Ложное пророчество

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Нарушенное обещание

Кьяра дернулась и резко села на постели. Сердце судорожно билось в груди. Она все еще была там, в ночном саду, в руках у шаманки. Прощалась с жизнью.

– Тише, – Вардан, дремавший в кресле рядом с постелью, поднялся и с озабоченным видом склонился над Кьярой. Его внешний вид напомнил ей о первом штурме культистов, тогда кайсэр так же предстал перед ней помятый, наспех отмытый от чужой крови… – В твоем состоянии нужно бережно относиться к своему телу.

– Что?

– Твоя сила пропала. – робко подала голос Хема. Она сидела на полу рядом с дверью на коленях, и вид имела виноватый.

– Начал разрушаться дар. – пояснил Вардан. – Ты взяла слишком много. И если бы взяла еще хоть каплю, погибла бы.

– Ааа… – протянула Кьяра. Она не чувствовала боли, хотя помнила, как ее тело почти разваливалось на части. Сейчас же она была цела и вполне здорова. Только тянущее чувство внутри немного беспокоило. Но узнав, что это из-за ее неосторожного обращения с собственным даром, Кьяра успокоилась. – А я и не знала, что божественная сила такая хрупкая.

За окном шуршал дождь, погрузив белую комнату в печальный серый цвет.

Ночные события все меньше походили на правду и все больше казались простым кошмаром.

– Не сила. Твое тело. – Сказал Вардан, возвращаясь в кресло. Он не мог определиться, стоит ли ему злиться на Кьяру или следует похвалить ее за хорошую работу. Ему удалось увидеть место битвы двух необученных жриц и шаманки. Картина поражала воображение. Девушки его впечатлили… Что, впрочем, нисколько не помешало ему наказать Хему за то, что не уберегла избранную.

Кьяра не выглядела напуганной. Она обвела взглядом комнату, прислушалась к шуму дождя за окном и спросила:

– Как Ильса?

– Заработала нервный срыв. – сказала Хема раньше, чем Вардан успел хоть что-то сказать. – Когда за нами пришли, она так разрыдалась, даже жутко стало…

Хема с опаской покосилась на кайсэра и замолчала. Она не стала уточнять, что Вардан, прибывший вместе с потрепанным отрядом рыцарей, сначала решил, что избранная оплакивала гибель Кьяры… И жутким в тот момент было как раз его лицо.

– Главное, что живая. Но почему ты сидишь там?

Хема смущенно почесала нос.

– Я наказана.

Кьяра не стала спрашивать за что, она догадывалась о причине, и если бы в ней было чуть больше сил, то непременно попыталась бы заступиться за девушку. Вардан был к ней несправедлив. У Хемы не было ни единого шанса выстоять в одиночку против отряда загонщиков и самой настоящей шаманки. Что могла сделать она там, где не справились шестеро рыцарей?

– Глупое наказание, – сказала Кьяра, глядя на Вардана. – Может, хватит?

Оскорбленный пренебрежительным отношением к воспитательным процессам арнов, кайсэр возмутился:

– Вполне действенный способ. Всех провинившихся с давних времен ставили на колени рядом с главным входом в обитель Хаарта, чтобы каждый проходивший мимо мог их видеть. Это очень унизительно. Такое наказание всегда считалось страшнее простой порки.

Было в его тоне что-то такое, что заставило Кьяру заподозрить, что унизительность данного наказания Вардан проверил на собственной шкуре. Возможно, не раз. Но она все равно смутно представляла, как все это должно было работать. Самыми страшными наказаниями в ее жизни были те, что приносили боль.

– Только мы сейчас в ваших личных покоях. Здесь никто не ходит.

Кайсэр поджал губы, неохотно признавая правоту Кьяры. Но подняться Хеме не разрешил.

– Атаку культа мы отбили вполне успешно. По предварительным рассчетам им не хватит времени, чтобы нарастить силы до обряда. А после верховную жрицу будет оберегать уже милость Ишту.

– Нарастить силы… – повторила Кьяра, катая слова на языке. – Откуда у них эти силы вообще берутся? Неужели так много людей хотят, чтобы мир был уничтожен?

– Больше, чем ты можешь себе представить. – Вардан посмотрел на окно. Дождевые струи тянулись по стеклу непрерывной нитью.

– А все эти загонщики? Как они могут добровольно идти на такое? Когда-то же они были людьми, так ведь?

Вардан невесело усмехнулся.

