Лабиринт кривых отражений

Глава 7

Туман появился как-то внезапно, наполз со всех сторон. Кай всего пару мгновений держал глаза закрытыми, а очутился в «молоке», в котором если и вышло бы чего разглядеть, то травинки и грязь под ногами да темное небо в вышине. Именно оно отвратило от мысли, будто он все же заснул или потерял сознание, что для некромантов, по сути, одно и то же. Будь так, небосклон уже серел бы. До рассвета оставалось совсем немного, когда он выпрыгнул из кареты и побежал в пустошь столь быстро, как только мог.

В тумане не существовало иных звуков, чем хруст веток и шелест прошлогодней листвы под ногами. Ветра не было, исчезла куда-то промозглая сырость, изрядно Каю не нравившаяся. Он откашлялся, звук унесся куда-то вверх, где его подхватило эхо, которому, казалось, здесь взяться попросту неоткуда.

— Эй! — выкрик потонул в тумане. На этот раз звук был таким, если бы Кай решил покричать в подушку.

Хлопок в ладоши породил троекратно повторенное цок-цок-цок: словно по брусчатке прошла лошадь.

Кай выругался, и на этот раз эхо «промолчало» совсем.

— Ладно, бывает, — произнес Кай. Звук собственного голоса чуть приободрил.

— Бывает, — «отзеркалило» эхо. — Бывает-бывает-вает-ет.

Хмыкнув, Кай продолжил путь. Он собирался чуть отдалиться от города, заложить петлю и вернуться к окружной уже после рассвета. Даже уцелей наемники полным составом после нападения потусторонних сил и кинься за ним в погоню, они не осмелятся напасть при свете дня, да еще и при высыпавшем из домов народе. Однако даже если Кай заплутает в тумане и пойдет в ином направлении от города через несколько часов откликнется его сила, и он сумеет позвать Лео, коллег, городскую стражу, да и наемникам не поздоровится, если догонят. Требовалось только продержаться несколько часов, ни в коем случае не останавливаться и не падать.

После «последнего довода» лечь где-нибудь под кустом хотелось невыносимо, до искр перед глазами, боли в затылке и головокружения. Ноги отказывались двигаться. Правую он, кажется, неудачно подвернул, выпрыгнув из кареты. Боль Кай пока игнорировал, но вряд ли сумеет делать это бесконечно долго.

Новый приступ кашля едва не вывернул Кая наизнанку, оставив на земле то, что осталось от на скорую руку сварганенного Лео ужина. В трактиры ведь некроманты, как и в прочие заведения общественного толка — не ходоки. Вот и приходится заботиться о собственном пропитании. Когда распрямлялся, в левый висок будто гвоздь вбили, пришлось обождать некоторое время, пережидая, пока боль утихнет, а перед глазами прекратит двоиться.

— Не раскисать, — приказал Кай самому себе: специально вслух, чтобы хоть чуть встряхнуться. И плевать, если погоня близко и услышит.

Очередная коряга и камень, неприятно острый, поранивший стопу даже через толстую подошву, довершили степень его падения. Кай не просто растянулся на земле во весь рост, вставая, его крайне неудачно повело вбок, а затем понесло под уклон. Благо, не особенно крутой. Шею Кай не сломал и ни на какой ствол или каменюку не налетел, что следовало счесть настоящей удачей.

Подниматься очень не хотелось. Некоторое время казалось, будто встать он и не сумеет. Вот только Кай не мог позволить себе передышки: если мерзавцев снабдили ручными мортирами (он знал, что под этим названием скрывалась пушка, а не пистолет, но соответствующая форма оружия, умещавшегося в руках, не позволяла звать иначе — просто не поворачивался язык) для выпуска магических шаров, то вполне могли выдать им и маяки. Маяк — артефакт маломощный, но направление указывал справно: прямехонько к разыскиваемой вещи или человеку. Для активации же маяка многого не требовалось: всего лишь капля крови или, на худой конец, кончик ногтя или волос. За тем, чтобы кровью не разбрасываться, Кай следил, но вот за остальным — нет и порядком давно.

Вздумай Кай отдохнуть, раньше или чуть позднее нашли бы его и лежащим под еловыми лапами, и закопанным в прошлогодней листве, и схоронившимся на дне оврага. Разве лишь, если в пропасть ухнет, не отыщут, поскольку с его гибелью пропадет и направление, указываемое артефактом. Однако доходить до таких крайностей Кай все-таки не желал.

