Княгиня Ольга. Истоки

Глава VI: Грозовые раскаты

ГЛАВА VI: ГРОЗОВЫЕ РАСКАТЫ

Дзынь!

Охваченный ужасом Ярослав сокрушённо смотрит, как кольцо катится по деревянным половицам, украшение ловит на себе свет от горящего очага и сверкает бликующей металлической поверхностью. Серебряный сокол упорхнул из его хватки и распростёр выгравированные ювелиром крылья так, что вместе с хищной птицей улетели прочь и шансы юноши сохранить собственную жизнь.

Поблёскивающий перстень в воображении лыбутчанина внезапно увеличился в размерах, изменил свою форму и странным образом превратился в его собственную буйную отрубленную головушку, что медленно и трагично покатилась в угол. Выпученные глаза потеряли внутренний свет и выражают лишь страдание, слегка приоткрытый рот застыл в беззвучном крике, а увядшие и побледневшие губы обнажили зубы в полной отчаяния гримасе.

Пытаясь отогнать кошмарное видение, Ярослав трясёт кудрявой головой и, продолжая лежать на полу, с надеждой протягивает свою длань вперёд. Дрожащая рука суматошно двигается среди полумрака и пыли, пока не натыкается на холодный металл и не зажимает его в кулаке. Получилось!

Нервозно рассмеявшись не то от выходки Люта для отвлечения окружающих, не то из-за внутреннего волнения и собственной спасительной соломинки в лице пойманного обратно перстня, соседский сын поднимается, отводит обе руки за спину и кланяется Вещему Олегу.

— Что ты прячешь за своей спиной? — словно обухом по голове безжалостно ударяют Славко сорвавшиеся с губ внимательного Люта слова.

Сердце юноши заколотилось пуще прежнего, глаза суетливо заметались по сторонам. На мгновение в его мыслях промелькнули планы побега, но голос разума твердил, что бежать уже некуда. Он попал в ловушку, и строгий бескомпромиссный взгляд воеводы без слов потребовал от него показать руки.

Обе конечности дрожали, зубы застучали; Ярослав ощутил, что холод металла на коже вот-вот превратится в жестокий клинок, что перережет горло, а вес кольца обернётся пудами земли над его бренным телом в могиле.

Страх молодца перерос в отчаяние, и с предательским неровным дыханием он медленно протянул вперёд обе свои руки и раскрыл взмокшие ладони перед глазами княжеского дяди. Лицо Вещего Олега за секунду из бледного стало красным, он ударил по столу могучим кулаком с такой силой, что посуда на нём затряслась и попадала с углов вниз, на пол.

— Как ты смеешь красть у великого князя и обманывать его?! — прогремел старый воин и, схватив за шкирку побелевшего Ярослава словно нашкодившего котёнка, швырнул наглеца в бревенчатую стену.

Он тотчас ударился головой о выступающий брус и упал вниз, как набитая сеном тряпичная кукла, уже без сознания.

* * * * *

Первым, что он почувствовал, очнувшись от беспамятства, были верёвки. Тонкие путы резали запястья и впивались в тонкую кожу; сам он, связанный по рукам и ногам, пригвождённый к вертикально воткнутому в землю бревну, словно к позорному столбу, едва ли мог пошевелиться.

Ярослав запрокинул голову, его воспалённым глазам с красной сеткой капилляров стало понятно, что прошло уже несколько часов. Тёмное небо над преступником застелили облака, и сквозь их полупрозрачную траурную вуаль проглядывали невольными зрителями несколько звёзд. С реки тихо дул прохладный ветер, заставляя пламя факелов во дворе Эгиля колебаться.

На крыльце сидел, не обращая внимания на проснувшегося вора, окаянный Лют; в полумраке он чистил от грязи влажной тряпицей свои сапоги. Смуглая худая рука опускает кусок ткани в деревянное ведёрко, ждёт, пока та набухнет и отжимает ветошь от лишней жидкости, отчего струи воды с громким журчанием льются обратно в сосуд.

