Клетка. Жена монстра

Глава 14. Мирон. Обломись, детка

Прошлое. Четыре года назад.

— Коля, ты получил мое сообщение? — спокойно интересуюсь, стараясь не испугать этого параноика, хотя сам тоже нервничаю.

— Да, да, Мирон, получил. Я уже подал информацию Андрею Игоревичу на утверждение. Сказал, что этот груз забыли включить наши коллеги из Китая.

— Молодец, — протягиваю. — Он подписал?

— Вот-вот подпишет.

— Когда отгрузка?

— Через два часа.

— Мы успеем добавить груз к нашим контейнерам? — понижаю голос я.

— Время есть, должны успеть. Успеем, — запинается он. — Если бы еще не эта конференция сегодняшняя. Дьявол ее побери!

— Что, твою мать, за балаган у вас там?

— Обсуждение новых условий поставок.

— И что там?

— Я не знаю еще. Будет через два часа. Говорю же.

— Подпиши, блядь, сейчас же дополнительный груз! До всяких конференций! Отец загрузится и отложит это!

— Обязательно, уже так и хотел.

Отключаюсь. Продолжаю курить и нервничать. Пиздец, надо слетать отдохнуть.

Не успеваю перевести дух, входящий звонок — неизвестный номер.

— Да, — грубо отвечаю в трубку.

— Мирон, как там дела? — слышу в меру обеспокоенный голос Никоса.

— Поставка через пару часов. Ваш человек в аэропорту?

— Он уже там. Как только контейнер отгрузят — заберем сразу в столице. Быстро и незаметно. Камеры выключат. Нас не было. Главное — доставить.

— Доставим, — раздраженно бросаю ему, затягиваясь сигаретой.

— Тогда жду инфу.

— Жди, — завершаю звонок.

Надо развеяться — поеду в зал.

Паркую тачку на частной парковке фитнес-клуба, забираю из багажника сумку с формой и кроссовками.

Люблю, когда мало людей. Вообще, не люблю людей. От большинства из них одни проблемы.

Делаю несколько подходов. Пока отдыхаю читаю —сообщения в телефоне.

Замечаю, как девчонки разглядывают меня, мне это нравится. Они тоже вполне себе ничего. Сразу видно, что под этими облегающими штанишками скрывается неземная красота.

Тяну штангу вверх, чувствую, как мышцы наливаются свинцом.

Делаю несколько подходов и пот заливает глаза. Сушит во рту. Иду к кулеру, попутно сканируя зал.

Замечаю, как девчонки снова разглядывают меня.

И они повсюду. Накаченные попки в обтягивающих леггинсах, вываливающиеся из спортивных топов сиськи. Смотрят, не отрываясь. Нравится им, как я пашу. Нравится им моя сила, моя уверенность. И я это знаю.

Раньше я бы не стал долго думать. Затащил бы пару этих похотливых сучек прямо в раздевалку и выебал до потери пульса. Плевать на правила, плевать на последствия. Адреналин, похоть, власть — вот что мной движет, как и всем миром.

Но теперь все по-другому. Теперь свет сошелся клином на ней. А ей нет никакого дела. Я плохо стараюсь, долбоеб.

Наливаю воду в стакан, пью большими глотками. Холодная влага освежает, немного притупляет похоть.

Одна из красоток подходит ко мне ближе. Высокая блондинка с силиконовыми губами и хищным взглядом.

— Тяжелая у тебя тренировка, — говорит она, облизывая губы.

— Нужно держать себя в форме, — отвечаю, усмехаясь.

— А для чего? — спрашивает она, приближаясь ко мне.

— Чтобы тебе было что потрогать, когда я прижму тебя к стенке, и ты перестанешь задавать глупые вопросы.

Она немного опешила от моего прямого ответа, но судя по улыбке — ей понравилось.

— Что, звучит грубо? Ну, извини, натура такая, — отвечаю я абсолютно искренне, глядя ей прямо в глаза и демонстрируя мускулы.

Она улыбается, понимая мой намек.

