Королевской поступью. Первый шаг императрицы

Глава 17

Александра

Отправив письма, я ждала, что вместе с Василием приедет Веся. Каким же было моё удивление, когда из кареты вышел Жадовский.

– Вы?! – Застыла на крыльце, не понимая, что происходит.

– Не рады меня видеть, Александра Николаевна? – Виновато улыбнулся наставник.

– Что вы. Конечно, рада. Но… Где Веся? И что всё это значит? Вы вскрыли моё письмо, адресованное не вам.

– Каюсь, – склонил голову Жадовский, – но на то меня вынудили обстоятельства.

– Василий, помоги, пожалуйста, занести вещи Василия Андреевича. Проходите в дом, – подала руку наставнику, – там всё и обсудим. И. Добро пожаловать, – улыбнулась я.

– Наконец, вижу радость на вашем лице. А то, право, стал сомневаться, хорошо ли сделал, что приехал.

– Вам здесь рады всегда. И вы это прекрасно знаете.

Василий Андреевич привёл себя в порядок после поездки и спустился в гостиную, где я ожидала его.

– Итак? Будете мучить меня неведением? – Обернулась я на звук его шагов.

– Что вы, – поднял руки Жадовский. Он сел в кресло, взял чашку с кофе и вдохнул душистый аромат напитка, – рассказываю. Ритуал прошёл успешно, – на этих словах наставник вытащил два камешка, – для меня и для Павла.

Я подскочила от восторга. Мы сможем общаться теперь постоянно. Пусть это не прямой разговор, как по телефону, лишь сообщения. Однако возможность услышать родной голос. Узнать, как дела. Пожелать доброго утра. Пару недель назад я и мечтать об этом не смела.

– Погодите, – меня кольнула мысль о подруге, – вы не сказали о главном. Что с Весей? И не темните, всё равно узнаю. Так или иначе.

– И не собирался, – взгляд Жадовского стал грустным, – дело в том, что когда Павел опрометчиво ринулся к вам, Веся помогла ему в этом. И попала в лапы Тайной канцелярии.

Я опустилась в кресло, прикрыв рот, чтобы не вскрикнуть. Знаю, как боялась подруга теургов и как не хотела оказаться в их власти.

– Павел поможет?

– Пытается. И должен сказать, он, как и я, подключил все связи, чтобы выручить девушку. Безрезультатно.

– Я еду в Питер.

– Стойте, неистовая вы женщина! Дослушайте. С Весей всё в порядке. Она жива и здорова. Ей ничего не угрожает. Это мне сообщил не кто-нибудь, а один из следователей Тайной канцелярии. Но вот о большем он рассказать отказался. Доверьтесь мне, наберитесь терпения. Всё образуется.

– Вы не понимаете, – взвилась я со своего места, – Весения – подданная Речи, её родители – опальные аристократы, князья. Попав в такие структуры, она станет марионеткой в политической игре. Несмотря на положение её семьи, они всё ещё обладают определённой властью и влиянием в стране. И возможностью основательно насолить Сигизмунду. А она теург. Что это значит? Её могут послать шпионкой в родную страну. Весе не по силе будет сделка с совестью. Несмотря на всю свою магическую мощь, она ещё молодая девочка, нуждающаяся в опеке. Мне не позволили забрать её с собой. Раскрыть тайну я тоже не могла. И вот что вышло.

Снова села в кресло, закрыв лицо ладонями. Душу затопило отчаянием.

– Александра, послушай меня, – рука Василия Андреевича легла на плечо, – я знаю, как помочь Весе.

– Слушаю вас, – мой голос прозвучал глухо.

– Вы собрались ехать в имение Тихомира. Я еду с вами, и это не обсуждается. Почти уверен, что там вас, то есть нас будут ждать люди Бартоша. Так вот. Мы вместе проштудируем бумаги и дневники нашего учёного. Не сомневаюсь, нам будет что предложить Тайной канцелярии в обмен на Весю. Пусть даже те взрывающиеся кристаллы.

Лучик надежды растопил тьму, заполонившую душу. И правда, чего я раскисла. Как говорится, даже если вас съели, у вас есть два выхода.

– Тогда собираемся сегодня же. Нам необходимо подготовиться. Мы с Тихомиром создали заклятие-ловушку, наших врагов ждёт сюрприз.

– Теперь я вижу прежнюю графиню Туманскую, – ласково улыбнулся Жадовский.

В комнату вошёл Горский, весь чумазый, как обычно, когда он возвращался от Никодима:

– Кого я вижу! Здравствуйте, Василий Андреевич! Вот так радость.

– Тихомир Яковлевич, сегодня нам надо закончить приготовления к поездке. Моя подруга в руках у теургов, – перебила я его.

– Как всегда, к вашим услугам, Александра Николаевна, – маг стал серьёзным, – раз такое дело, с позволения хозяйки посижу в кабинете, есть ещё над чем поразмыслить.

