Ложное пророчество

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Связь

– Ты сделала что? – переспросил Вардан.

Он нашел Кьяру в саду благодаря рыцарю, который топтался под раскидистыми ветвями дерева. После неудачного исцеления, из-за которого пришлось вызывать главного жреца, Кьяру сильно отругали. Даже обычно благодушный Ведатель высказал свое осуждение.

Чуть меньше часа Кьяру обсуждали в ее же присутствии, после чего отпустили. Сибэ решил, что отлучение от практических занятий на сегодня станет подходящим наказанием. В его представлении провинившаяся избранная должна была вернуться в свою комнату и до ужина предаваться раскаянию.

Вместо этого, получившая наконец возможность немного осмотреться и побыть в одиночестве, Кьяра бродила по коридорам, пока случайно не вышла из безопасной зоны. После чего она попыталась оторваться от рыцаря, появившегося рядом с ней будто из ниоткуда. Хотя она уже видела, как они несут караул в нишах в стене, даже однажды застала смену рыцарей, все равно невольно вздрогнула.

В стремлении избавиться от храмовника, Кьяра старалась найти путь обратно в центральные коридоры, но в конечном итоге набрела на маленький внутренний сад, нашла в нем дерево со спелыми яблоками и забралась на него.

Кьяра успела съесть два яблока, когда в сад вошел Вардан, проигнорировал рыцаря, забрался к ней и попросил объяснить, почему Ведатель сообщил ему, что избранную выгнали с занятий.

Вардан успел сменить свой возмутительный наряд на рубашку и брюки, по привычке забыв о мундире и все еще игнорируя традиционное одеяние первого посланника Хаарта, которое Йегош привез из обители.

– У паренька была открытая рана на ноге. – терпеливо повторила Кьяра. – В ней оказалось немного земли ну и какие-то семена. И я не смогла исцелить его рану, но случайно пробудила растение. Оно, кстати, весьма неплохо питалось его плотью и кровью. Вышло даже красиво. Но парень не оценил. – Она вздохнула и добавила то, о чем еще не говорила. – Никто не оценил.

Вардан фыркнул.

– Жаль меня там не было, хотел бы я посмотреть на лицо Сибэ.

Она слабо улыбнулась и быстро посерьезнела.

– Меня это беспокоит. У меня не получаются все эти вещи, которые должна уметь жрица…

Кьяра плотно сжала задрожавшие губы, пережидая мгновение паники. Она не беспокоилась о том, что может быть бесполезна для главного жреца, но Вардану она хотела быть нужной.

– Что если мудрая из меня не получится? Я совсем ничего не могу.

– Не говори глупостей, малышка. – Он хлопнул ее по плечу, едва не сбросив с ветки. – У твоих неудач должно быть разумное объяснение. Если ты сумела пробудить растение без почвы, значит ты способная.

Вардан посмотрел на парня, топтавшегося под деревом. Светлые волосы, светлые одежды, меч на боку. Он осматривал тихий и безлюдный сад с такой старательностью, при этом не отходя от ветки, на которой сидели мудрая и кайсэр.

Сами собой закрадывались подозрения, что храмовник самым возмутительным образом подслушивал.

Попытка спровадить его провалилась. Рыцарь смотрел на спустившегося к нему Вардана пустыми глазами и отказывался уходить.

– У меня приказ сопровождать избранную, покинувшую безопасные территории. Вне пределов центральной зоны рядом с избранной должен находиться рыцарь. Наличие иных защитников значения не имеет.

– Возвращаемся в твою комнату, малышка. – Легко решил Вардан, не став спорить. Единственный рыцарь, с которым ему было весело препираться, пропадал где-то в другом месте. Рядовые рыцари были чуть эмоциональнее прогоревшей головешки. Бейзил же отчаянно не умел себя контролировать и легко злился. За это Вардан его очень ценил.

Он протянул руки, предлагая Кьяре прыгать в его объятья.

Она с сомнением посмотрела на него и легко приземлилась рядом. Поправила подол платья. Подняла глаза на Вардана, встретилась с его осуждающим взглядом и пожала плечами.

– Тут невысоко.

– Это… – Вардан сокрушенно покачал головой. – Я первый посланник Хаарта, а ты моя мудрая. Я должен всячески о тебе заботиться и оберегать. Не мешай мне, пожалуйста, выполнять свой долг.

