Лабиринт кривых отражений

Глава 5

Карета резко накренилась и завалилась на бок. Лошади протащили ее с десяток шагов и встали, тяжело дыша и роняя под ноги пену. Командир отряда выцелил взглядом одного из бойцов — кого не жаль было и потерять в случае чего — сделал знак проверить. По идее, некромант должен быть дезориентирован, только кто ж знает этих некромантов?..

Боец двинулся к карете, даже не пригнувшись: всегда был излишне самоуверен. Оружие тоже вынимать не стал, прежде чем заглянуть внутрь обернулся. Странно, что рукой не помахал.

Командир зашипел сквозь зубы: этот кретин выдал его местонахождение!

В следующий миг боец отпрянул от кареты и, рухнув навзничь, принялся кататься по дороге, истошно вопя. Это было последним, что увидел командир, поскольку и его ослепило белой вспышкой, резанувшей не только по глазам, но, казалось, по всему телу. Заорали другие бойцы, значит, удар был нанесен не точечно, а по площади в несколько шагов. Странно, что еще не проснулись обитатели ближайших домов и не вызвали ночную стражу. Впрочем, может и вызвали: в общем крике, ругани и хрипах не вышло бы расслышать звон колокольчиков приближавшихся охранных экипажей.

Сколько продолжалось насланное безумие, командир не мог бы ответить. Вряд ли долго, поскольку, когда он, мокрый от пота и слез, обмочивший штаны, кое-как пришел в себя, ночные стражи по-прежнему отсутствовали.

С трудом разлепив веки, командир огляделся. Бойцы — все десять — валялись то там, то здесь в разнообразных позах, не особенно приличествующих моменту и благородному делу наемничества. Пусть кто-то при упоминании рядом наемничества и благородства кривил нос, командир был уверен, что все профессии, связанные с оружием, стоят выше пошлого мещанского ремесленничества или услужливости, всяко мужественнее искусства и чище политики.

К слову, поморщиться очень даже хотелось: кто-то не сдержал содержимое желудка.

— Вот же… паскуда, — к командиру подполз Энтраг: старый, проверенный не единожды боец. Радовало, что оправился он раньше прочих. Хотя… чему тут радоваться?.. — Чем это он нас приложил?

— «Последним доводом», — командир приподнялся на четвереньки, сплюнул отвратительную вязкую слюну с металлическим привкусом, порадовался, что не откусил себе язык, и встал на подгибающиеся ноги. — Сильное заклятие, позволяющее «поставить под седло» любую мелкую нечисть или даже просто темные эманации в радиусе до пяти сотен шагов. А тут… — командир махнул рукой в сторону чахлой рощицы, занявшей дно оврага, — давно, но продолжительное время закапывала покойничков банда Керста Кровавого. Самого Керста, к слову, тоже здесь прикопали с парой заступившихся за него подельников. Прикинь, сколько там всякого потустороннего злобного дерьма. И всю ее некромантская падаль спустил на нас!

— Странно, что все ума не лишились, — процедил Энтраг, тихо выругавшись.

— Радует лишь то, что ублюдку и самому несладко пришлось, — командир пошарил по поясу. С флягой, к счастью, ничего плохого не случилось, а крепкое пойло, изготовленное по секретному рецепту аж на пяти травах, не превратилось в кошачью мочу. После десятого глотка в голове прояснилось, в виски перестали бухать невидимые молоты. Командир довольно крякнул и протянул флягу Энтрагу. — «Последний довод» бьет по всем живым, включая и самих некромантов, а сбежать мы этой паскуде не дали.

— Да я его сейчас голыми руками на куски рвать буду! — прорычал Энтраг, тоже не преминул приложиться к пойлу, и нашел силы подняться, а затем поковылял к карете с такой прытью, какой командир от него не ожидал.

— Не убивать! — рявкнул он бойцу в спину. И подумал, что покуражиться за все доставленные неудобства лишним не будет.

Однако в карете некроманта не нашлось, и куда, а главное, когда он успел выпрыгнуть, понять пока не выходило. Энтраг рухнул на колени и молотил кулачищами по дороге. Останься на его голове волосы, наверное, рвал бы со злости. Первый, подошедший к карете боец, лежал на боку, безумно улыбаясь, пускал слюни и сопли, то начиная скулить, то напевать похабную песенку о распутной Жо-жо-фе, любящей всех без разбору. Командиру он никогда не нравился, а сейчас при взгляде на сошедшего с ума бугая становилось противно.

