Идеальный ис-ход

44. Райан

Я заметил вспышку светлых волос в середине третьей четверти, когда позволил себе на секунду взглянуть на трибуны.

Инди сидит с Зандерсом и Стиви, и уже одно это кажется победой. Вторая победа будет одержана примерно через пятнадцать секунд, когда часы отсчитывают последнюю игру регулярного чемпионата, завершающуюся преимуществом «Дьяволов» на четырнадцать очков.

Наше первое место в плей-офф за шесть лет.

Самое время. Для меня. Для этой команды. Для этого города.

Впервые с тех пор, как я нахожусь в лиге, мое будущее в этом клубе кажется обнадеживающим. Словно в ближайшие годы мы будем на вершине. Наше внимание больше не сосредоточено на том, как избежать того, чтобы оказаться на последнем месте последним в лиге, вместо этого мы собираемся завоевать титул.

А пока мы посмотрим, что получится из этой серии плей-офф в ближайшие недели, когда мы встретимся с первым номером Восточной конференции. На самом деле, этот сезон, возможно, продлится недолго, но мы добились того, чего намеревались сделать, и это похоже на нашу собственную версию чемпионата.

Когда раздается звуковой сигнал, я встаю со скамейки запасных, где провел большую часть четвертой четверти, и Итан — первый, кого я вижу. Он кладет свою руку в мою, а другую перекидывает через мое плечо в объятии.

— Хорошая работа, — говорит он мне на ухо, поглаживая меня по затылку.

— Взаимно, чувак. Спасибо.

Я не собираюсь тут же распускать нюни, но он знает, что я имею в виду. Спасибо ему за то, что наставляете меня. За то, что прикрывал мою спину и поддерживал, когда мы переходили от его капитанства к моему. За то, что был моим другом, когда я думал, что мне никто не нужен.

В честь этой победы нет ни конфетти, ни баннеров, ни парадов. Это ни в коем случае не чемпионат. На большой арене НБА это просто еще одна победа, но здесь, в Чикаго, это все.

Леон набрасывается на другого новичка, как пара детей рождественским утром. Наш тренерский штаб обнимает и поздравляет друг друга, а Дом бросается к своей маме, сидящей в третьем ряду.

У нас впереди еще долгий путь, но это веха, которой мне еще предстоит достичь в своей карьере, и я воспользуюсь ею.

Я быстро принимаю душ и, освободившись, практически бегу в семейную комнату ожидания. Стиви и Зандерс — единственные, кто ждет меня, и как бы сильно я их ни любил, разочарование очевидно.

— Отличная игра! — восклицает моя сестра.

Я обнимаю ее, прежде чем сделать то же самое со своим будущим шурином.

— Ты не был полным дерьмом, — говорит он.

— Не могу сказать того же о тебе. Что, черт возьми, с тобой было в той игре, которую я смотрел прошлой ночью?

— Я отвлекся! Я только что узнал, что собираюсь стать папой. Извини, что хоккей не был первым, о чем я думал.

Я игриво хлопаю ладонью по его щеке.

— Ну, по крайней мере, кто-нибудь будет называть тебя папочкой, чтобы ты мог перестать просить об этом мою сестру.

Карие глаза Зандерса устремляются на Стиви.

— Я никогда не перестану умолять, сладкая.

Она прикусывает нижнюю губу.

— Я действительно люблю, когда ты умоляешь.

— Ладно, — вмешался я. — Неужели вы не можете хоть раз вести себя при мне прилично? И на моем рабочем месте?

— Это и мое рабочее место тоже, приятель.

Поворачиваясь к своей сестре, я сразу перехожу к делу.

— Где она?

Она пожимает плечами.

— Ей нужно было куда-то уйти.

— Что, черт возьми, могло быть настолько важным, что ей пришлось уйти, как только закончилась моя игра?

— Возможно, она зайдет к нам позже. Ты придешь ко мне сегодня вечером, верно? После того, как съездишь к себе.

— Да, — вздыхаю я. — Я схожу домой переоденусь и зайду позже.

Покидая арену без настоящего празднования, я чувствовал себя не в своей тарелке, и моя поездка домой прошла в одиночестве. Каждый раз, возвращаясь домой в последние несколько дней, я также чувствовал себя одиноко. Я не вижу ее беспорядка, когда вхожу в квартиру, не вижу ее читающей на диване. Весь свет был выключен, потому что я уходил последним.

Я возненавидел эту квартиру почти сразу после того, как купил ее, но в последние несколько месяцев я приходил в восторг от того, что я дома, что я с ней. Теперь я презираю ее больше, чем когда-либо прежде.