Его слова покоробили рыцаря. Он покосился на избранную, но высказывать свое неодобрение не осмелился, помня о том, кто стоит перед ним.

– Если вы убережете меня от практических занятий, я буду вам крайне признательна. – Невозмутимо отозвалась Кьяра.

Сад она покинула первой, но в коридоре замерла, не зная куда идти. Обернулась к Вардану. И он с довольным видом уверенно повел ее по одинаковым, совершенно неотличимым друг от друга коридорам.

Кьяра с самого детства гордилась своим умением не теряться в лесу. Как бы глубоко она не заходила, всегда могла отыскать путь домой. Но в храме эта ее способность не работала. Кьяра не чувствовала направление и могла заблудиться в двух коридорах.

Вардану же не составляло никакого труда находить нужный путь.

– Как вы это делаете? – спросила она, не выдержав, когда кайсэр, не раздумывая, свернул в один из коридоров. – Здесь на стенах есть какие-то секретные отметки, указывающие путь? На полу нарисована карта, которую можно разглядеть только под каким-то определенным углом?

– Карта и правда была, – негромко признался Вардан. Рыцарь некоторое время назад отстал и вернулся в свою нишу, но кайсэр все равно предпочитал говорить как можно тише. – Она сейчас лежит в ящике письменного стола в моем кабинете. В Медеме.

– Хотите сказать, вы заучили схему всего храма?

– Не всего, – скромно поправил ее Вардан. – Уверен, на моем экземпляре не было отмечено множество тайных ходов.

Он провел Кьяру незнакомыми коридорами до ее комнаты, распахнул перед ней дверь и жестом предложил войти первой.

– Не думаю, что у тебя какие-то проблемы с даром. – сказал Вардан, поддернув рукав рубашки. – Ты невероятно быстро исцеляешь себя. К тому же, смогла скрыть свой потенциал, как только искренне этого пожелала. Твое владение силой потрясающе.

– Только я не знаю, как у меня получилось скрыть дар. И не представляю, как все вернуть. – напомнила Кьяра. Она вздрогнула, когда в руке Вардана появился обоюдоострый клинок с тонким черным лезвием и изящной рукоятью без гарды. Оружие арнов было выковано из черной стали и являлось предметом тайной зависти храмовых рыцарей. Кьяра видела, как рыцари жадными взглядами провожали меч на боку у Берга.

Арнская сталь была пределом мечтаний не только рыцарей, но и металлургов, которые долгие годы старались, но никак не могли разгадать метод ее создания.

– И из всех заданий, какие мне давали, я нормально не смогла выполнить ни одно. – добавила Кьяра, не сводя взгляда с черного лезвия. – Что вы собираетесь делать?

– Небольшой эксперимент, – Вардан небрежно махнул клинком в воздухе. – Я думаю, что все твои неудачи проистекают из внутреннего сопротивления. Ты враждебно настроена к жрецам и подсознательно с подозрением относишься ко всему, что они говорят. Это, разумеется, неплохо, но думаю… не могу поверить, что говорю это, ты излишне предвзята к служителям храма. Они, может быть, и не рады твоему здесь присутствию, но зла тебе не желают.

– Я все еще не поняла, зачем вам нож.

– Смею надеяться, что у нас с тобой сложились хорошие отношения и ты не останешься безразличной к моей маленькой проблеме. – произнес Вардан и вспорол себе руку концом кинжала. Об кисти до локтя. Кровь хлынула потоком. Он поморщился. – Перестарался немного. – И протянул руку Кьяре. – Давай, дорогая, спасай меня. Не хотелось бы истечь кровью в сердце этого святого места.

– Вы что… – Кьяра бросилась к комоду, где лежала всякая мелочь вроде полотенец и душистого мыла. Вардан удержал ее, крепко схватив за запястье целой рукой.

– Ты не сможешь остановить кровотечение, Кьяра, рана слишком глубокая. И, скажу по секрету, я перерезал то, чего не следовало бы. Так что, пожалуйста, начинай уже исцеления.

– Я… Я… не… – до этого момента Кьяра была уверена, что не боится вида крови. Ей приходилось ловить и разделывать дичь. Она видела охотника после встречи с медведем, которого принесли в деревню еще живого его товарищи. И сама однажды сильно порезалась, едва не отхватив стопу свалившимся с топорища лезвием.

