Король уныния

ГЛАВА 37

Беда не приходит одна.

Я с детства слышал это суеверие, но никто никогда не определял временной промежуток, в течение которого это плохое случается. Это может быть день, неделя, месяц или, как в моем случае, три месяца.

Смерть моего отца и новый пункт о наследстве в октябре. Перри рассказал всем о нашей с Пен ноябрьской вылазке.

Два события, но относительно спокойный период после разоблачения нас в блоге убаюкал ложным чувством безопасности. Проблема с Пен и Реей все еще висела над головой, но, по крайней мере, Пен в обозримом будущем оставалась в городе, а о Рее, пока она не найдет новую работу, мы позаботились.

После того как Перри заблокировали в социальных сетях, а в моих отношениях со Слоан произошел негласный, но значительный сдвиг — а именно, я понял, что люблю ее, но не могу сказать ей об этом, чтобы она не сбежала, — жизнь вернулась в привычное русло. То есть она была безумно насыщенной.

Несмотря на приближающиеся праздники, работа над клубом шла полным ходом. Я нанял строительную бригаду, сантехников, электриков и всех остальных, кто был необходим, чтобы довести клуб до ума, прежде чем Фарра сможет приступить к разработке дизайна, и к концу декабря уже был по уши в планировании торжественного открытия.

Мы хорошо работали над клубом, но этого было недостаточно. Близилось мой тридцатый день рождения, и с каждым днем я становился все более беспокойным. При мысли о бесконечном списке дел у меня перехватывало дыхание и накатывала волна подавленности.

Однако, когда я вел Вука и Уиллоу на экскурсию по хранилищу, я держал все это в себе.

— Мы сохраним прежние полы и окна, но превратим сейфы в витрины для бутылок, — сказал я. — Ванные комнаты будут находиться на месте кабинетов бухгалтерии, а оставшиеся сейфы закрасят, чтобы они стали акцентной стеной.

Вук слушал, его лицо было бесстрастным. Вместо дизайнерских костюмов, которые предпочитают большинство руководителей компаний, на нем были простая черная рубашка и брюки. Рядом с ним его ассистентка делала многочисленные пометки на планшете.

Уиллоу была женщиной лет сорока с ярко-медными волосами и безупречным складом ума. Либо она умела читать мысли, либо работала на Вука достаточно долго, чтобы читать его мысли, потому что она задавала все те вопросы, которые задал бы он, если бы… ну, в общем, разговаривал.

— Когда закончится строительство? — спросила она.

Поскольку это была активная стройка, все трое из нас носили средства индивидуальной защиты, но я представлял ее сверлящие каждую деталь орлиные глаза за защитными очками.

— В конце месяца, — сказал я. — Фарра уже закупает большую часть необходимой мебели и материалов, так что мы сможем приступить к работе, как только все будет готово.

Я обвел рукой хранилище. Рабочие повсюду сновали рабочие. Они забивали гвозди, прокладывали проводку и перекрикивались друг с другом из-за жужжания дрелей и пил.

Одновременное присутствие стольких подрядчиков не было идеальным. Это повышало риск несчастных случаев, но, учитывая утекающее время, у меня не было выбора. Мне нужно было сделать все необходимое до Нового года, чтобы мы могли сосредоточиться на дизайне. На это уходило больше всего времени, и я даже не считал другие дела, такие как наем персонала и маркетинг.

Вук был молчаливым партнером. Его основной вклад — имя и деньги; остальное было на мне.

Я подавил знакомый приступ паники и ответил на остальные вопросы Уиллоу как мог. Я не был экспертом в тонкостях строительства, но знал достаточно, чтобы удовлетворить ее любопытство на данный момент.

— Привет, босс. — Ронни, ведущий электрик, подошел ко мне на полпути к концу экскурсии. Он был невысоким, коренастым мужчиной с карими глазами и каменным лицом, но он был лучшим в своем деле. — Можем поговорить? Это важно.