Нестерпимо захотелось пить.

— Воды… во… — пролепетал в мольбе Ярослав, с усилием разлучая слипшиеся подобно двум влюблённым губы, и от упадка сил у него ещё сильнее пересохло во рту, а голос прервался на полуслове.

Булгарин поднял на него глаза и усмехнулся. Стражник сделал паузу, будто бы выжидая, когда взгляд Славки станет по-настоящему жалким и потеряет человеческое достоинство, прежде чем ответил:

— С дружиной князя следует говорить с должным почтением, верно?

— Про… шу прощения, господин, — на зубах Ярослава заскрипела пыль, а в животе заурчало. — Можно мне… глоток воды? Я умираю от жажды…

Мужчина отложил тряпку прочь и взял ведёрко с водой в руки, через несколько шагов он оказался в непосредственной близости от соседского сына. Темноволосый воин с издёвкой посмотрел на него прищуром карих глаз, уголки его рта поднялись и скривились в ухмылке:

— Не дело, если ты умрёшь не от решения нашего князя, а от жажды, презренный тать. Так уж и быть, свою воду ты получишь.

Со злобной гримасой Лют поднимает ведро и останавливает его в считанной пяди от своего собеседника, Ярослав тянется пересохшими губами к тёмному от влаги краю… и дружинник с размаху выплёскивает всё содержимое ему в лицо.

Славко закашлял и задрожал, на его глазах выступили слёзы — то ли от хлёсткого удара холодной водой, то ли от горькой обиды.

— За что?! — отплёвываясь, с горящим взглядом обратился он к своему надзирателю. — За что?!

— Что именно? Чуть не затянул на цыплячьей шее петлю? Поставил при гостях подножку? Напоил твой лживый рот водой? — прорычал Лют, кулаки его сжались так, что вены на руках вздулись, а костяшки пальцев побелели. — Таких презренных червей как ты я вижу насквозь, а червям место среди праха и грязи в сырой земле! Жду-не дождусь, когда лично по приказу князя удар за ударом, пинком за пинком выбью из тебя жалкую душонку.

С ненавистью Ярослав посмотрел на дружинника, что занял своё место на крыльце, но вместо остроумного ответа или обвинений в адрес мучителя по грязным щекам юноши градом покатились слёзы. Всё, что он сейчас мог сделать — это оплакивать собственную судьбу, пока сверху на бедовую русую головушку падал мертвенно-бледный лунный свет.

* * * * *

Звуки окружающей природы разносились по ночной деревне причудливыми сплетениями из нот и аккордов. Нежный шелест листвы в кронах плодовых деревьев в садах, пение соловья, далёкое совиное уханье и тихое журчание реки гармонировали друг с другом, создавая мелодию, успокаивающую душу.

Сладкий аромат распустившихся цветов наполнял воздух, смешиваясь со свежим запахом елового леса. Капли росы блестели на тонких былинках, отражая лунный свет и словно соревнуясь с вышедшими из-за облаков звёздами в ясной таусинной вышине.

На фоне этой безмятежной и умиротворяющей атмосферы крошечная Лыбута с её деревянными избушками и кривыми плетнями заснула, утонув в разлившейся полуночной неге. Не ко двору был только глухой мерный топот шагов — двое дружинников сейчас искали явно не ночного отдыха, а уединения вдали от любопытных ушей и глаз.

— Ты слышал, как слухи о недовольстве торговцев распалили и без того горячие сердца дружинников, — следуя на шаг позади более высокого витязя, произнёс Бранимир. — Достаточно одной искры извне — и быть тогда пожару. Наши воины молоды, кровь в их жилах бурлит, а силушка богатырская просится наружу, в походы и славные битвы. Сколько бы ты не удерживал их от мыслей касательно новых завоеваний, итог всё равно один.

