Ложное пророчество

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. Завтрак

Утро для Кьяры началось нелепо и громко.

Она проснулась из-за стука в дверь, опасно балансируя на краю постели. Хема, которую Кьяра пожалела и не стала будить, вернувшись с торжества, умудрилась за ночь отвоевать себе почти всю кровать, раскинувшись и подмяв под себя одеяло.

Стук повторился.

Хема неохотно открыла глаза и села. Попыталась пригладить волосы.

– Сколько времени?

– Рассвело уже. – Кьяра скатилась с постели и побрела к двери. Платье мудрой село на нее идеально и теперь аккуратно было разложено на кресле, но туфельки оказались тесноваты, за что были разбросаны по комнате.

Кьяра избавилась от них, как только переступила порог. А на постели, в рассеянном свете ночника, ее уже ждала синяя ночная сорочка, оставленная предусмотрительным Йегошем.

– Подожди! – Хема слетела с кровати и у дверей оказалась первой. – Что, если это враги? Лучше будет открыть мне.

Она резко распахнула дверь и застыла.

В коридоре, с ворохом синих, воздушных платьев, стоял Вардан. Окинув взглядом лохматую и сонную Хему, он удивленно приподнял брови. Склонился, внимательно рассматривая ее помятое лицо.

– Ты так хорошо вжилась в роль деревенской простушки?

– А…ага.

– Недурно. – оценил Вардан, махнул головой, веля уйти с дороги, и вплыл в комнату. – Ты уже проснулась, моя дорогая. Это хорошо. Примерь и выбери, какие тебе подойдут.

– Это…

Кьяра беспомощно смотрела на воздушную синюю ткань, брошенную на кровать.

– Самые лучшие платья мудрых, какие я смог отыскать в обители. Служителям Ишту запрещено носить простую одежду. Очень скоро прислужницы принесут тебе наряд на сегодня. Поэтому имеет смысл опередить их… – Вардан жестом предложил ей поторапливаться. – Ну же, Кьяра, начинай.

Пока она пыталась смириться с новыми правилами, которые никто не потрудился объяснить ей раньше, Вардан небрежно потеснил прекрасное синее платье, в котором Кьяра ходила на торжество, и сел в кресло.

– Зачем тогда надо было покупать мне так много обычной одежды? – она посмотрела на чемодан, все еще стоявший нераспакованным у шкафа.

– А почему нет? – удивился Вардан.

Другого ответа Кьяра добиться так и не смогла.

Она успела примерить почти все платья, и теперь они висели, перекинутые через белую ширму, когда за дверью стало неспокойно.

Кьяра только успела переодеться в новый наряд. Синее строгое платье, не украшенное вышивкой или бусами, без спадавшей с плеч воздушной накидки или легких и полупрозрачных лент. Но с непривычными рукавами из прозрачной ткани, с длинными разрезами от тонких, украшенных каменьями манжетов до плеч.

В коридоре послышался громкий женский голос, требовавший уважать правила храма…

Кьяра хотела открыть дверь и посмотреть, что происходит, но ее опередил Вардан. Легко поднявшись из кресла, он перехватил девушку в паре шагов от входа и мягко удержал за плечи.

– Позволь мне.

К избранной, с белым платьем жрицы, пытались прорваться прислужницы во главе с высокой и болезненно худой управительницей. Сдерживал их натиск мрачный Йегош, лично выполнявший приказ кайсэра никого не пускать в покои Кьяры, пока та не закончит примерку.

Увидев еще одного арна, нагло вышедшего из комнаты жрицы, прислужницы растерялись. Управительница пришла в себя быстрее всех. Поприветствовала кайсэра по всем правилам, представилась как Эмиа и сообщила, что они прибыли, чтобы помочь избранной с подготовкой к новому дню.

– В этом нет необходимости. – благодушно произнес Вардан. – Кьяра уже готова. Ваши услуги не требуются.

– Но…

Эмиа увидела избранную и осеклась, растеряв все возможные доводы. Она с ужасом смотрела на многослойное синее платье, перевившее талию избранной серебристым шнуром. Она знала, как получила возможность прислуживать избранным, знала, за что наказали прошлую управительницу, место которой заняла, и начинала подозревать, что доверенное главным жрецом задание не было милостью.