Но когда я открываю входную дверь, меня останавливает не отсутствие ее книг, одежды или цветов. А отсутствие всего остального, что имеет значение. Моя квартира совершенно пуста, и если бы не высокий уровень безопасности вокруг этого места, вы бы подумали, что меня ограбили.

Моего дивана и телевизора больше нет. Моей книжной полки больше нет. Моя чертова кофеварка испортилась.

В воздухе витает запах свежей краски, и я иду на запах в старую комнату Инди. Там тоже пусто, но это потому, что я несколько дней назад отправил все ее вещи в новый дом. Единственная разница в том, что желтые стены, которые когда-то преследовали меня, теперь покрыты свежим слоем белой краски.

Мои глаза горят от осознания, когда я быстро пробегаю трусцой через пустую гостиную, чтобы обнаружить, что моя спальня так же пуста.

Здесь ничего нет. В раковине нет ни одной тарелки. Это совершенно немыслимо, и я думаю, в этом-то все и дело. Думаю, прошлая ночь была последним разом, когда мне приходилось спать в этой квартире, которая чаще казалась тюрьмой, чем домом.

Я не ожидал, что почувствую себя легче, но с моих плеч словно спал весь груз, и мне больше не нужно каждый божий день видеть физическое проявление моих проблем с доверием.

Вместо того чтобы перейти улицу, чтобы повидаться с сестрой, я сажусь в машину и выезжаю на полчаса за пределы города. Я помню, как впервые подъехал к этому дому. Ошеломляющее осознание того, что это то самое место, где я хотел, чтобы мы провели нашу жизнь, ударило меня, как грузовой поезд, и, переезжая туда сегодня, я чувствую то же самое.

Парадное крыльцо полностью освещено, как и весь дом, и когда я вхожу внутрь, оно почти неузнаваемо по сравнению с тем местом, откуда я уехала три дня назад. На диване в гостиной есть ковры, занавески и столько гребаных подушек, что я не уверен, как на нем сидеть. Совершенно новый обеденный стол занимает еще одну комнату. И он достаточно длинный, чтобы за ним могли разместиться двенадцать человек. На столе стоят фотографии в рамках, на которых изображены мы и наши друзья. На стенах картины, яркие и красочные, совсем как девушка, которая их сюда повесила.

Это место переполнено любовью и вниманием. Я не знаю, как еще это объяснить, кроме того, что это похоже на определение дома из учебника.

Я направляюсь прямо через фойе и под лестницу, не тратя ни секунды на то, чтобы посмотреть на что-нибудь еще, пока ищу ее. Нутром я знаю, где она. Меня, как всегда, тянет к ней, и я нахожу ее на кухне, где мы обычно ведем все наши важные разговоры.

Цветы, которые я оставил ей, пышно цветут в вазе в центре островка, а моя кофемашина подключена к розетке, под ней стоит моя кружка, а рядом — ее розовая чашка.

И вот она стоит в лавандовом сарафане и расшитых конверсах, ее светлые волосы распущены. Прекрасна, как всегда. На ее лице та самая солнечная улыбка, которую я никогда не устану видеть. Мой лучший друг и девушка, которому принадлежит каждая частичка меня.

— Привет.

Я хочу подойти к ней, обнять ее, поцеловать, но в то же время я ошеломлен, увидев ее в этом доме. Мечта наяву, которую я прокручивал в уме в течение нескольких месяцев, теперь осязаема и стоит передо мной.

— Поздравляю с победой, — продолжает она. — Я так горжусь тобой.

— Спасибо, детка, — я осторожно оглядываю комнату, отмечая изменения, которые она внесла. Кухонные полотенца, которые свисают с ручки плиты. Разноцветный ковер, на котором она стоит. Занавеска на окне за кухонной раковиной. — Что происходит?

Она жестом приглашает меня сесть напротив нее, точно там, где она сидела несколько дней назад, когда я говорил. Но на этот раз ее очередь.

— Может, нам стоит поговорить об аренде?

Я смеюсь.

— Что?

— Договор аренды.

Холодильник почти не виден из-за бумаг, висящих на дверце. На каждом клочке бумаги написаны обещания, которые мы дали друг другу. Договор на дом, наши списки дел, наша первоначальная аренда, которую я заключил, когда она только въехала в квартиру, о чем я знал с того самого утра, как написал, что это чушь собачья. Этой девушке не нужно было следовать ни единому правилу, не нужно было платить ни пенни, потому что глубоко внутри была одинокая часть меня, отчаянно желавшая, чтобы она осталась.

Но Инди пишет новый договор.

— Первый пункт, — говорит она, хватая ручку и наводя ее на бумагу. — Арендная плата.

