Ложное пророчество

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. Споры

– Я не пойду! – сказала Кьяра, исподлобья глядя на стоявшую в дверях управительницу. В покои кайсэра входить так же спокойно, как в комнату избранной, Эмиа не могла.

Вардан расслабленно сидел в кресле перед камином и с интересом следил за развитием событий. Хема дремала на диване. Несмотря на то, что компаньонкой избранной была именно она, на завтраки вместе с Кьярой Хема не ходила ни разу, предпочитая питаться приличной едой в городе.

– Вы должны следовать правилам. – стояла на своем Эмиа. – Завтрак избранные должны разделить со светлейшим приором и другими светлейшими.

– Даже после того, что случилось вчера?

– Тем более после случившегося. Мы не должны показать врагам наш страх. – строго сказала Эмиа. И в ее словах отчетливо проскользнул знакомый тон…

– Так сказал Сибэ, верно? – заинтересовался Вардан. – А он действительно безумен.

Кьяра обернулась к кайсэру, ожидая, что он поддержит ее нежелание идти в столовую, но Вардан медленно поднялся и поддернул закатанные рукава рубашки.

– Если он хочет тебя видеть, пусть посмотрит.

– Вардан…

– Заодно выясним, что удалось узнать насчет Лисбет. – сказал он, и Кьяра быстро изменила свое решение. Она все еще не хотела видеть главного жреца, но узнать что-нибудь о пропавшей избранной для нее было крайне важно.

Эмиа облегченно перевела дыхание, испытывая противоречивые чувства. Еще несколько минут назад она и представить не могла, что будет благодарна кому-то из арнов.

Его вмешательство позволило ноше на плечах управительницы стать чуточку легче.

В сопровождении двух прислужниц и рыцарей, выделенных для охраны, она повела избранную в столовую.

Путь казался Кьяре странным, она обернулась на Вардана и сбилась с шага. Он с мрачным видом шел рядом, сверля тяжелым взглядом спину управительницы.

– Что не так? – шепотом спросила девушка.

– Сегодняшний завтрак будет проходить в общей столовой. – сказал Вардан громко, заставив Эмию вздрогнуть и поёжиться. – Ведатель был прав. Сибэ действительно намеревается уничтожить избранных.

Рыцари встрепенулись.

– Проявите уважение, – сказал тот, что шёл сзади, – вы говорите о светлейшем приоре.

– Я говорю о безумце, который не желает замечать очевидного. Храм находится в уязвимом положении, и вместо бессмысленной бравады ему бы стоило как можно надёжнее спрятать избранных, а не выставлять их на всеобщее обозрение.

– Вы не понимаете, – тихо сказала Эмиа. – Сейчас нам как никогда нужен символ надежды.

За одну ночь привычная жизнь храма необратимо изменилась.

Всех прислужниц, которых уже давно подозревали в связи с культом, заперли в камерах, тем же, кто не казался Сибэ достаточно надёжными, запретили покидать комнаты. Рабочих рук катастрофически не хватало. Новость о том, что тело избранной было найдено, уже была известна всем, хотя от выживших избранных информацию держали в секрете…

И сразу за этим случилась новая беда: в лазарет начали поступать люди со странными симптомами.

Всё разваливалось. Служители Ишту были в отчаянии, и лишь напоминание о том, что невзгоды когда-нибудь закончатся, позволяло им не удариться в панику.

Вардан не стал спорить, хотя по его виду было заметно, что он решительно не согласен с управительницей. Он с самого начала считал дурной затеей это желание главного жреца выставлять избранных как экспонаты в музее. Но и нечуткий, на первый взгляд, кайсэр умел чувствовать атмосферу. И сейчас она была как никогда взрывоопасной.

Общая столовая представляла собой большое светлое помещение с окнами в пол, через которые внутрь робко заглядывало солнце. Белые столы ровными рядами тянулись от одной стены к другой.

Кьяра растерялась и ухватилась за руку Вардана, больно вцепившись пальцами в его запястье. Почти все столы уже были заняты, и как только избранная показалась в дверях, служители подняли на неё глаза.

– Не бойся, малышка. Ты вчера справилась с культистом, что тебе эти храмовники?

– С ним справились вы. – не согласилась она шепотом. Говорить в полный голос в этом месте у нее просто не получалось. – А я чуть не умерла.

– Чуть не умерла, – согласился Вардан. – Но и он долго бы не прожил. Ты вскипятила бедняге мозги. Жить ему оставалось не больше пары часов. Я лишь приблизил его конец.

– То есть у меня всё же почти получилась эта ваша атака? – оживилась Кьяра. Смотреть она старалась только на кайсэра. Так было спокойнее.

Он кивнул, легко это признавая, осторожно увлекая ее все дальше вглубь столовой, к раздаточному столу.

