Ложное пророчество

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Колдун

✱✱✱

!

Лисбет узнала того, кто хотел ее проклясть, и истерика, которую с таким трудом уняла Кьяра, разразилась с новой силой. Девушка рыдала и не могла ничего объяснить.

Рыцарь запретил на нее давить, поэтому было принято решение привести в себя колдуна и допросить его.

Незнакомка, просившая звать ее Талья, забилась в угол и вид имела странный. Любой, кто сейчас увидел бы ее, сказал, что она кажется одурманенной. Близость большого количества служителей Ишту неожиданным образом влияла на нее.

Пока наспех перевязанный Йегош безжалостно пытался растолкать проклятийника, Кьяра отошла к Вардану, стоявшему у окна и наблюдавшему за суетившимися людьми. Тела культистов пугали работников поезда, но необходимость как-то залатать пробоину и подготовить поезд, чтобы он сумел добраться хотя бы до ближайшего вокзала, оказалась сильнее страха.

Хема, побитая и пристыженная, была изгнана в коридор. С загонщиками она справилась, хоть и не без труда, что, впрочем, никак не смягчило сердце кайсэра.

– Колдуны и правда существуют? – спросила Кьяра и проигнорировала осуждающий взгляд потрепанного Бейзила, к которому тоже могла обратиться с вопросами. Сил у него не осталось, в противном случае он обязательно высказал бы свое недовольство вслух.

Стычка с культистами серьезно потрепала храмовников и арнов. Один Вардан выглядел так, будто ничего не случилось. Только несколько листиков в волосах, придававшие мрачному кайсэру немного сумасбродный вид, служили свидетельством того, что происходящее на него тоже повлияло.

– Тебя интересует правда или позиция храма? – спросил он, с улыбкой встретив негодование рыцарей.

– Правда.

– Несмотря на то, что храм утверждает, что все колдуны были уничтожены сотню лет назад, они все еще существуют и неплохо живут. В отличие от нас, – Вардан помахал ладонью перед лицом, намекая на сияющие глаза и клыки, – отличить колдуна от простого человека невозможно. Колдунами становятся люди, осквернившие дар, полученный от богини. Понимаешь, почему храм отрицает их существование?

Кьяра кивнула. Мало приятного в том, чтобы признать, что милость Ишту может служить злу.

– Они тоже будут на нас охотиться?

– Нет. Конечно, нет, моя дорогая. Колдуны не собираются группами и скрывают свои способности. Они предпочитают держаться как можно дальше от храма. Невероятной глупостью со стороны этого юноши было нападать на жрицу. – Вардан обернулся к Йегошу, который успел привести колдуна в сознание и теперь пытался добиться от него осмысленных ответов. – Почему так долго?

– У него сотрясение. Мозг в кашу. Был бы простым человеком, уже подох бы.

– Проклятые колдуны. – слабо выругался Бейзил, с отвращением глядя на залитого кровью парня.

Несмотря на плачевное состояние, тот медленно приходил в себя. В пустых, блекло-голубых глазах появлялась осмысленность.

Вардан попытался его допросить. Даже использовал на нем тот же трюк, которым сделал сговорчивой хозяйку постоялого двора, чем чуть не добил колдуна. Парень захрипел и задергался, не выдержав давления, и Вардану пришлось отступить.

Лисбет, дрожавшая в углу, затравленно наблюдала за неудавшейся попыткой арна. Взяв себя в руки, она тихо произнесла:

– Это Эрнест. Мы… его семья жила по соседству. Мы с детства дружили. Я не понимаю… – не договорив, она вновь расплакалась.

У Кьяры от ее непрекращающихся слез начинала болеть голова. А такая откровенная демонстрация слабости и уязвимости раздражала. Кьяре приходилось постоянно напоминать себе, что не у всех жизнь была такой, как у нее, чтобы не сорваться на Лисбет.