– Он в вашем распоряжении.

Когда Тихомир вышел, Жадовский протянул мне кусочек горного хрусталя:

– Это от цесаревича.

Я взяла кристалл в руку, сжала в ладони:

– Пока не время. И, признаться, думаю, что жизнь Веси дороже, чем наша мимолётная встреча. Павел зря подставил её.

– Молодости свойственно ошибаться. Не судите его строго.

– Пожалуй, тоже покину вас. Приготовлю вещи в дорогу и предупрежу Василия. Помощь моего бравого кучера будет не лишней.

Смешанные чувства будоражили кровь, не давая покоя. Злилась на Павла. Не имел он права сидеть теперь сложа руки, после всего, что натворил. Я его не просила о встрече. И радость от нашего свиданья смазалась, исчезла под гнётом неумолкавшей совести.

Чтобы отвлечься, поднялась к себе. Достала штаны и рубаху, тёмный, длинный плащ, чёрный платок на голову, высокие сапоги. Подобрала одежду для Тихомира из пожитков почившего супруга. Надо бы приодеть нашего изобретателя, сам он о таких вещах и не задумается. С него станется и в халате ходить, лишь бы было удобно.

Захватила с собой мешочек с горным хрусталём. Никита раздобыл его где-то с оказией. Минерал был бросового качества, но на заклинания это не влияло.

Когда спустилась к обеду, мои гости уже были за столом.

– Я всё подготовила, Варя соберёт нам провизию в дорогу. Ехать отсюда не так долго, за дня три должны управиться. Тихомир Яковлевич, как дела у вас?

– Две минуты, Александра Николаевна.

– Позвольте узнать, о чём речь? – Оживился Жадовский.

Села за стол и придвинула к себе тарелку:

– Когда проводили ритуал для создания разговорного камня, заметила, что время словно замедлилось. Сразу не придала этому значения. А потом спросила Тихомира Яковлевича, он подтвердил, что подобное побочное явление есть. Мы изучили заклинание вдоль и поперёк и нашли ту группу символов, что отвечают как раз таки за течение времени.

Нам удалось создать, так сказать, воронку. Попавший в неё человек, замрёт на две минуты, как вы слышали, для него течение времени остановится. Это немного, но в случае опасности может спасти нам жизнь.

Жадовский ухмыльнулся:

– Право, вас двоих нельзя оставлять надолго. Эдак вы всё в стране с ног на голову поставите. Гениально. Артефакторика – почти вымершая наука воссоздаётся вами заново. За неполный месяц вы уже сделали несколько видов рабочих амулетов, которым и цены-то нет.

– Подумайте сами, если ритуальные маги могу сделать один артефакт, значит, возможно создать и другие. Странно, что никто до этого, кроме Тихомира Яковлевича и его семьи, не додумался.

– Не судите строго, – печально улыбнулся Горский, – мой дед и отец посвятили свои жизни для того, чтобы хоть немного постигнуть тайну мёртвой письменности тех, кто был до нас. Их знания занесены песками времён, утеряны, забыты. Что-то уничтожено намерено. Мы с вами, по сути, пользуемся сейчас несколькими знаками из утерянного множества.

– Сдаётся мне, вы закончите труд своих предков и станете светилом мировой магической науки, – улыбнулась я Тихомиру.

– О! Создать абсолютно новый учебник по магии – моя мечта! – Поднял глаза к потолку Тихомир, – наши имена войдут в историю.

– Чьи это, наши? – Чуть не поперхнулась я.

– Моё и ваше, – удивлённо глянул на меня учёный, – не зашоренность догмами позволила вам увидеть ритуалистику в новом ключе.

– Нет, нет, нет. Даже не думайте примазывать меня сюда. Не то патент для разговорного камня оформлю на вас.

– Помилуйте, Александра Николаевна, как же так? – Обиженно глянул Горский.

– Обсуждению не подлежит, – отрезала я.

– Сдаюсь, – обречённо вздохнул Тихомир, – патент ваш, книги мои.

Ту в комнате раздался громкий смех Василия Андреевича:

– Подумать только! Вы спорите, кому меньше оставить денег и славы. Никогда не думал, что оба такие бессребреники.

Горский посмотрел на Жадовского так, словно тот ему в чай плюнул:

– Василий Андреевич, вот уж кого, а вас никогда не подозревал в сребролюбии.

– Простите, ради бога. Только за такую возможность при дворе многие бы вас удавили.

– Вот потому я и не живу в столице, – поднял палец Тихомир.

– А я, похоже, заразился их стяжательством, – хохотнул Жадовский, – пора и мне отбыть в свою глушь. Наслаждаться роскошным воздухом деревни и пить парное молоко по утрам.

– Всё это прекрасно, только давайте вернёмся к делу, – прервала я мечты наставника, – сколько временных артефактов готово?

– Три, – ответил Тихомир.

– А бомб?

– Две, – он точно непослушный ученик опустил голову, – больше я не успел.

