Клетка. Жена монстра

Глава 26. Анжелика. Влипла.

Просыпаюсь с утра пораньше, чтобы приготовить нам с Сеней завтрак. Влезаю в любимые пушистые тапки и топаю в ванную комнату. Честно признаться, я устала готовить на двоих. Сеня жрет, как слон. Наверное, я сегодня закажу много готовой еды и больше не буду мучиться.

— Привет, бабуль! — отвечаю на входящий звонок бабушки.

— Лика, ты совсем пропала. Что у тебя происходит?

— Все хорошо, я просто в последнее время работаю много.

— У тебя всегда одни отговорки, Анжелика! Как Мирон себя чувствует? Тяжело ему, должно быть?

— Должно быть... — отвечаю я, мне вовсе не хочется вникать в его душевные переживания.

— Анжелика! Почему такое сердце у тебя каменное? Нельзя так, дочка. Он твой муж.

— Ты на даче еще? — решаю я перевести тему.

— На даче, завтра приеду.

— Хорошо, — протягиваю я, нарезая овощи. — А твой галантный старичок там с тобой?

Я смеюсь, раззадоривая бабулю. Она уже полгода встречается с Евгением Александровичем. Он преподаватель в одном из университетов.

— Ой, Анжелика! Мы всего полгода знакомы, как это он мой? И не совестно такое говорить!

— Анжелика, когда жрать будем? — орет нетерпеливый Сеня.

Я прикрываю микрофон телефона рукой.

— Сеня, блин. Я разговариваю с бабушкой.

— Пойду курить, — бурчит Сеня и выходит на балкон.

— Анжелика, что там такое? — прислушивается бабуля. — Ой, подожди, кто там по огороду моему ходит?

— Какой-нибудь соседский пес? — хмыкаю я, сдерживая смех.

— Нет, дочка, человек. Что там такое происходит?

Прислушиваюсь и сердце замирает, предчувствует что-то нехорошее.

— Бабушка! Кто там?! — я нервно сглатываю комок, подкативший к горлу.

Мне нехорошо, я переживаю, почему она так долго молчит?!

— Бабуля! Скажи, что там? Ты слышишь меня?! — я вслушиваюсь в неразборчивые звуки.

— Привет, Анжелика, — отвечает мне Гошин голос. — Где ты, любимая?

Слезы текут по щекам от осознания всего ужаса.

— Анжелика, где ты? Я хочу поговорить с тобой, — продолжает он спокойно и уравновешенно общаться. — Ответь мне.

— Я здесь, — шепчу, стараясь проглотить очередной ком, подкативший к горлу.

— Это хорошо. Куда-то ты пропала, любишь играть в прятки? Приезжай на дачу. Прямо сейчас. Я жду.

— Бабушка, что с ней?

— Мы пока чайку попьем. Через час ты должна быть здесь. Договорились?

— Да.

Он скидывает звонок. И меня начинает трясти от эмоций, от страха, от переживаний.

Телефон выпадает из рук. В ушах — голос Гоши, ледяной и зловещий. Бабушка. Он… он там с ней.

Дрожь пронизывает все тело. Руки трясутся. Что делать? Куда бежать?

В голове хаос. Гоша. Бабушка. Страх.

Хватаю ключи от машины. Нужно ехать. Срочно!

Сеня курит и не остановит меня.

Ненавижу себя за то, что поверила Гоше. За то, что думала, будто смогу его переиграть, доверившись Мирону. Он снова что-то мутит и не говорит, а у меня нет времени ждать!

Но теперь не время для сожалений. Бабушка. Она в опасности. У меня никого кроме нее не осталось! Если с ней что-то случится, я умру!

Выскакиваю из дома, сажусь в машину. Сердце бешено колотится. Педаль газа в пол.

Никогда в жизни так быстро не ездила на машине.

В голове вертится одна единственная мысль — лишь бы он не причинил ей вред.

Дорога кажется бесконечной. Каждая секунда, как пытка. В голове прокручиваю слова Гоши, его угрозы, его серьезный невозмутимый тон.

