Ложное пророчество

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Проклятый

В отсутствии конюха имелись свои плюсы: некому было увидеть, как подозрительная парочка из арна и человеческой женщины пробралась в конюшню и быстро оседлала одного из лоснящихся, пышущих жизнью и здоровьем коней.

Для Кьяры оставалось загадкой, как Вардан смог различить среди табуна вороных лошадей одного конкретного, на котором собирался ехать в деревню. А в том, что он целенаправленно кого-то искал, она не сомневалась.

Молодой конь стоял смирно, пока Вардан быстро его седлал, но с откровенным любопытством косил карим глазом в сторону Кьяры и задорно фыркал.

– Погладь его. – предложил Вардан, затягивая подпруги. И отвлекся, чтобы похлопать коня по холке. – Он ласковый, но хозяин ему попался не чуткий.

Кьяра опасливо приблизилась. В их деревне лошади были не такие тонкие и резвые. И ей никогда не разрешали к ним приближаться. Боялись, что ученица ведьмы что-то сделает и их неповоротливые и неторопливые тяжеловозы заболеют.

Конь сам ткнулся бархатным носом ей в ладонь, фыркнул, обдав горячим дыханием. Кьяра тихо рассмеялась от переполнившего ее восторга и уже смелее погладила его по морде.

Через несколько секунд она уже самозабвенно обнимала мощную шею и похлопывала коня по лоснящейся шкуре, быстро сообразив, как ему больше нравится.

Отношения с животными у нее всегда складывались куда лучше, чем с людьми.

Завершив приготовления, Вардан погладил коня и обернулся к Кьяре.

– Подсадить или сама справишься?

Она посмотрела на подол своего простого серого платья, вымазанный в земле. Верхом ездить ей еще не доводилось, из-за чего теперь предстояло делить одну лошадь с дружелюбным, но все еще подозрительным арном, помощь которого принимать не очень хотелось…

– Я сама. Вы только объясните, как мне забраться.

Вардан тяжело вздохнул и легко запрыгнул в седло, после чего протянул ей руку и кивнул на стремя, которое освободил для нее.

Мгновение Кьяра сомневалась, но желание понять, что не так с этим постоялым двором и его хозяевами, оказалось сильнее страха. Она была слишком любопытной, из-за чего в детстве свалилась в берлогу к медведю. Найдя странный проход в снегу, Кьяра заинтересовалась и попыталась рассмотреть, что там внизу, но снег у нее под ладонями обвалился, увлекая ее в темное и душное нутро берлоги. На ее счастье медведь не проснулся и Кьяра сумела выбраться на свободу без повреждений…

Ошибкой было рассказывать об этом наставнице, которая не оценила приключение своей воспитанницы и наказала ее. Не за то, что упала, но за то, что не вынесла из этого никакого урока и рассказывала о случившемся почти с гордостью.

Тогда она пообещала наставнице сдерживать любопытство и даже успешно держала слово целых шесть лет.

А потом ей сказали, что она жрица и по ее следу идут убийцы и оставаться осторожной просто не имело смысла.

Кьяра крепко ухватилась за широкую ладонь, вдела ногу в стремя, неловко подпрыгнула и сдавленно охнула, взмыв в воздух. Вардан легко поднял ее и удерживал, будто она ничего не весила.

– Перекинь ногу через круп. – велел он и Кьяра подчинилась.

Оказалась за его спиной. Поправила сумку, с которой не планировала расставаться. И прерывисто выдохнула от неожиданности, когда конь тронулся.

Поездка заняла не больше двадцати минут, но Кьяре показалось, что прошла вечность. Не замечая ничего вокруг, она цеплялась за плечи Вардана, не посчитавшего нужным одеться соответственно статусу, на опрос местных жителей он отправился в помятой рубашке. Что было хорошим решением. На черных штанах и ботинках из мягкой кожи не было золотых нашивок, благодаря чему он чуть меньше походил на арна, чем мог бы.

