Ложное пророчество

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Зеленая стрела

Кьяра волновалась и грызла ногти – дурацкая привычка, от которой наставница так и не сумела ее отучить.

Она стояла на перроне рядом со своим новеньким чемоданом, забитым новенькими вещами, и не могла отвести взгляд от поезда. Большого, черного, с зеленой широкой полосой под окнами по боку вагонов. В эту полосу было вписано название «Зеленая стрела».

В слабом свете фонарей, в густом вечернем сумраке, поезд выглядел зловеще и казался огромным затаившимся чудовищем. Шипение, скрежет и поскрипывание, издаваемое составом, лишь дополняло жутковатую картину.

Из вагонов сквозь задернутые на всех окнах шторы лился зеленоватый свет.

На перроне было не так-то много людей, и никто из них не рисковал приближаться к Кьяре, рядом с которой возвышалось сразу трое арнов – их глаза сияли в полумраке, недвусмысленно намекая на нечеловеческую суть лучше черных с золотом кителей, которые ни Йегош, ни Берг не снимали даже в летнюю жару. Вардан больше заботился о своем комфорте: он успел скинуть китель на черный с позолоченными заклепками чемодан и расстегнуть пуговицы жилета.

Всего в нескольких шагах от арнов стояли два мрачных храмовника. Белый цвет этим двоим решительно не шел.

– И мы правда поедем на нем? – шепотом поинтересовалась Кьяра у Вардана, предупредительно склонившегося к ней, стоило девушке только коснуться его локтя. Кого угодно другого она ни за что не стала бы расспрашивать, но кайсэр вызывал у нее доверие. Из всех, кого она знала, только он один относился к ней как к взрослой, хотя порой и раздражал своим легкомыслием. Даже наставница, которую Кьяра любила, до последнего момента считала ее слишком юной и неразумной и продолжала видеть в ней ребенка, даже когда воспитанница вошла в брачный возраст.

Вардан неправильно понял сомнения Кьяры и поспешил заверить:

– Внутри все выглядит намного лучше. Тебе понравится.

– Меня не пугает его вид. Просто… поверить не могу, что все правда происходит со мной. Раньше поезда я видела только в подшивках газет. Даже не представляла, что они настолько большие. И что так… пахнут.

– Что ж, моя дорогая, вынужден сообщить, что впереди тебя ждет еще много удивительного. – с улыбкой заверил ее Вардан.

Хема, не стесняясь, зевала в перерывах между недовольным ворчанием. Ей как можно скорее хотелось забраться в отведенную для нее постель и уснуть. Прошлой ночью из-за незадачливой взломщицы она не сомкнула глаз. А недосыпы Хема переносила плохо, несмотря на старания учителя выковать из нее безупречное оружие, избавиться от всех слабостей к своим шестнадцати годам она так и не успела.

Дверца вагона распахнулась, выпуская на перрон немолодого, хмурого проводника в строгой темно-зеленой форме. Мелкие латунные пуговки в два ряда на его кителе слабо поблескивали в свете фонарей.

Он с опасением скользнул взглядом по арнам и пропустил их внутрь, чуть дольше задержался на рыцарях – не так-то часто можно было увидеть храмовников в этом маленьком городе, где не было даже скромного жертвенника Ишту. В этих местах люди предпочитали поклоняться силам природы, давно позабыв о единственной богине, которую признавали в государстве.

Кьяра прошла мимо проводника следом за Варданом. Она знала, что не нравится храмовникам, и отвечала им тем же, не собираясь дольше необходимого быть рядом с недружелюбными мужчинами. И уж совсем не желала оставаться с ними наедине. Без Вардана она ощущала в них отчетливую угрозу.

Хема следовала за Кьярой по пятам, из-за чего больно ударилась о ее чемодан, когда девушка пораженно замерла, потрясенно осматриваясь по сторонам.

Стены вагона были отделаны деревянными панелями, под потолком длинные светильники из мутного стекла изливались теплым рассеянным светом, под ногами зеленый ковер скрадывал шаги.

Кьяра потрогала стены, чтобы убедиться, что ей не мерещится.

Хема постучала ей по плечу, указав на латунные таблички рядом с деревянными дверьми:

– Давай поскорее займем наше купе.