— Я потом и кровью заслужил место в рядах дружинников ещё во времена, когда и половина этих сосунков не появилась на свет, — нахмурился Вещий Олег и раздражённо пнул небольшой камушек, покатившийся с тропки куда-то в густую траву. — Поэтому знаю нравы и настроения воинов как собственные пять пальцев.

Из зелёных зарослей выпрыгнула, испугавшись булыжника, крохотная лягушка, что проскочила в считанных сантиметрах от опустившейся на землю с тяжёлой поступью подошвы сапога воеводы и чудом избежала погибели.

— Дело не в тебе, ты понимаешь, к чему я веду. Тебе уже ничего не нужно доказывать, за тебя это сделал прибитый ко вратам Цареграда щит. Поход согласно традиции возглавляет великий князь, а этого титула, хоть и регентского, ты лишился много лет назад. У юного князя же нет ни опыта, ни таланта полководца, да и заинтересован он больше в праздных утехах, нежели в том, чтобы вести свою дружину в бой.

— Его отец был великим воином, Бранимир. Рюрик пользовался беспрекословным уважением дружины, подобно соколу устремлял ясный взор к новым землям и настигал своих врагов. Ты отлично это помнишь.

— Сокол ли сейчас перед нами? Или всего лишь необузданный лосось? — повис в прохладном воздухе июньской ночи вопрос и остался без ответа. — Игорь может неплохо сражаться на мечах и метко стрелять из лука, но умения вдохновлять людей и вести их за собой у него нет. Я опасаюсь, что без сильного лидера мы потерпим неудачу в завоеваниях, а наши люди потеряют веру в нас. Даже если полюдье утихомирит дружину, до ноября она будет накаляться и шипеть, словно кипящий котёл. На охоте нас полтора десятка, а что будет, когда эти волнения и устремления поселятся в головах четырёх сотен мужей, ожидающих нас в столице? Почти все они варяги и будут резонно взывать к долгу крови, ведь присягали они на верность новому князю в обмен на рабов и добытую в битвах долю богатств. Под силу ли нам будет остановить их гнев и направить энергию в правильное русло?

— Мы не можем позволить себе растерять соратников и их доверие, — покачал головой дядя Игоря. — Однако гордость молодого князя хрупка, словно глиняный горшок до обжига, и он может воспринять наши слова и советы как оскорбление. За несколько месяцев сын Рюрика не станет тем лидером, который нужен дружине, раз не стал им за годы. Позволить на самом деле вести дела мне, а самому номинально отдавать приказы он тоже откажется.

— Раз у нас нет времени на то, чтобы найти скрытый талант полководца в князе и взрастить его от оставленного отцом семени, то… — Бранимир делает паузу и вздыхает. — Нам нужно как-то выиграть это время и отвлечь внимание дружины на что-то другое. Вот только на что?

Вещий Олег чешет припорошенную снегом седины бороду и всматривается в огни костров и факелов во дворе дома приютившего дружину торговца.

— Есть у меня одна мысль, — молвит воевода и замолкает, не решаясь пока прямо озвучить давно терзавшую его идею.

* * * * *

— Мне нужно увидеть князя, — сбившись со счёта, Ольга в который раз повторяет эту фразу и обращается к стоящему у дубовых дверей бритоголовому дружиннику, но лицо его — каменная маска.

— Мне… — она делает вдох полной грудью и говорит ещё громче и отчётливее, акцентируя каждое слово, — …нужно. Увидеть. Князя.

Ари, несмотря на все мольбы и увещевания, молчит и лишь непреклонно мотает головой в знак несогласия. Подумать только, её не впускают в собственный дом, где она родилась и выросла!

События после истории с княжеским перстнем развивались стремительно. Эгиля с семьёй настойчиво попросили переждать эту ночь в хлеву, дружина разместилась на заднем дворе и в сенях, в то время как властителю киевского престола для ночлега была отдана сама жилая часть избы. Обсуждать что-либо Игорь отказался, прошипев, что с первыми петухами душа Славки отойдёт в мир иной, однако вручил ей дорогое украшение и пообещал достойно наградить за спасение своей жизни.