Кьяра была весьма высокого мнения о своей выдержке, но сейчас совершенно не понимала, что делать. В силу свою она не верила, а Вардан терял кровь слишком быстро и уже начинал жутковато белеть.

Ее наставница умирала медленно и незаметно, порой ей становилось значительно лучше, и это подпитывало веру, что наставница скоро поправится. Кьяра до последнего не верила, что потеряет единственного дорогого человека.

Сейчас Кьяра не сомневалась, что Вардан может погибнуть. Из-за дурацкого желания проверить, насколько она умеет управляться с даром. Кайсэр, способный убить одним прикосновением, рисковал умереть так нелепо.

Несколько ценных мгновений она в оцепенении смотрела на кровь, обильно текущую на пол и чувствовала себя невыносимо беспомощной.

– Сосредоточься. Кьяра? Сосредоточься, дорогая. Во мне не так-то много крови осталось. Давай, возьми себя в руки и исцели меня. Слышишь? Сейчас мне очень надо одно маленькое чудесное исцеление.

Кьяра нервно кивнула и получила свободу. Она обхватила пальцами мокрую от крови руку Вардана, как велела жрица в лазарете, и попыталась направить свою силу, укрепив желанием заживить эту страшную рану. Пальцы ее дрожали.

Она так отчаянно хотела поскорее спасти Вардана, что пустила всю свою силу на одно это желание.

Рана затянулась за одно мгновение, но сила продолжала литься.

Вардан вздрогнул и странным, будто не своим голосом прошептал:

– Как пожелаешь.

Кьяру затопило чужим даром, колючим и беспокойным. Перед глазами заплясали разноцветные огни.

В полубессознательном состоянии она осела на пол. Вардан едва успел подхватить ее у самого пола.

В себя Кьяра пришла под грохот открывшейся двери и топот ног. Множества ног. Вардан, сжимавший ее в объятьях, стоявший в луже собственной крови, полубезумно посмеивался, не в состоянии скрыть свой восторг даже перед лицом рыцарского отряда. Она не знала, сколько они так стояли, но кровь на полу уже заметно подсохла по краям.

Убедившись, что в комнате нет ничего, что могло бы представлять опасность, рыцари отступили, пропуская Сибэ и еще двух жрецов. Последним был запыхавшийся Ведатель.

Кьяра не могла еще стоять сама без посторонней помощи, она чувствовала себя слабой, уставшей и абсолютно пустой и не желала даже смотреть на жрецов. Уткнувшись отяжелевшей головой Вардану в плечо, она закрыла глаза.

– Что здесь произошло? Мы получили сигнал о магической атаке. – главный жрец медленно обвел взглядом комнату. – Чья это кровь? И почему дар избранной так ослаб?

Обвисшую в руках кайсэра девушку главный Сибэ проигнорировал, обращая свое недовольство на Вардана.

И тот быстро выдал достаточно правдоподобную версию произошедшего, которая могла бы успокоить подозрения Сибэ, одновременно не имея ничего общего с действительностью. Зато серьезно дискредитирующая Хему.

Как только выяснилось, что это кайсэр залил комнату своей кровью, напряжение чуть спало. Его благополучие никому в храме не было важно.

– Компаньонка избранной принесла вчера из города сувенир. – медленно произнес Вардан, сдерживаясь, чтобы не погладить Кьяру по голове прямо на глазах у жрецов. – Маленькая безделушка, которую получила от торговки на ярмарке. Вырезанная из камня фигурка…

Сибэ напрягся. Некоторые из жрецов заволновались. Вардан знал, на что давить. В столице некоторое время назад уже было несколько трагических случаев, связанных с каменными фигурками: жертва получала скромный подарок, который в итоге убивал нового хозяина. Если бы не случайный свидетель – оказавшийся братом одной из погибших, никто бы и не узнал, как именно неизвестные убивали людей.

Преступники так и не были пойманы, хотя городская стража старательно расследовала это дело. Они с тревогой ждали известия о новой жертве, даже не подозревая, что злодеи уже давно расстались с жизнями.

Зато Вардан об этом знал. Потому что на исходе весны получил отчет от одного из учителей, где тот высоко отзывался о нескольких своих учениках, которые как раз изучали человеческие повадки в естественной среде.

По случайному и крайне неудачному стечению обстоятельств, следующей жертвой каменной фигурки суждено было стать полукровке – девушке, проходившей обучение в укрытом от любопытных глаз домике в лесу, недалеко от столицы.