— Блу, дом принадлежит нам по праву.

Она игнорирует меня.

— Мне понадобится по крайней мере два «Я люблю тебя» каждое утро и еще одно перед сном. Знаешь, я немного требовательная. Слова одобрения и все такое. И нам действительно следует построить домашнюю библиотеку и, возможно, оранжерею на заднем дворе на зиму.

Смех вырывается у меня из груди.

— Думаю, что смогу справиться с такой формой оплаты.

— Ну, это было несложно. Давайте двигаться дальше. Правила, — она записывает это слово, точно совпадающее с договором аренды, который я для нее оформил.

— Какие у тебя правила, Инд?

Ее мягкие карие глаза встречаются с моими, тая.

— Мы счастливо живем здесь. Ты и я. Даже если всегда будем только ты и я. Даже если детей в нашем будущем не будет, мы помним, как благодарны за то, что нашли друг друга.

Я не могу не согласиться.

— Договорились.

— Но в то же время, — она поднимает вверх один палец, — мы не оставим без внимания ни одну комнату в этом доме. Утром, днем и вечером мы будем проводить время в одной из них. Ты думаешь, что много тренируешься в баскетбол? — она снисходительно смеется. — Это ерунда, Шей.

Я больше ничего не могу с собой поделать, встаю со своего табурета и обхожу остров, чтобы встретиться с ней. Схватив ее за бедра, я целую ее в плечо.

— Договорились.

Она поворачивается ко мне лицом.

— Райан, мне нужно, чтобы ты знал, когда я жила у Рио, мне не нужно было думать о том, подходишь ли ты мне. Нет никаких сомнений в том, как сильно я хочу тебя или как сильно я тебя люблю. Ты ведь знаешь это, верно?

Как ни странно, это никогда не было моей заботой. Инди всегда заставляла меня чувствовать себя желанным. Она все равно хотела меня, веря, что наше будущее движется в разных направлениях.

— Знаю.

— И я не звонила последние несколько дней, потому что хотела удивить тебя, подготовив все в доме, но как только ты уехал, я почувствовала себя опустошенной.

— Дом выглядит невероятно.

— Ну что ж, — она одаривает меня виноватой улыбкой. — У меня было всего три дня, так что я, возможно, устрою небольшой беспорядок в спальнях на втором этаже.

Наклоняясь, я прижимаюсь своим лбом к ее лбу.

— Я люблю тебя.

— Боже, я так сильно тебя люблю, — говорит она, обвивая руками мою шею и переплетая пальцы. — Я скучала по тебе. Спасибо тебе за понимание моих страхов и терпеливое отношение к ним. Ты заставляешь меня чувствовать, что я заслуживаю всего того, чего хочу в жизни. Я не знаю, откуда ты взялся и как мне так повезло, что ты меня любишь, но Райан, я обожаю тебя.

— Я тоже обожаю тебя. Ты заслуживаешь каждой мелочи, о которой мечтаешь. Мне было тяжело находиться вдали от тебя, Инд, но мне нравилось видеть, как ты отстаиваешь то, чего хочешь. Не прекращай это делать. Даже если тебе придется столкнуться лицом к лицу со мной, не соглашайся на меньшее.

Приподнимаясь на цыпочки, она целует меня. Мягко, быстро.

— Не думаю, что когда-нибудь найду способ отблагодарить тебя. За этот дом, за планирование нашего будущего.

— Ты могла бы начать с того, что попросила бы меня переехать к тебе.

Она задумчиво наклоняет голову.

— Ну, не знаю. Мы встречаемся не так уж долго. Тебе не кажется, что еще слишком рано жить вместе?

Когда я приподнимаю бровь, Инди не в силах сдержать озорную улыбку.

— О, ты думаешь, что это весело, да?

Она хихикает, когда я беру ее на руки и усаживаю на островок. Встав между ее ног, я держу свои губы всего в нескольких сантиметрах от ее.

— Спроси меня.

Она обнимает меня за плечи.

— Что скажешь, Шей? Хочешь стать моим соседом? Спрятаться со мной в этом большом, красивом доме?

— Думаю, это идеальный исход наших отношений.

Запустив пальцы в ее волосы, я притягиваю ее к себе, наши лбы и носы соприкасаются.

— Я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь, — шепчет она мне в губы.

Это обещание исходит от самой преданной женщины, которую я знаю.

— Навсегда, Блу.

Я теряюсь, когда ее губы встречаются с моими. Мягкое движение ее губ, взмахи языка. Она теплая и на вкус как гребаный рай. Ее кокосовое мыло остается на коже, и я вдыхаю как можно больше, напоминая своему телу, что она здесь. Что у нас все в порядке.

