Ложное пророчество

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. Серые и скучные будни избранной

Вечером, когда поняла, что Хема все еще не вернулась, Кьяра встревожилась и пошла к Вардану. Не успела она постучать, как дверь распахнулась, и на пороге удивленно замер кайсэр в черном бархатном халате, ужасающе щедро расшитом золотой нитью.

До этого момента он приходил к ней сам и всегда был одет в неизменную рубашку и черные штаны, игнорируя и мундир, и одеяние первого посланника Хаарта, чем невообразимо злил Йегоша. В настолько домашней одежде Кьяра видела его впервые.

– Чего замерла? – под халатом темнела просторная рубашка на завязках. Черный шнурок которой тоже оказался прошит золотой нитью. Штаны казались совершенно обычными, черными. Зато мягкая замшевая обувь сияла так же ярко, как и халат. Сами собой появлялись мысли: все ли арны любят блестящие вещи или это пристрастие исключительно их кайсэра…

Вардан затащил Кьяру в комнату, так и не дождавшись от нее ответа.

Его покои оказались намного больше комнаты Кьяры и разделялись на спальню и гостиную.

– Начинаю чувствовать себя обделенной, – призналась девушка, осматриваясь. Теперь она понимала, о чем говорила Лисбет, когда впервые увидела, как живет Кьяра.

Гостиная, как и любая другая комната в храме, была белой. У большого окна стоял стол на резных ножках и два удобных стула, ближе к центру комнаты расположились два дивана с чайным столиком между ними. Все невыносимо белое и лишенное уюта. Мебель терялась в этой белизне, сливаясь со стенами, полом и ковром. Только тонкая вышивка, украшавшая обивку, выбивалась в этом лишенном цвета месте.

Даже мягкий, теплый свет настенных ламп из мутного медового стекла не мог сгладить холодную и неуютную атмосферу.

Кьяра никак не могла привыкнуть к этой непонятной тяге служителей Ишту жить в ослепляющей, безликой белизне. Единственное, что ее заинтересовало – большой камин в стене напротив двери в спальню. Рядом с камином стояло два кресла.

– И что, он прямо работает? – с интересом спросила Кьяра. Она подошла к камину – мягкие замшевые туфельки приглушенно шелестели по мрамору – заглянула в его темное нутро, царапнула позолоту на навершии каминного экрана. До этого момента камины она видела только в книгах наставницы и долго считала, что в них нет ничего особенного и печи в домах ничем не хуже. Она ошибалась.

Камин украшали вырезанные в мраморе цветы, позолоченные лепестки которых казались нежными и полупрозрачными. Кьяра видела перед собой настоящее произведение искусства и не могла поверить, что кто-то мог бы решиться разжигать в этой красоте огонь.

Вардан занял одно из кресел перед камином и предложил Кьяре сделать то же самое.

– Сейчас заслонки перекрыты и пользоваться им нельзя, но зимой его затапливали. В этой части храма в стенах не проложены трубы из котельных, поэтому зимой в комнатах холодно. Хотя мы сейчас в южной части государства и морозы здесь довольно мягкие. – Он повернулся в кресле к Кьяре и с намеком добавил: – В обители Хаарта тоже есть камины. Куда больше и красивее этого. И ими можно пользоваться круглый год.

– Потому что в Медеме постоянно холодно? – с улыбкой спросила Кьяра. Она мало что знала о небольшой стране арнов, но ей очень хотелось послушать о месте, куда она собиралась уехать навсегда.

Вардан помолчал немного, пытаясь понять, как лучше ответить, чтобы не выставить Медем в невыгодном свете. Кьяра не казалась особенно теплолюбивой и определенно не была избалованной, но даже ее едва ли обрадовало бы известие, что на землях арнов даже летом по ночам иногда шел снег.

Жизни и сельскому хозяйству это не мешало. Напротив, благодаря особенным погодным условиям Медем мог торговать с людьми редкими растениями, которые не росли на территории Нарема.

Только на торговле и держался шаткий мир между двумя государствами. На торговле и неприступности арнских границ.