— Я, кажется... — говорит она, — не против быть прижатой к стенке…

Она указывает взглядом в сторону раздевалки.

Подмигиваю, разворачиваюсь и ухожу.

Возвращаюсь к штанге, беру ее в руки. Еще один подход.

Через полчаса получаю сообщение от Коли: «Заказ на борту».

Довольно улыбаюсь и набираю Никосу.

— Мирон, я слушаю.

— Девять часов и контейнер в аэропорту Москвы, — сообщаю, вытирая полотенцем пот со лба.

— Отличная новость. Ждем, — смеется Никос.

Сбрасываю, отправляюсь в душ.

Рано радоваться, надо завершить дело, откатать эту схему. И главное — чтобы отец оставался в неведении. Тогда я смогу требовать с Никоса куда больше…

Выхожу из спортзала, словно зверь из клетки. Адреналин смешан с тестостероном — гремучая смесь, которая горит в венах, словно напалм. Запрыгиваю в тачку, рев мотора — как бальзам на душу.

Сегодня удачный день. Я в предвкушении успешного завершения нашей аферы с Никосом, мечтаю увидеть кругленькие цифры на своем оффшорном счету и у меня до одурения стоит на Анжелику.

Эта своенравная стервочка выводит меня из себя. Своим упрямством, своей независимостью… Своей проклятой хитростью. Но я разберусь с ней. Обязательно.

Кажется, она притворяется, изображая из себя больную. Ну и пусть девочка поиграет немного. Я все равно выебу ее так, что она забудет, как ее зовут.

Сильнее давлю на газ, машина срывается с места, как бешеный пес.

Представляю, как она будет извиваться подо мной, умолять прекратить или не останавливаться. Меня устроит любой вариант, ее вопли возбуждают так, что хочется иметь ее без отдыха.

Включаю громкую музыку, заглушая свои мысли, надо унять этот стояк, а то я рискую попасть в аварию. Пиздец, уже больно…

Но даже в грохоте хард-рока я слышу ее имя.

Анжелика.

Я злюсь на нее. И одновременно… безумно хочу. Это гребаное противоречие разрывает меня изнутри и от этого я ловлю чистый кайф.

Заезжаю в первый попавшийся ресторан и заказываю отменный стейк с овощами и молочным коктейлем. Я так голоден, что мог бы поглотить все, что увижу. Попутно продолжаю поддерживать переписку с Никосом, а также с Сеней и Толиком — они в гараже подменяют меня. Клонировать себя я еще не научился.

Пока я рядом с домом Ленки, думаю, можно пообщаться, заскочить.

«Буду через двадцать минут у твоего подъезда».

«Ок» — отвечает почти мгновенно.

Сытый и почти довольный, я еду в направлении Ленкиного дома. Она не заставляет себя ждать — уже стоит возле скамейки с напряженным выражением лица и нервно курит.

Паркуюсь, захватываю сигареты и, не торопясь, подхожу к ней.

— Пообщаемся?

— О чем? Мне нечего тебе рассказать. Зачем ты приехал? — спрашивает она и отводит взгляд.

— Что серьезно? — делаю вид, что удивляюсь.

— Мне нечего тебе сказать, — бормочет она, бледнея на глазах.

Эта мелкая сучка знает больше, чем говорит. Чувствую подвох каждой клеткой.

Ее зрачки пугливо бегают. Она переминается с ноги на ногу, словно школьница, попавшаяся на списывании и сделала уже затяжек восемь. Это все нервы.

Взглядом указываю ей следовать за мной, отвожу подальше — к закрытому старому магазину. Тут тихо, можно и пообщаться.

Не сдерживаюсь, перехватываю ее руку, сжимаю ее так, что она вскрикивает от боли.

— Ты лжешь, — говорю ей в лицо. — Я терпеть не могу, когда мне врут.

Хватаю ее за локоть, грубо отвожу еще дальше от дороги. Щеки Ленки краснеют на глазах, она приоткрывает рот и таращится на меня изо всех сил.