Некроманты знают, что происходит за границей жизни, им не запудрить голову судилищами, устраиваемыми несуществующим богом в посмертии. Их за гранью ожидают погибшие друзья и сохраняется власть над потусторонним, однако это вовсе не значит будто некроманты добровольно стремятся в не-жизнь. Да, они не боятся ввязаться в безнадежный бой, но вовсе не оттого, что терять им нечего.

Кай встал, посмотрел на небо в надежде хоть как-то сориентироваться на местности, но марево облаков скрывало звезды, и побрел по выровнявшейся глинистой земле, так и не выбрав направления, лишь потому, что идти так было проще, чем пытаться взобраться наверх.

Хотел бы он знать, кто и зачем его преследует. Не брать же, действительно, в расчет выдумку про кретина-чиновника, у которого на почве жадности и злости вынесло остатки разума? Ну уж нет, слишком просто. Да и в гильдии наемников сидят отнюдь не городские отбросы, готовые ради платы помогать любому дерьму. Городские отбросы, к которым прибивались беспризорники, ворье, грабители и душегубы всех мастей никто не жаловал и пытались истребить не только стражи, но и те же наемники. Их магическим оружием не снабдили бы: слишком велик риск, что бросят задание и пойдут грабить одиноких прохожих, а то и дома богачей.

Нет. Наемники — бывшие стражи и солдаты, подчинявшиеся некоему своему кодексу — скорее послали бы умалишенного чиновника подальше, а то и привлекли к нему внимание тайного сыска. Да и прочие «отцы города» — тоже. Им же первым ссориться с некромантами невыгодно: «места памяти» чистить необходимо, а то будет… как в империи. А если некроманты откажутся от исполнения взятых на себя обязательств в конкретном этом городе, очень скоро поднимется переполох и разгорится скандал, который — в том и сомневаться не придется — вскоре достигнет ушей Его Величества. И заранее ясно, чью сторону примет король: уж точно не трясущихся за свой кошель чинуш.

Виновником сегодняшнего переполоха, скорее всего, являлся призыватель призраков с изнанки чужого мира. Вряд ли до группы некромантов, пришедших ликвидировать прорыв, ему имелось особое дело, скорее, хотел проверить собственные силы: натравить неизвестных ранее тварей и поглядеть сколь надолго хватит стандартной пятерки, когда придется выйти из-под защиты круга и драться. А вот когда должные полечь в неравном бою некроманты все же остановили призраков-пришельцев, дело к ним у призывателя резко появилось. И, возможно, не к одному Каю, но и ко всем другим. Даже Войда могли подстеречь в каком-нибудь переулке.

— Если обстоит именно так, как я предполагаю, смертельная опасность им не грозит точно, — снова вслух принялся рассуждать Кай. — Призывателю интересно выяснить не припрятаны ли в рукавах темных магов и людей козыри, а для этого нужно, чтобы все участники недавней чистки оставались в живых и пребывали хотя бы в относительном здравии.

Интересовала в связи с этим и личность самого призывателя. Являлся ли он темным или светлым магом, насколько сильным, а может, обычным человеком? Последних тоже не стоило сбрасывать со счетов. Именно обделенные даром люди, не привыкшие полагаться на врожденные способности, до всего доходившие собственным умом, умели иной раз приятно, а часто очень неприятно удивлять якобы могущественных магов.

По-хорошему, следовало бы предупредить своих. Он уже неоднократно пытался, но…

Кай сосредоточился, снова пытаясь достучаться до темной сути за плечами, но потерпел поражение: тьма даже не шелохнулась. Должно быть, если он выйдет к какому-нибудь жилищу, его ауру смерти не ощутят не только обычные люди, но и светлые маги. По крайней мере, несколько часов. Попадаться на глаза светлым не хотелось: их Кай привык мнить если не врагами, то противниками, но, если не будет выбора… обратится и к ним. Тот же Сестрий ведь помог Лео, пусть, руководствуясь собственной неясной до конца выгодой? Так почему бы иному светлому магу не сделать одолжение представителю тайного сыска: мало ли пригодится обратиться в будущем?

Мельком шевельнулось подозрение: а если именно Сестрий и устроил ему «веселую» ночь? Но почти сразу Кай отогнал ее. Он, конечно, светлого мага терпеть не мог, но прекрасно понимал: понадобься Сестрию его выкрасть, смысла ждать столь долго не имелось никакого. Подкупил слугу, забрал младенца да скрылся. Или подождал бы лет до пяти и похитил уже ребенка. Мальчишку ведь выкрасть намного проще, чем правильно обученного и подчинившего потустороннее некроманта. В то же, будто Сестрий верил в возможность спонтанного прорыва некромантской сути и только потому не предпринимал ничего до полного овладения Каем силой, он и предположить не мог. Сказки это: из тех, какие рассказывают ночью у костров, на чердаках или в подвалах дети, пьянеющие от страха, замешанного на собственной отваге. Кай и сам пустил в народ ни одну байку, пока бегал по лужам в компании босоногой детворы. Детворы самой обычной, гордящейся тем, что в их ватаге находится самый настоящий темный маг, будущий некромант и тайный сыщик.