Я не целовался с Инди больше трех дней, когда был на работе или когда она была дома, но это намеренное расстояние было пыткой. Целуя ее сейчас, на нашей кухне, я чувствую, что все повторяется в первый раз, с уверенностью, что этому никогда не будет конца.

Она обвивает ноги вокруг моей талии, притягивая меня к себе. Ее симпатичный сарафан задирается на бедрах, когда моя эрекция трется о ее киску, и хотя первый план Инди в этом доме — украсить каждую комнату, мой план — окрестить каждую плоскую поверхность, которую я смогу найти. Этот дом в десять раз больше квартиры, так что это может занять пару дней, но я справлюсь с задачей.

Скользя ладонью вверх по ее бедру, я сжимаю и мну ее плоть, пока мои пальцы не проникают под подол ее платья. Я ищу шелк или кружево, что-нибудь, что мне нужно сорвать, но там нет ничего, кроме мягкой кожи.

— Сегодня без трусиков?

Она отодвигается от прилавка, прижимаясь своим центром к моей эрекции, и теперь, когда я знаю, что на ней ничего нет, я задираю ее платье, наблюдая, как ее мягкая, жаждущая киска извивается подо мной.

— Чтобы тебе было легче добраться, — выдыхает она.

Ее губы скользят по моей шее и подбородку, целуя и покусывая, пока она возится с моим ремнем. Я прижимаю ее к себе, откидывая голову назад и позволяя ей работать. Она расправляется с молнией и быстро запускает руку в мои трусы, хватая моя член.

— Черт, — выдыхаю я.

— Сегодня вечером ты вывел свою команду в плей-офф.

— Это моя награда?

— Одна из них, — она целует меня в шею. — У тебя будет много наград, Шей. Я подумала, что будет справедливо, отсосать тебе в каждой комнате в благодарность за покупку этого дома.

— Ну, ты выглядишь прекрасно на коленях, детка.

— Ммм, спасибо.

Обхватив меня кулаком, она гладит и извивается, но прежде чем она успевает освободить меня от трусов, я поднимаю ее со стойки и несу к лестнице. Как бы сильно я ни хотел трахнуть ее на кухонном островке, на полу, на диване, на чертовом заднем крыльце, в первый раз, когда мы займемся этим, я не хочу, чтобы это было безумно или поспешно. Я хочу наслаждаться каждым мгновением.

Держа ее на руках, я забираюсь на матрас в нашей новой спальне. В нашем новом доме.

Черт, как приятно это говорить.

Извиваясь, я притягиваю ее к себе и ложусь обратно на кровать.

— Что за черт?

Она замолкает, положив руки мне на грудь.

— Что не так?

— Почему эта кровать такая чертовски удобная? Она всегда была такой удобной?

Она смеется.

— Да. Мне придется спросить своего соседа, где он ее купил, и сообщить тебе.

Нащупав подол ее платья, я снимаю его ей через голову.

— Не могу поверить, что купил тебе кровать, которая была в сто раз лучше моей, и никогда в ней не спал.

Сиськи Инди слегка подпрыгивают, когда она тянется за спину и расстегивает лифчик, и тут же мои руки оказываются на них. Я перекатываю соски большими пальцами, прежде чем слегка ущипнуть их. Она прикусывает губу, обводя бедрами мой член.

— Сними с меня эти штаны, Инд.

Она так и делает, стягиваю мои боксеры прямо вместе с ними. Я снимаю свою рубашку и одним движением переворачиваю ее на спину, утыкаясь лицом ей между ног. Долгими, томными движениями языка я пробую ее на вкус и облизываю. Целую киску. Сосу клитор.

Она тянет меня за предплечья, когда ее спина выгибается над кроватью, а бедра покачиваются прямо перед моим лицом. Она промокла насквозь и нуждается в помощи. Ее клитор набух и просит, но прежде чем я успеваю заставить ее кончить, она останавливает меня, зарываясь пальцами в мои волосы.

Ее дыхание прерывистое.

— Я хочу кончить с тобой.

Карие глаза Инди умоляюще смотрят на меня, щеки и грудь раскраснелись. Я забираюсь прямо на нее, прокладывая поцелуями дорожку вверх по ее животу, сиськам, шею. Мой член скользит по ее сердцевине, покрываясь ее возбуждением.

Мы оба смотрим.

— Я люблю тебя, Райан, — говорит она, казалось бы, из ниоткуда.

