Королевской поступью. Первый шаг императрицы

Глава 26

Александра

Воспользовавшись остановкой, мы устроили небольшой пикник. Как бы ни было удобно на судне, однако на земле привычней. На обратном пути мы с Весей зашли в симпатичный трактир, что стоял неподалёку от храма, и купили свежего хлеба, овощей, тройку жареных куриц и ядрёного кваса.

Когда вернулись в лесок, застали там полную идиллию. Миколка драил палубу, а Варя, Тихомир и Василий прогуливались между деревьев, наслаждаясь погодой.

– Эй, – махнула я рукой, – а мы поесть купили. Несите посуду вниз, пообедаем на свежем воздухе.

Василий и Варя поспешили на корабль. Тихомир же приблизился к нам:

– Александра Николаевна, получилось?

– Патриарх не дал прямого ответа, но, сдаётся мне, что он будет положительным. Предстоятель обещал сам приехать в Москву.

– О! Значит дело почти решено, – улыбнулся Горский.

– Я бы не стала радоваться раньше времени, – нахмурилась Веся, – Саша не стоит тешить себя надеждами. В одном патриарх прав, не встречайтесь пока с цесаревичем. Не злите голодного тигра. Не забывай о Теодоре. А она способна на любую гадость.

– Всё так, – кивнула я, – мы не станем спешить. Дождёмся решения патриарха, тогда уж действовать буду по обстоятельствам.

– В случае отрицательного ответа, как вы поступите? – Спросил Тихомир.

– Улечу как можно дальше. Буду жить инкогнито. Заеду в столичную усадьбу, заберу все деньги и драгоценности. Их мне хватит надолго. Только под венец с избранником, что хочет подсунуть мне Его Величество, не пойду.

– Восхищаюсь вашим мужеством, графиня. А как же быть с любовью? Павел не последует за вами.

Я помолчала, даже думать о подобном исходе не хотелось:

– Знаете, если нет другого выхода, надо рвать всё разом. Мучить себя годами – это не по мне. И быть любовницей тоже. Кого-то устраивает такое положение вещей. Мне претит знать, что мой любимый уходит в другую… спальню.

– Я согласна с Александрой, – Веся сложила руки на груди, – вы, Тихомир Яковлевич, не так давно знакомы с графиней. Когда-то она помогла мне поверить в себя. Если бы не Саша, хотите – верьте, хотите – нет, я была бы прислугой в маленькой усадьбе, расположенной в захолустье. И она тогда была…, скажем так, не в самом выигрышном положении, а смогла заставить фортуну повернуться к себе лицом. Надо видеть цель и идти до конца.

Я в изумлении уставилась на подругу, такой тирады от обычно немногословной Веси не ожидала:

– В тебе просыпается мастерство оратора. То в храме, теперь здесь. Ты сильно изменилась Весения.

Подруга лукаво улыбнулась:

– Ну не всё же тебе меняться.

До вечера мы пробыли в лесочке. Летучий корабль, невиданное чудо, и раньше времени мне хотелось бы его кому-то показывать. Если местные заметят, боюсь, что слухи в столицу долетят раньше, чем мы.

Когда отгорел закат, все поднялись на бот и, взмыв над лесом, полетели в стороне от дорог, держа курс на столицу.

Каюту, мужчины уступили нам, устроившись на двухъярусной кровати, мы с Весей немного поболтали и легли спать. Варя легла тут же на одном из сундуков, достаточно большом, чтобы девушке было удобно.

Среди ночи меня вышвырнуло с кровати, приземлилась я на кого-то сверху, чуть не выбив все зубы о чужую коленку.

– Что происходит?

Корабль мотало из стороны в сторону, точно щепку. Мы в одних ночных рубашках (не до соблюдения приличий), помчались на палубу. Наверху ярилась гроза. Шквалистый ветер швырял нас, как игрушечную лодку в весеннем ручье. Паруса были убраны, однако это не помогло.

– Спускайся! – вцепившись в поручни, я добралась до Василия, что стоял за штурвалом, сейчас бесполезным.

– Нельзя! – Тряхнул он головой, – разобьёмся!

Мы находились над лесом, спуститься в гущу деревьев – самоубийство. Оставаться в воздухе не намногим лучше. Скатившись к борту, отчаянно вцепилась в него руками. Вокруг нас били молнии, над головой, сотрясая воздух, гремели раскаты грома. Гроза разошлась не на шутку. Спустя минуту хлынул мощный ливень. Капли били по коже, точно маленькие кулачки. Видимость близилась к нулевой. Рядом со мной, обняв мачту, сидел зелёный Тихомир. Веся пробралась почти к самой корме, высматривая, что впереди. Миколка жался к Василию.

