Клетка. Жена монстра

Глава 34. Мирон. Маттеус

Она стоит неподвижно, эта дьяволица в бордовом, и лунный свет, льющийся из окна, играет на шелке ее платья. Разрез на подоле обнажает искусно вычерченную длинную ногу. Она думает, что уйти так просто? Нет, сегодня ты, опасная штучка, никуда не уйдешь.

Я стою напротив, с голым торсом, ощущая, как кожу обдает легкий поток ветра из открытого окна. В комнате прохладно, но внутри меня все горит. Я не позволю ей уйти. Не сейчас. Она же выберет по-плохому, я точно знаю.

Неторопливо разглядывает меня, нагло, жадно. Не стесняется, что я о ней подумаю, ей плевать… Также, как и мне.

— Ты никуда не пойдешь, — произношу я, мой голос звучит низко и угрожающе.

Она звонко смеется, и в ее глазах вспыхивает знакомый азартный огонек.

— Отойди, Мирон, — с улыбкой приказывает она.

Я встаю у нее на пути, слегка наклонив голову в бок, не отпуская ее взгляд.

Она бросается на меня, словно пантера, стремительно и безжалостно. Я едва успеваю среагировать. Она двигается как змея, ее удары быстры и точны. Я блокирую один, затем другой, ощущая силу ее атак. Констанция знает, что делает. Она не просто красивая картинка. Она, черт возьми, действительно опасна!

Я отступаю, оценивая ее технику. Она мастерски использует какие-то восточные единоборства. Я уклоняюсь от ее удара ногой, чувствуя, как воздух рассекается в сантиметрах от моего лица. Слишком близко. Еще успеваю восхититься ее растяжкой, признаться, не ожидал. Да кто она такая, мать ее?!

Я перехожу в наступление. Мои удары тяжелые и мощные, рассчитанные на то, чтобы сломить ее защиту, но не причинить боль. Она блокирует, парирует, уклоняется, ее тело извивается в завораживающем танце. Она невероятно грациозна в этом противостоянии.

Мы кружимся по комнате, словно два хищника, оценивая друг друга. Она пытается сблизиться, чтобы использовать свои навыки борьбы, но я держу ее на расстоянии, используя свои длинные руки.

Она атакует снова, на этот раз с еще большей яростью. Ее кулак летит мне в лицо, я уклоняюсь и хватаю ее за руку. Ее тело напрягается, готовое к очередному броску. Я использую ее силу против нее, резко дергая Катю вперед и прижимая к себе спиной.

Она пытается вырваться, но я держу крепко. Ее тело извивается дикой кошкой, но не может освободиться. Я чувствую, как ее мускулы напрягаются под моими пальцами.

Перехватываю ее другую руку, закручивая за спину. Она вздрагивает от боли, но не сдается. Она выгибается, пытаясь оттолкнуть меня, но не в этот раз.

Теперь у меня есть преимущество.

Едва я подумал, что победил, как получаю сильный удар затылком в нос.

Внезапно, как молния, из-под разреза ее платья появляется лезвие. Нож, скрытый на бедре, вспыхивает в лунном свете. Я едва успеваю отреагировать, и острая сталь полосует мою щеку. Боль пронзает лицо, я чувствую, как теплая кровь начинает стекать по подбородку.

Проклятье! Я недооценил ее.

Но я не отступаю. Ярость захлестывает меня, но я держу себя в руках. Пора заканчивать эти игры, а то моя новая подруга разошлась не на шутку... Сжимаю ее руку, в которой зажат нож, заламывая ее в неестественном направлении. Ее губы размыкаются в беззвучном крике, из горла вырывается томный стон боли и… удовольствия?

Эта женщина не перестает меня удивлять.

Нож выпадает из ее ослабевшей руки и, звеня, ударяется о пол. Я отбрасываю его ногой подальше. Боль в щеке пульсирует, но я игнорирую. Главное сейчас — держать Катю под контролем.

— Любишь играть грязно? — рычу я, мое дыхание сбивается.

— Это далеко не все, что я люблю делать грязно… — отвечает она, задыхаясь.

Катя смотрит на меня с вызовом, несмотря на боль, читаемую в ее глазах.

Я сжимаю ее руку еще сильнее, и она снова стонет. Но в этом стоне уже нет слабости. Только ярость и возбуждение. Черт возьми, она сумасшедшая.