– Когда-то были. И можешь мне поверить, едва ли хоть сотая часть из них стала такими добровольно. У культа с самого начала образования были талантливые ученые. Только благодаря им культ Раздора смог разрастись и обрести вполне реальную власть. А все потому, что загонщиков – расходный материал культа, можно создать из любого человека. Не важно, молодой или старый, женщина или мужчина. Во время изменений тела, безвозвратно меняется и сознание. Ты же видела их. Их разум был уничтожен, его заменили простейшие команды.

Кьяра поёжилась.

– Этим и страшен культ. Их армия никогда не иссякнет. Пока живы люди, они смогут пополнять свои ряды.

– Только люди? – уточнила Кьяра. Она представила, насколько опасными были бы загонщики, созданные из арнов: нечеловечески сильные, не чувствующие боли и не боящиеся смерти. Её замутило.

– Мы не подходим. – сказал Вардан. Это знание арны получили, когда выжигали лаборатории культа на своих землях. Их физиология отличалась от человеческой незначительно, но даже этой малости оказалось достаточно. Отточенный процесс создания загонщиков не сработал.

Кьяра энергично растёрла плечи, прогоняя холодок, пробравшийся под кожу.

– Значит, у меня всё же есть шансы дожить до обряда?

– О, моя дорогая, ты будешь жить очень и очень долго. – пообещал ей Вардан. – Я об этом позабочусь.

***

Кьяра больше не пыталась прятаться во снах. Хотя кошмары, вопреки опасениям Вардана или Хемы, ей вовсе не снились. И Йегош, как-то предложивший своё снотворное, был удивлён её отказом.

– Они помогут спать. После всего, что случилось…

– Я и так отлично сплю. – перебила его Кьяра.

– Скажи это своему отражению.

– Это не из-за кошмаров. Я просто читаю.

После битвы с шаманкой ей не давала покоя та страшная сила, которую она в себе ощутила, поэтому Кьяра старательно изучала маленькую книгу, которую ей когда-то в поезде передал Вардан, чтобы она смогла понять, как быть мудрой. И Кьяра вчитывалась в мелкие выцветшие буквы на пожелтевшей бумаге, доставала Вардана вопросами в попытках понять, было ли то солнце порождением её силы или зажглось в ней вопреки дару Ишту. Оно ощущалось странным и чужеродным, способным и даже готовым причинить вред своей носительнице – это было совсем не то же, что и божественная милость.

Кьяра не находила ответов, продолжала упрямо читать и торопила время, желая как можно скорее добраться до библиотек обители Хаарта.

Никому про солнце она не говорила. Даже Вардану, хотя порой и порывалась во всём признаться. Но тема казалась ей опасной, поэтому она откладывала её.

И пугала всех бледным видом и покрасневшими глазами.

Храм медленно восстанавливался после набега культистов. Места в лазарете освобождались: кто-то умирал, не справившись с болезнью, кто-то выздоравливал – в основном это были одарённые.

Ильса заперлась в своих новых покоях и не отходила от компаньонки, свалившейся со странной болезнью после боя с шаманкой.

Вардан, видевший девушку в саду, как-то сказал Кьяре, что её слабенький, едва заметный дар ощущался мёртвым. «Как было с Тальей», добавил он. И предположил, что такое может случиться после встречи с наделёнными силой представителями культа. Но подтвердить или опровергнуть эту теорию он не мог. Талья была мертва и не могла рассказать, не случалось ли ей когда-то переходить дорогу культистам.

Время тянулось медленно…

Но утро, названное благоприятным для обряда, наступило как-то внезапно.

***

Эмиа в сопровождении одной прислужницы пришла в покои Вардана, ставшие пристанищем для Кьяры, на рассвете. Уставшая и молчаливая, она помогла избранной облачиться в невероятное белое платье, сияющее даже в полумраке спальни.

Раньше управительница только следила за работой подчинённых, но после эпидемии в храме осталось слишком мало прислужников, а набирать новых главный жрец не торопился, опасаясь запустить в стены храма врага. Всем приходилось работать на пределе сил в ожидании обряда.

Служители верили, что как только будет выбрана верховная жрица, всё изменится. И тяжёлые времена, что переживал храм, сменятся благоденствием.

Хема, которая тоже должна была надеть парадное одеяние компаньонки, состоявшее из повседневного белого платья, просто расшитого серебряной нитью, быстро и неожиданно молча переоделась.

