всеобъемлющий бизнес-план.

От осознания того, что это такое, у меня перехватывает дыхание, не давая мне говорить.

Инди продолжает за меня.

— Мы начинаем с малого. Многим из этих детей негде провести лето после учебного года. У них также нет школьного питания, и я предполагаю, что из-за этого, возможно, некоторые дети остаются голодными. Поэтому, что, если мы организуем летний лагерь, чтобы сделать им приятное? Мы предоставим питание и безопасное место для игр, — она перелистывает страницы, но я не читаю ни слова. Я смотрю на нее. — Приведем в порядок некоторые открытые корты по всему Чикаго. Твой контракт с обувным предприятием включает пожертвования на кроссовки. Им будет что надеть. По мере того как мы растем, мы перейдем к программам учебного года, создавая внеклассные программы. Вот такой план, — она указывает на таблицу. — Через пять лет именно стольким детям мы сможем помочь, если будем расти такими темпами.

Я молчу, загипнотизированный каждым словом, слетающим с ее губ.

Нервозность и укоренившаяся неуверенность берут верх. Она кладет руки на колени, оставляя папку на кухонном столе.

— Конечно, только если ты сам этого захочешь. И это всего лишь черновой набросок…

Я прерываю ее обжигающим поцелуем, прежде чем ее врожденная потребность успокоиться вступает в игру. Ее нервы тают, когда она растворяется во мне.

— Ты невероятна, — шепчу я ей в губы.

— Ничего особенного.

— Не говори так.

— Тебе нравится?

— Нравится ли мне твой план? Я его уже обожаю, — мне особенно понравилось, сколько раз она использовала слово «мы», когда излагала план.

«Нравится», — недостаточно сильное слово, Блу. Ее идея значит для меня все.

— Спасибо.

Я скучал по гордой улыбке, которая скользит по ее губам, когда ее хвалят за блестящий ум, вместо того чтобы сказать, чтобы она сдерживалась. Это заставляет меня хотеть проводить каждый день до конца своей жизни, напоминая ей, какая она невероятно яркая, пока я не увижу, как ее неуверенность улетучивается.

Детали и забота, которые она вложила в каждую страницу, выливаются в слова, когда я перелистываю страницы.

— Вот ради чего ты училась в бизнес-школе?

— Ага. Моя степень в области бизнеса была с акцентом на финансы и администрирование. Я планировала пойти работать в эту область после окончания учебы.

— Почему не пошла?

— Потому что я быстро поняла, что большую часть времени я буду работать с богатыми людьми, чтобы сделать их еще богаче, и таким образом цифры мне быстро наскучили.

Инди откусывает кусочек от своего завтрака, и я не могу не пялиться на нее. Она намного умнее, чем позволяет большинству людей видеть. Она прекрасно умеет надевать маску счастья и следить за тем, чтобы все вокруг нее чувствовали себя хорошо. Я могу себе представить, как утомляет тешить эго и карманы богатых.

Она, как всегда, представляет собой интересную смесь идеализма и логики, склоняясь к романтической стороне. Мягкая сторона. Любящая сторона, где она позволяет себе чувствовать все и заботиться обо всех. Я уверен, что ей было трудно найти много чувств за цифрами.

Но благодаря помощи детям, вы можете видеть, с какой страстью она вложит деньги в этот бизнес-план.

— Значит, вместо этого ты стала стюардессой?

— Мм-хмм, — говорит она со счастливым мычанием. — Я люблю свою работу. Я весь день нахожусь с людьми и могу путешествовать по миру. Я хотела увидеть как можно больше стран, прежде чем однажды создам свою семью, — бросив взгляд на меня, она быстро меняет тему, прочищая горло. — Ты идешь на игру сегодня?

Это первый матч после получения травмы, и хотя мне разрешили пропустить его, я пообещал Леону, что буду рядом, чтобы помочь ему. Я хочу помочь ему. Я хочу, чтобы мы победили, несмотря на то, что не я играю.

— Да. А ты?

— Ты хочешь, чтобы я пошла?

— Я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

Я хочу, чтобы ты была везде.

— Тогда я пойду.

Сегодняшняя утренняя пресс-конференция была первой после травмы и, несомненно, самой продолжительной в моей карьере. Бесконечные вопросы, на которые я отвечал, как всегда, максимально дипломатично.

