Идеальный ис-ход

35. Райан

— «Дьяволы» должны выиграть четыре из следующих пяти матчей, чтобы выйти в плей-офф. Насколько ты уверен в этом?

— Теперь, когда ты вернулся в состав, тебе многое предстоит наверстать. Весь город рассчитывает на то, что ты выведешь команду в плей-офф, а ты оправляешься от месячной травмы. Вернешься ли ты так, будто никогда и не уходил, и одержишь несколько побед?

— Райан, у тебя нет времени возвращаться в игру. Команда попала в ситуацию, в которой обязательно должны победить. Что ты об этом думаешь?

Что я чувствую по этому поводу? Я чувствую себя чертовски встревоженным и напряженным. Мне не нужно постоянно напоминать о том, как много людей рассчитывают на меня. Я оказываю на себя такое давление каждый божий день, но, несмотря на это, мне постоянно напоминают об этом во время первой предматчевой пресс-конференции после травмы.

Сегодня вечером я хотел остаться незамеченным. Дать себе время прочувствовать игру и убедиться, что я в курсе событий, что я не потерял слишком много сил. Но я возвращаюсь в состав в ситуации, когда необходимо победить. У меня нет времени облегчать себе задачу, а предматчевая пресс-конференция была дозой реальности.

Вопросы постоянно крутятся у меня в голове, пока я подпрыгиваю на цыпочках в туннеле, готовый выбежать со своей командой.

Леон Карсон проделал адскую работу, заменяя меня последние четыре недели. Мы разделили победы и поражения, о чем я попросил новичка, получившего стартовую роль, когда он не был полностью готов к этому.

Но сегодня вечером? Сегодня вечером я возвращаю себе свое место. Сегодня вечером я собираюсь провести следующие два часа, играя в любимую игру с ребятами, которые стали моими друзьями. Сегодня вечером я постараюсь не беспокоиться о внешнем давлении, хотя и чувствую его каждой клеточкой своего существа.

— Рад, что ты вернулся, Кэп, — Итан гладит меня по затылку. — Готов выйти?

Вытягивая шею, я расправляю плечи, в то время как остальная команда собирается для краткого подбадривающего разговора, прежде чем мы выбежим из туннеля на игру.

Кивнув, я поднимаю кулак. Остальная команда присоединяется, соединяя наши сжатые в кулаки руки в центре круга.

— Ладно, ребята, — объявляю я. — Я вернулся.

Команда разражается радостными возгласами.

— Спасибо за поддержку, но нам нужно кое-что сделать. Мы здесь в ситуации, когда необходимо победить.

Команда сосредоточенно замолкает. Все кивают и поддерживают зрительный контакт.

— Но как насчет того, чтобы получить удовольствие от игры так, как мы умеем, а?

В мою сторону устремляются растерянные взгляды. Эти ребята привыкли к тому, что я экстремален и безжалостен, но то, что я веду себя как осел по отношению к своим товарищам по команде и оказываю большее давление на их плечи, не заставляет их играть лучше, так что пока я буду нести это бремя сам.

— Вы слышали его! — добавляет Итан, нарушая неловкое молчание.

Энергетика снова меняется, четырнадцать парней переполняются адреналином.

— Дьяволы на счет три!

По туннелю разносится эхо радостных возгласов, когда мы выбегаем на разминку.

Толпа шумит, но она становится оглушительной, когда я выбегаю из туннеля. Прошло слишком много времени с тех пор, как я был на корте, а не отсиживал свою задницу на скамейке запасных. Я скучал по ощущению твердой древесины под подошвой. Я скучал по тому, каково носить красную, черную и белую форму «Чикаго».

Это похоже на возвращение домой, и это чувство только усиливается, когда я вижу свою девушку в моей футболке, которая стоит и приветствует меня, как и остальная толпа, шумно приветствующая мое возвращение. Разница лишь в том, что Инди безумная, как сошедшая с ума женщина.

Именно такая, какая она мне нравится.

Я полностью настроился на разминку, не обращая внимания на фанфары, и сосредоточился на своем предматчевом ритуале — отработке упражнений по обращению с мячом на краю площадки. Только теперь, вместо того чтобы быть в одиночку, Леон присоединяется ко мне.

Национальный гимн спет, разминка завершена, и адреналин возвращается к моменту объявления стартового состава.

Я не знаю, почему нервничаю. Мое имя произносили бесчисленное количество раз, но четыре недели, которые я провел без игр, напоминают мне о том, насколько она особенная. Какая для меня честь делать карьеру в том, что я так сильно люблю. Как сильно я скучал по этому, и теперь я хочу насладиться каждой секундой, которая у меня есть.

И да, я все еще хочу победить. Больше всего на свете.

На арене полумрак, прожекторы танцуют по затемненному паркету, когда объявляется стартовый состав остальных игроков. Итан шлепает меня по ноге, оставляя меня на скамейке, прежде чем пробежать по импровизированному туннелю, который сделали остальные члены команды, и встретиться с другими игроками в конце.

— И последнее, но, конечно, не менее важное: сегодня вечером он возвращается в состав, — гремит диктор из динамиков. — Номер пять, леди и джентльмены, ваш разыгрывающий в стартовом составе — Райан Шей!

