Идеальный ис-ход

41. Инди

Зал ожидания клиники по лечению бесплодия внешне мало чем отличается от зала ожидания больницы. Белые стерильные стены, ужасно обитые сиденья, устаревшая дубовая мебель и журналы, вышедшие полгода назад.

Я сижу, придерживая свои бумаги дрожащими коленями, и жду, когда назовут мое имя. Сейчас ужасно неподходящее время для этого, но поскольку регулярный чемпионат хоккея подходит к концу, мне нужно быть готовой, как только закончится плей-офф или после очередного финала Кубка Стэнли.

Сегодняшний прием — просто предварительная проверка, чтобы убедиться, что я здорова и все мои женские органы в порядке. Как только закончится хоккейный сезон, я сразу же начну делать инъекции. Честно говоря, я не до конца понимаю все медицинские термины, но знаю, что данный процесс заставит мои яйцеклетки созревать, чтобы врачи могли изъять их и сохранить.

В комнате ожидания находятся еще три семьи. Одна с новорожденным ребенком, другая с малышом, а третья — пара, которая надеется на своего первенца. Я здесь единственный человек, который одинок.

Я не сказала Райану, что у меня назначен прием на сегодня, потому что, честно говоря, я даже не знаю, должна ли я быть здесь.

Какой смысл мне находиться здесь без Райана? Да, я всегда хотела детей, но не без него. Это осознание поразило меня, как удар грузовика, сегодня утром, когда я садилась в свою машину, чтобы приехать сюда, и теперь, когда я сижу здесь одна, то все еще задаю себе тот же вопрос.

Если он этого не хочет, хочу ли я этого по-прежнему?

Я беспокоилась, что это будет пустой тратой денег, прежде чем узнала, что все растраты покрывает страховка, потому что никто не знает, сработает ли это вообще. Но теперь я задаюсь вопросом, не является ли это и пустой тратой времени. Теперь мне совсем не хочется делать это без него.

— Индиго Айверс, — окликает пожилая женщина за стойкой регистрации.

— Это я, — я поднимаю свои документы, прежде чем подойти к ней.

Она вводит кое-какую мою информацию, пока я остаюсь стоять и ждать с другой стороны.

— Как у вас дела? — спрашиваю я, пытаясь заглушить свои собственные мысли.

— Все отлично, дорогая, а у тебя?

— Честно говоря, без понятия.

Она смеется.

— Ты нервничаешь, милая?

— Думаю, да.

— Ты сегодня одна?

В моем горле образуется комок.

— Да.

— Молодец, — говорит она, впечатленная, продолжая печатать, ее длинные ногти щелкают по клавиатуре. — Разумно планировать все заранее. Никогда не знаешь, когда встретишь нужного человека.

— Я уже встретила.

Она поднимает глаза от монитора, и лукавая улыбка изгибается в уголках ее губ. Так же быстро ее внимание возвращается к компьютеру, где она нажимает, нажимает и нажимает на клавиши, добавляя всю мою личную информацию в их систему.

— Мне сегодня должны были выплатить доплату.

Она внимательно осматривает свой экран, качая головой.

— Нет.

— В самом деле? Странно. У меня всегда есть доплата, когда я пользуюсь страховкой.

— О, вам не нужна страховка.

— Нужна. Не могли бы вы, пожалуйста, проверить?

Опять звук нажатия клавиш.

— Нет, дорогая, твой страховой полис ничего из этого не покрывает.

Вы что, черт возьми, издеваетесь надо мной? Ни за что на свете я не смогу заплатить за это из своего кармана. Я перестала откладывать деньги несколько месяцев назад, еще в январе, когда мне сказали, что мои страховые выплаты изменились с началом года.

Выдыхая, все мое тело обмякает.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Я могу показать тебе, если хочешь.

— Нет, все в порядке.

Черт. Я на грани того, чтобы позвонить своим родителям и попросить взаймы, хотя и пообещала себе, что никогда этого не сделаю. Мне кажется странным просить помощь родителей, чтобы создать собственную семью, но сейчас я в отчаянии. Время экономить деньги истекло.

И в очередной раз я спрашиваю себя, стоит ли вообще все это того.

Я нервно верчу в руках свою дебетовую карту.

— Сколько стоит прием?

Опять стук клавиш.

— Нисколько. Все полностью оплачено.

— Но вы сказали…

— Не по страховке. Кто-то оплатил все это несколько месяцев назад личной кредитной картой.

Он этого не сделал.