— Куда ты меня тащишь?! — удивляется, но не пытается освободиться.

— Подальше от чужих глаз, — отвечаю я. — Нам нужно пообщаться. И только от тебя зависит, как пройдет наше общение.

Затаскиваю ее за угол дома, прижимаю к стене.

— Ну что, детка, — гляжу ей прямо в глаза, уже знаю, что ее трусики насквозь мокрые. — Рассказывай. Что ты скрываешь? И я пока в настроении слушать.

Она трясется, как осиновый лист.

— Я ничего не знаю, — заикается она.

— Не испытывай мое терпение, — рычу я. — Я просто, блядь, уверен, что-то не так. Звонил Анжи в обед... Знаешь, что она мне сказала? Что очень ждет меня, представляешь? Так что, давай, выкладывай.

Сжимаю ее плечо сильнее, она вздрагивает.

— Я слушаю, — приближаюсь к ее лицу. — Где она? Что задумала?

Лена захлебывается слезами, смотрит на меня с ужасом.

— Она… она… — шепчет она. — Она сегодня встречается с Гошей…

— Блядь! Где?! — перебиваю я. — Где они встречаются?!

— У озера Бисерово… — отвечает она, всхлипывая. — И она… Она собирается с ним сбежать…

Сука! Как меня достал Иванов. Невыносимо. Отправил его в кому — ему недостаточно!

— Конкретно где?! Озеро, пиздец, здоровое!

Открываю карту на телефоне — отдаю ей.

Она неловко тычет пальцем на один из пляжей.

— Ты уверена? — я жгу ее нетерпеливым взглядом.

— Да. Там есть дорожка в лесу — они там часто гуляли, — всхлипывает она. — Вот здесь. Видишь?

Кровь кипит в моих венах. Анжелика снова пытается ускользнуть от меня!

— Она взяла рюкзак и загранник, она не вернется, Мирон…

Смотрю на часы. Время поджимает. Если я сейчас же не поеду, то не успею перехватить их.

Отпускаю Ленку, та ревниво смотрит на меня. Знаю я этот взгляд, на меня часто так смотрят после секса.

— Оставь ее, Мирон. Так будет даже лучше. Пусть уходит…

— Замолчи, — отвечаю ей, пребывая вне себя от злости. — Ты была очень полезна. И, надеюсь, еще будешь.

Разворачиваюсь и быстро иду к своей машине. Я нахожусь у черта на куличках.

Пока еду, представляю себе, что я сделаю с Анжеликой. Я выпорю ее, как маленькую девочку. Я заставлю ее умолять о пощаде. Я посажу ее на цепь.

Она думает, что может сбежать от меня? Что может найти себе счастье с другим? Она ошибается. Она хочет, чтобы я был ее кошмаром. Ее проклятием. И я буду — не дам ей вырваться из моих рук.

Представляю, как она будет кричать и плакать, когда я буду мстить за ее ложь. Как она будет просить меня остановиться. Но я не остановлюсь. Я буду продолжать, пока не сломаю ее окончательно.

Ярость захлестывает меня с головой, а ехать еще очень далеко, давлю на газ, как умалишенный и похуй на все.

Собрал все пробки, какие только смог. Спустя час я почти на месте. Оставляю тачку недалеко и быстро иду в лес по той самой тропинке, которую указала Ленка.

Ебаный в рот!

Озеро Бисерово. Это гребаное место теперь вызывает только тошноту. Хожу вокруг, словно привязанный, уже сорок минут, ищу ее. Ни черта. Проебал я ее, что ли? Свалили они уже с Ивановым?! Хотя времени должно было хватить — я приехал даже раньше.

Блядь. Бесит. Ненавижу быть проигравшим.

Со злостью пинаю камень, он с шумом летит в воду. Если она ушла… Я найду ее. Я выверну весь этот мир наизнанку, но найду. И тогда она по-настоящему узнает, что такое мой ад.

Поворачиваюсь, чтобы вернуться к машине, приглаживаю растрепанные волосы, иду вглубь леса и вдруг… вижу ее.