Но это не случайно. Она знает, что мы собираемся сделать то, чего я годами убеждал себя, что никогда бы не сделал. У меня никогда не было бы женщины, которой я бы достаточно доверял. У меня никогда не было бы семьи. Не так просто переключиться, но как только я снова прижимаюсь обнаженной кожей к ее, все старые затаенные страхи, которые к ней не относятся, вылетают в окно.

— Вставь мой член в себя, Блу. Позволь мне понаблюдать за тобой.

Но прежде чем она это делает, она протягивает руку и целует меня. Медленно, глубоко. Затем берет мой член, располагает его, и я толкаюсь в нее без преград между нами.

Она ахает, и я почти теряю самообладание прямо там, когда внутри нее остается только мой кончик.

Она чертовски тугая, теплая и влажная, и это ощущение почти невыносимо. Ее гладкая кожа на моей.

— Черт возьми, Инд. Ты чувствуешь себя так чертовски хорошо.

— Еще, — умоляет она, не подозревая, что я собираюсь кончить прямо здесь, на месте.

Она обхватывает ногами мои бедра, и у меня нет другого выбора, кроме как войти в нее. Она издает самый красивый крик, когда двигаюсь в ней, и я хочу услышать его снова. На этот раз громче. В радиусе нескольких миль нет никого, кто мог бы услышать, как она берет мой член.

Двигая бедрами, я выхожу и снова вхожу, не забывая при этом тереть ее клитор своим тазом каждый раз, когда делаю это. Она откидывает голову на подушку, давая мне возможность посасывать и покусывать ее горла.

— Ты собираешься погубить меня, — хнычет она.

— Я уже это сделал. Ты — моя, — я толкаюсь в нее.

Она стонет.

— Расскажи мне.

Я снова толкаюсь.

— Скажи мне, что каждая частичка тебя принадлежит мне.

— Да. Я твоя. Я всегда буду твоей.

Сбавляя темп, я прижимаюсь своей грудью к ее, целую ее в губы и шепчу ей на ухо все то, что я в ней обожаю. Она обнимает меня, и я делаю то же самое, втискивая руки между ее телом и матрасом, чтобы прижать ее к себе как можно крепче, пытаясь показать ей, как сильно я ее люблю.

А потом она кончает.

Так красиво. Так тихо, чтобы испытать это вместе с ней.

При этом она не сводит с меня глаз, и я наблюдаю за ней. Ее приоткрытый рот, ее сокращающиеся мышцы. А затем эти мышцы сжимаются вокруг моего члена, отчего оргазм подкрадывается и ко мне.

Я толкаюсь в нее еще раз и кончаю.

Меня ошеломляет то, как сильно я люблю эту женщину. У меня почти кружится голова от затуманенного зрения, когда я отдаю ей всего себя до последней капли. Это вызывает эйфорию и успокаивает одновременно. Эта женщина погубила меня в тот день, когда вошла в ту квартиру, а вскоре вернула к жизни, и я принадлежу ей. Я всегда принадлежал ей.

Падаю на нее сверху, и она обнимает меня, наши груди поднимаются и опускаются вместе.

— Я люблю тебя, — шепчу я ей в шею.

— Я люблю тебя.

Медленно я выхожу и смотрю, как моя сперма стекает по ее телу. Одним пальцем я собираю ее, проталкивая обратно, и мне нравится, как это выглядит.

Я почти рычу. Какой-то собственнический звук пещерного человека вырывается из моего горла при виде открывшегося передо мной зрелища.

— У тебя только что развилось желание продолжить род, Шей?

Быстро кивнув, я не отрываю глаз от ее раздвинутых ног.

— Думаю, да. Дай мне десять, и давай сделаем это снова.

Она смеется, и такой приятный звук щекочет мне уши.

Я собираюсь остаться здесь на всю ночь, обнаженный, с любовью всей моей жизни в нашем доме. Или, по крайней мере, это то, что я планировал до того, как раздался звонок в дверь.

Мои глаза встречаются с ее.

— Кто это?

Инди поворачивает голову к часам на ночном столике.

— О черт! Я должна была сказать им приходить на час позже!

В отчаянии она спрыгивает с кровати, хватая свой лифчик и платье, чтобы накинуть их.

Не знаю почему, но я следую ее примеру, одеваясь как можно быстрее.

— Кому?

Она виновато оглядывается на меня через плечо.

— Все.

— Все?

— Ну, все в нашем кругу. Ты купил этот дом, чтобы сбежать от городского хаоса, но также и потому, что хотел иметь место, где можно проводить время со своими друзьями и семьей, не чувствуя, что за тобой постоянно наблюдают. Я просто подумала, — она колеблется, — что нет лучшего способа отпраздновать покупку это дома, чем отпраздновать выход «Чикаго» в плей-офф впервые за шесть лет.