С тяжёлым сердцем и полным тревоги разумом девица нервно принялась наматывать круги перед дружинником, пытаясь привести свои чувства и мысли в порядок.

В конце концов, она спасла Игорю жизнь. Рискнула всем, чтобы защитить его в самый трудный момент. Пошла на неслыханное и позволила обыскать себя, лишь бы грозный Олег не заподозрил её в том, что руку к воровству приложила и дочь хозяев, давших крышу над головой гостям из столицы.

— Мне нужно увидеть князя, — задрожал голос варяжки, а сама она встрепенулась голубкой, когда со двора в сенях появилась тёмная широкоплечая фигура. На левом плече её сидел крупный ворон.

Когда силуэт делает несколько шагов вперёд и приближается, из тени выходит суровый мужчина, что преграждает ей путь. На его запястье дорогой браслет с хризолитами, рубаха его расшита золотыми нитями, держится он властно и уверенно. Девушка узнает в нём дядю великого князя, Вещего Олега. Человека, известного своими победами и подвигами. Человека, в мгновение ока высоко поднявшего Ярослава в глазах Игоря, чтобы потом сбросить его с пьедестала спасителя вниз, на острые камни суровой реальности.

— Тебе нельзя входить, — сухо отвечает девушке воевода и жестом даёт понять Ари, что сменит его на посту блюстителя княжеского покоя. — Князь сейчас почивает и набирается сил, у него выдался непростой день.

— Мне нужно увидеть князя, — Ольга всё так же непреклонна. Холодные серые глаза встречаются со взглядом воеводы, и она добавляет к сказанному. — Он в долгу передо мной.

Мужчина усмехнулся, как будто перед ним стоял капризный ребенком с манией величия. Ольга почувствовала, как огнём в её жилах закипает гнев, но быстро отогнала негодование в сторону, понимая, что должна оставаться спокойной и сосредоточенной, если хочет добиться цели.

— Я понимаю, что господин отдыхает, но это вопрос жизни и смерти. Мне не нужны ни обещанные богатства, ни украшения, лишь пара минут княжеского времени. Разве я о многом прошу?

— Сам великий князь снизошёл до тебя и захотел наградить золотой шейной гривной от лучшего в столице мастера, а ты как попрошайка не утолила своё корыстолюбие и пришла просить ещё? Какая дерзость!

— Я не попрошайка. Я та, кто рисковала своей жизнью и притащила князя на плечах сюда, пока его дружинники в слепом ожидании пировали и травили байки за столом. Я та, кто спасла от гибели Игоря, а быть может, и всё государство. Поэтому я просто требую то, что принадлежит мне по праву и было обещано, — юное лицо с твёрдым взором больших серых глаз, опушённых тёмными ресницами, не дрогает ни единым мускулом, а тонкие руки снимают с шеи филигранный золотой обруч и протягивают его собеседнику. — И коли я не увижу князя, то нет для меня награды в золоте и камнях!

— Требуй сколько хочешь, девица, но князя ты сегодня не увидишь. Или ты собралась бросить вызов всей дружине и самому воеводе?! — старый воин и седой кустистой бровью не повёл.

— Мне не нужна дружина. У меня есть нечто более могущественное. Правда.

— Правда? — захохотал Вещий Олег, явно считая беседу с наглой варяжкой забавным времяпровождением. — Что за правда?!

— Правда в том, что князь у меня в долгу. Правда в том, что я ради него поставила на кон свою жизнь и честь. Правда, что он из тех, кто нарушает своё слово, — лицо Ольги в свете факела приобрело вдохновлённое выражение, а взгляд опустился вниз, к собственным рукам с княжеским подарком. — И я расскажу это всем землям от Новгорода до Киева, если потребуется. Пусть народ убедится в том, что ими правит князь, который забывает о собственных клятвах и обещаниях!

