Королевской поступью. Первый шаг императрицы

Глава 31

Александра

Проснулась я от шума, в спальню вошёл Матвей:

– Приятно видеть, что больная выполняет все предписания, – улыбнулся он, – как вы себя чувствуете, Александра Николаевна?

Вслед за ним в комнату просочилась тётка, застыв около двери.

– Ох, Матвей Никонович, что-то мне совсем худо, – простонала я, как можно жалостливей, – как болит голова, вы не представляете. Просто нет сил даже глаза открыть.

Заварицкий присел на краешек кровати, и я протянула ему ладонь:

– Мне так нужна ваша помощь, барон.

Мужчина заметил моё послание, взял руку в свои ладони:

– Сейчас я вас подлатаю и станет легче, – прочитал письмена, едва заметно кивнул, – Варенька, проследите, чтобы окна были открыты, графине необходим свежий воздух. И покой. Полный покой, – он бросил взгляд в сторону тётки, та и ухом не повела.

– Слушаюсь, Ваше Благородие, – кивнула горничная.

Матвей и правда влил немного сил, отчего кровь забурлила по венам.

– Завтра с кровати не подниматься. Постельный режим ещё, по крайней мере, на два дня. Я навещу вас после обеда. Пока же спите, Александра Николаевна. Сон – лучшее лекарство.

Заварицкий направился к двери, остановившись перед моей надзирательницей.

– Я повторяю, – выразительно взглянул он на женщину, – полный покой.

Та недовольно передёрнула плечами, но подчинилась и вышла в гостиную. Дверь за ними закрылась, а Варя заперла её на ключ.

– Она и в скважину подглядывала, пока вы спали, – пожаловалась девушка.

– Не страшно, – улыбнулась ей, – так даже лучше. Пусть думает, что я действительно больна.

Варя затушила свечи, оставив одну. До полуночи ещё много времени. Я же села медитировать. Расслабление отлично восстанавливало магические силы и тело.

Ближе к назначенному времени сама прильнула к замочной скважине, бесшумно вытащив ключ. Надзирательница сидела на посту, сонно хлопая глазами. Даже теургам необходимо отдыхать.

Оделась в чёрные штаны и рубаху. Собрала волосы под платок, который завязала назад, как бандану, накинула плащ.

– Варя, ложись в постель, побудешь пока мной.

Девушка послушно забралась под одеяло.

Я распростёрла над ней руки:

– Сними амулет, он блокирует магию.

Несколько пассов и волосы горничной сменили цвет на мой пшеничный. Распустила Варину косу, чуть взлохматив локоны.

– Готово. Теперь спи. Я постараюсь не задерживаться. Амулет одень обратно.

Подошла к окну, села на подоконник, перевесив ноги. Прикрыла себя иллюзией и спрыгнула, слеветировав на землю.

– Мы здесь, – послышался приглушённый голос Веси из-за деревьев. Я пошла на него, увидеть её всё равно не могла. Скоро точно из-под земли выросли силуэты.

Передо мной стояли Веся, Матвей, Тихомир и Жадовский.

– Павел прийти не смог, – сказал Заварицкий, – он под домашним арестом до вашей свадьбы.

– Вы всё знаете?

Веся молча кивнула.

Я подняла глаза на Василия Андреевича:

– Что теперь делать? Завтра в полдень я должна выбрать супруга.

Кратко пересказала, какие варианты предложил мне государь. Матвей побледнел, сжав кулаки.

– Весю я им не отдам.

– Никто не должен пострадать из-за нас. Патриарх молчит. Может, и вовсе забыл обо мне. Остаётся только бежать. Весения, тебе придётся отправиться со мной.

– Насколько готов новый бот? – Подруга повернулась к Тихомиру.

– Камни насыщены эфиром недостаточно для полёта. У нас почти не остаётся сил.

– Мы пойдём с вами, – сказал Матвей, – а вы графиня, останьтесь. Ваше отсутствие слишком опасно. Изображайте больную, у вас отлично получается. Завтра скажу императору, что вы близки к выгоранию. Проверить он не сможет. В таких случаях магия нестабильна, и уровень начинает меняться хаотично. У нас будет пара дней. При выгорании может произойти выплеск магической энергии, в такой момент волшебники опасны для окружающих. Вас оставят в покое. Ненадолго.

– Отлично! Спасибо, Матвей Никонович. Принесите мне пару друз, я накачаю их силой.