Когда я вернусь? Надеюсь, через три-четыре недели.

Как ты себя чувствуешь? Здорово. Я добился прогресса за те несколько коротких дней, что прошли после получения травмы.

Как думаешь, команда сможет продержаться месяц без тебя? Я верю в своих ребят.

Если бы я мог быть честным, я бы сказал правду — у меня такое чувство, будто я подвел целую организацию, целый город. Но я должен быть безупречен в любое время, включая интервью для СМИ. Я не могу позволить им увидеть свое волнение.

Я не могу быть более благодарен судьбе за то, что не стою на костылях в стороне. Пристальных взглядов и предположений вполне достаточно. Я почти чувствую, как камеры приближаются ко мне, репортеры говорят обо мне в своих передачах.

Я ненавижу это.

— У тебя все в порядке, чувак? — Итан хлопает меня по плечу.

— Настолько, насколько возможно.

— Прийти сюда очень великодушно с твоей стороны. Так бы поступил настоящий лидер. Ты притворяешься не ради Рона. Ты появляешься ради них, — он делает жест в сторону команды.

Последние несколько месяцев я потратил на то, чтобы контролировать свою жизнь, чтобы убедить своего босса в том, что я хороший капитан. Но сегодня, когда я принял решение прийти, я не думал о нем, и впервые за долгое время я начинаю чувствовать себя прежним лидером, как во времена колледжа. Тем, кто привел свою команду к двум национальным чемпионствам. Парнем, который доверял людям, не задумываясь об их мотивах.

Я скучаю по себе прежнему, но мое тело наполнено надеждой, что я на пути к нему.

Я сижу в первом ряду перед тренерским штабом, и мои ноги подпрыгивают от прилива энергии всю первую четверть, пока я пытаюсь оставаться на месте.

Леон начал, но у него были трудности. Тем более в обороне. Он отличный разыгрывающий и может создать ход игры, особенно включая другие таланты, которыми он обладает на корте, но ему противостоит один из лучших разыгрывающих в лиге в стартовом составе «Торонто».

Ему гораздо труднее видеть корт так, как это делаю я благодаря своему многолетнему опыты. На данный момент я могу быть его глазами.

Леона снимают с игры в конце первой четверти, чтобы он мог отдохнуть, и на корт выходит парень, сидящий передо мной и на его место садится Леон.

Он наклоняется ближе, пытаясь расслышать меня из-за шума переполненный арены.

— У тебя все хорошо получается, — успокаиваю я.

Он тяжело дышит.

— Он на шаг впереди меня каждый раз, когда выбегает на полосу.

— Это потому, что ты ожидаешь, что он сделает шаг вправо, но он бежит влево. Каждый раз. И да, он быстрее тебя. Это просто факт, так что рискуй и жульничай. В лучшем случае ты помешаешь ему выбежать на штрафную линию. В худшем случае он забьет, и это будет для тебя хорошим уроком. А еще у него есть одна привычка. Каким бы способом он ни пытался вести мяч, он слегка переносит свой вес на обе ноги за полсекунды. Едва заметно. Присмотрись, — я похлопываю его по спине. — И у тебя все получится.

В следующий раз, когда Леон возвращается на площадку, он подает с левого фланга и выводит разыгрывающего «Торонто» из равновесия на достаточное время, чтобы отобрать мяч. Некоторое время после этого он точно следит за ногами своего соперника, и в тот момент, когда он переносит свой вес, Леон делает выпад и отдает небрежный пас, по огня «Дьяволам» сравнять счет.

Может, я и не играю, но, черт возьми, чувствую такую же эйфорию, как если бы сам забивал мяч.

Когда мяч вылетает в аут, Леон смотрит на него, как взволнованный маленький ребенок, который только что сделал свой первый бросок. Это очаровательно и мило, и я чертовски горжусь им.

Мой тренер проходит мимо и похлопывает меня по плечу.

— Отличная работа, Шей.

После послематчевых интервью и праздничных речей в раздевалке я выхожу с чемоданом на колесиках, полный решимости найти Инди, прежде чем сесть в автобус команды и отправиться в аэропорт. Я хочу увидеть ее. Она прекрасно выглядит рядом со мной.

Хотя она всегда прекрасно выглядит.