Воевода становится мрачнее тучи и делает шаг навстречу. Варяжка тут же резко бросает на пол перед Олеговыми ногами шейную гривну и отвлекает его громким звоном, кидаясь к двери проворной куницей, но опытный воин молниеносно хватает её за запястье и тянет назад.

— Значит, зубы мне заговаривала, — не сводит он сузившихся глаз с девицы, что пылает от решимости и отчаянно пытается вырваться из крепких рук предводителя дружины. — Твоё упорство достойно восхищения, но в конечном итоге бесполезно. Князю нужен отдых. Никаких встреч на сегодня.

Зарычав и оскалившись, Ольга наклоняется, чтобы как следует укусить мужчину, но тут дубовые двери распахиваются, и в сени, прихрамывая, входит заспанный Игорь в одной только длинной льняной рубахе по колено.

— Что всё это значит, дядя?! — раздражённый взгляд великого князя падает на сильные толстые пальцы, по-прежнему сжимающие хрупкое девичье запястье.

Отшатнувшись назад, изумлённый Олег отпускает руку Ольги, и девушка, испуганно переводя взгляд с воеводы на великого князя, перемещается за спину последнего, понимая, что там точно будет под защитой.

— Княже, я только…

— Я слышал ваш разговор и знаю, что ты натворил, — прервал своего родственника и воспитателя темноволосый Рюрикович. — Ты помешал этой девице увидеться со мной. Её самонадеянность кощунственна…

Ольга с трепетом посмотрела на князя:

— Я объяс…

— Но оправдана в таких обстоятельствах… — Игорь размашисто поднял длань, чтобы заставить варяжку замолчать, вслед за этим правитель сделал несколько шагов к своему дяде и остановился на расстоянии вытянутой руки от него. — И всё же как ты осмелился отказать ей в праве увидеть меня, даже не спросив моего дозволения? Перед тобой великий князь киевский, а не мальчишка!

Всегда уверенный в себе и суровый, Олег на сей раз прикусил язык и только опустил глаза себе под ноги, пристыженный, будто дворовый пёс.

— Пойдём со мной, — повернувшись к варяжке, Игорь протягивает ей руку и увлекает за собой из сеней внутрь.

Едва за её спиной закрываются тяжёлые дубовые двери, Ольга облегчённо вздыхает, чувствуя, будто одержала только что великую победу над не знавшим доселе поражений великим полководцем. Или ликовать пока рано?

Дочь Эгиля, стиснув зубы и пересилив себя, мгновенно падает ниц перед мужчиной за столом и склоняет голову с распущенными волосами цвета спелой пшеницы. Взволнованно дыша и слыша одно только биение собственного сердца, сжавшегося от отчаяния, она не смеет поднять на правителя глаз и лишь произносит:

— Княже… Прошу Вас, княже, если я и впрямь заслужила воздаяние за свой поступок, то пощадите Ярослава. Он вёл себя неподобающе и глупо, но в глубине души он хороший человек. Не могу представить, что могло толкнуть его на такой погибельный поступок…

— Глупость — не оправдание, — откинулся на мешок с соломой князь Игорь, выражение его лица было холодным и бесчувственным. — А то, что он совершил, ты сама назвала погибельным, следовательно, знаешь, о каком наказании идёт речь.

Ольга продолжила умолять, её голос с каждым мгновением становился все более отчаянным и сиплым.

— Княже, я умоляю и заклинаю, — сказала она, стараясь не всхлипнуть от нахлынувших слёз. — Он да семья — всё, что у меня есть в этом мире. Я не смогу смириться с его потерей, господин!

— Твой сосед украл то, что мне принадлежит, — сквозь зубы ответил, сжав руки в кулаки, правитель, в его голосе прозвучали презрение и… зависть? — Он совершил преступление не только против меня, но и всего княжеского рода, против самого государства. И за это мальчишка должен заплатить скорбную цену.