– Определенно. Убивать у тебя получается значительно лучше, чем исцелять.

Кьяра насупилась, но разозлиться всерьез не могла. Этот разговор помог ей справиться с чувствами и не замечать чужих оценивающих взглядов.

Сибэ пытался скрыть смерть избранной, но слухи все равно разошлись, и теперь каждый в помещении пытался понять, заслужила ли Кьяра свою жизнь и не лучше ли было бы, чтобы на месте Лисбет оказалась она.

Цепляясь за того, кто считал ее жизнь ценной, Кьяра смогла взять себя в руки. Завтрак себе она выбирала уже спокойно, с удивлением отметив, что игнорировать чужие взгляды очень просто, если рядом есть кто-то, кто готов с этим помочь.

Только рыцарей, следовавших за ней по пятам, не замечать было просто невозможно. Они проводили Кьяру к столу, за которым уже сидел главный жрец и его самые верные соратники. И Ильса. Бледная, заплаканная, уже не такая сияющая, как раньше.

– Где Ведатель? – спросила Кьяра, поставив свой поднос. Она оказалась напротив Сибэ и была от этого не в восторге, но не стала просить Вардана поменяться с ней местами, потому что понимала, что кайсэра следовало бы держать как можно дальше от главного жреца.

– Ведатель находится под стражей. – сухо ответил Сибэ. Все случившееся повлияло и на него. Всего за ночь он постарел на десять лет. Под глазами залегли тени, сделав их еще светлее, кожа посерела, и волосы утратили блеск. Главный жрец потратил значительную часть своего дара и весь поблек. – Он подозревается в связи с культистами и будет допрошен в соответствии с…

– В какой еще связи?!

Голос Кьяры разнесся по всей столовой. Служители в удивлении оборачивались на нее.

Вардан мягко заставил ее сесть.

– Из-за его бездействия была убита избранная. – сказал Сибэ. – Если бы он не утаивал подробности предвидения, мы могли этого избежать.

Кьяре с трудом удавалось держать себя в руках. Ей хотелось кричать, перевернуть свой поднос, перемахнуть через стол и бить Сибэ головой об столешницу, пока в его пустой черепной коробке не пробудится разум. Но Вардан крепко держал ее за руку и не позволял делать глупостей.

От несправедливости и собственного бессилия ее начинало знобить.

– Что с компаньонкой Лисбет? – спросил Вардан. – Она пришла в себя? Рассказала, что произошло и кто на них напал?

Сибэ перевел потухший взгляд на арна.

– Девушка умерла ночью.

Ильса, сидевшая рядом с ним, не выдержала и тихо заплакала. Все это было слишком для нее. Даже ее безукоризненная компаньонка не справлялась со всем произошедшим, она была заторможенной и непривычно неловкой, словно ее тело ей не совсем подчинялось.

Жрецы отводили взгляды, не желая видеть слезы избранной.

За столом на несколько минут повисла гнетущая тишина. Еда, и до этого не выглядевшая аппетитно, на этот раз на вкус напоминала песок. Кьяра с трудом заставляла себя глотать блеклое месиво, потому что понимала, что ей понадобятся силы.

Тишину нарушил Сибэ.

– После завтрака избранные должны посетить лазарет, чтобы их увидели больные.

– Что еще случилось этой ночью? – спросил Вардан, почти не надеясь на ответ. Главный жрец, как правило, не считал себя обязанным отчитываться, особенно перед арном. Но это утро оказалось щедрым на потрясения.

– Заболели несколько человек. Симптомы необычные. С таким мы раньше не сталкивались.

Кьяра встрепенулась, вспомнив утренний разговор с мужчиной в цилиндре и бурую плесень. По сравнению со всем случившимся и с исчезновением Лисбет этот разговор совсем стерся из ее памяти.

Но Сибэ напомнил ей о маленьком подарке от культистов, и она поспешила все рассказать.

Завтрак она заканчивала за полупустым столом. Сибэ и еще два жреца, узнав о плесени, поспешили удалиться.

***

Вардан не отходил от нее ни на шаг весь день. Даже когда Кьяре пришлось отправиться в лазарет и она настойчиво просила его не идти с ней.

– Что я буду делать, если вы тоже заболеете?

– Я арн, малышка, мы крепче камня.

– Знаете, что такое жеода? – спросила она. У наставницы была одна, она хранилась под стеклом. Аметистовая жеода – кусочек невероятного волшебства, прекраснее и причудливее настоящей магии.

Вардан кивнул, с подозрением глядя на девушку и ожидая подвоха.

– С виду крепкий камень, но ломается очень легко.

Такое сравнение кайсэра позабавило. Вопреки надеждам Кьяры, он не прислушался к ней, а ласково уточнил:

– Значит ли это, что ты считаешь меня прекрасным внутри? Присмотрись, моя дорогая, должен сказать, я и снаружи весьма неплох.

