Король уныния

ГЛАВА 2

Ничто так не поднимало мне настроение, как раздражение Слоан. Она была так предсказуема в своих реакциях и так эффектна в своем гневе, и мне нравилось наблюдать за тем, как тает ее фасад ледяной королевы, и под ним проблескивает настоящий человек.

Это случалось нечасто, но, когда это происходило, я бережно помещал это в ящик памяти, где собирал все подобные моменты со Слоан.

— А, ты одна из тех, — я окинул взглядом тугой пучок и сшитое на заказ платье моего нового PR-агента. — Строгая сторонница правил. Понятно. Так и стоило представляться, а не называть свое имя.

Взгляд, которым она одарила меня, мог сравнять с землей целый квартал города.

Объективно, Слоан была одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал. Голубые глаза, длинные ноги, симметричное лицо… Сам Микеланджело не смог бы создать женскую фигуру совершеннее.

Жаль, что все это не сопровождалось чувством юмора.

Она сказала что-то резкое в ответ, но я уже отключился от нее.

Пошел к черту мой отец за то, что принудил меня к этому дурацкому соглашению. Если бы это не касалось моего наследства, я бы послал его.

Пиарщики были знаменитыми няньками, а я не хотел няню и не нуждался в ней. Кроме того, какой бы приятной для глаз она ни была, я уже мог сказать, что Слоан станет той еще занозой в заднице.

Это была наша первая встреча. С тех пор моя первоначальная враждебность к ней иссякла, оставив… Черт возьми, я не знал. Любопытство. Влечение. Отчаяние.

К сожалению, гораздо более сложные эмоции, чем враждебность.

Я не знал, когда щелкнул переключатель, но мне хотелось вернуться и переключить его обратно. Ненавидеть ее было проще, чем быть ею заинтригованным.

— Выпрямись, — сказала Слоан, не отрывая глаз от мужчины, направляющегося к нам. — Ты на торжественном мероприятии, а не на пляже. Попытайся притвориться, что хочешь быть здесь.

— Здесь есть алкоголь, еда и рядом со мной великолепная женщина. Конечно, я хочу быть здесь, — произнес я, говоря правду в первой части, и соврав во второй.

Мой взгляд проскользнул по Слоан достаточно быстро, чтобы она не заметила, но в то же время достаточно долго, чтобы запечатлеть ее образ в памяти. На ком-либо другом ее простое черное платье выглядело бы скучным, но Слоан могла быть хоть в мешке от картошки, и все равно затмить всех остальных.

Шелк облегал ее стройную фигуру, подчеркивал безупречную кожу и гладкие обнаженные плечи. Она собрала волосы в более причудливый вариант обычного пучка, и, кроме пары маленьких сережек с бриллиантами, на ней не было никаких аксессуаров и почти никакого макияжа. Слоан явно одевалась с намерением слиться с толпой, но ей удавалось это не лучше, чем драгоценному камню в грязи.

Буду честен — я не ожидал, что она примет мою сделку. Я надеялся, что она согласится, но она была замужем за своей работой, и торжество было не настолько важным. Это было обычное мероприятие в честь моего отца, а не «Бал Наследия» или королевская свадьба.

Она пожертвовала неделей своего драгоценного рабочего времени в обмен на мое присутствие здесь? Что-то тут было нечисто, но я не собирался смотреть в зубы дареному коню.

Я давно хотел увезти Слоан из офиса на некоторое время. Она была взвинчена так сильно, что готова была взорваться, и я бы не хотел оказаться рядом, когда это произойдет. Ей нужна была разрядка. Кроме того, поездка была прекрасной возможностью развратить ее — заставить распустить волосы (в прямом и переносном смысле), раскрепоститься, немного повеселиться. Я бы отдал многое, чтобы увидеть, что она, как нормальный человек, валяется на пляже, вместо того, чтобы по телефону доводить других до слез.

Слоан Кенсингтон нуждалась в отпуске больше, чем кто-либо другой из моих знакомых, а мне нужно было…

— Ксавьер! — Эдуардо наконец-то добрался до нас. Лучший друг моего отца и временный исполнительный директор Castillo Group хлопнул меня по плечу, прерывая мои мысли прежде, чем они свернули на опасный путь. — Я не ожидал увидеть тебя здесь, mijo (прим. с исп. «сынок»).

