Король уныния

ГЛАВА 26

Я мог бы остаться в своем доме со Слоан навсегда и быть счастливым, но, к сожалению, была реальная жизнь и мои обязанности, которые требовали моего внимания.

В пятницу, через два дня после ночи со Слоан и через день после того, как я чуть не заставил ее опоздать на работу из-за утреннего быстрого секса (она до сих пор не простила меня за это), я сидел в офисе из стекла и хрома на вершине одного из самых желанных адресов в Вашингтоне.

Ледяные зеленые глаза смотрели на меня с безличным вниманием.

— Ксавьер Кастильо. — Голос Алекса Волкова соответствовал ему: холодный, отстраненный, безжалостный. — Не ожидал, что ты попросишь о встрече.

Имя номер два в списке Кая.

Я пожал плечами.

— Все меняется. Люди тоже.

Как генеральный директор Archer Group, крупнейшей в стране компании по недвижимости, Алекс владел половиной недвижимости на Манхэттене — в том числе и местом, в котором я мечтал, чтобы у меня был клуб. В подвале одного из небоскребов, принадлежащих Алексу, находилось банковское хранилище, построенное в начале века, а если и есть что-то, что нравится моей целевой аудитории, так это банковские хранилища и скрытые драгоценности.

Алекс откинулся на спинку стула и постучал пальцем по столу. Он был единственным человеком, который не сказал мне, что сожалеет о моей потере после смерти отца. Я оценил это — меня уже тошнило от жалости.

— Ты знаешь, сколько стоит это место. — Это был не вопрос.

Восьмизначная цифра.

— Да. Это не проблема. — У меня еще не было доступа к полному наследству, но благодаря моей фамилии и знакомству с Каем, я находился в процессе получения финансирования от Davenport Capital, компании Доминика Дэвенпорта. Имя номер три. Я отправил Алексу документальное подтверждение до нашей встречи.

— Разрешения и лицензии?

— Silver & Klein занимается этим. Они не предвидят никаких проблем. — Эта престижная юридическая фирма располагалась в Вашингтоне, но представляла интересы корпоративных клиентов по всей стране. Джулс Эмброуз, Silver & Klein. Имя номер четыре.

Алекс засыпал меня вопросами. Я охотно отвечал на них, но знал, что его решение зависит от одного фактора — того, которого для этой встречи в моем кармане не было.

— Твоё предложение впечатляет. Документы в порядке. Но я буду честен, — сказал он после того, как я ответил на его опасения по поводу потенциальных конкурентов на рынке. — Я не верю, что ты так быстро и сильно изменился. Ты никогда не владел, не открывал и не управлял бизнесом, и у тебя репутация безрассудного гуляки.

— Не знаю насчет безрассудства…

— Я также знаю, что твое наследство зависит от этого клуба, — продолжил он, игнорируя меня. — Что произойдет, если он не пройдет проверку на первом этапе?

Это был хороший вопрос, о котором я старался не думать слишком часто. Перспектива потерпеть столь впечатляющий провал в глазах общественности была похожа на падение с моста в моих кошмарах: страшно, неконтролируемо и чертовски близко к неизбежному.

— Я понимаю твои опасения. — Я прикрыл внезапную тревогу уверенной улыбкой. Притворяйся, пока не получится. — Но то, что я делал в прошлом, не определяет того, кто я сейчас. Да, большую часть своих двадцати лет я занимался… другими видами деятельности, кроме предпринимательства, но, как показывает прогресс, которого я уже добился, я настроен серьезно.

Алекс равнодушно смотрел на меня.

Проклятье. Разговаривать с этим человеком было все равно что разговаривать с айсбергом, причем враждебно настроенным.

Я искал аргументы, чтобы не повторять то, что он уже знал, и мой взгляд остановился на единственной фотографии в рамке, украшавшей его стол. На ней он стоял рядом с красивой женщиной с длинными черными волосами и солнечной улыбкой. Каждый из них держал на руках по ребенку: один был в розовом свертке, другой — в голубом.

Алекс не улыбался, но на его лице было больше тепла, чем я думал он способен. Он был женат не так давно, но я отчетливо помню время, когда отношения холодного и, казалось бы, бесчувственного генерального директора с его нынешней женой вызывали бурю эмоций.