Закрыв глаза, я повторяю ее слова снова и снова, пока они не доходят до меня. Ей не нужно называть мне имя владельца карты, я и так знаю.

Поставив локти на стойку, я закрываю лицо руками.

— Вы можете сказать мне, когда это было оплачено?

— Похоже, это было еще в середине декабря.

Сразу после того, как мы отправились в поход, когда я впервые рассказала ему, почему экономлю деньги. Прямо перед тем, как произошло «изменение страховой выплаты».

— Милая, ты плачешь?

Закрыв лицо руками, я киваю.

— Это в некотором роде моя фишка.

Она хихикает, глубоко и искренне.

— Похоже, ты была права, когда сказала, что уже встретил нужного человека.

— Инди, — Рио перегибается через спинку дивана позади меня и закрывает книгу в моих руках. — Послушай, я люблю тебя, ты знаешь это, но ты не можешь оставаться здесь вечно.

— Я здесь всего несколько дней, и ты сказал, что я могу оставаться столько, сколько захочу.

— Я передумал.

Оборачиваясь и склонив голову через плечо, я смотрю на него в замешательстве.

— Сегодня ко мне зайдет мой брокер, чтобы отвезти тебя посмотреть несколько квартир.

— Что? Нет, я не хочу смотреть квартиры, — я встаю с дивана и поворачиваюсь к нему лицом. — Я даже не знаю, планирую ли я съезжать от Райана. Мне просто нужно еще несколько дней.

— Уже прошло несколько дней.

Отпрянув назад, я смотрю на него.

— К тебе придет девушка? Ты просто пытаешься выставить меня из дома? Так вот в чем дело? Я могу пойти и спрятаться в комнате для гостей, если хочешь.

Он усмехается.

— К сожалению, ко мне не придет девушка. А теперь иди прими душ и надень что-нибудь, но не ту толстовку трехдневной давности, испачканную соусом для спагетти, — он съеживается. — Тебе нужно хорошо выглядеть для… моего брокера.

Делая медленные шаги в сторону комнаты для гостей, я, прищурившись, смотрю на него через плечо.

— Ты сейчас ведешь себя очень странно.

— Мне нравится эта часть города, — говорит Синди, брокер Рио, продолжая везти нас за пределы города. — Здесь очень тихо. Хорошее место для воспитания детей. Отличный школьный округ.

— Я ищу квартиру только себя.

На самом деле, я вообще ее не ищу.

— В этой части города прекрасные показатели безопасности. Можно ходить пешком. Причудливые продуктовые магазины и много земли. Множество мест для пеших прогулок. Пожив здесь пару месяцев, город покажется тебе скучным. Здесь прекрасно.

— Это правда так.

Если бы мне было это нужно.

Она продолжает вести нас, и оказывается права. Это место действительно кажется тихим городком, находящимся в тридцати минутах езды от шума и суеты центра Чикаго. Райану бы здесь понравилось. Он, вероятно, смог бы самостоятельно сходить в продуктовый магазин, не подвергаясь нападкам фанатов, или совершить долгую прогулку, без страха быть замеченным СМИ.

— Вот мы и приехали.

Она въезжает на длинную подъездную дорожку к потрясающему дому. Белый экстерьер с черной отделкой. Вдоль подъездной дорожки растут вязы, и их цвет начинает возвращаться после суровой зимы. Уютная веранда опоясывает весь дом, а у входной двери висят качели. В пределах видимости нет другого дома, и я уже могу сказать, что участок огромный и кажется бесконечным.

— Думаю, это неправильный адрес, — говорю я ей. — Мне нужен дом для меня одной. Я не ищу ничего такого большого, и даже если бы и искала, не смогла бы себе этого позволить, — из меня вырывается неловкий смешок, и я пристегиваю ремень безопасности, готовая к тому, что она повезет нас в нужное место.

— Что ж, давай зайдем и посмотрим, хорошо? Дом потрясающий. Не хотелось бы просто уезжать.

Синди уже выходит из машины, прежде чем у меня появляется еще одна возможность возразить. Отстегнув ремень безопасности, я осторожно поднимаюсь вслед за ней по большой лестнице, ведущей на переднее крыльцо.

На прилегающей к дому территории царит тишина, если не считать отдаленного щебета птиц. Атмосфера здесь очень отличается от квартирой на двадцать втором этаже в центре Чикаго. Я не могу не задаться вопросом, сколько звезд вы смогли бы увидеть здесь без ослепительных городских огней.