— Я тоже, — сухо сказал я. — Рад тебя видеть, tío (прим. с исп. «дядя»).

Он не был моим биологическим дядей, но за столько лет уже им стал. Они с моим отцом дружили с детства, и он был одним из его самых доверенных советников до того, как мой отец заболел. В настоящее время Эдуардо руководил компанией, пока совет директоров не принял окончательного решения о том, ждать ли выздоровления моего отца или найти нового постоянного генерального директора.

Эдуардо повернулся к Слоан и поцеловал ее в щеку, как принято у колумбийцев.

— Слоан, прекрасно выглядишь, — сказал он. — Полагаю, я должен поблагодарить тебя за то, что он тут появился. Я знаю, как трудно с ним спорить. Когда он был ребенком, мы звали его pequeño toro (прим. с исп. «бычок»). Упрямый, как маленький бычок.

Ее прежний гнев сменился профессиональной улыбкой.

— Это моя работа. Счастлива ее выполнять.

Слоан была такой же отличной лгуньей, как и я.

Мы втроем немного поболтали, пока другой гость не оттащил Эдуардо в сторону. Он, поскольку это отказался делать я, принимал награду «Благотворитель года» от имени моего отца, но все, казалось, стремились поговорить с ним о бизнесе, а не о благотворительности.

Как и всегда.

Я заметил, как Слоан снова посмотрела на часы, когда мы направлялись к нашему столику.

— С тех пор как мы приехали ты уже в десятый раз смотришь на часы с тех пор, — сказал я. — Если тебе так не терпится уйти, мы можем пропустить скучную церемонию и напиться в баре.

— Я не напиваюсь, и, если тебе так интересно, через час кое с кем встречаюсь. Надеюсь, ты сможешь вести себя прилично после того, как я уйду. — Несмотря на ее холодный тон, на ее подбородке и плечах было заметно напряжение.

— Встречаешься с кем-то так поздно в Лондоне? — Мы сели на свои места как раз в тот момент, когда ведущий вышел на сцену, и зал наполнился аплодисментами. — Только не говори мне, что у тебя свиданка.

— Оно это или нет — не твое дело, — Слоан взяла карточку с меню, и просмотрела ее в поисках грецких орехов, без сомнения. У Слоан была странная вендетта против них (и это не было аллергией, я проверял).

— Я удивлен, что ты находишь время для свиданий. — Ведущий начал свою приветственную речь. Разум подсказывал мне, что нужно забыть эту тему, но я не мог. В Слоан было что-то такое, что всегда заставляло мой разум творить, что ему вздумается. — Кто этот счастливчик?

— Ксавьер, — она отложила меню и посмотрела на меня. — Сейчас не время. Мы не хотим повторения фиаско в Каннах.

Я закатил глаза. Однажды меня застукали задремавшим во время речи на церемонии вручения главных наград, и я внезапно оказался плохим парнем. Если бы подобные мероприятия не были настолько скучными, возможно, не засыпать мне было бы легче.

Люди в наши дни не разбирались в развлечениях. Кому нужна была скучная музыка в лифте и те же скучные напитки, которые подают на каждом гала-ужине? Никому. Если бы меня это волновало, я дал бы организаторам несколько советов, но мне было все равно.

Церемония продолжалась, официанты принесли еду, которую я проигнорировал в пользу еще одного шампанского.

Погрузившись в себя, я размышлял о том, с каким парнем может встречаться Слоан. За все годы совместной работы я никогда не видел и не слышал, чтобы она упоминала свидания, но очевидно, что у неё кто-то был.

Она была чертовски колючей, но при этом красивой, умной и образованной. Даже сейчас многие мужчин украдкой поглядывали на нее из-за соседних столиков.

Я допил свой напиток и пристально посмотрел на одного из них, пока он не отвел взгляд, его лицо покраснело. Слоан была моей девушкой только по номинально, но это было дурным тоном со стороны других людей, вот так пялиться на нее, когда она была моим «+1». Неужели больше никто не соблюдал этикет?

Зал разразился самыми громкими аплодисментами. Эдуардо встал, и я догадался, что ведущий только что объявил моего отца «Благотворителем года».

— Хлопай, — сказала Слоан, не глядя на меня. На ее лице появилась натянутая улыбка. — За нами наблюдают камеры.