У некоторых детей были любящие родители и беззаботное детство, и все произошедшее могло сильно их шокировать…

– Ты сука. – прохрипел Эрнест, услышав голос Лисбет. – Обманула и бросила, хотя обещала, что выйдешь за меня.

– Я тебя боялась, – сквозь рыдания отозвалась жрица. – Ты изменился. Стал странно себя вести, что мне еще оставалось делать?

Вардан заинтересовался ее словами.

– И как давно ты заметила в нем изменения?

Лисбет пожала плечами, старательно вытирая платком слезы.

– Ка… кажется, три года назад. Когда умер его дедушка. У них были не очень хорошие отношения, я и не думала, что его смерть так повлияет на Эрнеста.

– Смерть ненавистного родственника, да? – насмешливо протянул кайсэр. – Выяснили причину смерти?

– Не… нет. Он просто умер. Никто не знает, из-за чего.

– Что ж, видимо, тогда он и открыл в себе дар. – предположил Вардан, с отвращением глядя на колдуна. – И решил выбрать путь, который осуждается храмом. Это объясняет, почему проклятья были такими неловкими. Мало практики.

Эрнеста, не сумевшего принять решение Лисбет стать жрицей и отказаться от совместной жизни с ним, связали, перенесли в свободное купе и оставили под присмотром второго храмовника, что всегда ходил с Бейзилом. Неприметного и молчаливого, имя которого Кьяра так и не смогла запомнить.

За убийство храмового рыцаря на вокзале и покушение на избранную жрицу, Эрнеста ждало очищение в храме, что для колдуна приравнивалось к смертной казни…

Из-за случившегося прибытие в столицу сдвинулось на сутки.

За это время робкая, но такая храбрая Талья успела завоевать расположение Бейзила. Он почувствовал исходящий от нее слабый свет и предложил ей отправиться вместе с ними в главный храм.

Как спасительница избранной и в будущем возможная жрица Ишту, она могла рассчитывать на личную встречу с главным жрецом.

Талья согласилась без раздумий. В окружении одаренных милостью богини, она чувствовала себя так хорошо, как никогда прежде, и не хотела, чтобы это прекращалось.

***

Тхагра плыл на волнах света, ощущал, как божественное сияние омывает его изуродованную, истерзанную суть. Порой он задавался вопросом, каково было бы поглотить этот свет, но опыт прошлых охот заставлял его сдерживать свои порывы. Из мертвого мяса дар уходил быстро, оставляя лишь чудесный привкус силы Ишту.

Он хвалил себя за сообразительность, сидя в маленьком ресторанчике за одним столом с людьми, щедро изливавшими на него милость богини. Простая человеческая еда все еще казалась ему отвратительно безвкусной, но теперь это уже не имело значения.

Когда их разваливающийся на части поезд доехал до ближайшего города, Тхагра судорожно пытался придумать предлог, чтобы не покидать согревающее сияние жрицы. Но ему повезло, и один из рыцарей сам пригласил его пойти с ними и сделал предложение, от которого невозможно было отказаться.

Тхагра с нежностью смотрел на ослепляющую девушку, тихую и заплаканную, которую он спас прошлой ночью от злой и беспощадной силы. Сломать ее хрупкую шею и выпотрошить нежное брюхо было бы совсем несложно. Или полакомиться ею живьем. Тхагра задавался вопросом, сможет ли он ощутить всю силу ее сияния, если будет отрезать кусочки от еще живой плоти.

Вторая жрица склонилась над столом, потянувшись к корзинке с хлебом и ненадолго попав в поле его зрения. Ее свет был блеклым, но даже в нем ощущались обжигающие искорки, какие были и в сиянии его нежной добычи. Ее Тхагра тоже готов был с удовольствием съесть, но приходилось давиться травой, политой каким-то соусом.

И он давился, убеждая себя, что спешить некуда и в один прекрасный день он сможет пожрать столько сияющего мяса, сколько пожелает. Нужно было лишь проявить терпение…