Отчего-то чем проще были встреченные им люди, тем большей благожелательностью они проникались к Каю и к Лео. Наверное, имперская зараза не укоренилась в королевстве только благодаря деревенским жителям и обитателям небольших городков. В больших городах всякий приблудный пес мнил себя отпрыском светлого мага со всеми вытекающими заблуждениями и ратовал за воцарение добра и света, часто не понимая того, к чему они приведут несчастное человечество.

Лео часто подначивал Сестрия утверждением:

— В конце добро обязательно победит.

И, когда тот воодушевленно соглашался, прибавлял:

— Однако, надеюсь, очень нескоро.

Вряд ли светлый понимал истинный смысл этих фраз. Он распалялся, выходил из себя, начинал говорить о несовершенстве зла, препятствующего воцарению светлого и прекрасного.

И тогда Лео договаривал:

— Воцарению абсолютно мертвого мира, в котором ничего не будет происходить, поскольку любое изменение — суть зло для того, что уже устоялось.

Его снова повело в сторону, и Кай вовремя ухватился рукой за корягу, торчавшую из размокшей грязи. Под подошвой чавкнуло. Не хватало ему еще угодить в трясину — вот номер будет, если завязнет. Сил ведь не хватит даже самого простецкого духа вызвать и отправить за помощью.

— Некромант, утонувший в болоте, — процедил Кай сквозь зубы, — это почти анекдот.

У него никогда не выходило сочинять веселое, вот страшные истории — в разнообразии и в количестве. К примеру, о том, как мальчишку-будущего некроманта похищают светлые ублюдки и собираются зарезать на алтаре во славу своего единого и милостивого божка. Деревенская детвора гуськом ходила за Каем, требуя продолжения истории. Ведь кровавый ритуал был только началом: мальчишка не только поднял древнего, много лет назад убитого воина из кургана и покрошил светлых мерзавцев с его помощью, он вызвал демона из другого слоя бытия и связал с собой кровью. Демон поклялся служить некроманту, пока тот не решит перейти грань жизни. Впереди их ожидало немало славных дел ведь мальчишку сразу приняли в тайный сыск.

Особенно, его деревенским друзьям нравилась история про раскрытие заговора, основанная на реальных событиях, главным героем которых на самом деле являлся Лео. Но истории про Лео популярностью не пользовались: он был слишком взрослым. Ребятне же всегда интереснее слушать о приключениях сверстников.

Вскоре, слякоть из-под ног исчезла к немалому облегчению Кая. Земля поднималась. По его расчетам, вскоре он должен был взойти на холм. Вот только туман не стремился отступать. Казалось, наоборот, становился плотнее.

«Может, холм не столь и велик?» — предположил Кай.

В любом случае, идти он мог лишь вперед, иногда сворачивая в стороны, петляя, словно мелкий зверь, стремящийся сбросить со следа хищника. Имелась у него надежда, что, двигаясь напрямик, преследователи все же угодят в трясину и, конечно, вряд ли утопнут в ней, но хотя бы замедлятся.

Предутренние туманы нередки в этой местности, но то ли нечто странное происходило с самим природным явлением, то ли с Каем. Иногда белесая дымка шла рябью. Временами серела или синела. Однажды предстала в виде зеркала, только неправильного, кривого, отбрасывающего такое же кривое отражение. Если бы некроманты могли видеть сны, Кай уже записал себя в спящие. Решил, будто все же упал где-то, а преследователи вот-вот доберутся до него, если уже не добрались. Вот только некромантам неподвластны сновидения. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Все, с ним происходящее, было реальным, и Кай понятия не имел почему. И как ему действовать не знал тоже. Разве лишь идти вперед, надеясь выбраться. На пустыре, конечно, происходило много гадостей, имелись и неучтенные «дикие» захоронения: у преступников не всегда находился под рукой прикормленный пиромаг или заряженный артефакт, своих жертв они закапывали, чем прибавляли некромантам головной боли, а самим себе увеличивали сроки заключения, если не подводили под казнь. Одно из таких «диких» захоронений Кай очень удачно зацепил «последним доводом» недавно. Однако никогда, ни от кого и ни разу он не слышал о таких вот туманах. Даже в байках и легендах о них ничего не говорилось.