Вардан, ждавший, пока Эмиа подготовит избранную, тоже вёл себя непривычно тихо. И всё это пугало Кьяру даже больше предстоящего обряда, о котором ей ровным счётом ничего не сказали.

Инструкция, которую Кьяре выдали, состояла из простейших требований: войти в святилище, преклонить колени перед статуей богини и вознести ей молитву. Слова молитвы ей тоже выдали: на одиноком белоснежном листе твёрдой рукой было выведено с десяток строк, которые нужно было заучить.

Кьяра даже не дочитала молитву до конца. Она чувствовала себя бесполезным придатком к Ильсе и не видела смысла хотя бы делать вид, что согласна играть по правилам храма.

Вардан поднялся из кресла, когда избранная вошла в гостиную, окинул ее придирчивым взглядом и все же не смог смолчать:

– Синий идет тебе больше.

За спиной Кьяры Хема подавилась смешком.

Эмиа никак не отреагировала на слова кайсэра, у нее не было сил оскорбляться.

Сам кайсэр, по случаю такого торжественного события, все же сдался уговорам Йегоша и вытащил из недр одного из многочисленных чемоданов одеяние первого посланника Хаарта.

Оно не сильно отличалось от одежды главного жреца. Строгая длинная туника в пол, сужающаяся к низу, с двумя разрезами по бокам для удобства ходьбы, простые штаны и мягкие сапоги, и накинутый сверху божественный покров, представлявший собой отрез ткани с прорезями для рук и нашитыми на него символами божества. На груди он был схвачен большой золотой фибулой.

Вся одежда Сибэ была белой, а символы, вышитые на покрове, блестели золотом. Как и полагалось жрецу Ишту, он использовал ее цвета.

Вардан был посланником Хаарта, поэтому его одеяния были черными, хотя вышивка тоже золотой.

– А вам ваш наряд очень идет, – сказала Кьяра. – Не понимаю, почему вы не хотели его носить.

– Правда? – с сомнением спросил Вардан. Кьяра кивнула.

Было ли все дело в том, что она привыкла к его небрежному виду и бесконечным белым рубашкам с подкатанными рукавами с вечно расстёгнутой верхней пуговицей, но сейчас, в этих одеждах, он казался ей невероятным и почти нереальным, но будто оказавшимся наконец на своем месте.

Рыцари уже стояли у дверей в покои. Шестеро.

Кьяра на мгновение замерла на пороге, вспоминая, как вот такие же шесть рыцарей, безукоризненно белых, полностью соответствующих стандартам храма, погибли от рук своры загонщиков и одной единственной шаманки.

Какими бы серьезными ни выглядели храмовники, Кьяра не могла чувствовать себя рядом с ними в безопасности. Потому что они были не в силах защитить даже себя…

– Ну же, моя дорогая, – сзади ее мягко подтолкнул Вардан.

Избранная переступила порог.

Весь путь до святилища занял не больше двадцати минут. И каждую секунду из этого времени Кьяра думала о том, что видит все это в последний раз.

Белые коридоры, витражные окна, ароматы благовоний и эхо…

Вардан еще вечером велел всем собрать вещи. Йегош выкупил карету, на которой они должны были покинуть столицу. Садиться на поезд арны собирались на небольшом вокзале в соседнем городе, подальше от храма и главного жреца. Исключительные меры предосторожности, потому что в благоразумие Сибэ верить было просто опасно. А предостережение Ведателя звучало однозначно.

И пока Вардан и Хема сопровождали избранную на обряд, Берг и Йегош должны были загрузить карету и подготовить ее к немедленному отбытию.

Рыцари вывели Кьяру на круглую площадку под стеклянным куполом. Их уже ждали. Сибэ находился в сопровождении верных жрецов. Рядом с ним поникшая и опустошенная, тенью себя прежней, стояла Ильса. За спиной избранной притаилась компаньонка. Все еще бледная, но уже способная стоять на ногах.

Заметив ее, Вардан невольно потянулся, чтобы положить ладонь на плечо Кьяры. Он не понимал, что именно ему не нравится в болезненной девушке, сливавшейся белизной кожи с собственным платьем, но теперь ни за что на свете не оставил бы свою мудрую с ней.

На площадку вело четыре коридора и одна лестница, тянувшаяся вверх, и каждый из проходов охраняло по два рыцаря. Еще двое застыли по обе стороны от большой арки, укрытой полупрозрачной завесой, похожей на туман. Только в этой завесе изредка проскакивали серебряные искры. Выйти на площадку смогла только Кьяра. Кайсэру преградил путь рыцарь.