Черный и золотой были традиционными цветами Медема и среди людей в таком сочетании никогда не использовались.

Плохая дорога, изрядно заросшая сорняком, вывела их к небольшой деревне. Разместилась она на поляне среди леса.

От основного тракта к деревне вела совсем уж узкая тропка.

Вардан не стал подъезжать верхом. Спешился на распутье и помог Кьяре сползти с коня. Ноги ее дрожали. Пальцы свело судорогой. Она уже очень давно не чувствовала себя настолько беспомощной и, кажется, никогда в жизни не ощущала, что ситуацию полностью контролировал другой человек… не человек. Арн. Что ее положение лучше не делало.

Верховая езда теперь представлялась ей чем-то ужасным. А ведь ее ждал еще путь назад.

Кьяра тихо вздохнула. Права была наставница, от этого ее глупого любопытства одни проблемы.

– Пойдем. – сказал Вардан и первый ступил на тропинку. Кьяра направилась за ним. Конь вынужден был оторваться от сочной травы, росшей по обочине, и отправиться следом.

Легкий ветер шуршал в кронах деревьев, ерошил волосы и приносил с собой свежий запах воды. Где-то рядом протекала широкая река.

Деревня была огорожена забором с грубо вырезанными на дереве причудливыми символами. Ворота были распахнуты. На траве недалеко от них уже играли дети. Но заметив незнакомцев, они быстро убежали.

Через несколько секунд стало понятно, что дети не просто убежали, они отправились за взрослыми.

Когда Вардан и Кьяра подошли к воротам, их там уже ждали. За старостой деревни собралось с полдюжины мужчин. Самых сильных и представительных, которые могли бы одним своим видом укротить любые дурные намерения непрошенных гостей.

Кьяра оценила маневр, которым пользовались и в ее деревне, и вышла вперед, отвлекая внимание на себя. Чтобы меньше людей присматривались к Вардау. Она выказала положенное уважение старосте. Это было для нее в новинку. Кьяра никогда не была особенно вежливой девочкой. В деревне ее не любили, и она отвечала взаимностью. Даже с наставницей у нее не всегда получалось быть вежливой и послушной, хотя она очень старалась.

– Что вас сюда привело? – спросил староста. Лицо его смягчилось после старательного приветствия Кьяры.

Вардан молча возвышался за ее спиной, уловив намерение жрицы самостоятельно справиться с расспросами. Он не мешал ей, глядя на траву под ногами, чтобы спрятать слабое свечение глаз, заметное даже днем.

– Мы остановились на постоялом дворе недалеко отсюда, – Кьяра махнула рукой в сторону, из которой они приехали. И замерла, заметив, как посуровели лица деревенских жителей.

– Уезжайте. – велел староста. – Это проклятое место. Спасай свою жизнь, девочка.

– Вы знаете, что там происходит? – Кьяра подалась вперед, жадно вглядываясь в лицо мужчины. – Вместе с нами там остановился еще купец с женой, и сегодня утром она куда-то пропала…

Деревенские зашептались. И в этом шепоте отчетливо слышалась обреченность.

– Никто не знает, что там творится. – сказал староста, не обратив внимание на оживившихся мужчин. – Только известно, что четыре года назад начали пропадать женщины. Сначала те, кто работал на том постоялом дворе. Мы ходили, требовали ответа, да только ничего не добились. Кто-то из особенно горячих попытался сжечь постоялый двор вместе с его хозяевами. Да только пожар быстро потушили. А следующим утром мы нашли нескольких наших парней со вспоротым горлом. Мы-то знаем, что это был ответ на попытку поджога, но доказать это невозможно. Да и кому доказывать? Лесному зверью?

– Если пропадают люди, разве вы не должны были сообщить об этом в управление стражи? – спросил Вардан, увлеченно следя за тем, как его конь с аппетитом ощипывал все одуванчики поблизости.