– Порой по ночам может быть холодно даже летом. – наконец признался Вардан. – Поэтому за каминами следят весь год. Главная обитель Хаарта – древнее здание, возведенное еще во времена его правления на земле. Мы не можем что-то в нем менять. Но для тебя всегда найдется теплая комната в одном из пристроенных к обители зданий.

Кьяра кивнула, принимая информацию к сведению, и недовольной не выглядела. Поэтому Вардан позволил себе расслабиться.

– Так по какой причине ты осчастливила меня своим визитом?

– Хема все еще не вернулась. Я понимаю, что она может о себе позаботиться, но подумала, что вы должны знать.

– Если ты в нее веришь, то почему так переживаешь? – с улыбкой спросил Вардан. – Пусть Хема больше человек, чем арн, ее не стоит недооценивать.

– Больше человек? – недоверчиво переспросила она. В этой его фразе странным Кьяре казалось все. Никогда у нее не возникало даже мысли, что Хема могла быть из арнов…

– Полукровка. Люди нас ненавидят и боятся, но это ничуть не мешает межвидовым связям. Мы совместимы. А человеческая плодовитость просто поразительна. – Вардан откинулся на спинку кресла, глядя на пустую каминную полку, будто овитую мраморным плющом. – Разумеется, мы отслеживаем случаи рождения полукровок. Детей, в которых кровь арнов слишком сильна, забираем в Медем. Таких как Хема оставляем среди людей, на попечении опытных учителей. Их воспитывают и тренируют. Учат жить подобно людям, но сохранять верность Медему.

Кьяра подобралась, когда он медленно перевел на нее взгляд своих сияющих глаз.

– Надеюсь, ты понимаешь, насколько велико мое к тебе доверие? Такую информацию кому попало не выдают.

– Йегош будет в ужасе, если узнает, что вы мне все разболтали. – слабо улыбнулась Кьяра.

– Ему стоит проще относиться к жизни. – вздохнул Вардан. Меньше получаса назад ему вновь пришлось выслушивать утомительную лекцию о том, что он позорит своим поведением и внешним видом титул кайсэра. – Тебе не нужно волноваться о ней. Хема лучшая из того, что учителя могли мне предложить. Я запросил способнейшую из самых юных выпускниц, чтобы она не вызвала подозрений. И мне прислали Хему. – Вардан помрачнел. Он одновременно не сомневался в выборе учителей и был не до конца доволен тем, что в итоге получил. – Хотя ей критически не достает опыта.

Кьяра, не понимавшая концепцию тайного арнского обучения полукровок, тихо сидела в кресле и молчала.

В ее представлении таких детей растили в лесах, подальше от городов и деревень, и к людям выводили только для обучения. Так было в одной из скучных книг наставницы, в которой рассказывалось, как столетия назад первые жрецы доносили до простых людей милость Ишту. Король тогда поклонялся другим богам и не желал видеть на своих землях служителей лжебогини. Что не помешало, впрочем, в будущем засиять золотому солнцу Ишту над руинами разрушенных храмов отвергнутых людьми богов.

Итак, где бы ты хотела ночевать? Здесь или у себя? – он поднялся на ноги и протянул Кьяре руку.

– Что?

– Видишь ли, в чем дело, я как раз собирался идти к тебе, чтобы составить компанию этой ночью. Но ты пришла сама, так что можешь выбирать, где мы останемся. – поймав ее ошалевший взгляд, Вардан приподнял брови. – Ты ведь не думаешь, что, отправив Хему в город, я собирался оставить тебя одну в этом ужасном месте?

Кьяра молча указала на дверь. Покои кайсэра были большими и интересными, но комната, в которую ее заселили, нравилась Кьяре больше. К ней она уже успела привыкнуть.

***

Хема вернулась на рассвете, когда двери храма вновь открылись для служителей Ишту. Проскользнула по тихим коридорам – прислужники занимались своими утренними делами, не предусматривавшими появления в центральных коридорах. Рыцари же, вынужденные патрулировать коридоры и следить за тем, чтобы никто не смог пробраться к избранным, почти все спали. А тех, кто еще бодрствовал, Хема легко обошла, неслышно скользя по холодному мрамору, пока рыцари издавали множество звуков при ходьбе.