Кьяра закатила глаза и беспомощно махнула на него рукой, не в силах переспорить. Она начинала понимать, почему Йегош всегда ходил хмурый и озабоченный: с таким беспечным кайсэром всем арнам, должно быть, сложно жилось. Кьяра не понимала, откуда у него брались силы шутить в этой невыносимо напряженной атмосфере. Ей приходилось очень стараться, просто чтобы не выглядеть запуганной и загнанной в угол.

Поймав себя на том, что постоянно ищет глазами Вардана, потому что его вид придавал ей смелости, Кьяра вынуждена была признать, что одно его присутствие делало этот день чуть менее тяжелым.

К вечеру в лазарете не осталось мест для зараженных, и им приходилось ютиться в коридоре. Кьяра старалась помогать по мере сил. Обедала и ужинала она прямо в лазарете, за ширмой, вместе с подавленной Ильсой и спокойным Варданом, который помогал с совсем ослабевшими пациентами, которые не могли больше ходить.

И спала Кьяра в лазарете, у стены, закутавшись в одно одеяло на двоих с Хемой. Когда избранная так и не появилась в своих покоях, Хема отправилась на ее поиски и нашла в лазарете, вяло ругавшейся с одной из жриц.

А на утро умер первый зараженный. Немолодой прислужник, отвечавший за склад с инвентарем в дальней части храма. Тогда же стало особенно заметно, как по-разному протекала болезнь у одаренных и простых людей.

Анемия, обмороки, страшный кашель и общий болезненный вид был у всех зараженных одинаковым, но переступали черту и впадали в беспамятство только прислужники. Из них жизнь уходила легко, в то время как в одаренных держалась.

И Кьяра поняла, что имел в виду культист, когда говорил, что его «подарок» значительно ослабит служителей…

В какой-то момент она даже подумала, что если бы на храм сейчас напали, рыцари бы просто не выстояли. Слишком много оказалось зараженных. Большая часть служителей находилась в лазарете. И защита центральных коридоров угасала, не поддерживаемая божественным даром.

Адепты культа напали на храм на третью ночь эпидемии. Прямо на главный вход. Ситуация оказалась достаточно критической, чтобы жрецы, усмирив свою гордость, пришли просить помощи у кайсэра.

Вардана это позабавило. Кьяру нет.

– Отвечаешь за нее головой. – сказал он Хеме, прежде чем пойти за жрецами. Берг и Йегош, которых деятельный Вардан тоже заставил работать на благо храма, потянулись за ним к выходу.

– Всё будет хорошо, – шепнула Хема. – Уж если за дело взялся кайсэр, врагам не на что надеяться.

– Если их окажется слишком много… – Кьяра не договорила, кутаясь в тонкое одеяло. Ей было страшно произносить вслух то, о чем она думала.

– Нет в культе столько людей, чтобы одолеть кайсэра. – убежденно сказала Хема и подтолкнула избранную в угол. – Посиди-ка пока тут. Вокруг слишком много людей, кто знает, с какой стороны может подкрасться неприятель.

Обессиленная Ильса сидела невдалеке от Кьяры, в окружении рыцарей, рядом со своей тихой компаньонкой и казалась полностью разбитой. Днем она не жалея сил старалась облегчить страдания больных и должна была очень устать, но уснуть и хотя бы немного отдохнуть не могла. Ей было страшно засыпать из-за кошмаров.

Кьяра оказалась куда крепче и спала без сновидений, приученная непростым детством не слишком долго переживать из-за того, что уже случилось. Она легко смирилась со всем, что происходило. Единственное, что она все еще не готова была принять – смерть Лисбет. Они не были достаточно близки, чтобы Кьяра могла ощущать невосполнимую потерю, но горечь от ее смерти отравляла дни.

Лисбет была доброй, наивной, немного трусливой и не готовой к тому, что ей было уготовано.

Поежившись, Кьяра покрепче завернулась в одеяло и, редко моргая, уставилась в дверной проем, в ожидании возвращения Вардана. Люди занимали каждый свободный участок на полу. Они не шевелились и едва дышали, из-за чего создавалось впечатление, будто она оказалась среди трупов.

После того, как всех способных держать меч рыцарей и еще не истощенных до конца жриц призвали защищать храм, в лазарете воцарилась тяжелая тишина.

Она налипала на кожу стылым крошевом, пробиралась в кости, подъедая смелость. Кьяра чувствовала себя беспомощной перед этой тишиной и всем, что находилось за ней. Она очень устала.

Вардан вернулся через несколько часов. Розоватые разводы плохо смытой крови были хорошо заметны на шее и висках. Руки он отмыл куда тщательнее и успел переодеться. С влажных волос на плечи лениво падали редкие капли воды.

Он очень спешил.