Черт. Его тон не предвещал ничего хорошего. Пока Вук и Уиллоу осматривали кассы, я последовал за Ронни в заднюю часть клуба, где провода скрещивались в какой-то кошмарный гордиев узел.

— У нас небольшая проблема, — сказал он. — Эта проводка не обновлялась десятилетиями. Ситуация не ужасная — возможно, у вас есть еще год или около того, прежде чем не переделывать проводку будет невозможно, — но я подумал, что вы захотите сделать это до открытия.

— В чем подвох? — обновить проводку было достаточно просто. Ронни не стал бы меня звать, если бы не было чего-то еще.

— Не успеем до Нового года, — сказал он. — Полная переделка проводки такого масштаба займет не меньше десяти дней, и это без необходимых отделочных работ.

В году оставалось четырнадцать дней. Ронни уходил в отпуск со среды. Я открыл было рот, но он помотал головой прежде, чем я успел произнести хоть слово.

— Извините, босс, ничего не поделаешь. Моя жена планирует нашу рождественскую поездку с прошлого Рождества. Если я отменю или отложу поездку, она отрежет мне яйца, и это я говорю не в переносном смысле. Никакие деньги не стоят моих яиц.

— Это вопрос времени. Я возьму на себя все расходы на твою поездку, если ты отправишься в нее после Нового года.

Ронни помрачнел.

— Она отрубит один шар уже за то, что я даже предположил такое. Рождество — это ее время.

Я понял, что его не переубедить, и выбор у меня был ограничен.

Вариант № 1: я могу попытаться найти другого электрика, который сделает работу в срок (вероятно, но качество его работы может оказаться недостаточным и станет серьезной проблемой в будущем).

Вариант № 2: Я мог бы подождать до Нового года, чтобы переделать проводку, но это означает отодвинуть сроки проектирования. Учитывая временные рамки, а также все планирование и трудозатраты, связанные с этим процессом, это был наименее желательный вариант.

Вариант № 3: я мог бы оставить текущую проводку и обновить ее, как только клуб начнет работать. Опять же, это не было идеальным вариантом, но в моей ситуации не было иного выхода.

— Ты говорил, что ситуация не плачевная, верно? Значит, нам не нужно переделывать проводку до открытия клуба, — сказал я.

— Нет, но… — Ронни заколебался. — Изоляция на нескольких проводах стерлась, так что есть проблема с безопасностью.

Вот это мы влипли.

Я провел рукой по лицу, ощущая, как в основании черепа зарождается головная боль.

— Насколько проблема серьезна с точки зрения безопасности?

— Это не чрезвычайная ситуация, но за ней нужно следить. Нужно убедиться, что провода правильно подключены и не перегреваются, иначе вас ждут неприятности.

На его каламбур я слегка улыбнулся.

— У вас были проблемы с электричеством? — спросил он. — Мерцающий свет, перебои с электричеством или что-то подобное?

Я помотал головой.

— Тогда, думаю, пока все в порядке. Повторюсь, я рекомендую переделать проводку как можно скорее, но я знаю, что вы ограничены во времени. Я постараюсь сделать как можно больше до того, как уеду на праздники. — Ронни кивнул на стену. — Так как поступим?

Часть ведения бизнеса — это принятие сложных решений, и я принял свое, прежде чем успел его обдумать.

— Мы переделаем проводку после того, как закончим дизайн. Кто знает? Может, мы успеем сделать это до открытия, — сказал я с большим оптимизмом, чем чувствовал.

— Может быть. — Ронни пожал плечами. — Вы босс.

Решив это, я присоединился к Вуку и Уиллоу, которая убрала свой планшет в сумочку.

— Боюсь, нам придется уйти пораньше, — сказала она. — У мистера Марковича есть неотложные личные дела.

Я бросил взгляд на Вука, который не выглядел особенно обеспокоенным его предполагаемым личным делом. Возможно, они с Алексом были родственниками. Они обладали примерно одинаковым диапазоном эмоциональных проявлений.