Она незамеченной добралась до комнаты Кьяры, с недовольством отметив, как легко это было. Бесстрашно распахнула дверь.

И только чудом не лишилась головы, успев пригнуться раньше, чем золотой росчерк настиг ее. Атака задела дверной проем и врезалась в стену за спиной Хемы, оставив на ней ровный, глубокий надрез.

– Надо же, увернулась, – раздалось из комнаты удивленно и негромко. – Неплохо.

Хема, потянувшаяся уже было к клинкам, спрятанным под неудобными многослойными юбками, медленно выпрямилась.

– Кайсэр?

Он лежал на краю кровати, подперев голову рукой и сияя золотой вышивкой одежд в первых, мягких лучах солнца. Кьяру, свернувшуюся клубком и с головой укрывшуюся легким одеялом, за его спиной было не разглядеть.

Кьяра не спорила, когда, только оказавшись в комнате, Вардан занял часть кровати, с комфортом развалившись поверх одеяла. Она молча обошла постель, забралась под одеяло и быстро уснула, оставив кайсэра одного в теплом свете ночной лампы. Встреча с последователями Ишту сильно ее вымотала.

А утром она проснулась от негромких голосов. Обсуждать дела арны решили прямо на постели, под боком у Кьяры. Вардан оперся спиной о резкое изголовье, заботливо подложив себе под спину подушку. Хема забралась на одеяло в изножье кровати и сидела там, нахохлившись и подтянув к подбородку колени. Ее белое платье компаньонки посерело от пыли и паутины.

Кьяра проснулась на середине ее жалобного монолога о том, как непросто ей было присматривать за сомнительными личностями.

Вардан долго слушать ее стенания не стал и перебил, потребовав нормальный отчет.

– Кьяре в ближайшее время ничего не грозит, – быстро собралась Хема. – Из шести подозреваемых, которых я успела найти в толпе, четверо из храма сразу же отправились к складам. У них там штаб в старом сарае.

– Организованная группа, – помрачнел Вардан. – Сколько?

Всего восемь человек, включая тех, что присутствовали на встрече с избранными. Двое, скорее всего, аристократы, уж больно манерные были. Один показался мне немного странным, пижон такой, в цилиндре и дорогом костюме, он все время молчал, пока остальные нахваливали Ильсу. Ему, вроде как, тема разговора была совсем неинтересна. Непонятно, зачем он вообще туда пошел… Остальные были… обычные. Они остались недовольны Лисбет. По их мнению, настолько слабая девушка не имеет права быть избранной. Она… ну, Лисбет расплакалась во время общения с последователями. И долго не могла успокоиться. Им это не понравилось.

Вардан кивнул, принимая ее слова к сведению.

– Что с остальными?

– Ничего примечательного. Старшие сестры, которые были свободны этим вечером, проводили остальных… Они узнали, что вы в столице, и пришли поприветствовать вас. Я обещала передать…

– Я это ценю. – сказал Вардан.

Мгновение висела неловкая пауза. Днем Хема была рада встретить старших, которые когда-то подсказали ей, как найти подход к их учителю, чтобы не очень часто получать наказания, и она обещала, что обязательно передаст кайсэру их слова, а теперь не знала, как вести себя дальше. Кашлянула.

– Да… Так вот, один из оставшихся пошел сразу в бар и до полуночи оттуда не выходил. Он снимает маленькую комнатку в доходном доме. Ничего примечательного, кроме совершенно наглых тараканов, там не было. А второй вернулся домой. Сестры осмотрели его квартиру, за исключением впечатляющей коллекции непристойных журналов ничего подозрительного не нашли. Не похоже, что с ними могут возникнуть проблемы.

Кьяра удивленно прислушалась. Ни о каких старших сестрах Хема раньше не говорила. Она вообще не упоминала, что у нее есть семья. Но из того, что рассказал Вардан, можно было заключить, что старшими сестрами Хема называла таких же, как и она, воспитанниц учителя. Кьяра лежала, старалась дышать размерено и ровно, прислушивалась к разговору и задавалась вопросом: а какие отношения были между учениками-полукровками? Они правда считали других учеников своей семьей?