– Славная идея! – Оживился Тихомир, – так дело пойдёт гораздо быстрее.

– Вы ещё слабы, – возразил Заварицкий.

– Ничего. Я буду разумно расходовать силы. Остаться без них мне тоже не улыбается.

– Цесаревич сообщил мне, что собирается отказаться от престола, – сказал Василий Андреевич, взяв меня за руку, – Александра, убедите его не делать этого. Это станет смертным приговором для вас.

– Знаю, – кивнула ему, – потому и говорю, нам надо бежать. Ни один из вариантов развития событий не оставляет для нас другого шанса. Если Весения согласится. Иначе, тоже останусь.

– Зачем? – удивилась подруга.

– Ты меня не слушала? Император казнит тебя, если сбегу.

– Тогда я с тобой, – нахмурилась подруга.

– Что уж тут, – развёл руками Матвей, – считайте и меня в ваших рядах.

– Как и меня, – улыбнулся Тихомир, – эта роскошная клетка мне порядком осточертела.

– Матвей Никонович, – обратилась к Заварицкому, – ни у кого из нас нет родни. У вас же при дворе отец. Он может пострадать. Государь сорвёт на нём весь свой гнев.

Мужчина побледнел:

– В таком случае прошу у вас разрешения взять и его с собой.

– А согласится? – Усомнилась Веся.

– Да. Уверен в этом, – подтвердил Матвей.

– Конечно, – кивнула в ответ, – корабль в вашем распоряжении. Я плохо знакома с географией. Матвей Никонович, можно возложить на вас поиски безопасной страны или местности, где нас не достанет император?

– Такое местечко имеется, – улыбнулся Заварицкий.

– Тогда нам осталось только подготовить кристаллы к полёту. Окна будут открыты, оставьте их на подоконнике. Так как мне прописан постельный режим, я, с удобством расположившись в собственной кровати, наполню их силой. Общаться получится только через вас, Матвей Никонович. Мои камни забрал Михаил Романович.

– Мне придётся остаться в столице. Так будет лучше для всех, – сказал Василий Андреевич, – стар я уже для ваших авантюр, и больше всего ценю покой и размеренность бытия. К тому же надо будет удержать Павла от необдуманных поступков. Боюсь, он кинется за вами в погоню, рассорившись с отцом. Или чего доброго, откажется от трона сгоряча. И очень надеюсь, что мне удастся унять гнев императора и уговорить его оставить вас в покое.

– Завтра я зайду к вам, – сказал напоследок Заварицкий.

Стояла под тенью деревьев и смотрела вслед друзьям, что направились к ограде королевского парка. Всё налаживается. Если можно так сказать. Я верю, что расставание с Павлом не навсегда. Пусть на время нам придётся затаиться, но судьбу ещё можно изменить и заставить повернуться к себе лицом.

Оглядевшись кругом и убедившись, что поблизости никого нет, я поднялась в покои, усевшись на подоконнике. Заглянула в комнату, Варя, точно мышка, тихонько сопела в кровати.

Скользнула внутрь, быстро скинула одежду и натянула на себя ночную рубашку. Потрясла девушку за плечо.

– Госпожа? – Она распахнула заспанные глаза, – вы уже вернулись?

– Да, – рассмеялась я, – а ты не сильно беспокоилась.

– Ой, – девушка села в кровати, – поначалу так переживала, так переживала. Но у вас перина мягонькая, сморило.

– Варенька, тут такое дело, – придвинулась поближе к девушке, зашептала на ухо, – мы улетим через пару дней. Ты со мной? Если не хочешь, можешь отправляться домой или уехать в усадьбу, где тебе больше нравится. Я предупрежу Лукерью Захаровну.

– Страшно летать, – Варя приложила ладони к щекам, – ой, как страшно. Только без вас я тоже оставаться не хочу. Возьмите меня с собой, госпожа, пожалуйста. Потерплю уж ваши полёты.

– Хорошо, – обняла её, – не хочется расставаться с тобой. Привыкла, точно к родной.

Варя сморгнула слезинку с длинных ресниц и улыбнулась:

– Я тоже привязалась к вам, Александра Николаевна, – и обняла меня в ответ.

Мы ещё долго болтали, лёжа в постели, обсуждали, что взять в дорогу. Не заметили, как уснули вместе, обнявшись, точно сёстры.