— Кажется, Энтраг совсем головой отплыл, — заметил долговязый Ракхар. Он и еще пятеро, кое-как пришедших в себя, сидели на обочине и молча взирали на развернувшееся у кареты действо.

— Энтраг выплывет, — сказал его полная противоположность Жихарь: молодой рыжий здоровяк с копнами вьющихся волос на голове и бороде. — А Кларз под Керстом ходил, еле ноги унес, когда того порешили. К нему у всякого рода нечисти долгов скопилось… вот и валяется в моче и дерьме теперь.

— Разговорчики, — проворчал командир, взглянул на небо, на светлеющую полосу виднокрая и приказал: — Все, кто в состоянии, — ВСТАТЬ!

Поднялись Ракхар, Жихарь и еще трое. Закончив избиение дороги, Энтраг опорожнил на нее содержимое желудка и тоже встал. Глядя на него, командир покачал головой.

— Нет, дружище. Ты займись эвакуацией пострадавших. Не дело своих бросать, даже если никто из стражников сюда не доедет.

— Ты просто боишься, что я забью ублюдка до смерти.

Командир фыркнул и проговорил:

— Не без этого.

— А мы теперь куда? — спросил Ракхар.

Командир порылся в карманах, достал печатку с сияющим в темноте синим крестом — один из лучей светил ярче остальных — и, посмотрев в сторону проклятой рощи, процедил:

— В погоню. «Последний довод» выжимает досуха, серьезных артефактов при некроманте нет, иначе использовал бы раньше, а численное преимущество все еще за нами.

Некроманты, как правило, и сами, без потусторонних помощников и заклятий, были бойцами хоть куда. Одним из основных их преимуществ являлось бесстрашие. Плевать темные хотели на собственную смерть и действовали с таким напором, что отступали очень многие противники. Однако противоречить командиру, разумеется, не стали. Разве могли столь умелые и опытные наемники спасовать перед одиноким человеком? Подобное попросту невозможно.

Уже порядочно отдалившись от окружной, командир расслышал звонки и гудки экипажей ночной стражи и поторопил остаток отряда. Оставалось надеяться, Энтраг успеет. Командир терпеть не мог терять бойцов. И пусть наниматели обещали в случае чего выкрасть тех хоть из зала суда, командир им не слишком верил. Да и сами наниматели ему не нравились тоже. И приблуды их магические — особенно.

Командир уж неоднократно пожалел, что вообще ввязался в это дело. Оно почему-то напоминало виденное на границе одной дождливой ночью, когда он, еще зеленый юнец, стал свидетелем расстрела имперцами кареты с высокородной беглянкой. По карете били то ли такие же наемники, то ли низшие маги ордена света господнего, и свое отношение к ним командир пронес через всю жизнь: мрази и ублюдки, верно некромант их тогда проклял.

Ночь сегодняшняя напоминала ту невероятно сильно, хотя, казалось бы, и дождь не льет, и находятся они не на границе, и в карете не женщина, а молодой некромант, успевший насолить «отцам города» и мало ли кому еще. Но все эти перстни с крестами, установки пуска магических шаров, светлый флер нанимателей оставляли кислый привкус на языке и неприятный зуд под ребрами. В этот раз ощущал себя командир не пограничником, пусть и бывшим, а имперской мразью, уничтожившей беглецов, а потом перешедшей границу. Если бы не вовремя примчавшийся некромант...

Путеводный луч померк, зато засветился другой. Командир махнул рукой, приказывая огибать рощу справа. Перстень ему тоже не нравился. Все эти кресты слишком прочно соотносились с мразотной империей, пусть его и уверяли, будто таким образом удобнее показывать направление движения и только.

«Империя, конечно, мразотная, — подумал командир. — А кто тебя нанял-то? Не такие же мрази? А печатка эта, будь она неладна? Неужто, наступило время, когда деньги затмили остатки совести?»