Никто не думал, что он способен влюбиться, пока он этого не сделал.

— Ты говоришь, что не веришь в то, что я так быстро и сильно изменился, но не все изменения происходят постепенно, — медленно произнес я, формируя слова на ходу. — Иногда неожиданное событие заставляет нас сделать шаг вперед так, как мы не делали этого раньше, или мы встречаем кого-то, кто меняет наше мировоззрение. Такое случается каждый день. Смерть отца стала для меня одним из таких толчков. — Вроде того. Но я не собирался обсуждать свое наследство или письмо матери с малознакомым человеком. — Я не горжусь тем, что потратил время впустую, но сейчас пытаюсь наверстать упущенное. — Я встретил пристальный взгляд Алекса. — Ты когда-нибудь делал что-то, о чем жалел? Что-то, что ты отчаянно пытался исправить, но опирался на то, что кто-то искренне поверит в тебя, что ты сможешь измениться?

Он не шелохнулся, но в его глазах мелькнул крошечный отблеск эмоций.

— Мы плохо знаем друг друга, — сказал я. — Но я обещаю, если ты решишься и поверишь в меня, я докажу, что это не зря. Ведь от этого зависит не только твое имя и репутация, но и моя.

Тишина. Лицо Алекса было невозможно прочитать, и именно тогда, когда мне показалось, что я больше не могу этого вынести, его подбородок слегка опустился.

— Приведи бизнес-партнера. Если я сочту его приемлемым, хранилище будет твоим.

Мое сердце словно резко взлетело и упало.

Это была большая уступка, чем я ожидал от Алекса, и это было именно то, что я не хотел слышать.

Вук хотел, подтверждения местоположения, прежде чем он подпишет договор. Алекс хотел, чтобы Вук или кто-то похожий на Вука был привлечен к этому до того, как подпишет он. Это была чертовски сложная ситуация.

Вселенная просто обожает издеваться надо мной.

— Я намного опережаю тебя. — Я улыбнулся, изображая уверенность, которой у меня совершенно не было. — Уже в процессе привлечения Вука Марковича в качестве негласного партнера.

— Хорошо. Тогда с подписанием договора с ним проблем быть не должно. — Алекс сверился с часами. — Я ожидаю договор до Дня благодарения, мистер Кастильо. Я уже получил несколько предложений по хранилищу, но поскольку твое предложение меня заинтриговало, я дам вам отсрочку. Срок действия моего предложения истекает 26 ноября в полночь.

— Принято к сведению. — Я быстро подсчитал свои шансы между Вуком и Алексом. Заставить Вука уступить было сложнее, чем Алекса, хотя бы потому что последний жил в Нью-Йорке и мне было легче его запугать. — Спасибо, что уделил мне время. Я ценю это.

Мысленная заметка: вернуться к Вуку и придумать, как, черт возьми, заставить его пойти на сделку. Не обязательно в таком порядке.

Я вышел из кабинета Алекса, в голове крутились обрывки идей и стратегий. Пока я ждал лифта, на плоском настенном экране беззвучно играла музыка. Главной новостью дня было рождение принцессы Камиллы, нового члена королевской семьи Эльдорры.

Я завидовал ей. Младенцам не нужно было беспокоиться о барах и бизнесе.

Они просто плакали, спали и ели, а люди все равно их любили.

Спустившись вниз, я велел водителю, которого нанял на этот день, отвезти меня в штаб-квартиру Harper Security. Каждому ночному клубу нужна была охрана, и Кристиан Харпер обеспечивал ее лучше всех.

Имя номер пять.

Надеюсь, что встреча с ним пройдет лучше, чем с Алексом.

Плюсы: встреча с Кристианом действительно прошла лучше, чем с Алексом, возможно, потому что ему платили независимо от того, был мой клуб успешен или нет. Если нет, он просто отказывался от оказания своих услуг.

Минусы: я понятия не имею, как заставить Вука подписать договор за восемнадцать дней не имея места размещения.

Я мог бы попытаться найти другое помещение. У меня был список запасных вариантов на случай, если старое банковское хранилище провалится, но чутье подсказывало, что они не подойдут.

Первое впечатление людей о ночном клубе — это его местоположение. Я не собираюсь отпускать его и выбирать любое старое место.