И когда я сворачиваю за угол, выходя из раздевалки, я приятно удивлен, обнаружив Инди за пределами семейной комнаты ожидания.

Стиви и мои родители бывали здесь бесчисленное количество раз, но я никогда не думал, что меня будет ждать кто-то еще. И Инди еще лучшая подруга моей сестры. Выглядит чертовски сногсшибательно в моей майке.

— Я не знала, куда идти. Энни сказала мне спуститься с ней, но она и дети уже ушли домой, и теперь я чувствую себя не на своем месте, — быстро объясняет Инди, когда я подхожу к ней.

— Ты находишься в совершенно правильном месте.

Оставив свой чемодан, я обнимаю ее за плечи, а она проводит ладонями по моей спине.

— Хорошая игра.

— Спасибо, — мне хочется напомнить ей, что я не играл, но она итак знает. Вместо этого я принимаю комплимент.

Отстраняясь, я убираю волосы с ее лица и прижимаюсь губами к ее губам. Она улыбается мне, мгновенно убеждаясь в том, как сильно я хочу, чтобы она была здесь.

Я слегка откидываю голову назад, чтобы еще раз осмотреть ее.

— Тебе идет моя фамилия, Блу.

Ее мегаваттная улыбка расцветает, когда Инди притягивает меня к себе и углубляет наш поцелуй. Она ударяется спиной о стену, и я благодарен, что дети Итана ушли.

В этом моменте нет ничего особенного, но мне все равно. Рядом никого нет, чтобы увидеть нас, но скоро я должен сесть в самолет и оставить ее на неделю.

— Шей, — слышу я с другого конца коридора. Отстраняясь от Инди, я оглядываюсь через плечо и вижу Рона Моргана.

Прочищая горло и вытирая губы, я выпрямляюсь.

— Сэр.

— Отличная работа. Карсон проделал адскую работу благодаря тебе. Это именно тот лидер, которого я искал, — он кивает в сторону моей девушки. — Инди, рад тебя видеть.

Она съеживается, пытаясь скрыть свои раскрасневшиеся щеки, чтобы мой босс не застал ее врасплох из-за поцелуя.

— Взаимно, мистер Морган.

— Оставлю вас наедине, — он отмахивается от нас, поворачивается спиной и направляется по коридору. — И не думай отвертеться. Я надеюсь увидеть тебя в Финиксе, Инди!

Мы смеемся, ее лоб утыкается мне в грудь. По иронии судьбы, впервые мы не планировали притворяться перед Роном.

Это все реально.

Она издает тихий счастливый вздох, обвивая руками мою шею.

— Что будет в Финиксе?

— Ты… я… наши игры пересекаются там. Они с Кэролайн надеялись встретиться, если это соответствует твоему расписанию.

— А ты этого хочешь?

Если бы она спросила меня об этом пару месяцев назад, я бы немедленно ответил «да». Я хотел произвести впечатление на своего босса, попытаться показать ему, что я не такой уж одиночка, каким он меня представлял. Сейчас я все еще хочу сказать «да», но только потому, что хочу больше провести времени с ней.

— Я хочу, только если ты хочешь. Я знаю, что ты будешь работать, но если ты свободна, тогда да, я был бы рад тебя увидеть.

— И Морганы.

Я закатываю глаза.

— И Морганы.

Посмотрев вниз, я замечаю, что Инди сегодня надела свои вышитые конверсы. Я люблю ее на каблуках и в платье, но в равной степени люблю ее и в повседневной одежде.

Просунув свою ногу между ее ног, я раздвигаю их и вижу новый узор на ботинках. Прямо на внутренней стороне левой лодыжки вышит баскетбольный мяч с моим номером и сердечком, вышитым в центре.

— Когда он там появился? — спрашиваю я, наслаждаясь своим именем и номером на ней.

— Сегодня днем. Я подумала, что сейчас самое время.

Я отрываю взгляд от ее ног и вижу, что она гордо улыбается, демонстрируя мое любимое чувство — радость.

— Это чертовски вовремя.

Наклоняясь, я снова завладеваю ее ртом. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к привилегии целовать эту девушку. Я так давно не целовал женщину, что чувствовать ее прикосновения, быть желанным ею — сводит меня с ума. Что, черт возьми, я сделал, чтобы заслужить ее?

