Клетка. Жена монстра

Глава 28. Анжелика. Все закончилось?

Снизу раздаются выстрелы — Гоша вздрагивает от неожиданности и осматривается.

Воспользовавшись его замешательством, я с силой отталкиваю этого безумца и бегу к Мирону, прячусь за его широкой спиной.

— Вот теперь выясним все, как полагается? — орет обезумевший от гнева Гоша.

— Да, — довольно рычит Мирон.

Я нежно касаюсь его щеки ладонью, словно боясь разбудить спящего зверя. Но знаю, что зверь уже проснулся и жаждет крови.

Не могу поверить, что все это разворачивается на моих глазах. Проклятый дождь застилает глаза, скользко и ветрено.

Я отхожу подальше, чтобы не мешать им.

Гоша нападает первым. Пытается захватить ногу Мирона, чтобы он упал на бетонную плиту, но он уходит от захвата и задевает кулаком лицо Гоши. Гоша теряет равновесие, но удерживается на ногах.

— Неплохо, — говорит Гоша, сохраняя небольшую дистанцию. — Скажи, отец покупал тебе призовые места на соревнованиях, да?

Гоша улыбается, сжимая кулаки. Мирон ухмыляется в ответ.

— Нет, он покупал мне манекены, которые я быстро уничтожал.

Гоша снова нападает. Бросок, захват, попытка удержания. Мирон уходит от всех его приемов. Кажется, его цель — вымотать Гошу, заставить ошибиться.

Со стороны это выглядит, как в жестоких боевиках, они работают руками, ногами, корпусом, используют весь свой арсенал знаний.

Гоша сильный, быстрый, умелый — мне страшно наблюдать, как его мощные удары, пропущенные Мироном, причиняют боль.

Бой продолжается уже несколько минут. Они оба вымотаны, тяжело дышат.

И тут Гоша делает то, чего я не ожидаю. Он хватает кусок арматуры размером с метр, лежащий на полу.

— Это нечестно! — кричит Мирон.

— На войне все средства хороши, — отвечает Гоша, ухмыляясь.

Он наносит удар. Мирон чудом успевает увернуться, но арматура задевает его руку.

От ужаса я зажмуриваюсь.

— Что, больно? — издевается Гоша. — Поверь, эта боль — ничто, по сравнению с переломами, которые получаешь от падения с крыши.

Он снова нападает, размахивая железкой. Мирон уходит от ударов, но ему больно, он не продержится долго. Мирон выставляет локти вперед, блокируя сильный удар, и делает рывок вперед, захватывая руку Гоши с арматурой, выкручивая ее.

Гоша кричит от боли, роняет арматуру.

Мирон перекидывает Гошу через бедро, наваливаясь сверху, начинает душить его.

Гоша сопротивляется, пытается вырваться, но Мирон держит крепко.

Он душит его сильнее. Гоша задыхается, его лицо краснеет.

— Передавай привет мамаше, — с трудом проговаривает Мирон, продолжая крепко сжимать шею соперника.

Внезапно Гоша хватает кирпич и со всей силы бьет Мирона по голове.

Мирон падает на бок.

Я не верю своим глазам! Гоша откашливается, поднимается и с ненавистью смотрит на Мирона, сплевывая кровь на пол.

— Мирон! — кричу я, осознавая, что это конец.

Не дышу.

Мирон что-то бурчит себе под нос, не могу разобрать.

Наплевав на свою безопасность, я бегу к нему.

Мирон лежит, пытаясь прийти в чувство.

— Знакомая ситуация, да?

Гоша за плечо отталкивает меня подальше.

Мирон каким-то чудом встает на ноги, ощущение, что он борется сам с собой, чтобы не свалиться без сознания.

— Прощай, Романов. Передавай привет папочке.

Гоша с силой бьет его ногой в живот, и Мирон падает с края…

Я кричу! Кажется, мое сердце разучились биться. Мир замирает...

Гоша триумфально подходит к краю крыши, чтобы убедиться в том, что Мирона больше нет.

— Твою мать, живучий ублюдок! — орет Гоша.

Мирон… Он висит на краю, пальцы судорожно вцепились в железные балки, выпирающие из бетонной конструкции. Гоша торжествующе нависает над ним.

— Ну что, Романов? — кричит Гоша, его голос дрожит от злости и триумфа. — Все кончено. Ты проиграл. Знаешь, моя месть на вкус будет даже слаще, чем я ожидал.

Я не могу пошевелиться. Смотрю, как заколдованная. Хочу закричать, но получается лишь едва шевелить губами.

— Ты думал, что я слабак, так? — продолжает Гоша, приближаясь к краю. — Мне необязательно перед каждым долбоебом демонстрировать свою силу. Тебе этого просто не понять.

Гоша подходит к самому краю и наступает ему на пальцы. Мирон стонет. Его пальцы слабеют.

Гоша замахивается, чтобы сбросить его.

Что-то во мне бунтует, злится, рвется наружу, я осознаю, что еще секунда и Мирона не станет…

Я разбегаюсь и с силой врезаюсь в Гошу, сталкивая его с крыши.