Но даже простое расселение не обошлось без неприятностей. Сначала рыцари хотели, чтобы один из них был всегда рядом с избранной. Игнорируя двухместность купе, они готовы были охранять покой подопечной даже в кресле напротив нижнего диванчика, разбиравшегося в кровать.

Только после того, как Кьяра предупредила, что если хоть кто-то из них переступит порог, она уйдет ночевать в купе Вардана, храмовники неохотно сдались, согласившись обойтись охраной из коридора.

Сам кайсэр, с интересом наблюдавший за спором и не спешивший вмешиваться, был приятно удивлен. Ему купе досталось в единоличное пользование, как главному арну, и располагалось оно слева от двери Кьяры.

– Тронут твоим доверием, моя дорогая, – признался он, игнорируя недовольные взгляды рыцарей. – Мои двери всегда открыты, и я готов приютить тебя в любую минуту.

– Проявите уважение к избранной, – потребовал Бейзил. – Ее еще не отдали в обитель Хаарта.

– Ждать осталось недолго, – многозначительно ответил Вардан и скрылся в своем купе, напоследок предупредив Кьяру, что она может входить без стука.

Не прошло и четверти часа, как Вардан вновь оказался на ее пороге. Под неодобрительным взглядом храмовника, поставленного охранять покой жрицы – Кларенса или Коллинза… Кьяра никак не могла вспомнить его имя, – кайсэр проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь.

Подтолкнул Кьяру в центр купе и внимательно осмотрел. Подергал за прядь волос, выбившуюся из косы, покрутил голову, крепко взявшись за ее подбородок. Казалось, даже принюхался, склонившись к уху. И остался полностью доволен.

– И правда почти не чувствуется.

– Что? – Кьяра с подозрением покосилась на Вардана. Все время, что он ее осматривал, она стояла не шевелясь и не спешила отмирать.

– Милость Ишту. Еще утром она из тебя так и лилась, но стоило тебе только увидеть храмовых рыцарей, как отрубило. Ты непроизвольно захлопнулась, надежно скрыв свой потенциал. Если бы не знал, насколько ты одарена, никогда бы не поверил…

– Это плохо? – озабоченно уточнила она.

– Это замечательно. Храмовники видят твой дар очень слабым и уже не верят, что пророчество было о тебе, поэтому позволяют себе так пренебрежительно относиться к избранной. Нам это только на пользу. Раз ты им не интересна, они с меньшей вероятностью будут мешать мне тебя защищать. Поэтому, прошу тебя, дорогая, продолжай и дальше сдерживать свой дар. Это серьезно повышает твои шансы на выживание, поняла?

Кьяра кивнула.

– Но я не знаю, как это сделала… Даже не знаю, что именно сделала. Только помню, что эти двое мне еще издалека не понравились, и я… – Она нахмурилась. – Я не хотела привлекать к себе их внимание.

– Продолжай в том же духе, – улыбнулся Вардан.

***

Путь до столицы занимал три дня, и первый из них был самым тихим, потому что пассажиров было еще немного.

Но на второй день вагоны начали заполняться, и спокойствию наступил конец.

Кьяра дремала в зеленом кресле в купе с книгой на коленях, когда в коридоре начал разгораться скандал…

Вардан весь лучился довольством, когда узнал, что его подопечная умеет читать.

– Когда тебя отдадут мне, – пообещал он, сияя нечеловеческим взглядом, – в Медем поедем через твою деревню, хочу навестить могилу твоей наставницы. Она хорошо постаралась.

Кьяра тогда оживилась. Перспектива еще раз попрощаться с наставницей, уже как полагается, очень ее воодушевила. А небольшая книга в потертой кожаной обложке заставила приуныть.

Вардан не просто так расспрашивал о ее умениях. Он передал ей книгу из библиотеки обители Хаарта – поучительные записи для мудрых – и велел хорошенько изучить.

– Сомневался, стоит ли ее брать, но теперь вижу, что сделал правильный выбор.

– Вы уверены, что мне можно это читать? – Книгу она приняла, но не спешила ее открывать. – Если вам отдадут другую жрицу, это… – Она помахала в воздухе книгой. Страницы мягко зашелестели, – может оказаться большой ошибкой.

От одной мысли, что ее могут оставить в храме, среди служителей Ишту, которые вряд ли будут рады ей больше, чем сопровождавшие сейчас рыцари, Кьяре становилось невыносимо тоскливо. Но исключать этот вариант она не могла. И не хотела, чтобы поспешные решения Вардана потом обернулись для него проблемами. Он был добр к ней, и Кьяра не хотела усложнять ему жизнь.