Впрочем, вскоре ему стало не до разговоров с самим собой. Продравшись сквозь кусты, отряд выбрался на поляну, освещенную выползшей из-за туч луной, словно театральные подмостки артефактом. Неверный свет ночного светила падал прямехонько на пенек, на котором сидел…

— Не звать! — рявкнул командир, но опоздал.

Жихарь на свою беду язык за зубами не удержал.

— Это же Керст! — воскликнул тот. — Керст Кровавый!

Если б не произнесенное имя, возможно, им и удалось бы пройти незамеченными. Имейся в отряде хоть один, пусть и очень слабый темный маг, тот сумел отогнать призрачного убийцу. Но… теперь командир мог выкрикнуть лишь:

— Врассыпную!

И надеяться, что хоть кто-то уцелеет.

***

Лео сидел в уголке фургона ночной стражи, надвинув капюшон так, чтобы скрывать лицо. Собственный опыт подсказывал: именно так лучше всего избавиться от лишних знакомств и разговоров. Беседовать с кем-либо у Лео не имелось ни малейшего желания. Он весь обратился в слух, вернее тот сплав чувств с всегда сопровождающей его силой, которому сложно было найти правильное название. Некрочутье? Ах, если бы Лео умел предвидеть, то не стал выпроваживать Кая из лаборатории.

В ночной вылазке не участвовали ни обычные люди, ни светлые, потому его аура смерти никого не пугала, скорее, наоборот, разжигала интерес. Тем паче не было среди ночных стражников хорошо обученных сильных некромантов. Лео постоянно ловил на себе взгляды. Пред внутренним взором чужая заинтересованность расцветала темными цветами самых различных оттенков. Лео знали немногие, но слышали о нем, похоже, все. Даже умудрялись восхищаться. И это было хорошо: не пользуйся Лео определенной славой в кругах темных жителей города, никто не стал бы утруждаться, чтобы забрать его из лаборатории. Да и сам патруль вряд ли выехал столь стремительно на основании одного лишь заверения духа-охранителя, будто с его вторым хозяином случилась беда.

Уже после, когда они неслись по ночному городу, от связного пришел сигнал о множественных обращениях в ночную стражу. Один, не в меру дотошный маг иллюзий даже прислал визуальную картинку, запечатлев в памяти увиденное: а именно пронесшуюся мимо его окон карету, обстреливаемую из ручных мортир огненными шарами. Один, пролетев карету насквозь, угодил в окно ни в чем не провинившегося горожанина. Оттуда тоже пришел вызов, но уже в пожарную башню.

Внезапно стон прокатился по всему фургону. Кто-то особенно чувствительный схватился за виски, другие просто застыли с окаменевшими лицами. Лео придержал дыхание и приоткрыл рот, ослабевая разницу между внутренним и внешним давлением. Юный паренек, сидящий напротив, сглупил или не успел, либо не знал о столь простом, но действенном методе, и теперь запрокидывал голову и зажимал нос платком, стремясь поскорее унять кровотечение из левой ноздри.

— Ничего ж себе! — сосед справа ткнул Лео в плечо.

В другое время он не стерпел бы подобного панибратства. Сейчас же откинул капюшон и произнес тихо, но так, чтобы услышали все присутствующие:

— «Последний довод». Надеюсь, мне не нужно объяснять, что это значит?

— Такой силы?! — изумился сосед и заметно даже в полумраке фургона побледнел. — Или… — он не договорил, но Лео и так понял, о чем подумал стражник.

— Мой воспитанник жив, — Лео прислушался к ощущениям: — Заклинание зацепило дикий могильник. Довольно старый и неактивный. Странно, что не нашли раньше.

— Зато теперь разгребем, — недовольно буркнул офицер, сидевший через два ряда возле кучера.

— Это уж само собой, — прошептал Лео.

— Поторопи кошечек! — приказал офицер, державшему поводья стражу.

Тот кивнул, сосредоточился, передавая мысленную просьбу, и четверка барсовоков взяла такой темп, что Лео вжало в спинку сидения, да и не его одного.

— Молодцы, родненькие! — приободрил кто-то, и барсовоки еще чуть увеличили скорость.

Эти звери выводились как спутники темных магов и всецело были настроены на их эмоции и ментальность. А доброе слово, как известно, кошке особенно приятно. С ним могло сравниться разве лишь почесывание под подбородком.