После встречи с Кристианом я заглянул в офис Silver & Klein, чтобы встретиться с Джулс. Она была самым молодым старшим юристом и занималась всей моей юридической документацией, включая лицензии, разрешения и договоры. Она заверила меня, что к началу следующей недели подготовит и подпишет договор с партнером-инвестором.

Вместо того чтобы остаться на ночь в Вашингтоне, я вернулся на поезде в Нью-Йорк и провел выходные, придумывая методы убеждения Вука, начиная с самых разумных и заканчивая самыми сомнительными с этической точки зрения.

Обвинения во временном похищении не могут быть такими уж страшными, верно? Я же не собирался оставлять или убивать парня. Может, он убьет меня, но когда я заработаю для него кучу денег, возможно, он забудет, что я нанял кого-то держать его в заложниках, пока он не поставит свою подпись на документах. Гипотетически.

Тот факт, что я даже рассматривал такой вариант действий, пусть и в шутку, говорил о моем отчаянии.

Единственное хорошее, что было в выходных, случилось в воскресенье. Я уговорил Слоан встретиться со мной в Queens, чтобы устроить сюрприз, и бетонная тяжесть на моей груди ослабла, когда я увидел ее в назначенном месте встречи.

Queens был не по пути для нас обоих, но это было необходимо, учитывая обстоятельства.

Она стояла у входа в здание, одетая в белое платье, пальто и сапоги. Ее волосы были убраны в пучок, но на губах играла улыбка, когда я подошел.

— Лучше бы это было что-то хорошое, — сказала она. — Я пропускаю бранч с девочками.

Я поцеловал ее, смакуя ее мягкость, прежде чем отстраниться.

— Считай, что это воскресенье историй. — На ее вопросительный взгляд я объяснил: — Воскресенье, когда ты делаешь что-то настолько захватывающее, что тебе будет о чем рассказать на следующем бранче.

Ее смех вызвал во мне прилив дофамина, как песня, которую я однажды услышал и полюбил, но так и не узнал ее названия, а спустя годы наткнулся на нее снова.

— Ничего подобного, — сказала она, следуя за мной внутрь. — Но раз уж мы здесь, может расскажешь мне, что это за скрытность? Почему мы в Queens в воскресенье утром?

— Увидишь. — Я повел ее по коридору к нашему забронированному номеру. Я зарегистрировался раньше и, возможно, подкупил персонал, чтобы нам разрешили войти через черный ход. — Как Пен?

Слоан вздрогнула при упоминании о сестре.

— По словам Реи, она быстро восстанавливается после падения, и это хорошо. И ее раны со временем заживут. Но… — она вздохнула. — Я все еще беспокоюсь, тем более что Пен пытается отмахнуться от этих вещей. Она боится, что это заставит нас еще больше опекать ее, а она этого терпеть не может.

— И ты больше не сможешь ее навещать?

— Ее выписали из больницы, и я не могу навещать ее дома, не предупредив отца и Кэролайн. — Надвигались грозовые тучи, окрашивая глаза Слоан в сине-серый цвет. — Часть меня ждет, что они отправят ее к дальнему родственнику в Европу. Они сделают это только для того, чтобы насолить мне и усложнить наши с ней встречи.

Я бы сказал, что трудно представить, чтобы родители так поступили со своим ребенком, но как человек, который практически вырос в интернатах, я все прекрасно понимал.

Я остановился перед нашей комнатой.

— Но они не станут этого делать, пока не вернутся из Вашингтона. — Я собрал несколько полезных сведений во время своих пятничных встреч в городе: Джордж и Кэролайн в настоящее время находятся в Вашингтоне для сбора средств.

По лицу Слоан пробежало удивление.

— Откуда ты это знаешь?

— Мне нужно было подтвердить их местонахождение, прежде чем сделать это. — Я открыл дверь.

Слоан шагнула внутрь, но сделала всего два шага, прежде чем ее челюсть отвисла.

— Пен?

Самая яркая, самая драгоценная улыбка озарила лицо Пен.

— Сюрприз!

Она сидела на диване вместе с Реей, на коленях у нее стояла миска с бесплатными закусками. Няня то и дело поглядывала на открытую дверь, словно ожидая, что в любую секунду в нее ворвется Джордж Кенсингтон, но, по крайней мере, она была здесь. Вот, что было важно.