Не сдержавшись, девушка поднимает на князя заплаканное лицо, в глазах её серо-голубыми волнами плещется горе, а ноздри вздуваются так, что ещё немного — и оттуда вырвутся ветра да бури.

Игорь наклоняется вперёд и потягивает из чаши мёд, с любопытством наблюдая за своей подданной и пытаясь предсказать её грядущие действия:

— И почему ты думаешь, что я должен его пощадить?

— Господин, — тихо молвила она дребезжащим голосом. — Я знаю, что Вы — справедливый и честный князь. И я верю, что если бы Вы проявили милосердие в этом случае, это только укрепило бы Вас в глазах всей дружины. Мне говорили, что отец Ваш, Рюрик, был жестоким к своим врагам, но сострадательным и добрым правителем для подданых.

Игорь на мгновение задумался над словами варяжки. В затуманенных усталых глазах зажглись зеленоватые огоньки, после князь опустошил залпом содержимое чаши с хмельным напитком и положив правую ладонь на низ своего живота. Взгляд Ольги, уловив это движение, тотчас же становится пустым и отрешённым.

— Но я — не мой отец, — прищуривается Игорь, находя какое-то удовольствие в беспомощности девы напротив. — Ты видела, на что я был способен. Ну и где сейчас та бойкая лодочница, которая угрожала мне? Где та, что могла бросить вызов великому князю, невзирая на его титул и силу? Или сейчас передо мной кто-то другая?

Качнувшись на ставших ватными ногах, словно тонкая берёзка на ветру, разочарованная и бессильная девушка сверлит Рюриковича острым как бритва взглядом. Бледные дрожащие пальцы обречённо ослабляют шнурки на сарафане, готовясь избавиться от одеяния, грудь сдавливает от недостатка воздуха, к горлу подкатывает ком из презрения к самой себе… как вдруг Игорь обескураженно поднимает тёмные брови и бросает Ольге в лицо издевательский смешок.

— Но-но-но, попридержи коней, — властно выставляет он ладони вперёд и, цокнув языком, нарочито медленно мотает головой. — Я же обещал тебе, помнишь? Что и пальцем не притронусь к тебе. Ты ещё тогда приняла своё решение, я же принял своё. Как говорил мне в детстве дядя, каждый день, каждое мгновение мы делаем тот или иной выбор, исходя из собственных устремлений и желаний, зачастую не видя общей картины. Ты сделала свой выбор на реке, Ольга.

Опозоренная, незащищённая и сейчас как никогда уязвимая, варяжка словно вмиг лишилась самоуважения и потеряла почву под ногами, повиснув в звенящем небытие. Князь не только втоптал её в грязь и отнял чувство собственного достоинства, но и злоупотребил своим положение и её эмоциональным состоянием, сыграв с дочерью Эгиля в жестокую и грязную игру.

Пусть завтра вся дружина судачит о её поступке. Пусть родители сгорают от стыда. Пусть косится и провожает осуждающими взглядами вся деревня — она сделала всё, чтобы спасти любимого, но в итоге камнем преткновения для девицы стали собственные принципы, которыми она поступилась и о которые в тот же самый миг споткнулась, погрузившись на самое дно отчаяния и безысходности.

— Узнаешь о моём решении утром, мне нужно как следует отдохнуть, — язвительно кричит вслед Ольге, пулей вылетевшей в сени, великий князь.

Сама варяжка, ничего не видя перед собой от застилающих очи слёз, врезается лбом прямо в звякнувшую от столкновения кольчугу на Вещем Олеге.

— Осторожнее, — отрывисто обращается он к юной бунтарке и провожает её задумчивым взглядом в полумрак отцовского двора.

На линии горизонта там, где тёмно-синее небо сходится с землёй и касается острых вершин ельника, появились густые свинцовые тучи. Вдалеке прогремели первые раскаты грома, несущие за собой в сторону Лыбуты шквалистый ветер и дождь, что вот-вот накроют собой деревню.