— Проводишь меня до автобуса команды? — я беру свой чемодан в одну руку, а ее — в другую.

Мы едва выходим из черного хода арены, и я слышу его задолго до того, как вижу. Он дергает Инди за руку прежде, чем я успеваю осознать, что происходит.

— Инди.

Ее рука сжимается в моей при звуке ее имени.

— Алекс, — выдыхает она. — Что ты здесь делаешь?

Он все еще нежно держит ее за локоть. С тоской в глазах.

Я стряхиваю с нее его руку, сохраняя свой голос спокойным и ровным.

— Не прикасайся к ней, черт возьми.

Инстинктивно я перемещаю свое тело, оказываясь между ними.

Метафорически и физически я хочу быть между ними. Ему придется пройти через меня, чтобы добраться до нее, а этого, черт возьми, никогда не случится.

— Хорошо, — он поднимает руки в знак капитуляции, прежде чем переключить свое внимание на блондинку позади меня. — Инди, нам нужно поговорить.

— Нет, не нужно, — говорю я за нее, как пещерный человек. Она может говорить за себя, но ей не следует этого делать, когда дело касается его. Нет ничего такого, что ему нужно было бы сказать.

— Райан, все в порядке, — успокаивает она, поглаживая рукой мой бок. — Алекс, не думаю, что нам стоит разговаривать. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

— Мы никогда не говорили о той ночи. Мне нужно объясниться.

Она смеется, но я слышу, как сильно ей больно.

— Объяснить что? Почему ты переспал с ней?

Алекс смотрит на пол, засунув руки в карманы.

— Ну, да, об этом. Но я хотел бы поговорить с тобой наедине.

— Ни за что, — вмешиваюсь я.

— Инди. Мы знаем друг друга двадцать два года. Ты обязана выслушать меня ради себя же.

Манипулирующий кусок дерьма, использующий самую преданную девушку как шахматную фигуру.

Инди делает глубокий вдох, и я знаю, что она сдалась ему. Я ненавижу это.

— Хорошо. Пять минут.

— Блу, — протестую я через плечо.

— Все в порядке, Райан, — ее внимание снова сосредоточено на Алексе. — Это ничего не значит.

Я отказываюсь двигаться, оставлять хоть какое-то свободное пространство между ними, но это не имеет значения, потому что Инди обходит меня, поворачиваясь ко мне лицом.

— Все в порядке. Я позвоню тебе позже. Удачного полета.

Кинжалы, вылетающие из моих глаз, направлены на него. Тронь ее, и я убью тебя. Скажет что-то, что ее расстроит, и я разрушу твою жизнь. Посмотришь на нее неподобающим образом, и я выбью из тебя все дерьмо заживо.

Я не знаю, смог ли он понять все это по моему взгляду, но надеюсь, что да.

Обхватываю лицо Инди руками, молча умоляя ее просто пойти домой вместо разговора с ним, но она стоит на своем, полная решимости продолжить этот разговор.

Я собственник, когда дело касается ее, этого нельзя отрицать, и хотя я контролирую свою собственную жизнь, я бы никогда не стал контролировать ее или ее решения.

Смягчившись, я прижимаюсь губами к ее виску и задерживаюсь так долго, как только могу.

— Райан! — Итан кричит из автобуса позади меня. — Мы должны ехать!

Есть так много вещей, которые я хочу сказать ей прямо сейчас, но больше всего я хочу знать, что она чувствует ко мне, чтобы я не волновался. Я также хочу знать, действительно ли она согласна принять мои чувства. Не так давно она плакала в нашей гостиной, прежде чем швырнуть туфлю в мою дверь после того, как осталась без крова из-за него.

Но у меня нет времени задать ни единого вопроса, потому что меня ждет автобус, а самолет стоит на взлетной полосе, готовый к полету.

— Позвони мне, когда сможешь? — спрашиваю я, пятясь к автобусу.

Она кивает, и я не спускаю с нее глаз, пока мне не приходится подниматься по ступенькам автобуса, где я практически бегом добегаю до своего места и выглядываю в окно, обнаруживая, что они вдвоем садятся на бордюр возле арены.

Почему они сидят? Им не нужно так много времени. На самом деле, им вообще не нужно никакого времени.