– А где Милия? – спросила Кьяра, заметив среди прислужниц знакомые лица девушек, помогавших ей собираться на торжество прошлым вечером.

– Она… не справилась со своей работой. – с трудом выдавила из себя Эмиа. И это помогло ей прийти в себя. Теперь Милия стала посмешищем среди прислужниц, потому что умудрилась в первый же день все испортить. Эмиа не хотела оказаться на ее месте.

– Жрицы Ишту носят белое, – слабо запротестовала она. Отчаяние накатывало волнами. Эмиа оказалась между главным жрецом и кайсэром, и каждого из них было опасно злить. – Светлейший приор лично приказал мне во всем помогать избранным. И наставлять их.

– Уверен, Сибэ не будет против, если служители не будут наставлять Кьяру. Я лично займусь ею, – заверил Вардан, медленно закрывая дверь. – А вы лучше больше внимания уделите другим избранным.

Раньше, чем дверь окончательно закрылась, Кьяра увидела, как посерела Эмиа. И недовольный взгляд Йегоша, брошенный на Вардана, она тоже заметила.

– Ничего не случится, если я пока поношу белые платья. – сказала она, понимая, что за самоуправство Вардана перед главным жрецом отвечать придется управительнице.

– Если ты будешь носить их одежды, они могут решить, что ты одна из них. И после обряда, когда Сибэ объявит, что ты уезжаешь со мной, могут возникнуть сложности. Будет лучше, чтобы все сразу видели, что ты не жрица Ишту, а мудрая Хаарта. Хорошо?

Кьяра неохотно кивнула.

– А Йегош почему злой? Ему не нравится, что я буду носить платья мудрой?

– Ему не нравится, что я не ношу одежду, которую должен. – признался Вардан.

– Потому что вы снова забыли мундир? – уточнила Кьяра.

– Потому что я ношу военную форму, вместо того, чтобы облачаться в мантии первого посланника Хаарта. Йегош не выносит несоблюдения традиций. Не понимаю, откуда в нем это, мы знакомы с детства, ему стоило бы уже привыкнуть…

Новый шум за дверью отвлек его от разговора.

На этот раз пришли два крепких, высоких прислужника. Они принесли картину, на которой прекрасная Ишту замерла где-то между небом и землей, освещая все вокруг сиянием.

Им приказали повесить картину в комнате избранной, чтобы Ишту оберегала ее покой. И Вардан даже готов был им это позволить:

– Как только тот, кто накладывал заклинания, снимет их все. – бескомпромиссно заявил он и захлопнул дверь.

Хема, наблюдавшая за всем с диванчика у стены, тихо фыркнула. Она знала о подслушивающих кристаллах, Вардан лично заставил ее найти каждый в комнате, что была отведена ей, как компаньонке избранной.

Жрецы должны были сразу узнать, что их заклинания были развеяны, как только Вардан уничтожил кристаллы. И за ночь они успели собрать лучшее отслеживающее заклинание, на какое только были способны, но не учли особенные таланты Вардана.

– Это даже оскорбительно, – пожаловался он Кьяре, – просто прикрыли следящее заклинание благословением и решили, что так сойдет. За кого они меня принимают? За неопытного гимназиста?

Не дождавшись сочувствия от жрицы, он вернулся в кресло.

– Что такое, дорогая? Тебя ждет еще одно платье. Поторопись.

Новый стук в дверь оказался неожиданностью для всех. Вардан не стал подниматься из кресла, отказываясь и дальше участвовать в этом нелепом представлении. Велел:

– Хема.

Та легко поднялась с диванчика и распахнула дверь, немного напугав топтавшуюся в коридоре Лисбет.

Йегош, все еще охранявший вход, постучал лично. Удерживать избранную он не имел никакого права.

Вместе с Лисбет пришла и Талья в белом строгом платье из плотной ткани с неудобным прямым воротником и широкими манжетами. Благодаря Бейзилу и самой Лисбет, Талья сумела задержаться рядом с избранной на правах ее компаньонки.

Но если храмовник счел Талью хорошим вариантом, потому что она уже успела продемонстрировать свою полезность на поезде, когда помешала колдуну, да еще и считалась одаренной, пусть еще и не пробудившейся, то мотивы Лисбет были куда проще. Ей очень понравилась история Кьяры о том, что ее компаньонкой стала не девушка из храма, а подруга, не побоявшаяся покинуть деревню и отправиться за ней. Лисбет завидовала и хотела так же, поэтому, когда Талья робко заметила, что могла бы помогать ей в быту, как это делала для Кьяры Хема, Лисбет с охотой ухватилась за ее предложение.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась Кьяра. Она не считала себя суеверной, но на оставшееся платье начинала смотреть с подозрением.