— Мы бы хотели закончить осмотр в другой раз, — сказала Уиллоу. — Мистер Маркович… не работает до конца года, начиная с воскресенья, но мы можем прийти в субботу утром. У него есть еще несколько вопросов относительно ваших планов касательно клуба.

В субботу мы со Слоан должны были пойти кататься на коньках, но я не хотел снова оскорблять Вука, откладывая встречу. Если я управлюсь утром, то для нашего свидания останутся свободными вторая половина дня и ночь.

Я улыбнулся.

— Значит, в субботу.

Субботнее утро рассвело ярко и ясно.

Прошлой ночью Слоан осталась у меня ночевать и была еще в постели, когда я выскользнул на встречу с Вуком. Она спала чутко, но я занимал ее всю ночь, чтобы перед моим уходом она не проснулась.

Когда такси высадило меня у небоскреба, где располагалось хранилище, город уже проснулся. Вход в здание заблокировала семья туристов в одинаковых рождественских свитерах, и мне пришлось терпеть их импровизированное дневное пение, обходя их стороной.

В это время кто-то обходил здание с другой стороны и столкнулся со мной. Бейсболка скрывала половину его лица, но он показался мне смутно знакомым. Прежде чем я успел провести дальнейшее расследование, он исчез за углом, и мое любопытство по поводу его личности отошло на второй план, когда я вошел в хранилище, где меня ждали Вук и Уиллоу.

Он был одет в ту же черную рубашку и брюки, а она переоделась в красное платье, которое подходило к ее волосам.

— Добавьте немного зеленых аксессуаров, и вы дадите фору Рожденственской елке из Рокфеллер-центра, — проворчал я.

Уиллоу это не позабавило.

Я заплатил строительной компании кучу денег, чтобы работать на выходных, но даже с этим, когда Рождество было так близко, они смогли выделить лишь костяк команды.

Внутри было всего трое рабочих, что значительно облегчало экскурсию, по сравнению с предыдущим разом. На самом деле, это было больше, чем просто легко.

Все было гладко. Идеально.

Пока не случилось это.

Я как раз ответил на последний вопрос Уиллоу о мерах безопасности, когда ее голова дернулась влево. Рядом с ней Вук напрягся, его ноздри вспыхнули от первой эмоции, которую я в нем увидел.

— Что-то не так? — спросил я.

— Ты чувствуешь этот запах? — голос и тело Уиллоу были натянуты, как струны скрипки.

Я приостановился, отбросив подавляющие запахи дерева и металла со стройплощадки, чтобы сосредоточиться на запахе чего-то более резкого.

Дым.

Осознание этого пришло сразу же, как только утихли сверла и по комнате разнесся панический крик.

— Пожар!

То, что произошло дальше, произошло так быстро, что мой мозг не успел ничего понять. Вспыхнула задняя стена.

Снова крики. Бег. Движение. Жар.

Так много гребаного тепла. Это был плохой вид жары, тот, что обрушивается на тебя, как внезапное отключение электричества, погружая важнейшие коридоры твоего сознания во тьму и замыкая пути между мозгом и мышцами.

Удушающая, парализующая, лишающая жизни жара. Пот покрывал мою кожу.

Ксавьер! Где мой сын?

Она оказалась в ловушке… не смогла пройти через входную дверь… Умерла, надышавшись дымом…

Повезло, что мы нашли ее тело… Это должен был быть ты.

В голове роились видения, которые лучше было бы похоронить. Реальность колебалась, переходя из прошлого в настоящее и обратно.

Это должен был быть ты.

Я попытался вдохнуть воздух, но затянулся дымом вместо кислорода. Я закашлялся, мои легкие горели, и, по иронии судьбы, именно это вывело меня из этого состояния.

Запахи, жара, паника. Я уже бывал здесь.