Он не говорил напрямую, что причинит ей вред, это было итак понятно по его зловещему тону. Он с ней что-то сделает, если я не приеду. Немедленно.

Представляю себе бабушку. Ее добрые глаза, ее теплые руки, ее бесконечное терпение. Не могу позволить, чтобы с ней что-то случилось.

Включаю радио. Громко. Пытаюсь отвлечься. Но ничто не помогает. Страх душит меня.

Дом бабушки. Этот старый, уютный домик на даче. Ее убежище, там она всегда скрывалась от неприятностей. Именно там он и застал ее врасплох.

Подъезжаю к дому. Вижу машину Гоши. Она стоит на траве почти у ворот.

Сердце падает в пятки. Выключаю двигатель. Выхожу из машины.

Дрожь усиливается. Делаю глубокий вдох. Нужно успокоиться. Нужно взять себя в руки.

Подхожу к дому, медленно, осторожно. Оглядываюсь по сторонам.

Вхожу во двор. Тишина.

Подхожу к двери, стучу.

— Гоша? — зову я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Тишина.

Снова стучу.

Дверь распахивается. На пороге — Гоша. Довольно смотрит на меня. Мгновение — хватает за шею и затягивает в дом.

— Ну что, Анжелика? — говорит он с усмешкой. — Приехала? Даже быстрее, чем я ожидал. Умница.

Смотрю на него. Он стоит, загораживая проход на лестницу. Что с бабушкой? Не вижу ее.

— Где она? — спрашиваю я, пытаясь сохранить спокойствие.

— Она здесь, — отвечает Гоша, — но тебе лучше ее не видеть.

Он хватает меня за руку и тащит на кухню.

Внутри все леденеет.

— Ты все рассказала этому ублюдку, да? — злобно шипит Гоша, сжимая мою руку до боли. — Ты, выходит, предательница, Анжелика! А я-то думал, что мы подружимся, когда откроемся друг другу. Я ведь совсем не такой. Я был готов относиться к тебе, как к своей женщине. Но, ты отчего-то предаешь меня снова и снова.

Я молчу, смотрю ему прямо в глаза. Не выдам Мирона. Буду строить невинные глазки, и он мне поверит.

— Куда он поехал? — требует Гоша. — Куда он направился после того, как ты ему все выложила?

— Я ничего не знаю, я ему ничего не говорила, — отвечаю я, стараясь говорить ровно. — Он никогда не рассказывает мне о своих планах.

Гоша дает мне пощечину. Мощную, оглушительную. В глазах темнеет. Неожиданно слишком больно, слишком сильно.

— Не лги мне, — Гоша хватает меня за горло и прижимает к одной из тумб. — Ты ему все рассказала! Я точно знаю!

Щека горит, не могу поверить, что он сделал это. Собираю волю в кулак, поднимаю голову.

— Иди к черту! — произношу я и плюю ему в лицо.

Он вытирает лицо рукавом и хватает меня за волосы, тянет к себе. Его неровное дыхание обжигает.

— Хорошо, — шепчет он, — Тогда мы найдем другой способ получить эту информацию.

Он отталкивает меня к стене. Я чувствую его взгляд, тяжелый и уверенный, предвещающий неотвратимые последствия моего выбора. Внутри все сжимается от ужаса.

— Ты думала, что сможешь меня обмануть? — усмехается Гоша. — Ты была так наивна. Девочка встретила давнюю любовь. Глупышка. Все это время я думал, как мы с тобой встретимся спустя годы, вернутся ли к тебе былые чувства… Я тоже глупец в какой-то степени, раз хотел спасти тебя. Этот подонок обратил тебя в свою веру. Выходит, ты такая же, как и он. Но я все еще жажду справедливости, Анжелика! Мои мучения будут отмщены. Такие, как Мирон должны быть наказаны. Жестоко.

Я молчу. Боюсь даже дышать.

— Вера Сергеевна, — говорит Гоша, медленно, растягивая слова, — она мне очень помогла. Она такая милая, такая добрая…

Его слова словно ножом режут сердце. Бабушка!