Туман не был однороден. Со временем Кай научился видеть в нем «тропинки» и «тоннели». Словно в лабиринте. Однажды, не поверив глазам, он пошел напрямик в белесую, покрывшуюся мелкими серебристыми крапинками-уплотнениями стену и чуть не вывихнул ногу, угодив в кротовью нору. Крапинки же некоторое время жглись, словно ядовитые споры гриба Адовия. На коже выступили мелкие волдыри и красная сыпь, впрочем, быстро пропав.

Больше Кай решил не экспериментировать и ходить только по «тропам». Внимательно вглядываться в кривые отражения, возникающие все чаще, он не собирался, но уж больно любопытными они выглядели. И интриговали. Иногда они казались выходами из тумана. Мир в них чудился почти привычным. Но именно почти. То, что перед ним всего лишь кривое отражение мира реального, а не он сам, выдавали детали.

Луг с ярким — слишком ярким для стоявшего времени года — разнотравьем, однако, как кажется, вполне обычным. Ромашку и василиск полевой, на нем произраставшие, Кай опознал. Пару странных серебристых растений — нет, но, в конце концов, он некромант, а не травник. Белое солнце, светящее из-за розоватых туч. Лес вдалеке. Звон ручья. Вроде бы, обыкновенный пасторальный пейзаж. Но вот на ближайшую травинку прыгнул ярко-синий кузнечик в бурых пятнах, пошевелил усиками и длинным жабьим языком подцепив с земли алого муравья, принялся пожирать.

Встречались и вовсе странные «отражения». Кая поразил осколок непроницаемо-черного неба с точками сиреневых и фиолетовых звезд. Таких он никогда не видел ночами. И уж точно не наблюдал встававший из-за горизонта серо-белый диск, окруженный кольцами.

В другом «отражении» по оранжевому песку под сине-зеленым небом важно шли двуногие рептилии с непомерно большими и с виду тяжелыми головами, их подгоняли синекожие существа, издали напоминавшие людей. В еще одном «отражении» изображение колыхалось, словно вода, и плавали бледные люди с змее-рыбьими хвостами вместо ног. А в следующем…

Кай не сдержался и хмыкнул. Уж слишком потешно было наблюдать за стаей крылатых… коров. И за тем, как, завидя ее, прячутся по жилищам чернокожие обитатели чужого мира.

Сколько времени продолжалось это путешествие Кай не мог бы сказать. Время потерялось точно так, как и пространство. Если, сориентировавшись по звездам или восходу солнца, он еще мог худо-бедно предположить, в какой стороне находится город и окружная дорога, то теперь, петляя по туманному лабиринту, на такой подарок рассчитывать не приходилось. Иногда Кай останавливался и прислушивался, пытаясь определить, не настигла ли его погоня. Однако туманный лабиринт кривых отражений скрадывал почти все звуки. Кай слышал лишь свое слегка заполошное дыхание и иногда треск сухой ветки, когда неосторожно наступал. Ему не хотелось ни есть, ни пить. Усталость притупилась, боль утихла и ничем не напоминала о себе после очередного «отражения» со скалящимся из него существом, одетым, как Кай, но с мохнатой мордой летучей мыши. При этом дотянуться до своей темной сути Кай по-прежнему не мог, как не сумел мысленно позвать Лео или духа-охранителя.

— Но это же не посмертие?! — выкрикнул Кай. В какой-то момент идти в туманном безмолвии стало невыносимо. — Я знаю это наверняка!

Проснувшееся эхо многократно по-своему переврало его возглас, долго смаковав:

— Няка…-ака-яка-кака-а…

А затем Кай увидел выход. Вернее, был почти уверен, будто это он. Туманный тоннель вел не к диковинному кривому «отражению» с нереальными обитателями, а во вполне знакомый и привычный мир, с отнюдь не яркими, частично созревшими травами, названия которых Кай знал с детства, с голубоватым, но не особенно ярким небом, соответствующим середине дня, даже частые облака были вполне привычны. Кай, конечно, потерял ход времени, но не сомневался: проблуждал достаточно, чтобы не только солнце взошло, но и через зенит перевалило. Он стоял перед тоннелем очень долго, ожидая, не выползет ли на обозрение какая-нибудь неведомая тварь, но дождался лишь самых обыкновенных мух и белую бабочку.

Видимо, вглядывался он слишком тщательно. В какой-то момент тишину отогнал шелест листвы. Легкий ветерок одул лицо. Послышался женский крик…