— Когда они не наблюдают? — я без особого энтузиазма хлопал Эдуардо и только Эдуардо.

— Для меня большая честь принять сегодня эту награду от имени Альберто, — сказал он. — Как вы знаете, он был моим другом и деловым партнером очень много лет, я даже не могу сосчитать…

Слоан взглянула на часы и собрала свои вещи, когда Эдуардо закончил свою, к счастью, короткую речь.

Я выпрямился.

— Ты уже уходишь? — Это заняло всего пятьдесят минут, а не час.

— На случай, если там пробки. Я надеюсь, что ты будешь вести себя прилично в мое отсутствие. — Она подчеркнула последнее предложение предупреждающим взглядом.

— В ту минуту, когда ты уйдешь, я плесну своим напитком в лицо другому гостю и взломаю музыкальную систему, — сказал я. — Уверена, что не хочешь остаться?

Слоан не выглядела удивленной.

— Сделай это, и наша сделка расторгнута, — решительно сказала она. — Вечером перезвоню.

Она осторожно поднялась со стула и направилась к выходу. Я так сосредоточенно наблюдал за ее уходом, что не заметил приближения Эдуардо, пока он не положил руку мне на плечо.

— Есть минутка на поговорить? Нужно кое-что обсудить.

— Конечно, — теперь, когда Слоан ушла, я сделаю все, чтобы не сидеть здесь с самыми скучными соседями по столу в мире.

Я последовал за Эдуардо в зал. Теперь, когда церемония закончилась, гости возобновили пиршество и разговоры, и никто не обращал на нас особого внимания.

— Я собирался позвонить и сказать тебе, но при личной встрече лучше. — Вдали от бдительных глаз фотографов, рот Эдуардо сжался в мрачную линию, отчего у меня участился пульс. — Ксавьер…

— Дай угадаю. Это мой отец.

— Нет. Да. Ну… — Эдуардо с нехарактерной для него нерешительностью провел рукой по лицу. — Его состояние стабильное. Никаких изменений.

Чувство облегчения или разочарования ослабило узел в моей груди. Насколько хреново было то, что у меня были смешанные чувства по поводу того, что должно было быть хорошей новостью?

— Это означает, что ему не становится хуже, но и лучше ему тоже не становится, — сказал Эдуардо. — Ты не навещал его месяцами. Может тебе стоит его увидеть. Это может помочь. Врачи говорят, когда рядом близкие…

— Ключевая фраза — близкие. Поскольку моей мамы нет, значит, ему крышка.

Единственным человеком, о котором мой отец когда-либо по-настоящему заботился, была моя мать.

— Он твой отец, — мой дядя пождал губы. — Deja de ser tan terco. Haz las paces antes de que sea demasiado tarde. — Перестань быть таким упрямым. Исправь ситуацию, пока не стало слишком поздно.

— Я не тот, кому нужно что-то исправлять, — сказал я. Человек, прежде чем сдаться, может пробовать не так уж много раз, а я достиг своего предела много лет назад. — В любом случае, спасибо за разговор, но мне нужно быть в другом месте.

— Ксав…

— Счастливого пути домой, — я обернулся. — Передай от меня привет всем остальным.

— Это компания твоей семьи, — крикнул мне вслед Эдуардо. Казалось, он смирился. Он занял должность временного генерального директора только потому, что думал, что я волшебным образом «образумлюсь» и когда-нибудь решу продолжить семейное наследие. — Ты не сможешь убегать от этого вечно.

Я не сбавил шага.

Когда церемония была закончена, мероприятие, по сути, было завершено, что означало, что я не нарушу свою сделку со Слоан, если уйду.

Напоминание о ней и о том, где она была прямо сейчас — вероятно, на свидании с каким-нибудь мудаком — омрачило мое и без того угрюмое настроение.

Я забрал свою куртку из гардероба и забрался в одно из черных такси, ожидавших у места проведения мероприятия.

— Neon, — сказал я, называя новый самый популярный ночной клуб города. — Я дам тебе на чай сто фунтов, если ты доставишь меня туда меньше чем за пятнадцать минут.

Такси отъехало от обочины. Я смотрел в окно на проплывающие огни Лондона, с нетерпением ожидая момента, когда смогу прогнать все мысли об Эдуардо, моем отце и одной пиарщице, которая занимала гораздо больше пространства в моем разуме, чем следовало бы.