Свежие садовые клумбы, обрамляющие лестницу, с маленькими бутонами готовы к дождю, чтобы расцвести.

Синди не пользуется ключом, чтобы отпереть двойные двери, ведущие в дом. Она просто поворачивает ручку и открывает их. Оставаясь на крыльце, приглашает меня войти.

Аромат свежего кофе окутывает меня вместе с отчетливо сладким запахом французских тостов.

Большая двойная лестница обрамляет фойе. Слева и справа от меня есть комнаты. Дом, похоже, находится в середине ремонта, но одна определенно является семейной комнатой, а другая предназначена для ужинов.

Но прямо передо мной потрескивает кухонная плита, и я даже отсюда вижу клубы пара.

Синди закрывает дверь, и когда я оглядываюсь, ее нигде нет. Она оставила меня внутри одну.

Я следую за запахом к гигантской кухне в задней части дома. Белые шкафы, приборы из нержавеющей стали и островок, достаточно большой, чтобы семья из шести человек могла позавтракать.

Но самая красивая часть дома — это мужчина, стоящий ко мне спиной и готовящий у плиты. Кепка задом наперед, толстовка с капюшоном и кроссовки для бега. Он кажется таким же расслабленным и комфортным, как и дома, и я благодарна Рио за то, что он заставил меня оторвать задницу от дивана и причесаться.

И быстро становится очевидным, что у его брокера не было квартир, на которые можно было бы посмотреть. Ему просто нужно было вытащить меня сюда.

— Райан? — я оглядываюсь по сторонам. — Что происходит?

Поворачивается ко мне лицом, и его сногсшибательная улыбка расплывается, демонстрируя ямочки на щеках.

— Присаживайся, — он указывает на кухонный островок.

В оцепенении я выдвигаю табурет и сажусь, мой взгляд блуждает по красочному букету в центре острова.

— Да будет тебе известно, что я поддерживаю их в живых уже целых три дня.

Непринужденность его голоса вызывает усмешку на моих губах.

Райан ставит передо мной тарелку. Французский тост, яйца и фруктовый гарнир, но у него нет еды для себя. Он пододвигает мне охлажденный кофе, прежде чем предложить попробовать новые сливки с мятно-шоколадной крошкой.

— Что происходит? Где мы находимся?

Он не отвечает на мой вопрос.

— На днях я сказал не те слова, — говорит он вместо этого. — И есть еще кое-что, что тебе нужно услышать.

Сглотнув, я уделяю ему все свое внимание.

— Я не понимал, насколько был одинок, пока не появилась ты. Все это время ты жила где-то за пределами четырех стен моей квартиры. Все, в чем я когда-либо нуждался, было за пределами моей квартиры. Потом ты вошла в нее и вернула меня к жизни, и я отказываюсь возвращаться в свой мир без тебя. Я не вернусь к жизни без тебя, Инд.

— Я тоже не хочу жить без тебя, Райан, но иногда все не так просто. Жизнь не бывает черно-белой.

— Ты думаешь, я этого не понимаю? Я не видел черно-белого с той секунды, как ты вошла в мою квартиру. Теперь мой мир — это накрашенные розовым пальцы ног, фиолетовая одежда, зеленые растения и эти чертовы желтые занавески, — он качает головой. — И синий. Я вижу только гребенный синий цвет.

Перевод: Я вижу только тебя.

Слезы щиплют глаза, и я потрясена, что мне еще есть что пролить.

— Мне нравится, что ты читаешь любовные романы, чтобы понять чувства других. Мне нравится, что ты любишь цветы и растения, потому что заботиться о них и позволять им расти — это твоя вторая натура. Мне нравится, что ты испытываешь каждую эмоцию так сильно, что она захватывает все твое тело. Но, детка, я хочу заставит тебя почувствовать то же, что и твои любимые книги. Я хочу подарить тебе детей, которых ты будешь лелеять и растить. И при мыслях обо мне я хочу, чтобы ты испытывала безусловную, всепоглощающую любовь. Потому что, когда я смотрю на тебя, я вижу свое будущее, и я не могу жить в мире, где ты смотришь на меня и не видишь того же.

Шмыгая носом, я вытираю щеки.

— Да, Райан, я знаю это. Я просто так боюсь втянуть тебя в жизнь, которую ты не хочешь. Или не хотел до недавнего времени. Это не входило в твой план.

— А что, если бы я изменил свои планы ради тебя?

Возражение застревает у меня в горле.