Приближаться к святилищу арнам запрещалось.

И Вардан не стал спорить, он пропустил Хему, а сам остался в коридоре, внимательно следя за всем, что происходило на площадке.

Кьяра, лишившись его успокаивающего присутствия, уже не так уверенно подошла к Сибэ.

Главный жрец осмотрел ее придирчиво и неохотно кивнул.

Сейчас вы войдете в святилище, а после завершения обряда рыцари проведут вас на балкон. Горожане уже собираются на площади, мы должны принести им добрые новости.

Ильса кивнула. Кьяра рассеянно всматривалась в молочно-белую полупрозрачную завесу и никак не могла понять, что ее ждет по ту сторону.

На площадке было тепло, но Кьяра поёжилась от холодка, прошедшегося по спине. Она обернулась к Вардану, пытаясь напомнить себе, что это последнее испытание, которое ей предстоит пройти.

Всего-то и нужно, что войти в святилище, дождаться, пока Ильса получит божественную силу, а потом уехать в Медем.

– Тогда чего мы ждем? – спросила Кьяра и решительно первой пошла в сторону арки. – Быстрее войдем, быстрее все это закончится.

– Стой. – властно велел Сибэ, и Кьяра остановилась, чтобы удивленно на него посмотреть. – Первой должна быть Ильса.

– Ты всерьез боишься, что милость Ишту выберет первую, кто войдет в святилище? – громко удивился Вардан. Тяжелые взгляды рыцарей, которым не нравилось, как арн разговаривает с их главным жрецом, он играючи игнорировал.

Сибэ не стал утруждать себя ответом. Он даже не повернул головы в сторону кайсэра, хотя Кьяра, смотревшая в этот момент в его лицо, заметила, как недовольно жрец поджал губы.

– Не будем рисковать, – миролюбиво согласилась Кьяра, пропуская Ильсу вперед. – Меня начинает мутить от одной мысли, что я могу стать вашей верховной жрицей.

Вардан усмехнулся, когда взгляды рыцарей соскользнули с него, найдя себе новую жертву. Храмовники не были готовы услышать такие возмутительные вещи даже от избранной, которую считали бракованной.

Проигнорировать их недовольство так же виртуозно, как и у кайсэра, у Кьяры не получилось.

Ильса опасливо, через силу, шла к арке. От той самоуверенной и полной надежд девушки, которую Кьяра увидела в саду при их первой встрече, не осталось ровным счетом ничего. Мечта оказалась фальшивкой, и это сломило избранную.

Кьяра сдерживала желание подтолкнуть ее вперед. Ильса не разделяла ее желание разобраться со всем поскорее, она медлила.

Совсем недавно этот день должен был стать лучшим днем в ее жизни…

– Хочешь, я возьму тебя за руку? – не выдержала Кьяра. Эта трусливая неторопливость была для нее мучительна.

– Пожалуйста. – тихо попросила Ильса.

Сибэ ничего на это не сказал, хотя было очевидно, что это его не устраивало. Но он видел состояние своей мудрой и опасался, что она может вовсе не ступить под своды арки по доброй воле. И тогда случится неприятная сцена, потому что день обряда наступил, и избранные должны были войти в святилище.

Ладонь Ильсы оказалась холодной, пальцы мелко подрагивали.

Избранные нырнули в молочный туман.

Сначала Ильса, как того хотел главный жрец, а сразу за ней Кьяра, невольно задержав дыхание. Завеса оказалась осязаемой и напомнила Кьяре паутину, в которую она частенько попадала, когда бродила по лесу. Легчайшее прикосновение к лицу появилось и схлынуло, избавив ее от необходимости счищать налипшие паутинки с лица и волос.

Ильса прерывисто выдохнула, крепче сжав ладонь Кьяры.

Место, в которое они попали, не было похоже ни на один из залов храма. Казалось, он находился за пределами белых стен и даже за пределами людских земель.

Они оказались в темноте на узкой дороге, выложенной слабо светящимися камнями. Не было видно, как далеко простирается этот непроглядный мрак, который не могли рассеять золотистые звездочки, плавающие в воздухе.

Где-то капала вода.

– Пойдем, – шепотом предложила Кьяра, потянув Ильсу вперед. Говорить громко в этом странном месте она боялась.