«Мрысь всегда млел, когда Кай к нему прикасался, — некстати подумал Лео. — Кай…»

На месте пробудившегося могильника происходило еще что-то. Определить Лео не мог, он и до конца понять был не в состоянии. Пространство и время словно сплелись и опрокинулись внутрь себя. А вместе с ними исчез Кай. Кай, которому еще мгновение назад точно ничего не угрожало!

— Минутная готовность! — произнес офицер.

— Мать-перемать, — ругнулся сосед.

Он не обладал повышенной чувствительностью, перевернувшаяся карета вряд ли могла вызвать подобную несдержанность (на такой работе и к расчлененным трупам привыкаешь быстро), но соседу хватило вида распластанных на дороге наделавших в штаны, умытых рвотой и слюнями тел. Вроде, живых, но за их душевное состояние Лео не поручился бы. Он, пожалуй, порадовался тому, что возиться с наемниками придется не ему. А вот ночным стражникам оставалось лишь посочувствовать.

Наконец, фургон затормозил возле перевернутой кареты. Дисциплинировано, не мешая друг другу, из него высыпали стражники. Было успокоившиеся лошадки, дернулись, но вовремя подскочивший к ним офицер, нацепил им на глаза специальные шоры. Гнедая пара застыла на месте, словно неживая. На самом деле заснула — все лучше, чем биться в приступе страха из-за присутствия хищников. Лошадкам и без того теперь долго отходить от пережитого потрясения. Ну а стражники обратили внимание на людей.

Особенно впечатлял лысый, как коленка, мужик, бегающий от одного едва шевелящегося тела к другому, бухающийся перед каждым на колени и колошмативший дорогу кулачищами. Костяшки мужик сбил в кровь, но, похоже, не заметил этого. Чуть менее, но тоже привлекал внимание абсолютно седой молодчик с лицом, чем-то напоминавшим крысиную морду. Он сидел на дороге, раскачивался вперед-назад и завывал:

— Керст-крест…

— Так вот чей могильничек восстал, — сообщил сосед. — Керст Кровавый — та еще падаль преступная. За ним несколько десятков трупов, закопанных на пустырях или свалках. Трижды убивали на задержаниях, но, как после оказывалось, он то двойников вместо себя подставлял, то умело глаза отводил. Но, видать, до духов удачи, наконец, дошло, какой гниде помогают: укокошили Керста свои же и вместе с его жертвами закопали. Правда, непонятно где, но теперь то выяснилось.

— Выяснилось… — пробормотал Лео, поражаясь, насколько умело Кай умудрился выбрать момент и место. Ведь не раньше ударил, а именно там, где заклятие имело наиболее сокрушительные последствия для преследователей. Лео покосился на зажженный свет в домах, ближайших к окружной дороге. — Зацепить не должно, но лучше бы проверить.

— Сейчас отряжу двоих, — пообещал офицер.

Это светлые играют в иерархии, интригуют, стремясь занять местечко повыше, надуться от гордыни и на всех поплевывать. С людьми бывает по-разному, хотя и среди них похожих мразюшек хватает. А вот темные ерундой не страдают: кто сильнее, тот и командует. Офицер принялся исполнять распоряжения Лео, даже не усомнившись в том, что некромант имеет право командовать. Ну и подумаешь, что все некроманты находятся в штате тайного сыска и стража обязана оказывать им любое содействие. Здесь и сейчас Лео не находился при исполнении, не вел никаких дел и…

— Что такое?!

Лео ухватил себя за плечи и повернулся в сторону чахлой рощицы. Его пронизало резким порывом холода — откликом чьей-то страшной смерти. Страшной не в смысле физических увечий, а ужаса, который ощутил несчастный перед гибелью.

— Разбирайся здесь, — бросил Лео, переходя на бег.

— А ты? — донеслось в спину.

«А я займусь потревоженным могильником», — мог бы ответить Лео, но предпочел не останавливаться и не сбивать дыхания. И нет, помощь ему не требовалась. В сложившихся обстоятельствах все, кто отправился бы с ним, скорее всего, стали добычей алчущего крови призрака. Не с их хилыми дарованиями лезть против обретшего силу монстра, явившегося из потустороннего мира в мир живых. Не сдюжат, как имперцы против прорыва.