– Скоро завтрак, хотела, чтобы ты знала. – сказала Лисбет, несмело переступив порог. Комнату она рассматривала с большим интересом. – Мне прислужницы сказали.

Заметив Вардана, раскинувшегося в кресле, Лисбет смутилась и невольно отступила. Она с детства знала, что арны – жестокие чудовища, лишенные жалости и сострадания. И то, как расслабленно Кьяра чувствовала себя в обществе одного из них, сбивало Лисбет с толку.

– Вот как, – неуверенно протянула Кьяра, обменявшись взглядами с Хемой. Подозревать в чем-то избранную было странно, но Кьяра, не привыкшая к таким откровенным попыткам подружиться, не понимала, зачем Лисбет пытается сблизиться с ней.

Лисбет, воодушевленная ее согласием, стала чуть увереннее, хотя на Вардана все же старалась не смотреть.

– У тебя такие маленькие покои? Они состоят всего из одной комнаты? – спросила она, с интересом заглянув за ширму. Талья неотступно следовала за ней. – И гардеробной нет? У меня гостиная и спальня разделены. А еще есть отдельная ванная. Даже трубопровод проведен. Вода, правда, почему-то только холодная идет. Но прислужницы вчера наносили мне горячей. Было прекрасно. А где омываешься ты?

– В храмовых термах.

Кьяра не чувствовала себя оскорбленной из-за того, что ей не досталось несколько комнат. Для нее даже того, что она получила, было слишком много.

– О… – растерялась Лисбет. Она никогда не бывала в таких местах и немного жалела, что ее покои оказались больше комнаты Кьяры, из-за чего она не смогла пойти в термы вместе с ней. Но у нее хотя бы была возможность вместе поесть. – Завтрак. – повторила Лисбет. – Давай пойдем вместе?

Кьяра обернулась на Вардана, не став сразу принимать предложение жрицы. Во многих вопросах Кьяра готова была полностью довериться ему, так как зачастую сама плохо представляла, что происходит и как ей на это стоит реагировать. Все, что она могла, – это оставаться невозмутимой и делать вид, что все идет как надо, даже если она не понимала, а как именно надо.

И Вардан, в ответ на ее взгляд, поднялся из кресла.

– Конечно, моя дорогая, мы пойдем за завтрак все вместе, – сказал он, обращаясь к Кьяре. Заметил потерянный взгляд Лисбет, не ожидавшей, что ее приглашение примет кто-то еще, и широко улыбнулся, пугая впечатлительную жрицу нечеловеческими клыками. – Что такое, избранная? Не рада, что тебя будет защищать такой сильный воин, как я? Разве не мне ты обязана своим спасением из рук культистов?

– Я… крайне признательна за помощь, – убито произнесла Лисбет, потому что родители хорошо ее воспитали. И потому что спорить с арном и напоминать, что раньше культистов ее могли растерзать люди в вагоне, было опасно.

Вардан не обратил внимания на подавленный вид избранной. Он отдавал приказы.

Йегош и Берг получили разрешение не давиться храмовой едой и позавтракать в городе. Хему кайсэр отправил вместе с ними.

– Не хочу, чтобы твое бездонное брюхо опустошило кладовые храма. – с намеком произнес он. Хема правильно поняла отданный приказ, что не помешало ей обрадоваться возможности съесть что-то весомее пары ягод и кусочка хлеба.

– Но мы должны прибыть с компаньонками, – осмелилась сказать Лисбет, потому что беспокоилась, что Кьяра может попасть в неловкую ситуацию из-за самоуправства арна.

– Из меня выйдет прекрасная компаньонка. – Вардан взял Кьяру за плечи и повернул к двери. – Я ее заменю.

– Но… но…

– Идем, – решил арн, подталкивая Кьяру к выходу.

– Но за нами еще не пришли, чтобы проводить. – беспомощно заметила Лисбет.

– Я отлично помню дорогу в столовую, избранная.