Жаркое дыхание близости обжигает кожу. Она стоит, прижатая ко мне, дикая и опасная. Но я уверен, что теперь контролирую ситуацию.

— Отпусти меня! — выкрикивает она.

— Не думаю, — отвечаю низким, хриплым голосом.

Я ищу взглядом пояс халата. Нахожу его на полу, рядом с кроватью.

Подхватываю пояс и обматываю вокруг ее запястий несколько раз, связывая сильнее руки за спиной. Она сопротивляется, но это уже бесполезно.

Катя наблюдает и ждет продолжения, ее красивая грудь тяжело вздымается от глубоких вздохов.

Поднимаю ее и опускаю на кровать животом вниз, подтягивая к краю кровати.

Катя молчит, хотя должна щедро осыпать меня ругательствами. Я думал, что услышу что-то новое, но, увы…

Ставлю стул напротив нее и закуриваю сигарету.

Кровь стекает по щеке, капая на грудь, но я сейчас не обращаю на это внимания.

— Выкладывай, — выдыхаю дым в ее сторону, — я готов слушать.

— Я тебе уже говорила.

— Ты красивая. Было бы обидно оставлять на твоем дорогом теле следы от дешевых сигарет.

Для пущей убедительности сажусь на край кровати возле ее головы, дергаю молнию на соблазнительном платье, обнажая ее спину.

Вздрагивает. Думает, что я блефую. А разве я блефую?

Не лишаю себя удовольствия провести пальцами между ее лопаток и чуть ниже. Нежные, едва осязаемые прикосновения провоцируют легкую дрожь на загорелой коже.

Небрежно накручиваю распущенные волосы на кулак и приподнимаю ее голову, вынуждая наблюдать за тлеющей сигаретой перед глазами.

— У тебя есть конкуренты. Маттеус выберет самого лучшего.

— Это я без тебя понимаю. Скажи, как мне стать им? Самым лучшим...

— Тебе надо ему понравиться. Это Бразилия. Они — горячие люди, любят душой и сердцем. Маттеус выглядит, как головорез, но обожает своего чихуа Джонни и золотую рыбку — Пепе. Я тебе говорила про харизму. Попробуй ее использовать. На мне — получается очень скверно, Мирон.

— Глупости.

— Он считает, что отлично разбирается в людях. Он выбирает сердцем. Такой вот парадокс. Маттеус Перрейра неприлично богат. Это для него лишь очередная игра.

Затягиваюсь последний раз и выкидываю сигарету в открытое окно — дурацкая привычка, продолжая заинтригованно смотреть на Катю.

Освобождаю ей руки ее же ножом, поражаясь, насколько он острый. Убийственно острый.

Катя поднимается медленно, с чувством собственного достоинства, осторожно придерживая платье спереди, будто не была побеждена десять минут назад.

— Если начнешь давить его своим влиянием — сдохнешь завтра же, — стреляет яростными глазами она. — Платье застегни.

Она разворачивается спиной, аккуратно собирая руками растрепанные волосы и укладывает их на правое плечо, обнажая длинную шею и округлое плечо.

Подхожу к ней ближе.

— Только учти, это будет нежно, — хрипло отвечаю ей на ухо и медленно застегиваю молнию. Замечаю, как сам увлечен этим секундным процессом, прикусив губу.

Она поворачивается ко мне.

— Мой хозяин…

— Меня возбуждает, когда ты произносишь это, — перебиваю ее, — назови так меня.

Она поднимает подбородок и загадочно улыбается, иногда поглядывая на мои губы.

— До завтра, — бросает она.

— Игрушку свою забери, — медленно протягиваю нож рукоятью вперед, — но учти: еще раз пустишь его против меня — и я проверю, есть ли у тебя сердце.

Она берет нож и не отводит взгляд от моей щеки. Затем проводит пальцем по еще кровоточащему порезу и медленно облизывает его, пробуя мою кровь.

— Тебе идет…

Катя медленно закрывает дверь с другой стороны.

Я ложусь на кровать, глядя в потолок, но вижу не его, а Констанцию. Эта чертова женщина не выходит у меня из головы.

Ее движения… грация пантеры, сила змеи. Как она выхватила нож из-под платья. Это было отточенное движение, в котором она была уверена на все сто процентов… Как ее глаза горели яростью и… страстью? Господи, она чокнутая. И эта маньячка чертовски привлекательна.