Среди деревьев мелькает знакомая изящная фигура.

Анжелика.

Замираю, словно зверь перед прыжком. Тихо, как тень, пробираюсь к ближайшему дереву, прячусь за ним, забывая дышать.

Этого коматозника рядом нет. Неужели она одна? Еще не встретились… Да этот день еще может быть лучшим из лучших.

Присматриваюсь внимательнее. Она спешит, словно боится опоздать. На лице — напряженное выражение, спускает рюкзак с плеча, несет в руках.

Решение приходит мгновенно. Хватит ждать. Хватит играть в кошки-мышки. Пора покончить с этим раз и навсегда.

Дожидаюсь, когда она подойдет ближе, пройдет мимо меня и выскакиваю из-за дерева.

Хватаю ее сзади, закрываю рот рукой, волоку к машине. Она в шоке, ничего не понимает.

Анжелика отбивается, кусается, царапается. Черт, она может привлечь внимание. Но я не позволю ей вырваться.

Добравшись до машины, заталкиваю ее на заднее сиденье.

— Отпусти меня, выродок! — кричит она, едва успеваю убрать ладонь с ее губ.

— Заткнись, — сжимаю пальцами ее щеки, она на секунду замирает, видит, что я в гневе.

Забираюсь сверху на нее, чтобы прижать и не дать дернуться.

Вспоминаю, что в бардачке валяются ампулы со снотворным. Никос дал их мне для Горбушева, но не пригодились. А вот сейчас очень кстати…

Заваливаю Анжелику спиной на сиденье, а сам роюсь рукой в бардачке. Она царапает меня через джинсы, в панике дергает футболку. Нахожу шприц-тюбик уже с подготовленным снотворным. Анжелика на минуту зависает, широко распахнув свои прекрасные глаза, но потом продолжает отбиваться. Уверенней сажусь ей на бедра, крепко сжимаю. Она уже вспомнила, что это такое и очень не хочет повторения...

— Сейчас будет немного больно, — говорю я, удобнее перехватывая шприц. — Хотя, надеюсь, что будет очень больно. Ты заслужила это, как никогда, Анжи.

Прозвучало холодно и отстраненно. Да, я действительно этого ей желаю.

Анжелика со всей силы начинает отбиваться, пытается скинуть меня, кричит в панике. Широкой ладонью перехватываю ее запястья и прижимаю к сиденью над головой, давлю всем своим весом сверху. Бесполезно сопротивляться.

Уверенным движением свободной руки ввожу иглу в ее плечо – глаза Анжелики округляются, зрачки сексуально расширены. Замирает, наверное, действительно больно.

Снотворное уже течет по ее венам, я медленно извлекаю иглу и откидываю на переднее сиденье. Остается ждать.

— Отпусти! — кричит она.

— Спи, принцесса, — говорю я. — А потом мы с тобой обязательно поговорим...

Она снова кричит, но я накрываю ее рот ладонью, разглядывая с каким-то садистским наслаждением, как в ее глазах угасает надежда. Словно я маньяк и мои намерения совсем далеки от невинных, а предвкушение этого грехопадения заставляет сердце биться быстрее.

Анжелика пытается оттолкнуть меня. Обожаю эти невинные попытки. Ловлю себя на мысли, что я буквально зверею, когда она подо мной трепыхается... Снотворное начинает действовать быстро. Примерно через три минуты ее тело слабеет, движения становятся медленными и неуверенными.

Убираю ладонь с ее нежных еще не зацелованных губ.

— Не надо… — шепчет она, вкладывая в слова все силы. — Отпусти меня.

Отстраняюсь от нее, и вижу, как ее глаза начинают закрываться. Она смотрит на меня с отчаянием, словно прощаясь с жизнью, предпринимает последнюю попытку сосредоточить взгляд, но проваливается в сон.

— Сама виновата, — вполголоса отвечаю, хотя знаю, что она меня уже не слышит.

Я смотрю на ее спящее лицо. Она такая красивая, такая беззащитная. И я… навечно монстр в ее глазах. Но мне совсем не жаль. Теперь все изменится.

Откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза. Тишина давит на уши. В голове — лишь пустота.

Проходит несколько минут. Я открываю глаза. Анжелика все еще спит. Ее дыхание ровное и спокойное.

Пристегиваю ее ремнем безопасности, сажусь за руль.

— Ну что ж, Анжи, — говорю я, глядя на ее спящее лицо. — С возвращением домой.

Я успел. И на этот раз я не позволю тебе уйти. Никогда.

Дома перетаскиваю ее на кровать, раздеваю. Любуюсь ее почти обнаженным телом. Даже спящая, она чертовски привлекательна.

Надеюсь, она запомнит этот урок. Надеюсь, она поймет, что со мной шутки плохи.

И если она еще раз попытается меня предать… То я просто придушу эту своенравную девчонку.

Входящий звонок — Коля.

— Мирон, контейнер забрали. Все, ничего не было.

— А разве что-то было? — выхожу на балкон и вытаскиваю сигарету из пачки.

— Ничего. Ничего не было!

— Тогда до новых встреч.

— Мирон…

Но я слишком устал для этой болтовни и скидываю его звонок.

С наслаждением затягиваюсь, прикрывая веки.

Ебать... Какой тяжелый день.

Собираюсь зайти в комнату — звонок от неизвестного номера.

— Никос?

— Мирон, проверь свой счет, — радостно сообщает он.

Возвращаюсь в комнату и включаю ноут. Пароль — мое имя. Просто? Если его захотят взломать, то в любом случае взломают. Но он будет уже пуст.

Открываю программу — нолей значительно прибавилось.

— Все отлично, друг мой, — довольно отвечаю я.

— Тогда доброй ночи.

— Доброй.

Завершаю вызов и подхожу к кровати.

Комната погружена в полумрак, лишь лунный свет пробивается сквозь одну из одернутых штор, очерчивая ее силуэт на кровати. Анжелика крепко спит под действием этого гребаного снотворного. В прошлый раз она проспала полдня.

Я стою в дверях, наблюдая за ней, и чувствую, как внутри меня нарастает какое-то странное, противоестественное возбуждение.

Анжелика сегодня стала катализатором боли в моей голове. И эти проблемы, которые она мне подкидывает — как раз то, что меня в ней цепляет. Безрассудно, но чертовски притягательно.

Она лежит на спине, сексуально раскинув руки. На ней надето кружевное белье — голубого оттенка, вызывающее, дьявольски сексуальное. Знаю, для кого она его надела сегодня вечером, но сейчас оно принадлежит только мне.

Смотрю на ее грудь, приподнимающуюся в такт размеренному дыханию. Соски немного просвечивают сквозь тонкую ткань лифчика, манят меня.

Ее живот плоский и упругий, с едва заметными кубиками пресса. Бедра округлые, аппетитные, так и просят, чтобы их сжали сильными руками, а потом развели в стороны...

Этого зрелища достаточно, чтобы моя фантазия разыгралась на полную катушку.

Хочу погружаться в нее твердым членом, чувствовать, как она возбуждается и сжимает его мышцами тела. И не отпускать, пока не удовлетворю всю накопившуюся похоть.

Вспоминаю, как ее тело извивалось под моими ладонями, как она стонала и впивалась зубами мне в плечо. Черт, она умеет доводить меня до безумия.

Она моя жена. И я никогда не позволю ей это забыть.

Подхожу к кровати, сажусь рядом с ней. Провожу пальцем по ее плечу, чувствую бархатную кожу. Нагибаюсь к ее волосам и вдыхаю аромат, словно одержимый, припавший к святыне.

— Спи, Анжи, — шепчу я ей на ухо. — Я накажу тебя завтра, не сомневайся…

Идиотская нежность. Надо прекращать это.

Завтра мне придется держать удар. Но на этот раз я буду готов.

Засыпаю рядом с ней, чувствуя себя победителем. Анжелика снова моя. Лимоны на счету. Я — охуенный.