— Я услышал тебя, Блу. Утром, когда ты сказала, что слова — это всего лишь слова, ты была права. Нам обоим говорили много вещей, которые не имели значения, и поэтому я любил тебя поступками. Я позволяю им говорить за меня.

Его тихая любовь была всегда такой громкой.

Мой взгляд быстро метнулся к холодильнику, где висел наш договор аренды и списки правил, сопровождаемые еще стопкой бумаг.

— Я знаю, на что подписался, когда влюбился в тебя. С самого начала ты совершенно ясно дала понять, какой ты хочешь видеть свою жизнь, и я предпринимал шаги, чтобы это произошло, даже когда ты не осознавала этого. Так что нет, Инд, тебе не нужно умолять меня о будущем, потому что это я вит его только с тобой.

Он достает с холодильника документы, которых я никогда не видела, и кладет их рядом с моим завтраком.

— Я купил нам этот дом еще в январе, — листая последнюю страницу того, что, как я теперь понимаю, является договором, он указывает на последнюю строку. — И если ты мне не веришь, то твое имя написано прямо здесь.

Он вписал мое имя рядом со своим в договоре о покупке дома еще в январе. Всего через несколько дней после травмы колена.

— Я всегда знал, Инд. Я хотел всего, чего хочешь ты, с тех пор, как ты вошла в мой мир и напомнила мне о том, кто я есть. Ты вселила в меня надежду на семью, детей и настоящую любовь. И до тебя я не верил, что у меня это когда-либо появится, потому что убедил себя, что никто никогда не полюбит меня по-настоящему таким, какой я есть, а не только за мое имя и деньги. Я хочу, чтобы мы собирались в этом месте всей семьей. Хочу, чтобы командные ужины проходили здесь. Хочу, чтобы наши друзья приходили сюда. Хочу, чтобы наши дети приглашали к себе своих друзей. Мы можем выдохнуть здесь, Инд. Снаружи нет фанатов или представителей СМИ. Ты бы видела звезды ночью. Это невероятно, и снаружи так много места. Ты можешь разбить целый сад или теплицы. И я не могу дождаться, когда увижу, как ты превратишь этот дом в пристанище, точно так же, как ты сделала с квартирой.

Он чувствует здесь себя свободным, на его красивом лице сияет сногсшибательная улыбка. Тяжесть города, бремя игр слишком далеко, и мне нравится видеть его таким живым.

— Думаю, часть меня всегда будет хотеть спрятаться, но я хочу спрятаться здесь, с тобой, — огибая остров, он вытирает мои слезы. — Детка, ты не можешь испачкать документы на дом косметикой и слезами.

Посмеиваясь, напряжение спадает.

Притягивая меня к себе, он целует меня в висок.

— Я занимаюсь ремонтом дома с тех пор, как купил его. Это еще не совсем сделано. Некоторые комнаты все еще нуждаются в покраске, и, очевидно, нам нужно больше мебели, но в них можно жить. Ваша кровать находится в главной спальне, и кое-что из вашей одежды тоже. Я распоряжусь, чтобы твою машину пригнали сегодня, но ты останешься здесь, пока будешь думать? В этом доме пять спален, и когда я его покупал, у меня было твердое намерение заполнить их все. Я хочу, чтобы ты увидела этот дом, когда будешь спрашивать себя, не заманиваешь ли ты меня в ловушку жизни, которой я не хочу, хорошо?”

Прерывисто дыша, я киваю.

— Слова.

— Что?

— Ты сказал, что не силен в словах, но думаю, что слова могли бы стать твоим языком любви. Или забота. Или подарки. Боже, я больше ничего не знаю.

Он усмехается.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, Блу. Так чертовски сильно, и я буду бороться за тебя вечно, но мне нужно, чтобы ты тоже боролась за нас. А теперь ешь свой завтрак, он остывает.

Он в последний раз целует меня в лоб, прежде чем направиться к входной двери.

— Райан.

Он поворачивается ко мне лицом.

— Почему ты заплатил за мое лечение бесплодия? Я не хотела, чтобы кто-то платил за это.

— Нет, ты не хотела, чтобы твои родители платили за это. Ты сказала, что не хочешь просить других людей платить за твою мечту о семье. Что ж, это и моя семья тоже, так что я не в счет.

— Но это было еще в декабре. Ты знал уже тогда?

Он правда знал уже тогда?

— Да, уже тогда.

С этими словами он оставляет меня завтракать в огромном доме, в котором хочет создать нашу семью.