Ей захотелось хоть одним глазком посмотреть на жизнь, что раньше вела Хема. Кьяре, которая своей семьей считала сосланную в их деревню, строгую и несчастную женщину, несложно было представить, что у Хемы и правда могли быть сестры. Узы, созданные не на крови, но от этого не менее крепкие.

– Хорошо. А теперь давай послушаем мнение Кьяры. Что скажешь, малышка?

Желание притворяться и дальше спящей было велико, но Кьяра медленно стянула с головы одеяло и села. Она не стала спрашивать, как Вардан узнал, что она их подслушивает, у нее были вопросы поважнее:

– Они собираются навредить Лисбет?

Хема пожала плечами.

– Может быть и нет. Бывают такие люди, которым просто нравится собираться вместе и фантазировать о том, что они хотят сделать. Как правило, дальше планов это не заходит.

– Мы намекнем ее рыцарю, чтобы он усилил защиту избранной. – медленно произнес Вардан. Он не меньше самих жрецов был заинтересован в том, чтобы до обряда дожили все избранные. – Плохо, что впереди вас ждет еще по меньшей мере две встречи с последователями. Скоро Сибэ будет благословлять пары, готовящиеся вступить в брак, и точно не упустит возможность еще раз продемонстрировать всем избранных. А после будет празднование дня Ишту.

Вардан помрачнел. Честолюбивые планы Сибэ могли вылиться в настоящую катастрофу.

***

Эмиа, пришедшая, чтобы проводить Кьяру на завтрак, замерла на пороге распахнутой комнаты, не рискуя заходить. Избранная сидела на стуле, выставленном в центре комнаты, а за ее спиной возвышался Вардан, пытаясь вплести в темные волосы девушки синие стеклянные бусины.

– Это же просто невозможно, – бормотал он, в очередной раз уронив бусину. Хема проворно поймала ее и вернула несчастному арну.

– Вы сами выгнали прислужниц. – услужливо напомнила Хема. – И заявили, что способны собрать волосы избранной намного лучше, чем когда-нибудь получилось бы у них.

– А перед этим сильно их напугали. – добавила Кьяра, которая уже устала от того, что ее дергают за волосы.

Вардан раздраженно цыкнул.

– Я просто смотрел.

Когда прислужницы пришли, чтобы одеть Кьяру к скорому завтраку, дверь им открыл Вардан в своем невероятном халате, пропустил в комнату, после чего вернулся на постель и молча следил за сборами.

Тяжелый взгляд кайсэра пугал прислужниц до дрожи. Когда он сосредоточенно думал о чем-то, лицо его приобретало угрюмый и даже угрожающий вид, а тем для серьезных размышлений этим утром у Вардана было достаточно.

Пока Кьяра вместе с прислужницами пряталась за ширмой, облачаясь в платье мудрой, все было неплохо. Но потом они вышли, и прислужницы начали путаться, ронять предметы и вздрагивать от любого звука.

А когда он велел им убираться, охотно подчинились. Выпорхнули из комнаты избранной с таким счастливым видом, что Кьяра им немного даже позавидовала.

И с каждой минутой завидовала только сильнее.

Эмиа, до глубины души шокированная увиденным, с опаской предупредила о своем прибытии. Кьяра ей обрадовалась. Вывернулась из рук Вардана, решительно настроенная идти на завтрак как есть.

Вардан попытался спорить, но был безжалостно побежден запрещенным приемом. Кьяра указала на его халат, на пижаму под ним и уверенно заявила:

– Никто не заметит, что я пришла с незаплетенными волосами. Все будут смотреть на вас.

Хема осталась отсыпаться в кровати избранной, а Вардан отправился проверять на прочность нервы жрецов. Кьяра семенила рядом с ним, поспешно заплетая волосы в косу.

Эмиа вела их по коридорам со смирением приговоренного к казни.

В просторной и светлой столовой за уже накрытым столом расположились все те же жрецы.

Лисбет пока видно не было. Зато Ильса уже сидела рядом с Сибэ. На нежной коже были хорошо заметны бледно-желтые синяки. Они казались уже старыми и хорошо заживали, но Кьяре показалось это странным.