Кьяра встрепенулась, услышав шаги, вынырнула из болезненной полудремы и наконец смогла расслабиться. Хема, заставшая перед ней изваянием, отмерла и посторонилась, пропуская кайсэра.

– Не скучала тут без меня? – спросил Вардан. Двигался он скованно и на пол рядом с Кьярой садился медленно и осторожно.

– Вас ранили.

– Слегка задели.

Кьяра не поверила его словам, напряженная, неестественная поза, в которой он сидел, была отвратительно красноречивой.

– Покажите.

– Здесь не подходящее место раздеваться…

– Покажите. – упрямо потребовала Кьяра, игнорируя его нежелание и растерянный взгляд Ильсы. Глаза избранной покраснели и опухли, хотя она не плакала.

– Я кайсэр, ты не можешь мне приказывать. – проворчал Вардан, неохотно расстёгивая пуговицы рубашки и обнажая тугие бинты, обхватившие его грудь и рёбра.

Кьяра заставила его снять рубашку и развязать бинты. И пожалела об этом. Ей стало дурно от того, что она увидела. Торс Вардана был щедро иссечен. Поверхностные раны уже были похожи на свежие шрамы, более глубокие оказались наскоро схвачены нитью, но самый длинный и глубокий шрам, пересекавший грудь наискось и спускавшийся к рёбрам с левой стороны, выглядел просто ужасно.

– Кто вас так зашил? – сдавленно спросила Кьяра. Стежки были неровными и слишком широкими, рана между ними оказалась раскрытой и всё ещё кровила.

– Это Берг. – сказал Вардан, тоже с интересом рассматривая получившийся результат. – Он очень торопился.

– И где Берг сейчас? – зловеще спросила Кьяра.

– Латает Йегоша. Дурак бросился за мной в самую гущу. Ему сильно досталось.

– А жрицы? Их же всех забрали, чтобы они лечили раненых… – Кьяра осеклась под насмешливым взглядом Вардана. – То есть, они умоляли вас о помощи, но сами помочь не посчитали нужным?

– Я сам отказался. – Он поморщился, когда Кьяра осторожно надавила на край раны. Капля крови покатилась по коже. – Видела бы ты глаза этих жриц… Они бы чувств лишились раньше, чем подошли ко мне.

– Попробую вас исцелить, – решила Кьяра, растирая ладони.

Вардан схватил её за запястья и качнул головой.

– Не дури, малышка. Помнишь, чем всё в прошлый раз закончилось?

– Тогда я запаниковала. К тому же, за последние дни я неплохо научилась контролировать дар. Удерживать жизнь в теле я уже умею. Исцелять раны должно быть проще…

Хема протянула ей тонкие ножницы, которые нашла на подносе, чтобы срезать нитки, тем самым проявляя молчаливое согласие. Уроки с кайсэром даром не прошли, и Кьяра неторопливо, но уверенно принимала свой дар и училась им пользоваться.

Работала Кьяра в тишине, но на этот раз она не была такой давящей.

Вардан внимательно следил за тем, как она обращается с даром, и выглядел вполне довольным, что не помешало ему после исцеления вредно заметить:

– Неплохо, но в следующий раз постарайся быть нежнее. Рана не затянется быстрее, если ты вольёшь больше силы, только сделаешь пациенту больно.

Кьяра кивнула. Она отстранённо следила за тем, как Вардан одевается. И когда он уже привычно взялся подворачивать рукава, сказала:

– А теперь проведите меня к Йегошу. Я помогу и ему.

– Это опасно, – качнул головой кайсэр и жестом велел Хеме сходить за его подчинёнными. Отговаривать Кьяру он не стал, по достоинству оценив её быстро развивающиеся способности. Регенерация арнов была намного быстрее человеческой, и физически арны были крепче, но в сложившихся обстоятельствах тратить время и силы на естественное заживление ран было попросту неразумно. – Пусть он сам придёт к тебе.

Ждать пришлось недолго. Йегош, в отличие от своего кайсэра, не мог похвастаться бодрым видом. Он был бледен, помят и несчастен.

И раны его выглядели куда страшнее, чем у Вардана. С ними неопытная Кьяра возилась долго. Потом разобралась с порезами на Берге, который почти не пострадал на фоне остальных арнов.

А после, встретившись взглядом с Варданом, Кьяра сказала:

– Я хочу поговорить с Ведателем.

Она могла себе представить силу этих троих, она видела тела культистов у поезда, когда всё закончилось, и слышала разговоры тех, кто оттаскивал трупы от вагонов, чтобы не мешали готовить поезд к вынужденному возобновлению пути. И она понимала: если так сильно пострадали арны, то храмовые рыцари должны были понести серьёзные потери…

– Утром я отведу тебя.

На этот раз Кьяра сумела крепко уснуть, привалившись к плечу Вардана и ощущая его тепло даже сквозь одеяло.