— Что ты здесь делаешь? — несколько длинных шагов привели Слоан к сестре. Она обняла миниатюрную блондинку с ошеломленным выражением лица. — Как ты…?

— Потребовались некоторые согласования, но я попросил друга забрать Рею и Пен и отвезти их сюда. — На самом деле этот друг был сотрудником Harper Security, который мог вывести их из пентхауса, не предупредив швейцара, консьержа или кого-нибудь, кто мог бы настучать на них Кенсингтонам.

У нас был запасной вариант на случай, если Джордж и Кэролайн узнают об отъезде Реи и Пен, а именно — билеты в кино, но, слава Богу, все прошло по плану.

— Прежде чем ты начнешь волноваться, я также проконсультировался с врачом Пен, — сказал я, закрывая дверь и занимая место на втором диване. — Он сказал, что она может приехать, если мы сведем физические нагрузки к минимуму.

Слоан взглянула на Пен, которая подтвердила мои слова торжественным кивком.

— Он так и сказал.

Судя по всему, ее инцидент в среду был не очень серьезным. Все выглядело хуже, чем было на самом деле, и она оправилась достаточно, чтобы сегодняшняя авантюра сработала.

— Рея? — Слоан перевела взгляд на няню. — Ты…?

— Я в порядке. — Женщина слабо улыбнулась. — Мистер и миссис Кенсингтон купились на твое оправдание по поводу Энни. Спасибо тебе за это.

— Тебе не нужно благодарить меня. Если бы не я, ты бы не оказалась в такой ситуации, и это я должна благодарить, — голос Слоан задрожал. — За все, что ты сделала для меня и Пен за эти годы.

Рея нервничала из-за моего плана, учитывая, как близко она оказалась к тому, чтобы о ней узнали. Однако она обладала непоколебимым чувством преданности Пен и Слоан. Он была предана им больше, чем своим работодателям, и в конце концов согласилась.

Теперь она смотрела на Слоан как на члена семьи — мягко, трогательно и с любовью.

Затем момент прошел, и все разорвали зрительный контакт, прежде чем веселая прогулка превратилась в эмоциональные качели.

— Так где мы находимся? — Слоан прочистила горло и осмотрела комнату, в которой были два дивана, два стола, медиаконсоль и огромный экран с кучей мониторов и оборудования, подключенных к нему. Стены украшала россыпь картин в ярких цветах.

— Мы находимся в лучшем центре спортивного моделирования в Queens. — Я открыл один из ящиков консоли и достал четыре контроллера. Один я держал в руках, а остальные передавал по кругу. — Ты сказала, что Пен любит футбол, так что мы будем играть в футбол.

— Мне не нравится футбол. Я обожаю футбол, — поправила Пен. Она уже перелистывала разные игры в поисках идеальной.

— Прошу прощения. — Я подавил улыбку. Ее нахальство напомнило мне другую блондинку. — Кто твой любимый игрок?

— Ашер Донован, — ответила она без колебаний.

Как банально. Девушки всех возрастов обожали его, даже если они не были увлечены футболом так, как Пен, но, стоит отдать должное, парень был талантлив.

Просто раздражало, что человек, похожий на греческого бога, мог так хорошо играть и, судя по тому, как мало я с ним общался, быть таким милым. Еще больше раздражало то, что он был клиентом Слоан.

Неважно. Пока он не был ее любимчиком, мне было все равно.

Абсолютно.

После того, как я в шутку разозлил Пен, сообщив ей, что Винсент Дюбуа на самом деле талантливее Ашера, мы остановились на симуляции Кубка Европы. Слоан и Рея выбыли на полпути, оставив нас с Пен сражаться за победу.

Я не считал себя тем, кто любит детей. Они мне нравились, но я не мог общаться с людьми младше меня вдвое.

Но Пен была потрясающей. Она была мудрее половины известных мне взрослых, и она круто играла. Она забила мне три гола в первом тайме, когда я даже не поддавался ей.

Для ребенка, который выглядел таким милым, она была еще и чертовски страшной, как я вскоре убедился на собственном опыте.

Когда Слоан отлучилась в туалет, Пен приостановила игру, повернулась ко мне и спросила без всяких предисловий: — Итак, что происходит между тобой и моей сестрой?