Ее ранения, даже куда серьезнее, всегда заживали намного быстрее. А сила Ильсы не могла толком справиться даже с такой мелочью.

Появление Вардана в халате и пижаме заставило жрецов встрепенуться, но успевшие устать от изматывающих ежедневных споров с кайсером, они благоразумно решили сделать вид, что ничего не заметили. Вардан окинул их разочарованным взглядом.

За те несколько дней, что Кьяра была вынуждена есть по утрам в этой столовой, она успела присмотреться к жрецам за столом и отметила главное – все из них, кроме Ведателя, были приближенными Сибэ и имели честь завтракать в обществе избранных. Хотя в храме были жрецы куда выше присутствующих по статусу.

Ведателя допустили до завтраков только потому, что Сибэ не хотел, чтобы по храму поползли слухи, что он пренебрегает тем, кто напророчил появление избранных. Остальным желающим главный жрец отказывал, мотивируя это заботой о девушках, которым может быть некомфортно в обществе незнакомых и несомненно важных служителей Ишту.

Лисбет появилась в столовой с сильным опозданием. Под длинными полупрозрачными рукавами ее платья сложно было разглядеть кожу и понять, как быстро дар исцелял ее синяки и царапины.

Она была бледной и шла под руку с Тальей. Избранная казалась полностью разбитой.

Все за столом были уверены, что так на нее повлияло вчерашнее общение с последователями. И в едином порыве сделали вид, что не заметили состояния Лисбет.

Кьяра не знала, как следует вести себя с печальными людьми на грани истерики, и малодушно не поднимала головы, рассматривая комковатую полужидкую кашу. Вардану просто не было дела до слабой и впечатлительной жрицы, когда рядом сидела та, которую он уже считал своей мудрой, и с озадаченным видом ковырялась в завтраке.

Жрецы же решили проигнорировать подавленный вид Лисбет, хотя двое из них позволили себе окинуть избранную неодобрительным взглядом. В их представлении девушка, отмеченная милостью Ишту, не имела права проявлять слабость.

Ильса с сочувствием смотрела на Лисбет, но осталась сидеть за столом, позволив Талье самой довести избранную до ее места.

Над столом повисла неловкая тишина, которую нарушил вопрос кайсэра, заинтересованный сосредоточенным и немного брезгливым взглядом Кьяры:

– Что такое?

– Мне кажется, это до меня уже кто-то ел. И ему не понравилось. – призналась она неохотно.

Кто-то из жрецов закашлялся. Сибэ попытался пригвоздить Кьяру к месту гневным взглядом, но она не смотрела в его сторону и не могла оценить всю безграничную степень его негодования.

– Это витаминное пюре. – объяснил Ведатель. – Очень полезно.

Несмотря на его слова, к содержимому тарелки Кьяра так и не притронулась, ограничившись еще теплым хлебом и фруктами. Ее недоверие к местной кухне отвлекло внимание от Лисбет и сделало атмосферу не такой напряженной.

После завтрака избранных ждала лекция, за которой следовало практическое занятие. Выйдя из дверей столовой, Кьяра и Вардан отправились разными коридорами по своим делам. В первый день он пытался навязаться с избранными на лекцию, но получил категорический запрет лично от главного жреца и вынужден был отступить.

На занятия девушки ходили даже без своих компаньонок.

Кьяра уже привычно свернула в самый правый из трех коридоров. Он должен был вывести ее на небольшую круглую площадку с винтовой лестницей. Чтобы попасть в лекционный зал нужно было подняться на один пролет и еще раз свернуть направо.

На середине коридора, когда впереди уже можно было увидеть залитую солнечным светом площадку, Кьяру за руку подхватила Ильса. Лисбет, лишившись поддержки Тальи, брела чуть позади.

Ильса пыталась приободрить ее и как-то разговорить, но девушка никак не реагировала, и ей пришлось отступить.

– Что? – недружелюбно спросила Кьяра, настороженно косясь на Ильсу. До этого момента та почти не обращала на Кьяру внимания и ни разу не подходила настолько близко.

– Послушай, – Ильса с сочувствием смотрела на нее, – если тебе нужно с кем-то поговорить, не забывай, что есть я и Лисбет.