– Не страшно. Даже это даст нам внушительную фору, если в вашем доме окажутся люди Бартоша. Мы тоже кое-что можем.

К вечеру в карету сгрузили припасы. Варя, по моей просьбе, сшила мне поясной мешочек, куда я сложила камни.

Ехать решили именно ночью. По расчётам Тихомира, в его деревушку мы прибудем на рассвете, через день. Поначалу хотели приехать к ночи. Но тогда дворня может поднять шум, не признав сразу хозяина. Поэтому явимся при свете дня. Если нас ждут, то время суток для них значения не имеет.

Прихватила с собой пару кинжалов, больше для своего успокоения. Никита застелил сиденья в экипаже мягкими шкурами, чтобы нам было удобней. Он просил взять и его с собой. Но рисковать жизнью управляющего в магической драке я не хотела.

Мерно стучали копыта лошадей по наезженной дороге. Ночь царила на земле, погружая всё в сладкий сон до утра. Над рекой плыли молочные облака тумана, под луной луговые травы казались серебряным морем. Редко доносился ленивый собачий лай из деревушек или сонное мычание коровы. Пели свою песню кузнечики, вторили им неутомимые лягушки.

Убаюканные мерной качкой кареты, посапывали тихо мои попутчики. Василий Андреевич, сложил руки на округлом животике. Только подумать, вот этот невысокий мужчина, весь такой домашний, один из сильнейших магов страны.

Тихомир устроился напротив, взбив шкуру под головой. Худой, высокий, живущий в собственном мире. С него боец так себе. Скорее, его нам придётся защищать с Жадовским. Или поручить это моему смелому Василию.

Экипаж подъехал к сонному ночному лесу. Вокруг стало совсем темно. Карета двигалась также размеренно, значит, кучеру это не мешает. Деревья-великаны обступили нас с обеих сторон, точно спрашивая, зачем мы тревожим их покой. Тишина. Только изредка хрустнет ветка, или зашуршат кусты, потревоженные ночными хищниками.

И тут карету тряхнуло так, что мы слетели вниз, заржали испуганные лошади. Послышался чей-то голос:

– Стойте путники, дальше ходу нет.

Выглянула в окно, глаза слепил свет факелов. Карету обступили грязные, оборванные мужики.

– Прочь с дороги! – Рявкнул Василий своим зычным голосом.

В ответ разбойники лишь рассмеялись:

– Смотри грозный какой. Спускайся, потолкуем.

Дальше сидеть внутри не было смысла. Все выбрались наружу.

– Доброй ночи, господа хорошие, – послышался глумливый голос.

Заводилой этой честной компании был невысокий плюгавенький мужичок с лицом, украшенным шрамами.

– Что вам надо? – Спросила я.

– Глянь, – зашептались разбойнички, – никак девица с ними.

– Александра Николаевна, голубушка, – послышался за спиной спокойный и даже ласковый голос наставника, – позвольте, я сам с мужичками потолкую.

Василий Андреевич, жмурясь от света, вышел вперёд:

– Что вы хотели?

– Известно что, – загоготал плюгавый, – карманы выворачивайте, золотишком делиться надо. Сундуки свои вытаскивайте. Нам всё пригодится. Правда, ребятки?

«Ребятки» дружно закивали, ухмыляясь щербатыми ртами.

– Да разве же это вам надо? – Голос Жадовского вкрадчиво прозвучал над пустынной дорогой. Я почувствовала всплеск магии.

– Вам бы поспать, отдохнуть. Да вон хотя бы под ёлочкой пушистой, – продолжил наставник.

Разбойники как-то обиженно заморгали и начали зевать.

– Ложитесь, отдохните. Дело поутру надо начинать.

– Поутру, – точно под гипнозом повторили мужики, оглядываясь по сторонам. Те, что стояли ближе к деревьям, начали укладываться прямо на траву.

– Разве же это дело для таких сильных мужчин путников грабить, – голос Жадовского обволакивал.

Заметила, как Василий пытается слезть вниз, сонно хлопая глазами. У него иммунитета к магии не было. Подскочила к нему, сняла одурь. Он, очнувшись, захлопал глазами. Приложила палец к губам. Кучер, понимающе хмыкнув, кивнул и устроился на козлах.

– Завтра вы пойдёте по деревням, наймётесь на работу. Деньги надо честным трудом добывать, – продолжал внушать незадачливым грабителям Василий Андреевич.

– Ага, – обиженно шмыгнул носом их вожак, – не любят нас там.

– Любят. И ждут. Сам завтра убедишься. А теперь ночь на дворе. Всем спать… Спать… Спать…

Когда Василий Андреевич произнёс последнее слово, разбойнички вовсю храпели под деревьями.

– Браво, – тихо сказала я ему.

Жадовский улыбнулся:

– Не обязательно насилием отвечать на насилие. Пора в путь. Теряем время.

Мы забрались в карету и проспали до самого утра.