Снова раздается звонок в дверь, и я спускаюсь вслед за ней по лестнице. Когда она открывает входную дверь, Инди поправляет лифчик, а я сосредотачиваюсь на застегивании брюк, когда вижу Зандерса и мою сестру, ожидающих на крыльце.

— Ну, разве вы двое не выглядите свежеотраханными? — Зандерс похлопывает меня по щеке, прежде чем ворваться в мой дом.

— Я бы обняла вас обоих, — моя сестра поднимает руки вверх, сдаваясь, — но пожалуй откажусь.

Они вдвоем уходят на кухню, оставляя нас с Инди одних в прихожей.

— Мы можем отпраздновать? — спрашивает она с возбужденным блеском в глазах.

Я купил этот дом для нее, чтобы она принимала гостей. Чтобы здесь было столько людей, сколько она захочет. Я уверен, что продолжу быть немного волком-одиночкой, желать побыть в одиночестве до тех пор, пока это время включает в себя ее. Но Инди, как бы она ни научилась довольствоваться тишиной, всегда будет светской львицей.

Я купил это место не для того, чтобы спрятать ее от всего мира, я купил его для того, чтобы она могла принести нам наш мир.

— Пожалуйста?

Я не буду лгать и говорить, что сегодняшний вечер казался завершенным, когда я покинул арену. Хотя это просто еще одна победа для остальной части лиги, для моих товарищей по команде, для меня самого, это все, и нам еще предстоит отпраздновать наше достижение.

Взяв ее за подбородок, я целую ее еще раз, улыбаясь.

— Да, Блу, давай отпразднуем.

Дом полон моих товарищей по команде. Напитки льются рекой, а еда постоянно меняется, пока Инди скользит по дому с подносами закусок, чтобы раздать их.

Дом и его мама здесь, а также Леон и остальные ребята. Появились даже Морганы. Итан и Энни привели с собой трех своих дочерей, которые с неиссякаемой энергией бегают по заднему двору. Свекровь Итана была на кухне и учила Инди своему секретному рецепту кимчи джиге, который она готовила порциями, чтобы мы с мальчиками забирали домой после командных ужинов, когда Итан принимал гостей. Это мое любимое сытное блюдо, и Инди следует быть осторожным при приготовлении миссис Рецепты Чон, потому что, если они окажутся хотя бы вполовину вкуснее оригинала, она будет готовить нам блюда всю оставшуюся жизнь.

Снова раздается звонок в дверь, но я не уверена, кто еще мог бы присоединиться к нам. Здесь все, кто важен для нас из Чикаго, но когда я иду открывать дверь, Инди бежит за мной, чтобы мы могли сделать это вместе.

— Мама! — восклицает она, как только дверь приоткрывается, и бросается в объятия Эбигейл.

— О, я скучала по тебе, Инд!

Поворачиваясь к ее отцу, я немедленно сосредотачиваюсь, пытаясь вспомнить все, что выучил. Кладя одну ладонь поверх другой, я провожу верхней рукой по нижней, перпендикулярно друг другу. Затем показываю «приятно», прежде чем указать на Тима.

Приятно познакомиться.

Я продолжаю и говорю вслух на случай, если Инди понадобится поправить меня, если я неправильно покажу жесты.

— Добро пожаловать в наш дом.

Тим с гордостью улыбается, прежде чем медленно ответить мне жестом.

— Неужели моя дочь была такой занудой?

— Даже лучше.

Он усмехается.

— Спасибо тебе за то, что заботишься о ней.

На этот раз я не использую свой голос, желая, чтобы этот разговор был строго между мной и отцом Инди.

— Я люблю ее. Она — весь мой мир. Мой лучший друг.

Тим задумчиво кивает, прежде чем заключить меня в объятия.

— Райан, — сияет Эбигейл, когда Тим переходит к тому, чтобы уделить немного внимания своей дочери. — Приятно с тобой встретиться.

Я обнимаю женщину, с которой проводил фейс-тайм каждый вторник в течение нескольких месяцев.

— Я не знал, что вы двое прилетаете сегодня вечером.

— Мы должны были приехать через несколько недель, но потом Инди рассказала нам о доме и вечеринке, и мы изменили дату поездки. Дом прелестный, Райан. Отличная работа.

Говоря это, она показывает жестом для своего мужа, прежде чем похлопать меня по груди, как будто мы старые друзья, и, честно говоря, я чувствую, что так оно и есть. Все Айверсы проделывают огромную работу, чтобы окружающие чувствовали себя комфортно и желанно.