***

Когда Кьяра позволила Вардану увести себя из комнаты, она не ожидала, что разделить завтрак с избранными прибудет и главный жрец. А вместе с ним Ведатель и еще три жреца, выглядевших крайне солидно.

Появление арна в безукоризненно светлой столовой было встречено холодным, осуждающим молчанием.

Сквозь большие стрельчатые окна в помещение попадало достаточно света, чтобы белизна ослепляла непривыкшую к такому Кьяру. Кроме длинного стола на шестнадцать персон в центре столовой, ничего больше не было. На белой глади стола стояли белые фарфоровые блюда, сливаясь в сиянии с окружением. Из всего этого выбивалась только еда. Какая-то бледная и неаппетитная, но не до конца лишенная цвета.

Кьяра с грустью вспомнила тарелку с фруктами и хлебом, которые ей принесли прошлым вечером в комнату. Она не отказалась бы питаться так каждый день, только бы не находиться в этой безликой, холодной пустоте.

Ильса уже сидела за столом, слева от Сибэ. Рядом с ней расположилась тонкая, болезненно хрупкая и бледная девушка в строгих одеждах компаньонки.

– Лисбет, – мягко позвала избранная. Улыбка ее выдавала напряжение и непонимание, хотя девушка и старалась изо всех сил скрыть свое замешательство. Но за семнадцать лет она не успела отточить притворство. – Где ты была? Я так хотела пойти на завтрак с тобой, но тебя не оказалось в покоях…

– Я пошла навестить Кьяру. – Лисбет мяла в нервных пальцах подол платья, собираясь с силами, чтобы обратиться к главному жрецу. – Све… светлейший приор, мне кажется, произошла ошибка. Покои Кьяры совсем не похожи на те, что достались мне или Ильсе.

Тишина за столом стала невыносимо тяжелой.

Кьяра с трудом подавила раздражение, вызванное непрошенным вмешательством Лисбет в ее жизнь, складывавшуюся наилучшим образом. Вардан над ее ухом издал странный звук, который мог быть как смешком, так и проявлением сдерживаемого недовольства. Но Кьяра, успевшая неплохо узнать кайсэра за прошедшее время, сомневалась, что он стал бы терпеть, скорее уж высказал бы все сразу, игнорируя возможные негативные последствия.

Первой среагировала Ильса – единственная, кто казался живым за столом и не застыл, остановившимся взглядом уставившись на Кьяру и ее платье.

– Уверена, у такого решения есть причина. – мягко произнесла Ильса, изящным, текучим движением встав из-за стола, она обошла его и, протянув к Лисбет руки, поплыла прямо к ней. – Насколько я знаю, Кьяра жила в маленькой деревне. Ей было бы тяжело привыкнуть к тому уровню жизни, который ведем мы с тобой. Для нее были выбраны покои, в которых она могла бы чувствовать себя комфортнее всего. Ты же понимаешь, Лисбет, служители Ишту хотят для нас только самого лучшего…

– Это все замечательно, – наконец подал голос Вардан, – но если все тут так заботятся о моей избранной, то, быть может, отложим беседы? Малышка ужасно голодна.

– Мне казалось, – голос Сибэ подрагивал от едва сдерживаемой злости, – ночью мы пришли к взаимопониманию…

– Ночью? К взаимопониманию? – удивился Вардан. – Ты о том, как ворвался ко мне в истерике и потребовал вести себя прилично, не дискредитировать храм и лично тебя, и не трогать избранную до обряда? Не припомню, чтобы соглашался с тобой тогда.

Он спокойно выдержал взгляд главного жреца с устрашающе посветлевшими от гнева зрачками, недвусмысленно намекавшими, что он готов использовать свой дар.

Для Сибэ с его одержимостью внешним соответствием храмовым нормам, вид Кьяры был ужаснейшей пыткой. Ведатель отнесся к неподобающему наряду куда спокойнее, он только спросил:

– Это сознательное нарушение правил храма, кайсэр? Такое поведение недопустимо. Если это продолжится, мы будем вынуждены пересмотреть наше соглашение.

– Какое еще нарушение? – проворчал Вардан. Он устал ждать посреди столовой и потянул Кьяру к столу. – В вашем своде написано, что жрица в стенах храма должна носить традиционные священные одежды. Это, – он отвел распущенные волосы Кьяры, открывая плечи и лиф платья, – одежды мудрой. Традиционные и священные. Я не нарушил ваших правил, всего лишь истолковал их в свою пользу.