– Думаешь, захочешь остаться в столице?

– Вот уж нет, – рубанула Кьяра, передернув плечами от жутковатой перспективы.

– Тогда нам не о чем переживать. Ты поедешь со мной, главный жрец несомненно будет рад от тебя избавиться.

– Это почему еще?

– Когда прибудем в главный храм, ты и сама все увидишь, – туманно пообещал он.

– Не бывает среди жриц настолько темненьких, – сообщила Хема, сидевшая на своей кровати и жевавшая палку вяленой колбасы, которую ночью стащила из вагона-ресторана. Вардан дергал чутким носом и фыркал от мясного запаха, с осуждением поглядывая на подчиненную, но не требовал прекратить безобразие. – Черный – цвет Хаарта.

Кьяра перекинула на спину темную косу, запоздало сообразив, что даже вещи, стараниями Вардана, у нее все были темными или синими. Он успешно сделал так, чтобы вызвать у главного жреца навязчивое желание избавиться от неправильной жрицы.

Ей все же пришлось подчиниться и взяться за изучение книги, о чем Кьяра скоро пожалела. Записи оказались скучными и сложными. Часть слов она просто не понимала и быстро теряла концентрацию.

Поборовшись с текстом с час, Кьяра сдалась и откинулась на спинку стула, массируя виски. Голова была тяжелой, за глазами вспухла тупая пульсирующая боль.

Раньше от головных болей Кьяре помогал сон. Этот же способ она решила использовать и теперь.

Но ей мешали крики за дверью.

Поезд остановился на очередной станции, и в вагон загрузилась женщина в дорогом, но поношенном строгом платье. Сопровождали ее две дочери и служанка. Они громко заселились в свои купе. А потом женщина увидела Вардана, возвращавшегося к себе после чашечки кофе в буфете.

Арна в нем женщина разглядела сразу, несмотря на отсутствие черного с золотом кителя или любых других отличительных знаков, положенных первому посланнику Харрта на земле. Даже его глаза в этот яркий солнечный день светились не так заметно.

И все же, поймав ее внимательный взгляд, Вардану не следовало широко улыбаться, щедро демонстрируя свои клыки. Женщина дрогнула и отступила. Разглядела его глаза…

После этого оставаться спокойной она просто не могла.

Вытащила проводника из его тихого закутка и потребовала, чтобы ее избавили от общества этого арна немедленно, даже если потребуется выбросить его из уже тронувшегося поезда прямо на ходу.

Когда на крики из купе выглянул Йегош, в отличие от своего сумасбродного кайсэра одетый по всем правилам, женщина едва не лишилась чувств от ужаса. Завопила, что началось нападение.

В этот момент Кьяра и проснулась. Отложила книгу, что начинала вызывать у нее смутное отчаяние, и выглянула в коридор. Происходящее ей что-то напоминало. Но на этот раз Вардан не стал долго терпеть оскорбления, хотя и угрожать не пытался.

– Ну что же вы, барышня? – мягко спросил он. Подплыв к женщине, приобнял ее за плечи и повлек за собой в начало вагона, где на стене висел пожелтевший от времени лист бумаги со старательно выведенным кем-то от руки расписанием поезда. – Всего через два часа вы сможете покинуть это ужасное место и найти себе билет на другой поезд.

– Почему я должна… – сдавленно кудахтнула она. Возмущаться в полный голос женщине мешало весьма подвешенное состояние. Она обмякла в руках Вардана, едва касаясь туфельками ковра. – Я купила билет на этот рейс.

– Как и я. – заметил Вардан. – И не намерен усложнять себе жизнь из-за ваших истерик. Мы мирно поедем в столицу в одном вагоне, или вы выйдете на следующей станции. Выбирать вам.

Женщина что-то булькнула.

Кьяра видела, как она дергала ногами, силясь коснуться ковра хотя бы носочками туфелек.

– Почему, если люди вас бояться, они так себя ведут? – она наконец сформулировала вопрос, который мучил ее со случая на постоялом дворе. Что купец, что эта дама вели себя слишком дерзко, хотя было видно, что присутствие арна их сильно пугало.