Рука Инди скользит в мою, когда мы показываем ее родителям наш новый дом.

Тим жестикулировал медленно и четко для меня, пока мы общались. Я все новичок, поэтому Инди и ее мама переводят для меня, когда это необходимо, но несколько раз я могу общаться с ним совершенно самостоятельно.

Когда наша беседа протекает без посторонней помощи, меня охватывает прилив гордости и достижений, и я с нетерпением жду того дня, когда буду говорить свободно.

Он снова делает знак, но я не могу расслышать весь его вопрос. Я распознаю признаки победы и игры. Но есть один знак, который подает Тим, которого я никогда раньше не видел.

Это похоже на знак защиты, но на его доминирующей руке указательный и средний пальцы скрещены в виде буквы «Р».

— О, — выдыхает Инди. Она судорожно сглатывает. — Да, Райан выиграл игру.

Говоря, она делает знак своему отцу в ответ, и я снова вижу тот же самый незнакомый знак, но узнаю, что он используется вместо написания моего имени пальцами.

Тим поворачивается ко мне, указывает, затем снова подписывает слово «защищать» пальцами, одновременно создавая букву «Р». Он снова указывает на меня.

— Я Райан? — спрашиваю я, используя его знак вместо своего имени.

Он кивает, улыбаясь.

Эбигейл кладет голову Тиму на плечо и смотрит на меня.

— Это мое имя на языке жестов? — спрашиваю я его, насколько это в моих силах.

— Да.

Слова застревают у меня в горле, поэтому я просто киваю, подписываю и одними губами произношу «Спасибо».

— Нет. Спасибо вам.

Ему больше ничего не нужно говорить. Я знаю, что это значит. Спасибо тебе за то, что защищаешь мою дочь, за то, что любишь мою дочь. Но позже вечером, надеюсь, я буду тем, кто скажет ему спасибо сразу после того, как попрошу его благословения жениться на его дочери.

Это был первый вопрос, который я выучил на языке жестов, так что можно сказать, что я некоторое время практиковался в этом.

Достав из спортивной сумки фломастер, я нахожу Рио, сидящего на заднем крыльце с моей сестрой, Зандерсом, Каем и его сыном Максом.

— Итак, что мне подписать?

Он поворачивает голову ко мне, зеленые глаза сверкают от возбуждения.

— Серьезно?

— Ты позволил моей девушке переночевать у тебя, позаботился о ней и привез ее сюда. Это самое меньшее, что я могу сделать.

Рио небрежно пожимает плечами, пытаясь выглядеть невозмутимым, как будто он не думал об этом моменте с тех пор, как я впервые встретил его.

— На самом деле у меня нет с собой ничего, что можно было бы подписать.

— Нет? Ладно, что ж, я пытался

— Подожди! У меня в машине есть две майки и плакат. А еще у меня есть старая коробка из-под хлопьев «Wheaties», на которой ты был изображен, — он быстро встает со своего места. — Не убирай фломастер!

Остальные из нас не могут удержаться от смеха, наблюдая, как его темные кудри подпрыгивают вместе с ним, когда он бежит по дому, уворачиваясь от моих товарищей по команде, чтобы добраться до входной двери.

— Это мой товарищ по команде, — говорит Зандерс со странным чувством гордости.

Крадя его стул, я сажусь в кругу Кая, Зандерса и моей сестры, совершенно умиротворенная.

— Ты счастлив, — Стиви мягко улыбается. — Тебе это идет, Рай.

Я откидываю голову назад, позволяя звукам детей Итана, играющих на заднем дворе, и моих товарищей по команде, хорошо проводящих время, наполнить мои уши.

— Так и есть. Я и не подозревал что могу быть так счастлив.

Заглядывая через заднюю дверь, я вижу, что Инди наливает еще выпивки, и эта девушка выглядит как нельзя более взволнованной тем, что устраивает вечеринку в своем собственном доме.

— Инди тоже счастлива, да? — я не знаю, почему чувствую необходимость спрашивать, наверное, мне просто нравится слышать подтверждение.

— Она была так взволнована, планируя сегодняшний вечер для тебя. Видел бы ты ее последние три дня, Райан.

— А если бы мы случайно проиграли?

— Вечеринка все. Равно бы состоялась. Хотя, вероятно, выпивки было бы немного больше.

Итан и Энни присоединяются к нашей группе.

— Дом выглядит потрясающе, Райан, — говорит Энни.

— Это все благодаря Инди.

— Девочкам здесь нравится, — Итан кивает в сторону заднего двора, где три его дочери не переставали гоняться друг за другом с тех пор, как попали сюда.