Я чуть не погиб, когда мне было десять лет, но мне уже было не десять, и будь я проклят, если позволю другому пожару закончить то, что начал первый. Я моргнул, и все вокруг предстало передо мной в ужасающей ясности. Пламя плясало вокруг меня, распространяясь быстрее, чем мои глаза успевали за ним следить. Его красно-оранжевые языки жадно тянулись ко всему, что попадалось на пути, и они отбрасывали на каменные полы и ребристые потолки хранилища нереальное сияние. Температура поднялась до невыносимого уровня, каждый сантиметр моей кожи молил о помощи.

Тем не менее мои ноги оставались прикованы к полу.

Мой разум вернулся, но тело оставалось замороженным, пока громкий треск, наконец, не разбил мое оцепенение и не заставил меня двигаться.

Я не стал тратить время на то, чтобы проверить, что вызвало звук. Я просто побежал, уворачиваясь от брошенных инструментов и закрывая рот и нос предплечьем. Пламя устремилось ко мне, как муравьи к перевернутой корзине для пикника, и я преодолел половину пути к выходу, прежде чем меня затормозила волна головокружения.

Я споткнулся, но не перестал двигаться. От дыма у меня уже кружилась голова; если я перестану двигаться, то умру.

Я прошел еще десять или около того футов, когда мой взгляд привлекла вспышка черного цвета.

Мое сердце остановилось. Вук.

— Маркович! — я закашлялся от усилий кричать в условиях нехватки кислорода. — Мы должны выбраться отсюда!

Огонь быстро приближался. Если мы не уйдем в ближайшее время, то окажемся в ловушке.

Вук не двигался. Он стоял на месте, его глаза были пусты, а тело так неподвижно, что я даже не видел, как он дышит. Если бы он не стоял, я бы решил, что он мертв.

Уиллоу нигде не было видно.

— Вук! — мне было плевать, ненавидит ли он свое имя. Меня волновало только, дойдет ли это до него.

Но не дошло.

Проклятье.

Я беззвучно выругался, используя все известные мне английские и испанские ругательства, когда сократил расстояние между нами и с силой потащил его к выходу.

Я был в отличной форме. Я регулярно тренировался и набрал приличное количество мышц, но пытаться протащить сто семь килограммов несговорчивого серба через огонь было все равно что пытаться тянуть товарный поезд игрушечной машинкой.

Пот заливал мне глаза. Мои мышцы ослабли и стали вялыми. Расстояние между нами и дверью казалось бесконечным, каждый шаг был сродни восхождению на Эверест.

Часть меня хотела сдаться, лечь на пол и позволить пламени сжечь боль, тревоги и сожаления.

Но если бы я так поступил — если бы не довел нас до выхода, — мы бы погибли. Я больше никогда не увижу Слоан и стану виновником еще одной смерти.

Я не мог этого допустить.

Усилием воли я тащил нас дюйм за дюймом по полу. Я уже не столько дышал, сколько задыхался, а перед глазами мелькали всплески темноты.

Но каким-то образом мне это удалось.

Я не знал, как. Может быть, это была та самая сверхчеловеческая сила, которая позволяла матерям поднимать целые машины со своими детьми, а может, это был последний призыв моего тела перед тем, как оно рухнуло.

Что бы это ни было, оно потянуло нас через выход из хранилища к лестнице. Дверь распахнулась, и внезапно перед моим внутренним взором возникло черно-желтое полотно.

Я мельком увидел буквы FDNY (прим. Пожарный департамент Нью-Йорка), прежде чем кто-то оттащил Вука от меня, а кто-то другой схватил меня за руку, и мы двинулись, пригибаясь, торопясь вверх по лестнице, пока другие члены команды боролись с наступающим огнем.

Я позволил им вести меня, слишком ошеломленный и дезориентированный, чтобы просто следовать за ними, но я оглянулся один раз — на достаточно долгое мгновение, чтобы увидеть, как горит хранилище, моя мечта и все, что с ней связано.