– Ощущение мнимой безопасности, вероятно. – задумчиво ответил Вардан. Он отпустил женщину и тут же о ней забыл. – Люди почему-то уверены, что на их земле я не посмею их тронуть.

– Как с собаками на привязи? – оживилась Кьяра. – У нас в деревне у аптекаря во дворе жил совершенно бешеный пес. Охранял лечебные травы. И дети любили его дразнить, очень им нравилось, как он от злости сам себя душил, пытаясь до них добраться. Правда, веревка однажды перетерлась… крови тогда было много. И родители пострадавших детей требовали, чтобы пса убили. Уже не помню, как аптекарю удалось его защитить.

Вардан хмыкнул.

– Ты меня сейчас псом назвала?

– Бешеным псом. – с удовольствием уточнила Хема, выглядывая из-за плеча Кьяры. Колбасу она уже давно успела догрызть и теперь раздумывала, стоит ли ей потерпеть до обеда или можно прямо сейчас наведаться в вагон-ресторан.

– Это было сравнение. – возмутилась Кьяра. – И вообще, вместо того, чтобы людей пугать, лучше помогите мне…

– Вам не стоит просить помощи у арна. – Рядом тут же оказался Бейзил, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. – Для поддержки и оказания любой помощи к вам были приставлены мы.

– Вы мне очень поможете, если и дальше продолжите игнорировать мое существование. – заверила его Кьяра, чем отчего-то развеселила и Вардана, и Хему, которая не могла позволить себе злорадно и открыто усмехнуться, и смогла только тихо хихикнуть в кулачок.

***

Сходить с поезда дама не стала ни через два часа, ни даже вечером, когда поезд прибыл на большую станцию в первый крупный город на своем пути в столицу. Хотя свое недовольство соседями по вагону она демонстрировала с большой охотой, чем утомила решительно всех вынужденных слушателей.

И как только поезд добрался до большого города, где должен был стоять больше двух часов, пассажиры разбрелись, желая не столько немного прогуляться, сколько спастись от разгневанной дамы и арнов, которые пусть и не проявляли враждебность, но все равно казались очень опасными.

– Я тоже хочу осмотреться. – Кьяра с восторгом разглядывала большое здание вокзала и ярко освещенный широкий перрон.

Как только поезд начал притормаживать, она отвлеклась от книги, которую пыталась расшифровать с помощью кайсэра, и выглянула в окно. Вардан старался объяснить ей непонятные слова, но обучение все равно проходило медленно и тяжело, и Кьяра охотно отвлеклась от скучной учебы, которая никогда ей особо не давалась.

Вардан закрыл книгу и поднялся из кресла, чтобы полностью отдернуть шторку из зеленой ткани и выглянуть в окно.

– Поужинаем в городе, – предложил Вардан.

Хема, дремавшая до этого на верхней койке, среагировала на заветное слово и проснулась. Ее предложение кайсэра привело в восторг.

Только Бейзил не обрадовался, услышав, что не внушающий доверия арн хочет забрать избранную в город.

Рыцарь перехватил их на выходе из вагона. Он как раз разговаривал на перроне с мужчиной в строгом костюме и успел подцепить выбравшуюся из вагона Кьяру за белый кружевной воротничок ее строгого темно-синего платья.

– Куда?

Вардан легко хлопнул его по руке, отчего ладонь Бейзила онемела и кружево выскользнуло из ослабевших пальцев.

– Кто тебя только учил так обращаться с избранной?

Храмовник поджал губы.

– Храм доверил мне ее безопасность, и я сделаю все, чтобы она не пострадала.

– Отличный настрой. Тогда не мешайся под ногами, и малышка гарантированно доживет до обряда. – С самодовольной улыбкой заявил Вардан и мягко подтолкнул Кьяру в спину, предлагая ей идти. – Я заинтересован в ее безопасности сильнее всего твоего надменного начальства, мальчик.

Кьяра легко поддалась и, подхватив Хему под руку, поспешила к зданию вокзала, через которое они могли бы выйти в город. Ей не понравился тяжелый взгляд мужчины в костюме, его внимательность и смутное недовольство.

Когда они отошли достаточно, чтобы ни храмовник, ни странный мужчина их не услышали, Кьяра спросила:

– Вы знаете, с кем разговаривал Бейзил? – Даже скрывшись в толпе, она не могла избавиться от ощущения, что хмурый незнакомец все еще смотрит на нее.