Кьяра не знала, что можно на это ответить, поэтому только неопределенно угукнула и попыталась высвободить руку, но Ильса держала крепко.

– Я говорю это только потому, что беспокоюсь о тебе. – продолжала она. – Я заметила, что многие в храме настороженно к тебе относятся. Уверена, ты тоже чувствуешь их отстраненность. И я хочу, чтобы ты знала, ты ни в чем не виновата. Все дело в арне, который постоянно находится рядом с тобой.

Кьяра с интересом посмотрела на Ильсу, пытаясь понять, правда ли она верит в то, о чем говорит. Но разглядеть что-то на прекрасном, одухотворенном лице было попросту невозможно. Ильса казалась искренней в своей неуместной заботе. Кьяра не могла на нее даже злиться из-за того, что она лезла не в свое дело.

– Мне известно про это ужасное соглашение, – продолжала Ильса, с сочувствием заглядывая в глаза Кьяры. – Это очень несправедливо, что тебе придется пожертвовать собой, но ты не должна опускать руки. Нужно верить в лучшее, и чудо свершится. Наладь отношения со служителями храма. Позволь своей судьбе свершиться наилучшим образом…

– К чему это ты клонишь?

– Ты можешь пожить в моих покоях. У меня найдется для тебя место. Вот увидишь, как только ты выйдешь из-под контроля кайсэра и отдалишься от него, люди к тебе потянутся.

Кьяра искренне старалась понять, к чему ведет Ильса, но у нее не получалось. Она беспомощно обернулась на Лисбет, но та брела позади, глядя себе под ноги, и ничего не замечала вокруг.

– Можешь, пожалуйста, простыми словами объяснить, чего ты от меня хочешь?

– Сейчас ты все время проводишь с арнами, потому что тебя по ужасной ошибке поселили рядом с ними. Это не твоя вина. Но из-за того, что ты общаешься с ними, служители не могут тебе довериться. И ты, несомненно, чувствуешь себя одинокой из-за этого, поэтому принимаешь общество кайсэра. Но это неправильно. Ты только разрушаешь свою жизнь. Если ты переедешь в мои покои и будешь избегать арнов, вот увидишь, очень скоро тебя будут окружать самые лучшие люди, с которыми ты сможешь стать близкой.

С трудом сохраняя на лице вежливую улыбку, Кьяра спросила:

– И зачем мне это? После обряда я все равно уеду в Медем и никогда больше не увижу всех этих замечательных людей.

В том, как уверенно и горячо Ильса заявляла, что в храме Кьяру избегали и недолюбливали исключительно из-за Вардана, было даже что-то милое. Сложно было понять, сколько искренности в ее словах, но выглядела девушка честной и верящей в то, что говорила.

Ильса не видела взгляд, каким Кьяру наградил Сибэ при первом знакомстве, проигнорировала то, что ее отселили от остальных избранных, хотя покои в крыле рассвета были подготовлены для трех жриц, и не обращала внимания, как за завтраком – единственным приемом пищи, который избранные проводили все вместе – жрецы за столом больше всего внимания уделяли ей, изредка одаряли парой слов Лисбет и старательно не замечали Кьяру, при этом умудряясь переругиваться с Варданом.

В попытках быть достойной избранной, Ильса старалась быть сострадательной, как Ишту из легенд, пусть получалось это у нее не очень.

– Об этом можно будет не беспокоиться, если ты покажешь себя с наилучшей стороны, – прошептала она, не уловив иронии в словах Кьяры. – Скажу тебе по секрету, я узнала, что сегодняшняя лекция будет о том, как служители спасали Ишту от Хаарта. Так что слушай внимательно. Тебе это может пригодиться.

Ильса многозначительно улыбнулась, ступив в круг солнечного света. И ее золотые волосы тут же засияли. Она первой легко взбежала по ступеням, а ленты белого платья легко развевались за спиной.

– Не отставайте. Иначе опоздаете! – крикнула она сверху и скрылась в коридоре полностью довольная собой.

В ней чувствовалась эта легкая, едва уловимая и даже немного милая снисходительность по отношению к другим избранным. Ильса росла в храме всю жизнь, уже многое знала из того, что Кьяре и Лисбет только предстояло узнать, но все еще оставалась неопытной и юной.

