Мэрианн. Минуя войну

Глава 4 "Свой — чужой"

Разумеется так легко уйти «погулять» нам никто не дал. Тем более после того, как прямо объявила о своих намерениях. После танцевального вечера Эззиан решил провести настоящий бал и показать, как он выразился «настоящий размах» пика аристократии. Мне был интересен сам подход. Привыкшая к тому, что на знатных вечерах хозяин дома гордился и демонстрировал убранство своих имений, стараясь устроить самое зрелищное мероприятие, король островов Думонд хотел похвастаться самой аристократией.

Так или иначе, а вырваться, а точнее сбежать, мы сумели только через три дня. На четвёртый день, уставшие от бесконечного подбора тканей и примерок, мы наконец сбежали, оставив отвлекать и создавать видимость нашего присутствия Хелен с Джулиано, мы переоделись в относительно простые одежды и сбежали в город. Впрочем, сомневаюсь, что нам удалось бы так легко сбежать, если бы к Эззиану, как к королю не прибыли какие-то чрезмерно важные гости. С одной стороны хотелось всё же задержаться и узнать, что это за гость, тем более что явно с другого государства и даже не простой посол. Кто знает, вдруг это Катерина? Но с другой стороны, необходимость узнать что же скрывает народ, не выходящий за пределы искусственно созданного «мира» перекрывала все мимолётные желания. В любом случае, сомневаюсь, что этот гость покинет острова тем же днём, что и прибыл, а значит мы ещё увидимся.

Не желая привлекать внимание, мы постарались слиться с толпой. Ради такого случая мы с Элькой даже остались в платьях, хоть и со свободным подолом, а так же прикрыли головы платком. Но в целях безопасности всё же взяли с собой мечи, хоть и прикрыли их складками ткани. Первое время всё казалось лёгким и беззаботным. Прогуливаясь по широкой улице, решили начать сворачивать в более узкие переулки. Чем дальше мы заходили, тем очевиднее стало, что наша одежда и как себя держим слишком выдаёт в нас «знать». Воины, привыкшие к физическим нагрузкам в целом уже и не умели держать себя иначе, как с горделивой осанкой и уверенной поступью. Постепенно среди людей на улицах начались шепотки и ропот. Тут пожалела, что не знаю их языка и даже те фразы, что до нас доходили оставались не понятны. Слуги во дворце и те всегда общались с нами на крэйволе. В очередной раз оценив внешний вид жителей, в котором уже практически не было ярких насыщенных красок, вспомнила Илин. Ну конечно, как я могла забыть, что даже при дворцах среди слуг есть иерархия.

Изысканные и украшенные цветным шлаком дома уже давно сменились на простые хижины, а дороги стали пыльны и грязны, когда нам преградила дорогу группа людей, держащих в руках вилы, лопаты, да и просто увесистые палки. Всё бы ничего, просто работяги идут с работы, возможно с рудников, если бы орудия не были направлены остриём на нас. Один из них сделал шаг вперёд. Угрожающе перехватив в руках топор, он агрессивно заговорил, процедив меж зубов каждый звук. По движению со стороны домов заметила, что сбегавшие при виде нас раньше, люди теперь намеренно выходили на улицу. Вид у них был отнюдь не дружелюбный.

— Мы не хотим вам вреда, — я показала ладони, но на моё движение почему-то дёрнулись остальные товарищи говорившего, — будьте добры изъясниться на крэйволе?

В ответ человек выкрикнул что-то ещё более озлоблено, после чего из-за его спины в нашу сторону полетел металлический штырь. Мы успели отпрянуть в разные стороны, так что он вонзился в землю никого не задев. Вот только для образовавшиеся толпы это был как сигнал к действию.

— Бежим!

Обнажая на ходу мечи, мы устремились обратно к дворцу. Первое время толпа не ожидала нашей активности, поэтому мы смогли вырваться из кольца, но совсем скоро в наши сторону полетели не только проклятия, но и орудия. Мешающий платок с головы мы с Элейной потеряли почти сразу. С нас его элементарно сдёрнули, если быть точнее. При выборе потерять его или клок волос конечно выбор очевиден. Интересно, поэтому головные уборы здесь в почёте?

Так или иначе, но бежать, отбивая атаки толпы становилось всё сложнее, даже с учётом того, что они не были обученными воинами, а оружия были весьма примитивны. Уже начали появляться знакомые мотивы цивилизованного города, как нам окончательно преградили путь. Толпа прибывала с обеих сторон улицы.

Рассекая с мечом наперевес через толпу озлобленных горожан, с сожалением подметила знакомые забытые ощущения. Убивать никого не хотелось, но своя жизнь, ровно как и своего отряда всё же казалась ближе и ценнее нападавших. Только я подметила, что в лязге борьбы не хватает хоть какого-то ритма, того же барабана, как по округе раздался гулкий, но удивительно возвышенный звук колокола. Ещё через мгновение к нему присоединился второй, а следом вторил и третий. Я невольно заслушалась, забывая обо всём. Где нахожусь, что происходит вокруг… Многоголосый звон пронизывал само нутро, пробуждая что-то, что было скрыто очень глубоко. Остальные колокола были словно продолжение главного звука, отражаясь от стен архитектуры, ровно как и от горожан крепости. В том звоне казалось сплеталось и жар битвы и скорбь потери и смех праздника и житейский ропот мирных городов. Клинок в руке был столь же естественен, как и платья на балу. И даже алые капли, срывающиеся с клинка стали органичными и уместными.