– Отправляли мы человека в ближайший город, чтобы он все как следует разъяснил законникам. Да и что? Приехали двое, походили тут, хозяев допросили и уехали. Нет на них управы. Поэтому и говорю, уезжайте. Ты, – староста посмотрел на Вардана, – бери девочку и вези ее как можно дальше, иначе пропадет.

– Спасибо за совет. – задумчиво отозвался он и потянул Кьяру за темную косу. – Давай-ка возвращаться.

Она с тоской посмотрела на коня и кивнула.

Староста еще несколько раз повторил, что им непременно нужно уезжать, как можно скорее.

Кьяра вполне искренне поблагодарила за заботу. О ее жизни еще никогда так сильно не переживали. Даже наставница, несомненно любившая Кьяру, придерживалась мнения, что излишняя опека губительна и ребенок должен познавать этот жестокий мир на собственных ошибках. К тому же девочка, о которой она решила заботиться, обладала довольно полезным даром исцелять собственные раны.

Дорога обратно далась ей легче. В основном потому, что Кьяру разъедало любопытство.

– Жена этого купца ведь уже мертва, да?

– Не обязательно, – ответил Вардан, поглядывая на Кьяру через плечо. – Если все, что сказал староста, правда, на постоялом дворе завелся проклятый, то жертву целесообразнее было бы держать живой. Даже если они не боятся разоблачения, а они не боятся, раз действуют так нагло, не стоит забывать, что это не самый популярный тракт. Следовательно, найти жертву не так-то просто…

Вардан нахмурился. Он подозревал, что все было очень плохо и какое-то время проклятый кормился дочерями хозяйки. Слишком обессиленными и болезненными те выглядели.

– Возможно ли, что хозяев постоялого двора держат в плену? – спросила Кьяра, вспомнив, как дрожал голос Миллы, когда та просила открыть дверь.

– Нельзя этого исключать.

– И… что мы будем делать? Просто уедем и оставим все так?

Ответил Вардан не сразу. Он долго раздумывал, стоит ли вмешиваться. Люди никогда не были ему симпатичны, но проклятые и прочее порченное подобие жизни вызывало у него гнев. Вполне оправданный, если учесть, что порождение всей этой дряни люди приписывали Хаарту – единственному богу, которому поклонялись арны.

– Какой смысл в обширных территориях, если люди не способны поддерживать на них порядок? – проворчал Вардан. Медем был маленьким государством, но процветающим и сильным, что лишь подпитывало ненависть людей, чьи обширные территории не имели должного надзора. – Я не могу оставить эту дрянь на границе с моими землями.

– Вашими землями? – удивленно переспросила Кьяра, заподозрив его в заносчивости.

– Ах да, дорогая, совсем забыл представиться. Но, в свое оправдание хочу заметить, ты и сама не сильно интересовалась личностью своего сопровождающего. Что, должен признаться, меня очень огорчило… – Он кашлянул, выдержал недолгую паузу и величественно произнес: – Я первый посланник Хаарта на земле, кайсэр и хранитель знания Вардан Виракса*.

____________________

Итак, разбираемся в его титуле:

Первый посланник Хаарта – высшее религиозное звание у арнов. Как главный жрец или верховная жрица у людей.

Кайсэр – титул правителя Медема. Хотя правитель он только на бумаге, так как Вардан уже давно почти все дела скинул на помощников, занимаясь только самыми основными.

Хранитель знаний – бесполезное дополнение, так как знания никакие он не хранит. Вместо того, чтобы сидеть в архивах и изучать свитки, Вардан предпочитал упражняться в воинском искусстве. В некоторой степени на это повлияло отцовское воспитание, которое нельзя назвать здоровым или хотя бы гуманным.

____________________

Обернувшись через плечо, он надеялся увидеть потрясение на лице Кьяры, но та осталась равнодушна к его титулам. Ей уже было поздно ужасаться, насколько непочтительно она себя вела с такой важной персоной.