И ученица не только смогла избежать смерти, но невольно еще и раскрыла готовящийся заговор против храма. Группка магов, недовольных тем, как много власти в свои руки получили жрецы, разрабатывала план по массовому уничтожению служителей Ишту. А погибшие были всего лишь подопытными, на которых проверяли действие вживленных в камень проклятий.

Маги были возмущены тем, что их сила, полученная из того же источника, что и сила жрецов, считалась недостаточно чистой для храма и презиралась служителями и последователями Ишту.

Уязвленные и разозленные, они хотели заявить о себе, но одна неправильно выбранная жертва загубила их план.

Вардан знал все это, а еще он знал, что горожанам о способах убийств не сообщали, чтобы избежать паники и самосудов. И сейчас он был достаточно убедителен, чтобы те, кто был осведомлен о подробностях этой трагедии, легко ему поверили.

– Выгнать эту слабоумную! – нервно решил один из жрецов, что пришел с Сибэ. – Ее легкомыслие едва не убило избранную!

– Кьяра сильно привязана к своей подруге детства. – заметил Вардан. Он подхватил девушку на руки, послышались судорожные вздохи. Некоторые из рыцарей невольно взялись за мечи.

Не отслеживаемый магический всплеск на безопасной территории храма сильно их растревожил. Все в комнате были на взводе. Кроме Вардана.

Пока кайсэр укладывал избранную на постель, в комнате царила напряженная тишина. Когда он присел на покрывало рядом с девушкой, кто-то из жрецов тихо зароптал, но озвучивать свое недовольство не осмелился.

В воздухе слишком сильно пахло кровью. Она темной лужей растеклась по полу недалеко от дверей. Кровавые следы вели к постели, повторяя путь кайсэра.

– Вместо того, чтобы прогонять девочку, лучше будет объяснить ей, какой опасности она подвергла Кьяру. Проинструктировать на будущее… – Вардан посмотрел на Сибэ и не без издевки заметил: – Если бы храм больше внимания уделял Кьяре, ее компаньонке уже давно объяснили бы все ее обязанности и рассказали о правилах безопасности.

Сибэ промолчал, но желваки на его скулах заходили. Никто не высказал этого вслух, но все в комнате прекрасно понимали, что храму не было никакого дела до Кьяры. Будущая верховная жрица уже была негласно определена. А избранная, которая не соответствовала стандартам, да еще так тесно общалась с арнами, была досадным недоразумением, с которым приходилось мириться.

И Кьяра, и Хема были предоставлены сами себе, что девушек, в общем-то, полностью устраивало.

Это ни для кого не было проблемой, пока Вардан не воспользовался равнодушием храма в своих интересах.

Он с трудом, но сумел отвоевать право лично наказать Хему, используя в качестве аргумента лужу собственной крови на полу.

К тому моменту, как Кьяра смогла сидеть самостоятельно и немного пришла в себя, рыцари и почти все жрецы отбыли по своим делам, а комнату привели в порядок.

У постели остался один только Ведатель. Он долгое время присматривался к Кьяре, дожидаясь, пока прислужники закончат с уборкой и покинут комнату, после чего медленно перевел взгляд на кайсэра.

– Не знаю, как вы заставили девочку это сделать, – медленно проговорил он, не отводя глаз, – но эту связь нужно скрыть, пока ее не заметил Сибэ. Он не потерпит такого пренебрежительного отношения к храму.

– Почему меня должно это волновать? Он больше не может разорвать договор. Кьяра уже стала моей мудрой по собственной воле, и я заберу ее.

Ведатель сокрушенно покачал головой, с сочувствием глядя на кайсэра. Это заставило Вардана насторожиться.

– Вы что-то видели?

– Скрой связь. – повторил Ведатель и покинул комнату избранной.

Многие считали его дар благословением Ишту. Некоторые даже завидовали, не подозревая, какую цену приходится платить за великое знание будущего.

Когда дар пробудился, Ведатель лишился не только имени, но и призрачной власти над своей жизнью. Будущее не было предопределено, оно менялось каждое мгновение, и приходилось прикладывать большие усилия, чтобы держаться за реальность и не ускользнуть вслед за одной из линий вероятности.

Он видел будущее каждое мгновение своей жизни во всем его многообразии и вынужден был выбирать среди бесчисленного множества изменчивых событий те редкие единицы предопределенности, которые не могло пошатнуть никакое из возможных предшествующих событий.