Вскрик и глухой звук удара...

Видеть не хочу, что там, внизу, я падаю на колени, не могу поверить, что это сделала я…

Мирон с трудом подтягивается, переваливается через край. Жив.

Лежит на спине под крупными каплями дождя и не поднимается.

Я встаю и, преодолевая себя, смотрю вниз. Вижу бездыханное тело Гоши, разбитое об асфальт... И ощущаю леденящий ужас внутри.

Мирон подходит ко мне. Его лицо в крови, в грязи. Но глаза горят.

Я не могу дышать, я сделала то, чего никогда не ожидала от себя! Я сделала выбор... И это был не Гоша.

— Все кончено, — Мирон говорит хриплым, но твердым голосом.

И обнимает меня. Крепко, сильно.

Его сердце бьется ровно, я с бесконечной благодарностью слышу каждый удар. И в этот момент я понимаю, что он — кошмарный сон, охраняющий мой покой, и демон, дарующий ангельскую защиту.

Хмурясь от боли, Мирон достает телефон из внутреннего кармана и кому-то набирает.

— Никос, прикажи парням убрать тело внизу. Их помощь нужна только в этом.

Он смотрит на меня таким проницательным взглядом, как никогда не смотрел. Мирон не говорит ни слова, я вижу, он не ожидал, что я так поступлю, но я сделала выбор.

Мы спускаемся вниз к его машине, насквозь промокшие и продрогшие.

— Бля, я видел, как он летел! Это пиздец. Псих этот Иванов.

— Нет, — внезапно для себя я прикрываю Сеню. — Все мы знаем причину, которая настолько его изменила. И мы все в этом виноваты.

— Сеня, вези ее в больницу.

Сеня делится своими впечатлениями от того, что происходило, но я не слушаю их.

Я в ужасе наблюдаю за неторопливыми действиями незнакомых мне людей. Они раскатывают на асфальте огромные черные пакеты возле окровавленного тела Гоши, лежащего в неестественной позе. Мирон, замечая ужас в моих глазах, прижимает мою голову к своему плечу, не позволяя видеть это.

— Будь пока с Сеней, я скоро вернусь... — слышу голос Мирона возле своего уха.

— А ты куда поедешь? — настороженно спрашиваю я, замечая в его глазах знакомый хитрый блеск.

— Осталось у меня незавершенное дело, — он зажмуривается и зажимает висок ладонью, будто пытается остановить боль, но это ему не по силам.

Вот так просто он садится в свою машину и с ревом уезжает.

— Анжелика, дождь идет, садись уже в тачку, — возмущается Сеня.

Послушно сажусь на сиденье рядом с водителем, с грустью и тревогой провожая взглядом машину Мирона, исчезающую вдали.

Сеня быстро едет к больнице, а я равнодушно наблюдаю за каплями на лобовом стекле, так безжалостно раскидываемыми стеклоочистителями.

— Моя бабушка, я не знаю…

— Ее увезла скорая, все будет хорошо, — прерывает меня Сеня.

— О, господи, — я зажмуриваюсь и плачу. — Мне надо к ней.

— Сначала давай с твоей рукой разберемся.

Сеня паркует машину возле травмпункта, сопровождая меня внутрь.

Меня ведут на рентген.

После этого в другую комнату к хирургу.

Белый свет операционной режет глаза. Маска на лице хирурга кажется зловещей, но его движения уверенные и точные. Он осторожно ощупывает мое плечо, еще раз смотрит на снимок рентгена и трогает сломанную руку.

— Вывих. Сейчас будет немного больно, но надо вправить сустав и наложить повязку, — говорит он. — Постарайтесь расслабиться.

Расслабиться? Как тут расслабишься, когда руку не чувствую, а в голове — хаос и страх?

Он начинает манипуляции. Боль пронзает все тело. Кричу. Не могу сдержаться.

— Тихо, тихо, — успокаивает хирург, — почти все.

Боль стихает. Он заканчивает, накладывает крепкую повязку.

— Все прошло хорошо, — говорит он, — через пару месяцев забудете об этом.

Киваю. Спасибо. Не в силах произнести и слова.

Хирург уходит. Остаюсь одна в палате. Снова.

Смотрю на свою руку. Напоминание о том, что произошло. О Гоше. О боли. О страхе.

Но больше всего я боюсь за Мирона. Где он сейчас? Что он делает?

Сердце предчувствует что-то нехорошее.

Представляю себе его. Одинокого, злого, уставшего. Стоящего на краю пропасти.

И боюсь, что он сорвется. Снова.

Он говорит, что любит меня. Но его любовь — это разрушение. Это хаос. Это боль.

Я хочу его спасти.

Выхожу в коридор, Сеня протягивает стаканчик с кофе.

— Сеня, — говорю я, стараясь, чтобы голос не дрожал, — Ты не знаешь, где Мирон?

Молчание.

— Он… дела уладит и приедет, — неохотно отвечает он. — С ним все норм. Что с рукой твоей?

— Вывих, я уже могу ехать домой.