— Именно так, бабушка часто кормила тебя обедами после универа, — говорю я. — Прояви хоть какое-то уважение к ней и свали к черту.

На лице Гоши появляется неприятная ухмылка, от которой мне снова становится не по себе.

— Тогда говори, — отвечает Гоша, — Куда поехал Мирон? К своим дружкам-бандитам? Не думаю, что они станут впрягаться за него. Хотя, кто знает… Мне надо быть уверенным во всем.

Слезы текут по щекам. Не знаю, что делать. Боюсь за бабушку. Боюсь за себя.

— Я… Я не знаю, правда, — шепчу я.

Гоша бьет меня снова по той же щеке. Я сотрясаюсь от боли, задыхаюсь от неожиданности и страха.

— Ты лжешь! — кричит он. — Ты все знаешь, просто не сдаешь его!

— Хорошо, — говорю я, задыхаясь. — Я… Я скажу…

— Вот и умница, — улыбается Гоша. — Я всегда знал, что ты у меня послушная девочка.

— Он… Он поехал в… — начинаю я, но делаю вид, что не могу выговорить слово.

Гоша наклоняется ко мне, прислушивается.

И тут я понимаю, что сейчас он отвлекся и это, возможно, мой единственный шанс что-то сделать, другого просто не представится!

Собираю последние силы, отталкиваю Гошу и пытаюсь убежать, но он снова хватает меня за руку, я стараюсь нащупать что-нибудь на столе, неловкими пальцами сталкивая тарелки и кружки на пол. Мне удается схватить спрей от комаров! Я разворачиваюсь и распыляю жидкость ему в лицо.

— Дрянь! — кричит он, хватаясь за глаза.

Боль от пощечин все еще ощутима на лице, но сейчас это неважно. Главное — бабушка. Нужно узнать, где она!

Вырываюсь из хватки Гоши, бегу к лестнице. Ноги ватные, шатает из стороны в сторону.

— Анжелика! — слышу его злобный голос за спиной. — Стой!

Не отвечаю. Забегаю на лестницу, перепрыгивая через ступеньки. Деревянные перила скользят под рукой.

Гоша настигает меня на середине лестницы. Хватает за ногу, тянет вниз. Теряю равновесие, падаю.

— Отпусти! — кричу, пытаясь отбиться.

Он наваливается сверху, прижимает к ступеням, которые больно впиваются в спину. Гоша тяжело дышит, зажимая мое тело бедрами, использует свои приемы из дзюдо. Руки скручивает так, что малейшее движение причиняет боль. Бесполезно на что-то рассчитывать.

— Ты будешь делать то, что я скажу, — шепчет он, задыхаясь, — иначе твоя бабуля… Не люблю так поступать, это низко. Но, ты вынуждаешь меня, Анжелика…

Не даю ему договорить. Кусаю его за руку, со всей силы. Он орет от боли, ослабляет хватку.

Отталкиваю его, вскакиваю на ноги, бегу дальше, на второй этаж. Сердце колотится, как бешеное. Каждая секунда дорога.

Забегаю в первую попавшуюся комнату — бабушкина спальня. Пусто. Кровать аккуратно застелена, на тумбочке — ее любимая фотография. Молодая, счастливая, с дедушкой.

Глаза наполняются слезами. Где она? Что с ней?

Выбегаю из комнаты, ужас нарастает. Может, он ее уже убил… Нет, не хочу даже думать об этом.

Гоша возникает внезапно и прижимает меня к стене, его тело обжигает сквозь тонкую ткань платья.

Я задыхаюсь.

— Ты думала, что сможешь перехитрить меня, да? — шепчет он, сжимая пальцы на моей шее. — Ты такая наивная, Анжелика. Я всего лишь играю с тобой.

Не дергаюсь, умоляющим взглядом смотрю на него.

— Мирон скоро придет, — говорю я, стараясь предать словам уверенность, возможно, это поможет. — Он тебя убьет.

Гоша смеется. Звук режет слух, как осколок стекла.

— Мирон? — передразнивает он. — У него уже был такой шанс давным-давно. Теперь я уже не пацан, провалившийся на месяц в кому.