И будущее мира не было предопределено.

Ведатель видел его расцвет и одновременно видел падение, и орды скверны, и небытие.

И он старался делать всё, чтобы направить течение времени в то будущее, которое не пахнет кровью и дымом. Но порой его усилий было недостаточно.

Если бы кайсэр погиб, как того желал Ведатель, Сибэ не занял бы место главного жреца, избранных раньше доставили бы в храм, и всё было бы куда проще.

Но кайсэр выжил, и расцвет мира становился всё недостижимее.

***

Когда Кьяра только зашевелилась, ей в губы сразу же ткнулся стакан с водой, и она быстро сделала несколько жадных глотков. Вода потекла по подбородку, и ее быстро промокнули рукавом.

Кьяра уловила слабый запах крови. Поморщилась.

С трудом открыла глаза.

– Как себя чувствуешь? – спросил Вардан, склонившись над ней. Рукав рубашки потемнел и огрубел из-за пропитавшей его и высохшей крови, на щеке откуда-то тоже были кровавые разводы, но выглядел кайсэр при этом невозможно довольным.

– Как будто я дохлая, выброшенная на берег рыба, которой брезгуют даже голодные хищники. – хрипло призналась Кьяра и потребовала еще воды. Только напившись и немного придя в себя, она смогла задать главный вопрос: – Что вообще произошло?

– Ты так отчаянно хотела мне помочь, что стала мудрой. – сказал Вардан. Этого оказалось недостаточно, ему пришлось объяснять: – Ты протянула между нами связь, что довольно смело с твоей стороны. Разделять бремя служения Хаарту с первым посланником может позволить себе не каждая мудрая.

– Можно подумать, у вас есть еще какая-то мудрая. – проворчала Кьяра. Воспоминания о том, как в нее хлынула чужая, безжалостная сила, были довольно болезненными. Тягаться с Варданом в мощи она не могла и вынуждена была это признать.

– Теперь ты принадлежишь обители. – добавил он. – Мы связаны, и я помогу тебе вновь скрыть дар, когда ты немного придешь в себя.

– Что? – Кьяра заволновалась.

– То, чем ты сдерживала дар, было уничтожено во время, кхм… процесса. Но теперь я лучше чувствую твою силу и смогу помочь с контролем. – признался Вардан и крепко обнял Кьяру, едва способную сидеть. – Теперь ты моя мудрая, дорогая. Просто бесценный подарок на мой день рождения.

– Я мудрая Хаарта, – проворчала Кьяра, вяло пытаясь выбраться из крепких объятий. Ей все еще сложно было спокойно воспринимать чужие прикосновения. До недавнего времени мало кто хотел просто приближаться к ней. А наставница не была щедра на ласку. – Не слишком ли нагло с вашей стороны присваивать служителей своего бога?.. И почему подарок на день рождения?

– О, я родился в конце лета. – легко признался Вардан. – Если не случится никаких непредвиденных событий, в Медем мы приедем как раз к празднику. Мой день рождения, знаешь ли, государственное торжество. В этот раз должно быть что-то особенное. Все же, мне исполняется тридцать лет.

– А… Ну, поздравляю. – произнесла Кьяра. Она не знала точную дату своего рождения. Ее мать не обременяла себя ненужной информацией. Поэтому единственное, что Кьяра знала точно – она родилась весной. Как-то наставница предложила ей самой выбрать день. И каждый год в выбранную дату дарила маленькие подарки и обязательно пекла любимый пирог Кьяры.

Это были самые счастливые дни в ее жизни. Потому что наставница не заставляла учиться, а еще была необычайно доброй и терпеливой…

Хема, вернувшаяся в храм только поздним вечером, была крайне озадачена требованием Вардана в ближайшие дни изображать стыд и раскаяние перед служителями. Но открыто демонстрировать свое недовольство решениями кайсэра она не смела, поэтому смиренно приняла этот приказ. Хема надеялась пожаловаться на несправедливость Кьяре, после того как Вардан уйдет, но и этого сделать она не смогла.

Не прошло и четверти часа после того, как арн покинул слабую девушку, как раздался несмелый стук в дверь.