Сеня отвозит меня в дом Мирона. Я одна в этом огромном доме и мне… не страшно. Будто дома у себя. Наверное, я все-таки свыклась с мыслью, что это место сможет мне понравиться.

Ждала Мирона всю ночь и весь следующий день.

Утром навестила бабушку в больнице, ей гораздо лучше. Заберу ее через несколько дней. Чтобы убить время, а заодно и беспокойные мысли, я почти весь день гуляю по парку.

Поздно вечером захожу в дом и вижу обувь Мирона. Сердце перехватывает от радости, печали, грусти, тревоги…

Нетерпеливо сглатываю и поднимаюсь на второй этаж, захожу в нашу спальню — вода шумит в душе.

Заглядываю к нему и не верится, что он здесь. Смотрю на его силуэт за матовым стеклом и не могу разобрать свои эмоции.

Пока я предаюсь своим неразборчивым чувствам, он замечает меня и, повязывая полотенце на бедра, неторопливо встает рядом.

— Приведение увидела?

Я грустно улыбаюсь.

Его лицо в ссадинах, тело в синяках, а взгляд — чистый и уверенный.

— Как рука? — продолжает он.

— Болит. Вывих.

Тишина между нами. Я смотрю на него. В его глазах — загадка и такое явное желание, но он не смеет прикоснуться ко мне. Знаю, что он хочет, но сдерживает себя. Знаю, что он нуждается во мне так же, как и я в нем сейчас.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спрашивает он, — После всего, что произошло?

Я молчу, мимолетно разглядывая его обнаженное тело. Вижу, как его губы приоткрываются, как учащается дыхание.

— Я хочу тебя, — шепчу ему, делая свой выбор.

Мирон дотрагивается до моего плеча — я вздрагиваю.

— Ты знаешь, кто я, — вполголоса произносит он. — Ты знаешь, что я сделал. И...

— Я знаю.

Он медленно подходит и касается моего лица ладонями, смотрит мне в глаза. Вижу в них боль, надежду.

— Ты сумасшедшая, — он прищуривается. — Ты должна бежать от меня, как и всегда.

— Я больше не хочу бежать, — шепчу, не узнавая себя.

Мирон целует меня так привычно: грубо, жадно, отчаянно. Я пытаюсь забыть обо всем на свете. О смерти, о боли, о вине и отвечаю на его поцелуй. Его губы горячие, требовательные... такие родные. Его язык настойчиво проникает в мой рот. Я ощущаю его вкус и хочу его еще сильнее.

Стягиваю с него полотенце — Мирон уже давно готов взять меня.

Не замечаю, как оказываюсь обнажена перед ним. Легкая дрожь накрывает от возбуждения и прохлады комнаты.

Он медленными, но уверенными шагами наступает, оттесняя меня к кровати, легко толкает меня на спину и возвышается надо мной, затем закидывает мои ноги себе на плечи и придвигается еще ближе. От предвкушения я уже начинаю тихо стонать, не отпуская его взгляд, проскальзывая своими пальцами по груди и уводя их ниже.

Его руки ошупывают мои ягодицы и бедра, дразнят, ласкают, возбуждают. Чувствую, как раскрываюсь под ним, как становлюсь мокрой и горячей.

— Мирон… — шепчу, — я хочу тебя.

И он проникает в меня. Резко, глубоко, властно, замирая внутри. Я зажмуриваюсь и вскрикиваю от боли и удовольствия.

Он двигается быстро, сильно, словно пытается утонуть во мне, забыться.

И я тоже утопаю в его манящих глазах, чувственных прикосновениях, отдаюсь ему иначе, по собственному желанию и хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.

В этой позе Мирон входит максимально глубоко, до самого конца, крепче фиксируя мои ноги на своих плечах. С каждым его ударом приятных ощущений становится все больше, одно за другим они множатся, и я больше не могу сдерживаться.

— Кончай, Анжи...

Его фраза порочным заклинанием проникает в мой расслабленный разум. Еще несколько сильных ударов внутри, и я не выдерживаю, сотрясаюсь, всецело отдаваясь ему в этом мощном взрыве.

Мирон переворачивает меня, заставляет локтями упереться в матрас и поднять крестец выше. Он шлепает меня с садистским наслаждением и, снова резко проникает…

Он не останавливается, а лишь ускоряет темп, и я не замечаю, как долго это длится, как меня снова накрывает, как я кричу, как умоляю его о большем.

… Прихожу в себя и ощущаю, какая я липкая везде: на пояснице, бедрах, животе. Он кончил.

Пытаюсь отдышаться, но этому демону снова мало. Он притягивает мои бедра ближе, насаживая меня на член, вырывая безудержный крик страсти и боли. Пытаюсь соскочить — не отпускает, удерживая упрямыми пальцами, и продолжает сладко пытать меня в своей привычной манере…

Движения снова разгоняют пульс до невозможного, оставляя в голове лишь одну мысль: как же я его хочу!

Друзья, дальше полетим, как с американских горок, готовы? Кстати, все самое интересное - в моем телеграм-канале Eva_Tresor (прямая ссылка в информации к этой книге или в профиле автора).