И сильно ошибалась.

Кьяра видела, как на нее смотрят другие жрецы или рыцари – каждый из них считал, что она не подходит этому месту. И дело было далеко не в Вардане.

Несложно было заподозрить кайсэра или наставницу в том, что они оклеветали храм, намеренно очерняя его в глазах Кьяры. У них были свои причины так поступить: наставница потеряла дочь из-за нападения культистов и затаила на служителей Ишту обиду, Вардан нуждался в одаренной девушке и способен был сделать многое, чтобы склонить ее на свою сторону.

Сколько правды было в том, как они описывали историю храма, Кьяра не знала. Всё, что ей оставалось, – выбрать, кому верить на слово.

Кьяра обернулась к Лисбет.

– Нам действительно стоит поторопиться.

Та медленно кивнула и тихо спросила:

– Можно я приду к тебе сегодня вечером?

Просьба была странной, но Кьяра разрешила.

У нее был Вардан, который поддерживал ее, у Ильсы – главный жрец. Сибэ даже не пытался сделать вид, что в его глазах все избранные одинаково ценны, и откровенно покровительствовал Ильсе. Только у Лисбет не было никого, кроме Тальи, которая совсем не походила на надежную опору.

***

Несмотря на предостережение Ильсы, ждать престарелого жреца им пришлось еще с четверть часа. И все это время Лисбет тихо плакала.

Ильса попыталась расспросить о причинах ее печали, когда они заняли места в лекционном зале, но внятного ответа так и не получила. А после растерянно пыталась успокоить Лисбет.

Жрец, в белых одеждах до пола, с неизменной тростью в руках, медленно и тяжело вошел в помещение. При его появлении Лисбет замерла и попыталась взять себя в руки. Получилось у нее не сразу, и Кьяра на протяжении всего занятия видела, как девушка мелко подрагивала время от времени, отчаянно сдерживая рыдания.

Удостоив Лисбет осуждающим взглядом, жрец с трудом поднялся на возвышение в центре зала и откашлялся.

– Сегодня мы рассмотрим период из жизни Светлейшей Ишту, который вызывает у толкователей больше всего споров. Непосвященные и невежественные умы успели распространить множество оскорбительных и ложных слухов, но вам, как отмеченным ее милостью, необходимо знать правду…

Ильса многозначительно посмотрела на Кьяру.

Голос жреца заполнил аудиторию. Он рассказывал о том, как Хаарт, возжелав свет Ишту, решил забрать ее в свои земли. Богиня не хотела оставлять последователей без защиты, но противостоять закаленной в сражениях сокрушительной мощи не могла. Тогда ей на помощь пришли самые верные из ее служителей. Они создали особую защиту, способную противостоять любой силе, и оплели ею храм, в котором жила Ишту.

Когда настало время и Хаарт пришел забрать ее, он не смог вывести богиню из храма, как не смог храм и разрушить. Искреннее желание жрецов защитить свет Ишту оказалось крепче гнусных намерений Хаарта, и богиня не покинула земли людей.

Сначала Кьяра слушала без особого интереса, жрец был нетороплив и многословен, но чем дольше он говорил, чем яснее становился смысл легенды, которую он рассказывал жрицам, тем неспокойнее становилось на ее душе.

Кьяра помнила, как Вардан рассказывал ей об особом заклинании, с помощью которого в прошлом храм пленял одаренных девушек и насильно заставлял их становиться жрицами. И сейчас, ловя на себе радостные взгляды Ильсы, которая знала чуть больше других избранных, она чувствовала, как холодок страха медленно пробирался вверх по позвоночнику.

С трудом дождавшись завершения лекции, Кьяра вцепилась в локоть Ильсы. Переполненная эмоциями, она не контролировала свою силу и причинила жрице боль. Улыбка девушки дрогнула, но не исчезла.

– Что такое?

– То… то, о чем ты говорила в коридоре. Ты имела в виду, что меня могут запереть в храме?