Оглушительные крики болельщиков превращаются в глухой белый шум в моих ушах, когда я встаю со скамейки запасных. Арена сотрясается, вибрации отражаются от паркета от толпы болельщиков, которые встают, чтобы хлопать и кричать в мою честь.

Пробегая по туннелю своих товарищей по команде, я обязательно бью по рукам каждого из них, а когда добираюсь до остальных стартеров, ожидающих на другом конце, пробегаю мимо них к противоположной боковой линии корта.

Когда я в форме, я никогда не теряю сосредоточенности. Я не смотрю в толпу. Не обращаю внимания ни на кого вне игры. Но если последние четыре недели меня чему-то и научили, так это тому, что эта игра не имеет большого значения без трех человек, которые пришлю сюда ради меня.

Инди не нужно, чтобы весь мир знал, что я люблю ее, она сама это сказала, но это не значит, что я этого не хочу.

Выставив вперед кулак, я соединяю его с кулаком Зандерса.

Наклоняясь, я целую Стиви в щеку.

— Люблю тебя, — говорит она.

— Люблю тебя, Ви.

Рядом с моей сестрой сидит ее лучшая подруга, кареглазая красавица, которой принадлежит все мое сердце. Костяшками пальцев я приподнимаю ее подбородок и наклоняюсь, чтобы поцеловать в губы.

— Люблю тебя.

Она улыбается мне.

— Иди и задай им жару, номер пять.

Бегом возвращаюсь к своей команде, Зандерс кричит у меня за спиной.

— А как насчет меня? Ты меня не любишь?

— Я тоже люблю тебя, брат!

Потребовалась половина первой четверти, чтобы войти в ритм.

Мое колено зажило. Оно кажется сильным и стабильным, но я продолжаю опираться на левую ногу, опасаясь новой травмы. Я быстро вспомнил, благодаря скандированию моего имени, что не могу играть испуганно на таком уровне, и ко второй четверти я снова почувствовал себя прежним.

Свет вырос на десять очков в середине четвертой четверти. В среднем я игра в конце матчей на десять минут меньше, чем обычно. Мой тренер явно пытается вернуть меня в игру, но, благодаря постоянным напоминаниям, у нас нет времени расслабляться. У нас осталось пять матчей, и нам нужно выиграть как минимум четыре из них, чтобы выйти в плей-офф.

Насколько бы Леон ни мог постоять за себя, я не готов заканчивать на этом вечер. Я слишком сильно скучал по этому порыву.

Следующие два раза в обороне Дом блокирует удар, а Итан получает перехват, увеличивая наше преимущество на четырнадцать очков за четыре минуты до конца игры. Без сомнения, нас троих заменят при следующем ауте, но я хочу еще раз почувствовать себя самим собой, прежде чем закончится вечер.

Я усиливаю защиту, проверяя свою скорость, и я прямо там, где и был раньше. Мой соперник выбегает на полосу, передавая мяч другому игроку на периметре. Они перебрасываются, но промахиваются, и Дом оказывается рядом с рикошетом.

Мы быстро переходим в атаку. Я убегаю к нашему краю, позволяя Дому передать мяч Итану, который быстро перебрасывает его вперед меня.

Я чувствую своего защитника у себя за спиной, и сцена, разыгрывающаяся в моем воображении, когда я забираю мяч по пути к кольцу, слишком знакома. Я не хочу забывать про ногу. Я хочу действовать осторожно, остановиться, убедившись, что никто не пролетит подо мной, прежде чем я благополучно забью мяч.

Все эти мысли проносятся у меня в голове за те полсекунды, за которые я должен принять решение.

Я не могу притворяться испуганным.

Одним быстрым дриблингом я оказываюсь в воздухе, хватаюсь за бортик одной рукой и отправляю мяч в сетку. Внутренний вздох облегчения проходит через меня, когда я благополучно приземляюсь на ноги.

Парень, защищающий меня, чертовски уверен, что сфолит на мне, поэтому держит меня за другую руку и тянет вниз, но получится ли у него это? Нет, и в этом для меня нет ничего нового.

Гордясь собой за то, что просто справился с задачей и не играл в страхе, я возвращаюсь в оборону, не говоря ни слова. Я никогда не был тем игроком, который жалуется судьям, даже когда они делают дерьмовую работу.

— Эй! — Инди вскакивает со своего места, крича на судей, когда я пробегаю мимо нее. — Что, черт возьми, это было? Ты что, слепой? Это явное удаление! Почему бы тебе не начать дуть в свисток?

Моя девушка раскрасневшаяся и сердитая, топает своими красными каблуками и продолжает ругать судей.

Ожидая, пока другая команда введет мяч в игру, я стою, уперев руки в бедра, и наблюдаю за ней. Итан и Дом присоединяются, зажимая меня с обеих сторон.

— Черт возьми, он же настоящий MVP! Отдайте этому человеку должное! За что, черт возьми, они тебе платят? — продолжает она, прежде чем добавить еще несколько красочных ругательств. — Черт. У тебя болят колени из-за того, что ты пропустил так много времени?

Веселая улыбка пытается вырваться на свободу, но я просто качаю головой, наблюдая за ней.

— Твоя девушка иногда пугает, Шей, — замечает Дом с одной стороны.

Итан смеется с другой стороны.

— Я знаю, — с гордостью признаю я. — И мне это чертовски нравится.

Мы выигрываем с разницей в семнадцать мячей.