Я чуть не поперхнулся колой, а Рея попыталась, но не смогла скрыть улыбку.

— Мы проводим время вместе, — неопределенно ответил я. Я не был уверен, насколько подробно мне следует рассказывать девятилетнему ребенку о своей личной жизни, но у меня было ощущение, что лучше проявить осторожность.

— Нет, мы проводим время. — Пен жестом указала на нас. — Вы со Слоан занимаетесь чем-то большим.

Господи Иисусе.

Я посмотрел на дверь, желая, чтобы Слоан вошла в нее и избавила меня от страданий.

Не повезло.

— Мы встречаемся, — уточнил я. Я чертовски надеялся, что Пен не собирается спрашивать меня о том, что значит что-то большее. Я не собирался касаться этого разговора даже с пятнадцатиметровым шестом.

— И как долго?

— Официально? Чуть больше недели, но…

— Ты встречаешься с другими?

— Нет.

— Ты влюблен в нее?

— Я… — Пот струйкой стекал по моей спине. Я не мог поверить, что меня допрашивает человек, который доходит мне до бедра. — Она мне очень дорога.

Она дорога мне как никто другой. Но я не знаю, любовь ли это. Я никогда не был влюблен, поэтому не знаю, что это за чувство, но я должен распознать его, когда оно появится, верно?

В мою кровь просочился прилив предвкушения, сменившийся неуверенностью.

— Я не это спрашиваю, — Пен пронзила меня обманчиво невинным взглядом голубых глаз. Позади нее Реи тряслась от смеха. Она даже не пыталась больше скрывать его. — Слоан никогда даже не упоминала своих бывших, не говоря уже о том, чтобы позволить мне общаться с ними, так что ты ей, должно быть, действительно нравишься. — Укол в грудь заглушил вспышку электричества, которую вызвали ее слова.

Должно быть, ты ей действительно нравишься.

— Не обижай ее, — предупредила Пен, ее маленькое личико было свирепым. — Если ты это сделаешь, я натравлю на тебя Мэри.

— Я никогда не причиню ей вреда, — сказал я, и это было серьезно. От одной этой мысли у меня сжалось сердце. После небольшой паузы я добавил: — Кто такая Мэри?

— Покажи ему, Рея.

Рея, все еще смеясь, набрала что-то в своем телефоне и протянула мне.

С экрана на меня смотрела викторианская кукла с немигающими голубыми глазами. У нее были черные волосы, белое платье с оборками и улыбка из чистого зла.

Это была самая жуткая игрушка, которую я когда-либо видел.

— Моя мама купила ее в антикварном магазине, — сказала Пен. — Она принадлежала дочери английского аристократа, которую убил неизвестный убийца. Легенда гласит, что дух девочки живет в ее любимой кукле.

— Около десяти лет назад кто-то пытался украсть ее у прежнего владельца, так она ценна, но он умер от загадочных ножевых ранений во сне, — добавила Рея.

Я не могу понять, шутит ли она.

А еще, какого черта? Кто купил своей дочери одержимую куклу-убийцу? Впрочем, я это вполне могло быть в стиле Кэролайн Кенсингтон.

— Уф… — я сунул телефон обратно в руку Реи, прежде чем Убийственная Мэри вылезла из экрана и ударила меня ножом. — Не нужно вызывать Мэри. Я не любитель кукол, и, как я уже сказал… — Мой тон смягчился, став серьезным. — Я бы никогда не причинил вред Слоан. Она значит… — Весь мир. — Слишком много для меня.

Пен еще на мгновение нахмурилась, а после ее взгляд стал более уязвимым.

— Хорошо, — сказала она, ее голос был тихим. — Потому что ей и так уже достаточно больно.

Я не планировал, что девятилетняя девочка ударит меня сегодня под дых, но прицел Пен был даже лучше, чем ее навыки игры в виртуальный футбол.

Переживание за Слоан и Пен распространилось от моего нутра к груди. Они обе заслуживали лучшего, чем то, что получали от людей, которые якобы их любили.

— Что я пропустила? — голос Слоан пробил наш пузырь. Я был настолько погружен в свои мысли, что не услышал ее возвращения.

— Ничего, — хором ответили мы с Пен.

— Мы просто сделали небольшой перерыв, — добавил я.