Сейчас я совсем не спокойный, хладнокровный или собранный, как обычно. Я полностью вышел из-под контроля. В некотором смысле, я потерял контроль с тех пор, как эта девушка поселилась в моей квартире, но на этот раз бессилие ощущается намного сильнее. Я кручусь на сидении, пока мы отъезжаем.

Что бы ни происходило между нами, это в новинку. У нас не было возможности полностью обсудить наши отношения, и в то время мне казалось странным вешать ярлык на нас.

Но теперь я жалею, что не сделал это. Таким образом, она могла бы рассказать ему, но, что более важно, она могла бы сказать мне, кто мы приходимся друг другу.

Неуверенность заполняет мое тело, подавляя все разумные чувства, которые у меня остались.

Достаточно ли я значу для нее?

Вернется ли она к нему?

Хотела ли она вернуться к нему?

Хочет ли она вообще быть со мной?

Эти четыре вопроса поглощают меня, ослепляют, крутясь в голове снова и снова, пока я наблюдаю за девушкой, в которую по уши влюблен, с другим мужчиной. И я должен сесть в самолет, улететь из Чикаго и молиться, чтобы я был ей нужен.

До аэропорта двадцать минут езды, и я даю ей столько времени, прежде чем позвонить.

— Привет, — говорит она, сглатывая.

И я знаю ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она подавляет эмоции.

— Ты в порядке?

Выйдя из автобуса, я задерживаюсь у траппа, пока остальные ребята садятся в самолет.

Рыдание вырывается из ее груди.

— Да.

— Инди, — я закрываю глаза, вздыхая. — Черт.

Мне не только неприятно слышать, как она плачет, но и незнание точной причины съедаете слез меня заживо.

Проводя рукой по голове, я расхаживаю по расчищенному асфальту и прислушиваюсь к ее прерывистому дыханию и шмыганью носом.

Наконец, она говорит:

— Я в порядке, Райан.

В ее словах есть резкость, и я не уверен, хочет ли она, чтобы я оставил ее в покое, или просто пытается казаться равнодушной.

На линии сохраняется напряжение.

— Он хочет, чтобы ты вернулась?

Она не отвечает, и мое сердце замирает от ее оглушительного молчания.

— Что именно он сказал?

— Это не имеет значения.

— Как это может не иметь значения, Инд? Очевидно, что это важно для тебя. Ты расстроена.

— Я перевариваю информацию. Мы были вместе так долго.

Блядь. Все это не то, что я хотел услышать, но я не уверен, чего ожидал. Неужели я действительно думал, что она ответит на звонок и скажет мне, что послала его к черту, или что он вообще не повлиял на нее?

Инди очень чувствительна. Поначалу это меня оттолкнуло, но в конечном итоге именно это заставило меня так сильно влюбиться в нее — ее открытость чувствам. Конечно, этот разговор повлиял бы на нее. Она не была бы собой, если бы этого не произошло.

Но мне нужно, чтобы она сказала мне, что между нами ничего не изменилось, и очевидно, она не может.

— Шей, поехали! — кричит один из сотрудников команды с верхней площадки трапа самолета.

— Блу… — начинаю я, но не могу подобрать слов.

Мне нужно сказать ей, как сильно я ее хочу. Мне нужно сказать ей, что я могу дать ей ту жизнь, о которой она всегда мечтала, если она мне позволит. Мне нужно сказать ей что-нибудь, что заставит ее забыть об этом гребаном разговоре с парнем, который ничего не сделал, но заставил ее почувствовать себя неправильной.

— Тебе пора, Райан.

— Шей! — снова слышу я.

— Черт, — я делаю глубокий вдох, начиная подниматься по лестнице в самолет. — Возьми столько времени, сколько тебе нужно, Инди. Я понимаю, или, по крайней мере, собираюсь попытаться понять. Удачного полета завтра.

Я вешаю трубку, потому что она мне небезразлична и понимаю что ей нужно дать время. Да, отсутствие контроля и неизвестность могут просто убить меня, но я не гребаный эгоист, поэтому дам ей время все обдумать.

Но даже при том, что я пытаюсь быть хорошим парнем, осознание того, что я, возможно, неправильно все понял, как влюбленный дурак, точно так же с другой девушкой в прошлом, гложет меня, когда я проскальзываю на свое место в самолете.