В комнату проскользнула Лисбет, одетая в белую сорочку, с заплетенными в косу волосами она была похожа на печальную белую тень. Лицо ее стало совсем бледным, глаза покраснели от слез, нос опух. Она всхлипывала и терзала в нервных пальцах мокрый платок. Не дожидаясь предложение присесть, Лисбет забралась на кровать и села напротив Кьяры.

Все это прошло в гробовой тишине.

Хема вопросительно посмотрела на Кьяру, но та лишь пожала плечами.

– Что тебя так расстроило?

– На рассвете Эрнеста казнят. – сдавленно прошептала Лисбет и разрыдалась в голос.

Кьяра непонимающе посмотрела на Хему. Ни одна из них не могла понять, о ком идет речь. Рыдания становились все тише и отчаяние.

Первой вспомнила Хема и радостно выпалила:

– Колдун из поезда!

Лисбет судорожно всхлипнула.

– Это называется очищение. – наставительно произнесла Хема. – Не казнь. Если он не совсем пропащий, то, может, и выживет.

– Он пытался тебя убить. Проклял твоего рыцаря и натравил на нас пассажиров поезда, помнишь? – добавила Кьяра. Ей не удавалось найти ни одной причины, чтобы так страдать из-за враждебного проклятийника.

– Я знаю, что он делал ужасные поступки, – сквозь слезы сказала Лисбет. – Но мы с Эрнестом росли вместе и знаем друг друга с детства. На самом деле он совсем не плохой, и если бы мне дали с ним поговорить…

– Он придушил бы тебя цепью от кандалов. – безжалостно закончила за нее Кьяра. – Если бы не Талья, мы бы обе могли погибнуть в поезде. Где она, кстати, почему не с тобой?

– Я попросила ее остаться в моих покоях и не сопровождать меня. – тихо сказала Лисбет. – Талья тоже не понимает, почему я так переживаю за Эрнеста. Но как я могу спокойно ждать его смерти? Он мне почти как семья.

Кьяра тяжело вздохнула, не понимая всей трагедии. Ее семейные узы были похожи на гнилую веревку: не было смысла держаться за то, что готово оборваться в любое мгновение, да и брезгливо.

– Помешать мы все равно не сможем. Так смысл из-за этого страдать?

– Знаю. Все я понимаю, просто… Позволь сегодня переночевать с тобой? Я не хочу сейчас быть одна.

– А Талья? – спросила Хема. Она была девушкой практичной и понимала, что кроме кровати и дивана других достаточно комфортных мест для сна в комнате не было. И ее не радовала перспектива спать на полу.

– Она замечательная! – горячо заверила Лисбет. – Но я бы хотела остаться с Кьярой.

Это ничем необъяснимое расположение было довольно обременительно, но отослать заплаканную и глубоко несчастную девушку обратно у Кьяры не получилось.

Она совсем немного сделала для Лисбет, куда больше постаралась Талья, которая спасла их обеих от проклятья. И, вероятно, именно поэтому избранная плакала здесь, а не в своей спальне на плече у верной компаньонки.

Кьяра подозревала, что Лисбет винила Талью в том, что Эрнеста ждало очищение, поэтому не могла сейчас находиться рядом с ней. Возможно, она даже не понимала, почему сейчас сидела на постели Кьяры и просила разрешения переночевать.

– Ладно, можешь остаться, но…

– Спасибо! – Лисбет яростно вытерла щеки рукавом сорочки и быстро забралась под одеяло. – Мне много места не нужно, я тебя не потревожу, обещаю.

Кьяра, которая только хотела спросить, где она собирается спать, потрясенно замолчала.

***

Тхагра сидел на диване, глядя в точку по центру двери, ведущей в спальню избранной. За дверью никого не было. Без Лисбет покои казались пустыми и холодными.

Неожиданный стук отвлек его от мучительного ожидания. На пороге, прижимая к груди белую тканевую сумку, стояла совсем еще юная жрица. Полная света и тепла, но недостаточно яркая.

– Меня прислали к избранной. – сказала она, робко улыбнувшись. – Нужно проверить ее здоровье, она весь день выглядела изможденной…

Медлил Тхагра недолго.

Он отступил, пропуская жрицу внутрь, и тихим, нежным голосом, не предвещавшим никакой угрозы, произнес:

– Избранная уже легла.

Девушка бесстрашно переступила порог и первой направилась в сторону спальни. Даже не вздрогнула, когда щелкнул замок.

Тхагра был голоден, и ничто уже не могло его сдержать.