Я закрываю глаза и снова вижу ее — платье винного оттенка, обтягивающее каждый изгиб ее тела, высокие каблуки, острые, как кинжалы, и этот взгляд… пронзительный, вызывающий. Она не боится меня. И это бесит. И чертовски заводит.

Я закрываю глаза и вспоминаю, как она нападает, вижу ее кулак, летящий мне в лицо. Снова ощущаю боль от пореза на щеке, запах ее духов, смешанный с запахом крови. Адская смесь, от которой горят и пульсируют вены.

Вспоминаю, как выкрутил ей руку. Этот томный стон, смешанный с болью и наслаждением. Она мазохистка? Или просто умело притворяется? Какая разница? Главное, что она живая. Настоящая. Хищник, как и я.

Именно это меня и привлекает. Я устал от послушных кукол, которых легко подцепить в баре, готовых выполнить любой мой каприз. Мне нужна игра. И Констанция умеет играть… Она умна, сильна и опасна. И она не боится играть по своим правилам. А я так люблю нарушать чужие правила...

Я знаю, что она может предать меня в любую минуту. Она может попытаться убить меня во сне. Но я готов рискнуть. Потому что я люблю играть с огнем. И Катя — это самый настоящий пожар.

Перевожу взгляд вниз — зверский стояк, блядь.

Переворачиваюсь на живот, сжимая простынь в руках. Внутри меня бушует ураган. Желание, ярость, вожделение, нетерпение… Все смешалось в один гремучий поток. Я хочу ее. Хочу подчинить ее. Хочу увидеть ее покорной, но при этом не потерявшей своей силы.

Но я понимаю, что это игра вдвоем. И она тоже хочет этого. Она открыто бросает мне вызов, хочет проверить меня на прочность. Она хочет увидеть, кто из нас сильнее. Но паршивка забыла, что яйца все-таки мне подарила сама природа...

Я не собираюсь ей уступать и не позволю одержать надо мной победу. Она думает, что может переиграть меня, но уж нет, я покажу ей, кто здесь главный.

Хотя в глубине души я знаю, что она уже победила. Она заняла место в моей голове. И теперь вместо здорового сна — я пытаюсь выбить образ заносчивой опасной стервы из своего разума.

Встаю с кровати, направляюсь к мини-бару. Присасываюсь к бутылке с текилой — порция для Микки Мауса — и опустошаю ее, закашлявшись от неслыханной крепости.

Нужно успокоиться, собраться и продумать следующий шаг.

К следующему вечеру я готов на все сто процентов. В Бразилии сегодня карнавал — незабываемое зрелище из полуголых пышногрудых девиц в перьях.

Отвал башки.

И, конечно, моя незаменимая спутница — Катя. Сегодня молчаливая, но мне прекрасно известна причина, по которой она себя так ведет.

Мне по хуй.

Мы едем в очередном вонючем такси, потому что здесь нет других.

Я продолжаю также нагло исследовать взглядом виртуозные изгибы ее прекрасного спортивного тела. Сегодня она выбрала темно-фиолетовое длинное платье с разрезом и блестками. А вот макияж предпочла сдержанный. Ей чертовский идет. Люблю, когда девушка умеет играть своей сексуальностью.

Мои размышления прерывает ее пронзительный взгляд. Она уже прочитала мои мысли, сильнее обнажив бедро. Будто намеренно разрешает мне смотреть, но всем своим видом говорит, что я ее не достоин. Пока не достоин.

— Ничего так блестки…

— Это пайетки, - змеей жалит она.

Подмигиваю, все равно она прекрасна. Даже, когда язвит.

Звуки самбы, просачивающиеся отовсюду, словно запах свободы, окутывают нас, когда мы выходим из машины. Рио кипит жизнью, город грехов, и я чувствую себя здесь, как дома. Рядом со мной женщина-загадка, уверен, ее платье скрывает пару сюрпризов. Она смотрит на меня исподлобья, и я усмехаюсь.

Мы поднимаемся на самый верхний этаж, используя скоростной лифт. Это место — святая святых наркобарона Бразилии. И мне посчастливилось здесь оказаться.

Вставляю в ухо гаджет — подарок от Кати.

Маттеус ждет нас...