Они шли по сияющей дорожке вперед – другого пути у них все равно не было. Кьяра ни за что на свете не сошла бы в эту темноту. В храме даже ночью никогда не было настолько темно…

– Я думала, здесь тоже все будет белым. – призналась Кьяра спустя пять минут. Арка давно скрылась из вида, а алтарь, перед которым они должны были преклонить колени, все никак не показывался.

– Я тоже. – тихо сказала Ильса.

Еще через пять минут Кьяра начала всерьез задумываться о том, что жрецы все перепутали и благоприятный день для обряда был не сегодня, и, возможно, им стоило вернуться, прежде чем случится что-то плохое.

Это беспросветное место больше подошло бы воинственному Хаарту, чем светлой Ишту.

Еще через пять минут до Кьяры донесся приглушенный звук. Кто-то дышал размеренно и спокойно.

Ильса тоже это услышала и испуганно осмотрелась.

– Может, вернемся? – предложила Кьяра.

Несколько мгновений ей казалось, что Ильса согласится и они вернуться в храм. Но избранна отрицательно качнула головой.

– Мы должны провести обряд.

Очень скоро звук дыхания стал чуть громче, и Кьяра почувствовала на себя чье-то внимание. Не злое, но опасное.

Только через полчаса они смогли увидеть впереди ровное, теплое свечение. Дорожка упиралась в алтарь, а за алтарем возвышался выбитый из камня трон, на котором сидела каменная богиня. Ишту подпирала щеку ладонью и, казалось, дремала…

Ильса приободрилась, увидев ее. Она первой опустилась на колени перед алтарем. Положила влажные ладони в углубления на крышке и закрыла глаза. Кьяра не так охотно последовала ее примеру, рассеянно отметив, что рядом находилось еще одно углубление для рук…

Несколько мгновений ничего не происходило. Потом она почувствовала чужую силу, медленно пробиравшуюся ей под кожу. Этот контакт был не таким болезненным, как ее опыт знакомства с даром Вардана, но пугал намного сильнее.

Кьяра пыталась сопротивляться, но сила даже не заметила ее потуг, медленно заполняя собой тело избранной. Рядом задрожала Ильса. Из ее носа потекла кровь, в уголках глаз собрались кровавые капли и медленно заскользили по щекам. Она не справлялась.

Очень скоро боль настигла и Кьяру. Только тогда она осознала, что пророчество изначально было неверно истолковано. Верховной жрицей не могла стать одна из избранных, потому что человеческое тело было не в состоянии вобрать в себя всю милость Ишту. Девушки должны были разделить это бремя на троих. Но одной не стало.

И теперь в Кьяру пытались запихнуть все то, что должно было достаться Лисбет. Потому что Ильса едва могла справиться со своей долей.

Агония длилась вечность.

Все завершилось за считанные секунды.

Дыхание, сопровождавшее избранных большую часть пути, замерло.

Кьяра пришла в себя лежа на алтаре, она навалилась на камень, ощущая щекой его шершавый и прохладный край. Рядом тихо плакала Ильса. Обычные слезы мешались с кровавыми.

Она тоже все поняла.

На коже, чуть ниже ключиц тонкие и резкие серебристые линии собрались в символ Ишту. У Кьяры таких было два, они наслаивались один на другой, создавая совершенно новый рисунок.

– Нужно уходить, – сказала Кьяра. На ее щеках подсыхали кровавые полосы. Платье было безвозвратно испорчено.

– Я думала, ты умерла, – сдавленно прошептала Ильса. – Ты не дышала.

– Я тоже думала, что умерла.

Кьяра медленно поднялась и протянула Ильсе руку, предлагая помощь. Та с благодарностью приняла ее. Мгновения звенящей тишины вновь сменились размеренным, негромким дыханием в темноте.

– Твой знак…

– Что? – Кьяра коснулась пульсирующего символа. – Бракованный какой-то, да? Зато твой выглядит отлично. Это хорошо. Значит, у храма все же появится верховная жрица.

Ильса медленно покачала головой.

– Мне кажется, мы вместе…

– Нет. – прозвучало резче, чем Кьяра планировала, но извиняться она не стала. Постучала пальцами по своему символу. – Это всего лишь ошибка. Ты ведь сама видишь, что знак неправильный. А твой правильный. Значит, ты верховная жрица, а я поеду в Медем. И все закончится так, как и должно.

– Но Кьяра…

– Не надо. Пожалуйста.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Ильса первой отвела взгляд. Тяжело вздохнула.

– Пойдем, – сказала Кьяра. – Давай поскорее с этим закончим.