– Не запереть. – мягко поправила Ильса. – Только не позволить кайсэру забрать тебя в их ужасный Медем. Эта защита вшита в стены храма, ее нужно только пробудить. Тогда ты сможешь остаться здесь, и тебе не придется уезжать. Сибэ… – она смущенно покраснела и поспешно поправилась, – светлейший приор сам сказал мне, что защита не распалась за годы.

Кьяра скривила губы в подобии улыбки. Конечно, защита не распалась. Как заклинание могло прийти в негодность, если им пользовались лет десять назад?

От одной мысли о том, что ее могут запереть в храме, горло сжималось от ужаса.

– И если я попрошу, тебе непременно помогут. Кайсэр не сможет тебя забрать…

– Не надо ни о чем просить! – резко велела Кьяра, комкая подол платья во влажных от волнения пальцах. То, что Ильса считала спасением для нее, было самым страшным кошмаром, но юная, любимая всеми жрица едва ли могла понять ужас заточения в месте, которое не могло принять невольную узницу.

– Но тогда тебя заберут.

– Вот и чудно. Меня это более чем устраивает. Я готова ехать в Медем хоть сейчас.

– Но, Кьяра, ты отправишься к арнам! Никто не знает, что тебя там ждет. А вдруг тебя возложат на алтарь Хаарта как жертву? Ты же можешь умереть.

– Я готова рискнуть. – Кьяра смотрела в прозрачные голубые глаза не моргая, вцепилась взглядом в жрицу и не отпускала. – Каким бы ни был итог моих решений, я приму его. Поэтому не смей ни о чем просить светлейшего приора. Мне это не нужно. Я не нуждаюсь в твоей помощи и не хочу, чтобы меня спасали. Хорошо? Мы друг друга поняли?

Ильса первой отвела взгляд. Быстро заморгала и безнадежно кивнула:

– Да. Но если ты передумаешь, мои двери всегда открыты для тебя…

– Ага. – Кьяра немного расслабилась. – Спасибо.

После лекции за избранными пришла Эмиа, за последнюю неделю сильно осунувшаяся и постаревшая на добрых десять лет. Она очень серьезно относилась к своей работе и каждый раз близко к сердцу принимала все организовываемые Варданом неприятности. Перед ее глазами был пример Милии, отправленной в приграничный храм за случившееся на праздновании по случаю прибытия избранных.

Эмиа не хотела в пограничный храм…

Путь до лекционного зала был неизменным, и каждое утро девушки проходили по центральному, надежно охраняемому божественной силой, коридору в лекционный зал.

Центральные помещения и проходы считались неприступными. Избранные могли безбоязненно ходить по ним без сопровождения. Но как только они покидали безопасную зону, рядом всегда появлялся кто-то из рыцарей.

На этот раз практика должна была проходить в лазарете.

Первые несколько дней они учились пробуждать магические кристаллы – Кьяра едва не провалилась. Кристалл никак не хотел реагировать на ее попытки влить в него силу, а когда все же ожил, то едва светился.

Потом практиковались в укреплении жизни и должны были за отведенный срок вырастить росток. Кьяра понимала, что таким способом жрецы пытаются проверить, насколько хорошо они способны контролировать свой дар. Еще она понимала, что ее достижениями никто не будет доволен. Она не справлялась, хотя все утверждали, что сила жриц интуитивна и подчиняется не магическим формулам и заклинаниям, а искреннему стремлению сердца.

Вот только сердце Кьяры не хотело участвовать в глупых тестах.

Но если с ростком она справилась, пусть и с трудом, то на этот раз ее ждал неизбежный провал – помогать людям Кьяра не умела и не ощущала в себе даже капли желания.

Лазарет представлял собой большое, заполненное солнечным светом помещение с узкими койками, стоящими в четыре длинных ряда. Некоторые койки были стыдливо отгорожены простыми тканевыми ширмами. Большая часть мест была пуста.

Несмотря на масштабы, в этот лазарет попадали только аристократы или влиятельные люди, оказывавшие храму поддержку, и их родственники. Изредка – прислуга.

Остальных посетителей принимали в пристройке за пределами храмовых стен.

Кьяру определили к молодому сыну какого-то дельца. Юноша упал с лошади и сильно повредил ногу. А через двадцать минут общения с избранной он едва не лишился ее вовсе.