— Потому что я надрала ему задницу. — Пен хихикнула, когда я бросил на нее насмешливый взгляд. — Все в порядке. Ты Винсент для моего Ашера. Я просто лучше тебя.

— Ладно, хватит, — я закатал рукава. — Больше я с тобой не церемонюсь. Теперь все по-настоящему.

Мы язвили и подшучивали друг над другом, пока длился второй тайм. Я был слишком увлечен игрой, чтобы заметить многое другое, но раз или два я замечал, что Слоан смотрит на нас со странным выражением лица. Она отводила взгляд каждый раз, когда я поворачивался в ее сторону, но не раньше, чем я улавливал подозрительный блеск в ее глазах.

Мы вчетвером пробыли в симуляционном центре еще полчаса. Тогда же энергия Пен заметно спала. Она не хотела уходить, но я мог сказать, что дневная активность взяла свое. Я пообещал, что мы еще вернемся. К тому времени, когда парень из службы безопасности Харпера забрал ее и Рею, Пен едва могла держать глаза открытыми.

Однако у нее хватило сил обнять на прощание и меня, и Слоан. Я никогда не думал, что смогу так привязаться к человеку, которого только что встретил, но, когда я ответил на ее объятия, меня захлестнуло желание защитить её.

Слава Богу, у нее были Рея и Слоан, потому что остальные члены семьи Пен могли отправиться прямиком в ад лишь за то, что игнорировали ее.

Слоан что-то пробормотала Пен, которая кивнула, покачивая подбородком, и последовала за Реей в машину.

— Спасибо, — сказала Слоан, глядя, как их машина исчезает на улице. — Это было… Ты не должен был этого делать.

— Я хотел. — Мой рот расплылся в улыбке. — Хотя я мог бы передумать, если бы знал, как сильно она надерёт мне задницу.

Пен выиграла игру со счетом 7:3.

Тихий смех Слоан разбавил тяжесть, возникшую после ухода Пен.

— И еще, прежде чем ты будешь меня перехваливать, я должен признаться, — сказал я, заслужив вопросительный подъем ее брови. — Я… — Я не хочу, чтобы этот день заканчивался. Я не хочу, чтобы ты уходила. Не думаю, что когда-нибудь наступит день, когда захочу, чтобы ты ушла. — Я заказал нам столик в ресторане неподалеку. Он будет готов только в семь, так что, думаю, нам придется провести остаток дня в этом районе.

— Выбора у нас нет?

— Боюсь, что да. Нам придется развлечься, пока я не накормлю тебя таким количеством углеводов, что ты будешь мечтать о пицце и лапше.

Она была явно заинтригована.

— Я могу с этим смириться. Мне снились сны и похуже.

— Хорошо. — Я переплел свои пальцы с ее и повел ее в сторону главной улицы. — Себ рассказал мне об одном замечательном кафе с мороженым, которое мы должны попробовать.

— Себ?

— Себастьян Лоран. Он как ходячий гид по еде.

Он был номером шесть в списке Кая, но я уже знал его, так что поручить его команде разработать и реализовать меню «Хранилища» было легко.

— Верно. — Ладонь Слоан была теплой. Ветерок донес ее запах до моих легких, и я инстинктивно сжал ее руку в ответ.

Иногда после секса все становилось неловко, но только не у нас. Если бы не ночь на среду, я бы, возможно, не решился и не организовал сегодняшнюю прогулку с Пен. Что-то между нами изменилось в тот вечер, и речь не о сексе.

Ты влюблен в нее?

Вопрос Пен эхом прозвучал в моей голове. Он задержался на мгновение, прежде чем раствориться в воспоминаниях о Слоан, спящей в моих объятиях. Она свернулась калачиком, прижавшись ко мне всем телом, а на ее лице не было никаких тревог. Я заставил себя еще немного пободрствовать, чтобы послушать ее дыхание.

Не знаю почему, но это успокаивало меня и делало что-то еще, чему я не мог найти объяснения.

Громкий шорох вернул меня в настоящее. Его могло издавать только крупное животное, но, обследовав заросли кустарника вокруг симуляционного центра, я ничего не обнаружил.

Хм. Странно.

Я помотал головой, отгоняя фантомные звуки и призраки ночи среды. Что вообще может делать крупное животное в центре Queens?

Что бы это ни было, оно мне привиделось.