— Вы, ребята, должны переехать сюда. Выбирайся из города. В этом пригороде отличная школа.

Энни приподнимает бровь.

— Отличная школа? Зачем тебе ее смотреть, а?

Я пожимаю плечами.

— Райан Шей, Инди беременна?

— Пока нет.

Итан застывает.

— Пока?!

Я пожимаю плечами.

— Мы в процессе.

Я ловлю на себе взгляд Стиви, и ее губы растягиваются в мягкой улыбке. Я не обязан это говорить. Наши мозги близнецов могут общаться простым взглядом, и я не хочу упускать возможность растить семью бок о бок с ней.

— Я тоже съезжаю с квартиры, — объявляет Кай. — Я только что купил дом.

Все взгляды устремляются на него, поскольку Макс крепко спит у него на груди.

— Правда?

— Макс становится больше. Скоро он начнет ходить, а с началом бейсбольного сезона мне понадобится гораздо больше помощи. В квартире мало места.

— Энн, мы должны переехать сюда, — говорит Итан. — Девочкам бы здесь понравилось.

— Как насчет того, чтобы ты ушел на пенсию, и тогда мы сможем переехать?

Итан смотрит на меня.

— Это на твоей совести, Райан. Мне нужно, чтобы ты выиграл мне чемпионство, чтобы я мог повесить это титул на себя навсегда.

Я подбадриваю его бутылку своей.

— Давай сделаем это.

Пока вокруг меня продолжается беседа, я наблюдаю, как Инди болтает с моими товарищами по команде и Морганами. Она делает еще один круг вокруг дома. Моя уверенная в себе девушка без проблем врывается в маленький кружок баскетболистов, тусующихся у нее дома, чтобы узнать, не нужно ли им чего-нибудь еще.

— Инд! — окликаю я, когда она проходит мимо открытых задних дверей. — Иди, посиди со мной.

Она бросает свои дела, выходит на улицу и садится у меня на коленях. Подтягивая ее колени к груди, я укутываю ее, надеясь согреть в этом маленьком платье.

— Я могу тебе с чем-нибудь помочь? — шепчу я.

Она мотает головой, прежде чем опустить ее мне на плечо.

— Мне так весело.

— Мне тоже.

Она поднимает на меня глаза.

— Правда?

Я киваю.

— Спасибо, что спланировала это для меня.

— Я счастлив, что ты счастлива.

— Я счастлива, что мы счастливы.

Может, мы с Инди и противоположности, но мы больше похожи, чем я думал вначале. Мы заботимся о тех, кого любим. Она заботлива, а я защищаю ее, но все сводится к общему знаменателю — мы сильно любим друг друга.

Она обнимает меня за плечи, и мы возвращаемся к разговору между нашей семьей и друзьями.

— Кай, когда ты отправляешься на весеннюю тренировку? — спрашивает она.

— На следующей неделе мы отправляемся в Аризону.

— А что насчет Макса?

Это первый бейсбольный сезон Кая с тех пор, как он узнал, что мальчик, которого подбросили к его порогу, — его сын, и хотя его имя из самых громких в бейсболе, его главный приоритет — Макс. И предполагаю, что сбалансировать его напряженный график игры в бейсбол, воспитывая сына в одиночку, будет непросто.

— Я все еще ищу няню, которая будет рядом.

— Ну, перестань их всех увольнять, — смеюсь я.

— Я ничего не могу с этим поделать, — он целует Макса в макушку. — Я никому не доверяю его, — он смотрит на Инди. — Эй, Инд…

— Даже не думай спрашивать, — вмешался я, прежде чем она успела согласиться.

— Но он действительно милый, — невинно добавляет Кай.

Инди вздыхает.

— И симпатичный.

Он отмахивается от нас.

— В любом случае, мне нужен кто-то, кто готов путешествовать с командой и мириться с нашим безумным графиком игр. И я сильно сомневаюсь, что твой парень позволил бы мне украсть тебя на целое лето.

Я укутываю ее плотнее.

— Да, ни за что на свете.

Группа продолжает разговаривать между собой, когда Инди наклоняет свою голову к моей, тихо говоря.

— Я так рада быть дома с тобой все лето, никто из нас не ездит на работу.

— Я так рад навсегда остаться с тобой дома, Блу.

Она улыбается, ее мягкие карие глаза наполнены такой любовью.

— Навсегда — звучит идеально.

«Навсегда» — действительно звучит идеально.

Я безумно доволен своими друзьями, своей девушкой и своей командой на пути к плей-офф. Эта жизнь, этот дом, эти отношения — все, чего я никогда не позволял себе желать, и чего никогда не думал получить.