– У храма везде есть люди. – Пожал плечами Вардан. Он покинул поезд в одной рубашке, привычно проигнорировав требование Йегоша прилично одеться, и начинал об этом жалеть. Кьяра ежилась, и нечуткий кайсэр решил, что она замерзла под легким, прохладным ветерком. – Он может быть местным наблюдателем от храма. Или человеком главного жреца, которого отправили разведать обстановку, посмотреть на тебя и оценить твои возможности. Если верен второй вариант, от его отчета будет зависеть то, как тебя встретят в столице.

– Кажется, я этому человеку не понравилась. – Заметила Кьяра. Ее это не сильно беспокоило, она не нравилась даже собственной матери. – Из-за этого могут возникнуть какие-то проблемы?

Вардан хитро улыбнулся.

– Еще бы он смог оценить твой потенциал, моя дорогая, если ты его так надежно скрыла. Проблем быть не должно, даже если ты не выглядишь перспективной, никто из жрецов не посмеет тебе вредить. Ты же избранная – девушка из пророчества. Символ надежды. – Он бросил быстрый взгляд назад, поверх голов снующих вокруг пассажиров, на мужчину у поезда. – Для нас все складывается крайне удачно. Тебя определенно недооценили, благодаря чему ты будешь избавлена от излишнего внимания главного жреца…

Кайсэр осекся, принюхался и поморщился. В воздухе, мешаясь с табачным дымом, женскими духами и естественными запахами вокзала, едва уловимо ощущался горький аромат проклятия.

– Кьяра, от меня ни на шаг, – велел он, на всякий случай приобняв жрицу за плечи. Жест вышел естественным и непринужденным, словно Вардан всего лишь желал защитить ее от людского потока. – Хема, работай.

Девушка коротко кивнула, легко высвободилась из рук Кьяры и скользнула в толпу.

– Опять культисты?

Вардан покачал головой.

– Не похоже. Культ Раздора – самый многочисленный и опасный враг служителей Ишту, но есть и другие. Мелочь, желающая падения богини по своим эгоистичным причинам. Такие, как правило, не представляют особой угрозы, так как не имеют доступа к важной информации. Все, что они могут – устраивать мелкие диверсии. Не думал, что ты привлечешь внимание кого-то из них.

– И что будем делать?

– Что и планировали. Проклятие слабое, даже если Хема не сумеет устранить угрозу, отбить атаку для меня не составит труда.

– Проклятие? – насторожилась Кьяра. – То самое проклятие, которое может проникать даже сквозь стены?

Она помнила, как вычитала в одной из газет о револьверах, которые считались смертоноснее арбалетов и гордо назывались оружием будущего, и побежала к наставнице, чтобы узнать, правда ли это.

Наставница тогда только рассмеялась и рассказала Кьяре о проклятиях, которые были страшнее и смертоноснее любого оружия, потому что защититься от них было в разы сложнее.

– Для девчушки, выросшей в оставленной Ишту деревне, ты слишком много знаешь, – проворчал Вардан. – Да, проклятия довольно проблематичны, но в то же время имеют слишком много уязвимостей. Я почувствовал готовящуюся атаку и могу ее отразить. Тебе не о чем переживать, просто будь рядом.

Кьяра не шевелилась, прислушиваясь к шуму вокруг и пытаясь вспомнить, что может остановить проклятие, но, кажется, о таких вещах наставница ей не рассказывала. Не представляя, откуда ждать удара, она замерла под рукой Вардана, нервно комкая его рубашку на боку в похолодевших пальцах.

Его это развеселило.

– Такая тихая. Неужели настолько испугалась?

Кьяра проигнорировала вопрос. Что мог знать о невыносимом чувстве беспомощности арн, способный убивать одним прикосновением?

Неожиданно Вардан напрягся. Дернулся. И удивленно выдохнул.

– Что? – спросила Кьяра, поймав его непонимающий взгляд.

– Атаковали… не нас.

Хема вынырнула из толпы с виноватым видом.

– Я не нашла врага, но там, – она махнула рукой в сторону, – заметила двух храмовых рыцарей.

Вардан нахмурился и начал рассуждать вслух:

– Это большой город, и храмы Ишту здесь есть. Нет ничего удивительного в том, что ты случайно встретила храмовников. – Полный ужаса визг и начавшаяся невдалеке суета ненадолго сбили его с мысли. Договорил он уже на ходу, толкнув Кьяру в руки Хемы. – Но не верю я в такие случайности.