Первое тело он отыскал на самой границе прибитой лунным светом поляны. Здесь и произошел прорыв: травинки легли в определенном направлении, образовав правильный круг. В центре торчал пень высохший так, словно здесь никогда не проливался дождь. Проливался, конечно же, просто призрак высосал из дряхлой древесины все оставшиеся в той соки и из несчастного, теперь выглядевшего обтянутым кожей скелетом, — тоже.

Следующие тела лежали на равном отдалении друг от друга в противоположных сторонах от поляны. Видать, решили броситься врассыпную, надеясь выжить — так себе план, впрочем, лучшего и не существовало. Последний наемник оставался в живых. Не отвлекаясь больше на трупы, Лео поспешил к нему и успел вовремя: в последний миг встал перед призраком.

Картина, словно в одном из приключенческих романчиков, которым Кай уделял внимания много больше, нежели те заслуживали. Позади наемник, впереди монстр, выглядящий намного телеснее, чем полагается призраку, а между ними — Лео, вытянувший руку в сторону пришлого мертвеца. Осталось лишь прокричать: «Не пройдешь!» Или еще что-нибудь настолько же пафосное и глупое. Поскольку все призраки — телепаты, и, чтобы говорить с ними, звуки ни к чему.

Перед Лео находилась полностью оформившаяся нечисть. Впрочем, этот человек являлся нечистью еще при жизни. Единственное, чего он был достоин — уничтожения на всех слоях бытия, чтобы не смог возродиться ни в этом мире, ни в любом другом.

— Штой… — прошепелявил призрак, когда Лео затянул долгое и очень сложное заклятие. — Слушба! Обещаю слушить, пока грань не перейдешь.

Лео не стал тратить время на эту призрачную падаль. Он не нуждался в слугах вообще, а в таких — тем более.

— Я ш бохачь! — не унимался призрак. — Пусти, фсе отдам. Хошь клад? Ну шо ты, в самом деле?

Лео не ответил. Ему не требовалось ничье богатство, ему было достаточно того, что он имел.

— Те ш хоться снать, куда шопляк твой делся! — взвыл призрак и попытался продавить поставленный Лео барьер.

Зря старался, только нос расплющил. Само собой, проклятиями Лео было не пронять, как и уговорами. Плевать он хотел на угрозы нечисти, уже почти развеянной. Последние слова Лео все-таки проговорил вслух, доставляя удовольствие и себе, и спасенному наемнику. Тому вид истаивающей дряни явно пошел на пользу.

Почувствовав движение за плечом, Лео резко подался в сторону и развернулся, ожидая нападения. Впрочем, беспокоился он зря: наемник лишь скользнул на землю, скрестив ноги и утопив в ладонях лицо.

— Поздно, — сказал Лео. — Я помню тебя.

Наемник убрал ладони от лица: посуровевшего, задубевшего от ветра и испытаний. Вот только Лео запоминал людей вовсе не по внешности.

— Внешний вид слишком обманчив, — сказал он, задумчиво. — Бывает, отрастят бороду и усы или, наоборот, сбреют — и словно другие люди. Или шрамы заполучат. Да вот только нутро ведь не скроешь. — Были исключения и из этого правила, но слишком нечастые, недостойные упоминания уж точно. Если человек самого себя переламывал или в результате травмы забывал напрочь, кто есть таков. — Ну и помотало же тебя, пограничник.

— Бывший.

Лео хмыкнул.

— Бывших пограничников не бывает. Не знал?

— И потому ты снова явился и спас… — пробормотал командир отряда… теперь уж точно бывший, поскольку и отряда почти не осталось, да и его никто не отпустит.

— У меня снова дела поблизости, — Лео пожал плечами.

— Сумеешь помочь хоть кому-нибудь из моих людей?

Лео даже воздухом поперхнулся от подобной наглости. Откашлявшись, сказал:

— Я не умею возвращать рассудок умалишенным.

— Зато умеешь стереть память, я знаю.

Лео пожал плечами снова.

— Я не назвал бы такое очень действенным методом, да и…

— Попытайся, Лео Горг Нестра-Лейн, и я расскажу все, что мне известно.