К тому моменту, как они вернулись на постоялый двор, завтрак был готов и их отсутствие наконец обнаружили. Йегош, на правах личного помощника и немного здравого смысла, которого Вардану частенько не доставало, собирался начать нравоучения, но был прерван требовательным:

– Сначала завтрак. А после выскажешь мне всё.

Йегош плотно сжал побелевшие от гнева губы. Очки его зловеще блеснули. Он проигнорировал слова своего кайсэра.

– Вы хоть понимаете, что подвергаете жрицу опасности? Это безрассудство может стоить ей жизни! Если не станете серьезнее, огонь в обители Хаарта так никогда и не разгорится!

– Но разве предсказанных жриц не трое? – осторожно спросила Кьяра. Она совсем не хотела умирать и планировала сделать всё возможное, чтобы пожить подольше, но это не мешало ей объективно смотреть на вещи – она не исключительная, были еще две девушки, которым не повезло так же, как и ей. – А главной…

Йегош обратил на Кьяру свой пылающий взгляд. Ее голос дрогнул и начал затихать, но она все равно договорила, под конец уйдя в шепот:

– Все равно может стать только одна.

– Это не значит, что храм закроет глаза на смерть жрицы. – строго произнес Йегош.

– Он прав, дорогая. Главный жрец вполне может сказать, что именно погибшую он и планировал отдать мне. И формально наше соглашение не будет нарушено. – Вардан нахмурился. – Не сомневаюсь, именно так он и сделает. И это доставит ему невероятное удовольствие…

– И это не самый плохой исход. – продолжал нагнетать обстановку Йегош. – Если ты и есть верховная жрица, и мы тебя так глупо потеряем, мир будет обречен.

– А мне он вчера сказал, что ничего страшного не случится, потому что есть еще две избранные. – сдала кайсэра возмущенная Кьяра. – Наврал, получается?

Уровень осуждения в искрящихся глазах Йегоша сделался просто невыносимым, но Вардан, привычный к этому, легко сделал вид, что не слышал обвинений Кьяры и не замечал обвинительных взглядов своего помощника.

– Все это, конечно, стало бы большой бедой, – согласился он, быстро возвращая себе хорошее настроение, – если бы малышке действительно что-то угрожало. Но она все время была со мной.

Он посмотрел на старую постройку за спиной своего помощника и не смог сдержать зловещую улыбку.

– А сейчас меня ждут неотложные дела, с которыми я бы хотел разобраться до завтрака.

– Что…

Йегош не успел ни о чем спросить. Вардан просто не стал его слушать, решительно направившись к приоткрытой, чуть покосившейся входной двери.

Кьяра поспешила за ним. На один его широкий шаг приходилось почти три ее. Она быстро семенила рядом.

– И как мы поступим?

– Мы? – Вардан в недоумении осмотрел на нее. – Ты останешься с Йегошем и будешь себя очень старательно беречь, а я перетряхну это место и вытащу проклятого.

Кьяра тоже хотела участвовать, но не стала напрашиваться и остановилась на пороге.

Она слышала, как Вардан велел всем покинуть помещение, а хозяйке – передать ему связку с ключами. И слышала, как та возмутилась.

Через несколько секунд из душного нутра здания вывалился купец со своей свитой. Преградив ему дорогу, Кьяра требовательно спросила:

– Узнали что-нибудь о своей жене?

– Не твое дело.

– Что не так с его женой? – спросил Йегош, тенью следовавший за ней. В полумрак дверного проема он смотрел с непониманием.

– Куда-то пропала ночью. Он обвинил в этом вашего кайсэра. – сказала Кьяра, ощущая мелочное удовольствие от того, как купец сжался под холодным взглядом арна.

– Рассказывай, – велел Йегош, обращаясь к Кьяре. – В какую неприятность тебя втянул Вардан, пока меня не было рядом?

Формулировка вопроса ее позабавила.

На улицу, придерживая сломанную руку здоровой, выпал один из сыновей хозяйки. Следом за ним еще один…

Сдаваться без боя наглому арну владельцы постоялого двора не собирались.