Бот несло непонятно куда, кружило и трясло. Лес под нами начал редеть, мощный ельник сменился низкими берёзками.

– Василий, снижайся потихоньку! Отключи одну друзу! – Собрав всю свою волю в кулак, прокричал Тихомир. Он таки добрался до борта, внимательно вглядываясь вниз.

Наш капитан передал штурвал Миколке и, стараясь не упасть, практически на четвереньках дополз до механизма. Через минуту бот плавно пошёл на снижение, не опускаясь слишком низко.

Корабль летел, задевая верхушки деревьев, впереди показалась широкая прогалина. Первой её заметила Веся, прокричав мне.

– Снижай ещё! – Заорала Василию.

– Убьёмся ведь!

Ветер крепчал, поддевая судно снизу, болтанка усилилась.

– Снижай или нас просто перевернёт в воздухе!

Бот ощутимо кренило из стороны в сторону, нам пришлось цепляться изо всех сил за всё, что было под рукой. Я, пытаясь не вывалиться за борт, вгляделась вперёд. За прогалиной виднелись несколько высоких, разлапистых сосен.

– Правь прямо на них!

– Паруса не поднять! Невозможно! – Василий обречённо взглянул на меня.

Небо сжалилось над нами, и корабль прямым курсом полетел на деревья. Мы уцепились, кто за что мог. Бот с маху вклинился между двух сосен, мощные ветви смягчили удар. И всё равно, мы кубарем покатились по палубе. Я долетела до другого борта, со всего маху ударившись рёбрами.

Превозмогая боль, вскочила за ноги. Ветер всё набирал обороты, шквал выл и метал в нас сучья и иголки.

– Быстрей! Лезьте на деревья, привязывайте бот!

Мы с Весей и Василием, оскальзываясь на мокрой палубе, вскарабкались на ближайшие ветви, Миколка бросил нам лини, усевшись на мокрых, скользких ветках, подтянули швартовые канаты. Василий, отчаянно ругаясь, закрепил свой конец, потом, рискуя упасть, перебрался ко мне, затем настал черёд Веси. Подруга побледнела, однако изо всех сил вцепилась в конец, ногами обхватив ветку.

Бот перестало рвать вперёд, канаты прочно удерживали судно, так же, как и сами деревья. Осторожно перебрались на палубу.

– Все вниз! – Крикнула я, – бот надёжно застрял!

Мы буквально скатились в камбуз по мокрым ступеням. Варя трясущимися руками разожгла свечу.

– Как хотите, госпожа, а больше я не полечу. Ни за что на свете, – по щекам испуганной горничной текли слёзы, она разожгла небольшую железную печурку, установленную на слое песка, потом камня, чтобы защитить судно от пожара, и поставила чайник.

Я попросила Миколку последить за водой, сама же увела девушек в нашу каюту. Там мы насухо вытерлись и переоделись. Вернувшись, увидели, что мужчины тоже времени не теряли, надев чистую одежду.

Вода согрелась, и Варя принялась разливать всем чай.

– Александра Николаевна, промашку какую мы с вами дали, – стуча зубами о края железной кружки, сказал Тихомир, – эдак, при буре корабль и разбить может. А если на дорогу упадёт?

– Вот и я думала о том же самом, лазая по скользким веткам сосны, – согласилась с ним. Приедем в столицу, надо заняться этим вопросом.

– Как же теперь нам корабль вытащить из веток, – жалобно спросил Миколка.

– Видимо, придётся всё спиливать, расчищать, – на наше счастье, запасливый и предусмотрительный Василий всегда возил с собой весь необходимый инструмент. Я не сомневалась, что уж пила там отыщется.

Веся вздохнула, она всё ещё была бледна:

– Завтра в Питер нам не успеть.

– О чём вы, госпожа, – печально усмехнулся Василий, – повезло, что живы остались. А ветки пилить – дело немудрёное, справимся.

Тихомир, выпив чай, накинул плащ и пошёл проверить кристаллы, не хватало ещё ночью грохнуться на землю. Вернулся он довольным, камни отлично держали «заряд». К тому же две друзы пока были отсоединены.

– Давайте поспим хоть оставшуюся часть ночи, – я поднялась из-за стола, после горячего чая, согревшись в сухой одежде, глаза начали слипаться.

– Мы с Миколкой останемся дежурить. Мало ли что, – Василий сел на сундук, налив себе большую кружку чая, – идите, госпожа, всё будет хорошо.

Я кивнула ему и позвала девушек за собой. Хватит с нас на сегодня треволнений. Тело и разум нуждались в отдыхе.