Оспорить это никто за столом не мог, хотя каждый из жрецов подумал о том, что некоторые пункты в своде нужно будет непременно уточнить, во избежание неприятных ситуаций в будущем.

Кьяра не вмешивалась в разговор, все сильнее ужасаясь тому, как много значения жрецы предавали внешнему виду и как мало их интересовало все остальное.

– А ее компаньонка? – разомкнул бледные и тонкие губы один из пожилых жрецов, еще не представленных Кьяре. Из-за Вардана, охранявшего ее покой всю ночь, подойти к ней рискнул только Ведатель и несколько мелких служителей Ишту, желавших прикоснуться к избранной так отчаянно, что даже присутствие арна не смогло их остановить.

– Я за нее. – нагло заявил Вардан. – Положить избранной еды на тарелку или подлить сока в бокал – не такая уж тяжелая работа. С этим я справлюсь.

Ильса потянула Лисбет и раньше Вардана усадила избранную на место рядом со своей компаньонкой. Поближе к Сибэ. Напротив одного из жрецов, недовольно хмурившихся и старавшихся не смотреть на синее платье Кьяры.

Последнее свободное место было напротив Ведателя и досталось Кьяре. Он сдержанно улыбнулся ей и кивнул. Несмотря на всю свою популярность среди простых людей, за редкие провидческие способности и сильный дар, из-за тихой вражды с Сибэ, Ведатель не пользовался расположением у жрецов. И его место за столом было тому явным подтверждением.

Когда наряд Кьяры перестал привлекать взгляды, а Вардан щедро положил ей на тарелку еды, сетуя на скудность блюд, Сибэ заговорил о том, ради чего и собрал избранных. А именно о дате, когда девушек покажут простым жителям.

– Двери для горожан откроют через два дня. Тогда и представим вас. Вам нужно посетить несколько мероприятий, чтобы люди не забывали, что Ишту помнит и заботится о них.

– И ты готов рисковать их безопасностью, чтобы улучшить свою репутацию в глазах горожан? – с осуждением в голосе спросил Вардан.

– Это вынужденный риск. – сухо произнес Сибэ. – Мы не можем демонстрировать слабость. К тому же, в будущем жрицам придется участвовать в жизни храма, лучше начать приучать их к этому заранее.

Одарив Кьяру холодным взглядом прозрачных синих глаз, Сибэ с намеком добавил:

– Вечером прислужницы придут с платьем, в котором ты предстанешь перед горожанами. Надеюсь на твое благоразумие, дитя.

– Она возмутительно благоразумна, Сибэ, – оскалился Вардан, ненадолго отвлекаясь от белого, сваренного без всяких приправ филе рыбы, которое успел основательно распотрошить. – В этом можешь не сомневаться. Тебе стоило бы взывать к моему здравомыслию, не находишь?

– Придерживайтесь этикета, кайсэр. – велел главный жрец. – И не забывайте, что мы все еще можем отменить нашу договоренность, если посчитаем, что она обойдется нам слишком дорого.

– Люблю, когда мне угрожают с самого утра. Очень бодрит. – проворчал Вардан и притих, полностью отдав себя брезгливому изучению храмовой кухни.

***

После завтрака осунувшаяся от переживаний Эмиа лично проводила избранных в просторный и светлый зал, где обычно юным служителям Ишту читали лекции уважаемые жрецы.

Кьяра впервые вживую видела настоящий зал для лекций. Пока она рассматривала ряды столов, поднимавшиеся ввысь, Ильса уже заняла одно из мест прямо перед деревянной кафедрой. Она разгладила складки на своем белом платье и жестом предложила Лисбет сесть рядом. Компаньонки и недовольный Вардан остались в столовой: им, как лишенным дара Ишту, было запрещено присутствовать при обучении избранных.

Лисбет потянула Кьяру за собой, и та не стала сопротивляться.

Не прошло и десяти минут, как дверь открылась, впуская к девушкам старого жреца. Годы служения Ишту иссушили его и сгорбили. Жрец тяжело опирался на трость и щурился сквозь круглые очки в проволочной оправе.

Обучение избранных началось с долгой и скучной лекции о жизни Ишту, полностью отличавшейся от того, что Кьяре рассказывала наставница или Вардан.