Она знала, что должна рассказать о том, что с ней случилось и что она поняла, пока божественная сила бесцеремонно копошилась в ее внутренностях. И она собиралась рассказать. Вардану.

Ильса ослабла, а Кьяра чувствовала себя выпотрошенной и едва живой, и путь к арке должен был занять в два раза больше времени, если бы святилище не желало выпроводить их поскорее.

Девушки сделали шаг. И все пройденное ими пространство сжалось до одной секунды, сбило их с ног и выбросило из святилища. Кьяра первой вывалилась из арки, больно ударилась коленями, отбила ладони. Сверху на нее рухнула Ильса.

Им не дали времени, чтобы перевести дыхание. Жрецы окружили избранных, рыцари быстро поставили девушек на ноги и потащили к лестнице.

Кьяра слабо вырывалась, она хотела увидеть Вардана, но среди белых одежд не было ни единой щелочки.

Подталкивая избранных вверх по ступеням, жрецы о чем-то нервно переговаривались. Две жрицы, протиснувшиеся мимо них с тазом воды и льняными тряпками, начали на ходу отмывать лица девушек от крови.

Делать что-то с платьями времени уже не было.

– Вы сильно задержались, – с легкой ноткой осуждения, заявил один из жрецов и потупился под злым взглядом Кьяры. Ее темные глаза оставались все такими же непроглядными, но зрачок начал слабо светиться из-за переполнявшей девушку божественной силы. Такой взгляд выдержать мог не каждый.

Их провели на самый верх, на широкую площадку, открытую всем ветрам. Солнце клонилось к закату и его рыжие лучи освещали площадь внизу, переполненную людьми. Сибэ появился из другого прохода на секунду позже жриц и первым подошел к резным перилам. Его речь была короткой и давно отрепетированной и получила заслуженный восторг толпы. Закончив говорить о том, что верховная жрица пробудилась, он обернулся к Ильсе, стоявшей у стены и недоступной еще взглядам горожан. Заметил стоявшую рядом Кьяру и ее сияющий странный символ. Лицо его на мгновение застыло в жутковатой гримасе. Секунду Сибэ решал, что делать, после чего велел Ильсе приблизиться.

Он представил ее как верховную жрицу и Кьяра позволила себе перевести дыхание. Она хотела незаметно уйти, найти Вардана и как можно скорее покинуть столицу, но рыцари ее не пропустили.

Воздух наполнил ликующий вой. Кьяра нервно потерла символ Ишту.

Когда официальная часть закончилась и Сибэ с Ильсой отошли от перил, все потянулись к тому входу, из которого совсем недавно показался главный жрец.

Кьяру тоже заставили идти со всеми и она не стала сопротивляться, даже ускорила шаг, желая поскорее нагнать Сибэ и потребовать, чтобы ее уже отдали арнам. Она была совсем рядом, когда услышала его сухой приказ:

– Активируйте цепи.

То, как это прозвучало Кьяре не понравилось. Она оттеснила жреца и зашагала рядом с Сибэ.

– Когда вы отдадите меня кайсэру? Пора бы уже.

Он посмотрел на нее и поднял взгляд на одного из рыцарей.

– Ее пока заприте.

– Что? – Кьяра не поверила своим ушам. – Что это значит?

Она сопротивлялась, извивалась в руках рыцарей, но отчаянно уступала им в силе.

– Вы обещали кайсэру избранную! Вы должны сдержать слово!

– Да. – сказал Сибэ, на мгновение задумавшись. – Как жаль, что его избранная погибла.

Кьяра задохнулась от злости.

– Разве это обязательно? – спросила Ильса, с ужасом глядя на Кьяру, бьющуюся в руках рыцарей. Они держали крепко, но старались не причинять боли. И эта бесполезная забота лишала Кьяру возможности хотя бы попробовать их убить. Всего одно прикосновение, так, как учил Вардан…

Но она не могла.

Рыцари не желали ей зла, они просто выполняли приказ.

– Мы не можем ее отдать. В ней есть часть божественной милости. – сказал Сибэ. – А по доброй воле остаться она не пожелает. Все это – необходимость.

Кьяра попыталась кричать, но ей зажали рот шершавой ладонью. Ее тащили по белым коридорам, которые еще утром она надеялась больше никогда не увидеть. Потом по лестнице в башню. Туда, где когда-то Лисбет отбывала свое наказание.

Это была маленькая комнатка, в которой едва помещалась койка, а маленькое оконце было так высоко, что выглянуть на улицу было попросту невозможно.