– Вардан думает, что здесь завелся проклятый. – призналась Кьяра.

Она успела отпрянуть в сторону и не столкнуться с перепуганными девушками, выбежавшими сразу за братьями.

Через неполную минуту почти все семейство оказалось на улице. Не видно было только отца. Хозяйка громко негодовала и попыталась обрушить свою злость на подвернувшегося Йегоша, но быстро сообразила, что привлекает ненужное внимание – на шум начали стекаться остальные арны – и затихла. Только шепотом насылала проклятья на головы всех причастных к творящемуся безобразию.

Через четверть часа в дверях показался озадаченный Вардан.

– Никого нет. – Он рассеянно пригладил ладонью волосы, успевшие растрепаться за время самоотверженного обыска. – Я все осмотрел. Пусто. Странно…

– А в погребе смотрели? – спросила Кьяра.

– Нет у нас такого! – встрепенулась хозяйка.

Вардан кивнул, подтверждая ее слова:

– Есть большая кладовая, но никакой двери в подпол нет.

Кьяра в это не верила. Она помнила то ощущение ночью и точно знала, что не могла его ни с чем спутать.

– Дайте я теперь посмотрю.

Вардан посторонился, пропуская ее внутрь. Все комнаты он осмотрел и был уверен, что опасность ей не грозит.

– Да что вы себе позволяете? – зароптала хозяйка. – Сколько можно?

Ее не слушали.

Йегош тоже вошел, по-новому глянув на неуютную обстановку.

Кьяра прошлась по всем комнатам, но, как и Вардан, ничего не нашла. Только сдаваться она не собиралась. Вернулась в комнату владельцев постоялого двора – единственную спальню, где на окнах висели тяжелые портьерные шторы, не пропускавшие солнечный свет. Кьяра медленно обошла широкую постель, заметила потертости на деревянном полу и опустилась на колени, чтобы заглянуть под кровать.

Вардан, искавший живое существо, а не подсказки, не всматривался в обстановку и проглядел важное.

– Я нашла проход в подвал. – сказала Кьяра.

Хозяйка, увязавшаяся за ними, издала сдавленный возглас. Зазвучали по коридору ее тяжелые шаги.

– Нам не нужно ее удержать? – спросила Кьяра.

Вардан отмахнулся.

– Она обычный человек. К тому же женщина, пусть бежит. У нас нет времени с ней возиться.

Кровать быстро сдвинули в сторону, а Йегош отстранил Кьяру, уже потянувшуюся к стальному кольцу, чтобы откинуть деревянную крышку и заглянуть внутрь.

Вардан сделал все за нее.

Из погреба тянуло сыростью и кровью.

– Свежая.

Йегош помрачнел, услышав слова кайсэра. И сдавленно ругнулся, когда тот нырнул в темноту.

– Он всегда такой? – спросила Кьяра, которая настолько сумасбродное поведение осуждала не меньше Йегоша.

– Сколько я его знаю. – безнадежно признался он. – А знакомы мы с семи лет.

Подпол оказался глубоким, старым и темным.

Вардан молчал, пораженный содержимым грубо сколоченных деревянных коробок, установленных друг на дружку вдоль одной стены.

Всего коробок было больше двадцати, и в каждой из них лежали человеческие кости. В темноте он видел лишь очертания, мир приобрел блеклый серый цвет и был до отвращения нечетким. Зрение арна позволяло видеть в темноте, но было далеко не идеальным.

У дальней стены, в пыли лежала связанная женщина. Вардан слышал ее слабое, размеренное дыхание. Она спала.

В воздухе, смешавшись с кровью и пылью, едва ощущался запах трав. Жертву опоили, чтобы она вела себя смирно. Рядом с ней, в ворохе тряпок спал проклятый.

И он был очень недоволен тем, что его схватили за шиворот и куда-то потащили. Попытался вырваться, за что был безжалостно бит. С проклятым Вардан не церемонился. И не сильно торопился, уверенный, что ему некуда спешить.