– А нам что делать? – растерялась Хема. Она знала, что должна защищать жрицу, но должны ли они идти следом за кайсэром или, наоборот, возвращаться в купе?

Решила все Кьяра.

– Пойдем. – Она потащила Хему следом за Варданом.

Пробираться сквозь запаниковавшую толпу было не так-то просто и даже опасно, но Кьяра твердо стояла на ногах и энергично расталкивала острыми локтями налетавших на нее людей.

Давка закончилась очень быстро. Образовав большой неровный круг, люди отступили от двух мужчин в белых одеждах и одной прехорошенькой девушки в персиковом капоре и легком платье с цветочным узором.

Девушка рыдала в объятиях одного из храмовников за полупрозрачной магической завесой. Второй, упав на колени и низко склонившись к мостовой, хрипел и чернел на глазах. Почерневшая кожа слоилась и распадалась на пепел. Защита была поставлена уже после атаки и не могла его защитить.

От толпы отделился Вардан и уверенно направился к храмовникам. Легко отбил атаку еще живого рыцаря – светлая вспышка молнией рванула к арну и улетела в алеющее небо, небрежно отбитая ладонью.

Кьяра выбралась в первый ряд испуганных, но не торопившихся уходить людей. Осмотрелась. Привлекать внимание она не хотела, понимая, что нападавший не найден и атаковать может в любое мгновение. А последствия его проклятий она могла наблюдать прямо перед собой.

Храмовник быстро сгорал заживо изнутри и превращался в пепел. Когда он закашлялся, еще нетронутую кожу прочертили вспыхнувшие багряные линии, прожигая плоть. Изо рта вырвалось облачко дыма.

Вардан что-то сказал уцелевшему храмовнику. Кивнул на девушку в его руках и жестом велел проваливать, а сам опустился на колени перед умирающим. Попытался что-то сделать, но не смог справиться с проклятием, уже основательно вцепившимся в свою жертву.

Раздался гудок паровоза, готового к отправке. Кьяра видела его из окна купе, он стоял на соседних путях и носил скучное название «Красная стрела». Как признался Вардан, все поезда дальнего следования в государстве назывались стрелами, менялся только цвет.

– У людей не хватило фантазии придумать что-нибудь поинтересней, – пренебрежительно сказал он тогда.

А сейчас этот поезд разрушил напряжение момента. Храмовник растянулся по мостовой, уже не дыша.

Заголосил свисток городского стража, вызванного кем-то из неравнодушных свидетелей. Началась неразбериха.

Вместо ужина в местном ресторане Кьяре пришлось успокаивать девушку, которую защищал погибший храмовник. Та, узнав, что Кьяра тоже избранная, прониклась к ней невероятной симпатией, отчаянно вцепилась и плакала на ее плече, пока оставшийся в живых рыцарь объяснял законникам, что все же произошло. Тело его коллеги полностью превратилось в пепел за четверть часа.

***

Лисбет была любимой дочерью обедневшей аристократической семьи. Она была единственной девочкой среди троих своих братьев и привыкла получать внимание и заботу.

Поэтому, когда в их дом пришли храмовые рыцари и сообщили ее отцу, что Лисбет – девушка из пророчества, о котором не слышал разве что глухой, она невероятно обрадовалась.

Все это казалось ей веселым приключением, она с нетерпением ждала дня отправки в столицу, заранее собрала вещи и восторженно делилась планами со своей верной служанкой, которой предстояло остаться в доме ее родителей. Храмовые рыцари обещали ей другую служанку, из храма, которая будет отвечать всем требованиям. Потому что избранная жрица достойна только самого лучшего.

В день отправления Лисбет проснулась на рассвете и уже не смогла уснуть. Ее переполняли волнение и предвкушение новой, сказочной жизни, о какой пишут в любовных романах.

Она заранее попрощалась с братьями, поплакала в старой оранжерее вместе с матушкой. Пообещала отцу писать каждый день и отправилась в семейной карете, в сопровождении двух прекрасных рыцарей на вокзал.

Сказка закончилась неожиданно.

Сначала заволновались ее сопровождающие, потом воздух похолодел, а один из рыцарей рухнул на колени.