Он проводит рукой по моему лицу, скользит пальцами по шее. Мне противно. Хочется вырваться и убежать как можно дальше.

— Знаешь, — шепчет он, придвигаясь ближе, — в университете девчонки говорили, что Мирон любит жестко и грубо. Но они говорили об этом не с ужасом или презрением, а с восхищением... Давно хотел спросить, тебе это тоже нравится, Анжелика?

Его вопрос застает меня врасплох. В голове всплывают воспоминания. Ночные кошмары, от которых я не могу избавиться. Пристрастия Мирона действительно своеобразны. Он словно порабощает душу и вынуждает тело подчиняться...

— Тебе нравится, когда тебя ломают? — спрашивает Гоша, сжимая мою руку до боли, начинает ее выкручивать. — А в прямом смысле?

Он резко дергает мне руку, совершает какое-то движение, знакомое только ему. Что-то нехорошее происходит. Боль пронзает. Не могу сдержать крик! Зажмуриваюсь!

Рука горит огнем. Кажется, ее оторвали. Не получается пошевелить пальцами.

— Ах… — произносит Гоша равнодушно. — Я не рассчитал силу. С болевыми всегда все так просто и сложно одновременно.

Он что-то говорит, а я корчусь от боли. Голова кружится, в глазах темнеет, я едва могу устоять на ногах.

Он возвышается надо мной, смотрит с презрением. Ему все равно. Ему плевать, что он сделал.

— Такова цена молчания, Анжелика, — равнодушно говорит Гоша.

Рука висит плетью, мне невыносимо больно, слезы текут по щекам, не переставая. Ненавижу его!

— Зачем ты это делаешь? — шепчу я. — У тебя счеты с ним, я ни при чем!

— Знаешь, как говорят? Муж и жена — одна сатана.

— И что дальше? Убей меня прямо сейчас, если тебе так хочется отомстить ему! Зачем медлить?

Ответа не следует.

В глазах снова темнеет.

— Он причинял тебе боль, да? — продолжает он, наслаждаясь моими муками. — И тебе это нравилось? Думаю, да, раз ты стоишь за него горой. Не такого я ожидал, признаюсь, очень обидно, Анжелика.

— Отпусти меня! — кричу я.

Гоша игнорирует мою просьбу. Он опускает голову к моей шее, целует нежными, короткими поцелуями. Я чувствую его влажные губы, его жаркое дыхание.

Только одна мысль неистово пульсирует в висках — я влипла. А его руки скользят по моему телу, методично ощупывая меня, словно Гоша пытается найти на моем теле клеймо Мирона.

— Ты красивая, — шепчет он. — Я так долго этого хотел. Но ты всегда была такой недоступной. Как бы я ни старался… Знал бы я тогда, что надо просто надавить...

Его прикосновения причиняют боль. Чувствую себя какой-то грязной, оскверненной. Мне мерзко и противно.

Внезапно он впивается зубами в мое плечо, оставляет кровавые следы. Я вскрикиваю от неожиданности. Боль пронзает все тело. Меня буквально трясет от единственной эмоции, которая захватила меня в плен — страх.

— Прекрати! — кричу я. — Пожалуйста, прекрати!

Но он не слышит. Гоша ослеплен своей похотью, своей жаждой. Он никогда не смирится с тем, что я ему отказала, он злится на меня и ненавидит чуть ли не больше, чем Мирона.

Внезапно звонит телефон. Он вздрагивает, отрывается от меня.

— Прости, — говорит он. — Нужно ответить.

Он отходит в сторону, прикладывает телефон к уху.

— Да? — слышу его голос. — Слушаю… Понял… Хорошо, но мне сначала надо удалить одно дельце. Личное.

Он отключается, поворачивается ко мне. Его взгляд становится еще более зловещим.

— У меня дела, — говорит он, — Нам пора ехать.

Он наклоняется к моему уху.

— Скоро мы по-настоящему повеселимся. Тебе понравится. Я не чудовище, просто так получилось.

Он проводит рукой по моему лицу, оставляя несмываемый отпечаток и ведет меня к своей машине.