Из транса меня вывели весьма грубо, но действенно — элементарно сбив с ног. Только когда пыльная кладка выбила весь воздух из лёгких я огляделась. Разгар битвы был явно не на нашей стороне. В узком дворике было крайне проблематично развернуться и дать достойный отпор, тем временем как со всех сторон продолжали наступать горожане Думонд. Быстро подобрав меч, вскочила на ноги и постаралась вернуться в бой. Каково было моё удивление, когда в рядах нападавших появилось смятение, быстро сменившееся паникой и попыткой сбежать. Вот только бежать им было некуда. Сминаемые с двух сторон прибывшей подмогой, они бросали импровизированные оружия, пытаясь скрыться в домах. Ещё больше я была озадачена, когда увидела чёрные камзолы с алой розой. У меня даже появились подозрения, что сплю и мне всё происходящее всего лишь снится — вот я проснусь и…

— Какого дьявола ты здесь забыла?! Ты… да тебя нельзя оставить одну без присмотра, ты обязательно ввяжешься в самую худшую компанию! — Роберт срывался на меня на герфельде. Возможно, он думал, что так его поймёт меньше людей? Его отряд едва ли был больше моего, большую часть улицы заняли именно солдаты Эззиана, продолжая разгонять нападавших, пока я стояла, удивлённо взирая на короля Герфельда, не находя абсолютно никаких слов для своего оправдания. Тем временем как сам Роберт не хотел или не мог остановить свой монолог праведного негодования. — Просто скажи мне, почему, Мэрианн?! Почему тебя можно встретить только в каком-нибудь чуждом королевстве в самых странных обстоятельствах?

— Княжна Анна! — От официального обращения я вздрогнула, вновь приходя в себя. Уже не в первый раз за последние несколько минут. Обернувшись на голос, увидела спешащего к нам Эззиана. — Анна, как вы? Вы ранены? Они не навредили вам? С вами всё в порядке?

От резкой смены с агрессии Герфельда на заботу Думонда я вновь начала теряться в происходящем. С силой проморгавшись и встряхнув головой, постаралась взять себя в руки. Эззиан в продолжение своих слов оглядел меня с ног до головы, остановив внимание на рванном крае пышного подола платья и грязных пятнах в тех местах, где оно соприкасалось с землёй в момент моего падения.

— Ваше Величество, двор зачищен, территория безопасна.

Солдат обращался к королю Думонда, хотя эта фраза могла относиться ко всем троим. Впрочем, он и сказал на крэйволе, чтобы поняли все три правителя. Зато именно эта фраза заставила окончательно принять факт происходящего. Из всех колоколов остался только один, звеня монотонно и буднично. Услышать такой было нормально в Крэйволе. От произошедших за последнее время событий начала болеть голова.

— Княжна Анна, вам дурно? — Эззиан взял меня за свободную от меча руку и обеспокоенно заглянул в глаза. — Пройдёмте, вернёмся во дворец, вам нужно отдохнуть!

Я осмотрелась по сторонам, пересчитывая свой отряд. Все живы. Хорошо, что оставили Хелен и Джулиано во дворце. Хрупкой деве могли навредить, а красавчика — музыканта действительно необходимо вернуть Маттео живым.

— Как вы? — Спросила вслух на фрайфоле, оглядывая верный отряд. Те вразнобой закивали. Разумеется, без ран и травм не обошлось, но зато без потерь жизни, это главное.

— Пойдёмте, Анна, — привлекая внимание к себе и своим словам, Эззиан накрыл накрыл мою ладонь, которую по прежнему не отпускал, второй своей рукой.

Я же чувствовала себя слишком вымотанной чтобы возмущаться или удивляться такому жесту. Всё же в каком-то роде это считалось нормой, разве что руки должны были быть в перчатках, но это уже моё упущение, что нахожусь без них. Меня хватило только на то, чтобы высвободить руку и придержав ножны загнать в них клинок. Общей процессией мы направились в сторону дворца.

— Моим людям понадобится лазарет для восстановления. — Проговорила всё же вслух, когда мы вышли на широкую улицу.

— Разумеется. Им окажут достойное внимание, но вы… Вы были великолепны! Я не мог отвести от вас взгляд, во время боя…

— Поэтому так долго тянули с помощью? Предпочли наблюдать? — Перебил Роберт тираду Эззиана.

— Нет, что вы, Роберт, я подал сигнал тревоги едва заметил! А где были вы? Почему вас не было рядом и вы позволили пасть княжне столь низко?

— Я отправился на помощь едва услышал сигнал тревоги. Вмешался сразу, как только понял, что в беде отряд княжны.

— Прекратите, молю. — Проговорила шумно вздыхая. — Я искренне благодарна за помощь вам обоим, но у меня разгорается жуткая мигрень. Ваши споры едва ли поспособствуют её прекращению.

Короли замолчали, хотя кажется обоим было что сказать. Мы шли какое-то время молча. Сначала я выдохнула с облегчением, обрадовавшись, что спор и скандал урегулирован, но не могла не чувствовать напряжение Роберта. Кроме того меня и саму терзало любопытство.

— Не ожидала увидеть короля Герфельда здесь. Что привело вас…

— О, ты вспомнила о моём существовании? — Перебил меня Роберт на герфельде.

— Так понимаю, вы знакомы? — Поддержал диалог Эззиан.

— Да, Герфельд и Фрайфол заключили брачный альянс. — Сдержанно ответил Роберт, на этот раз наконец на крэйволе.

— Ох, как чудно! Тогда почему вы не прибыли вместе? И почему продвигаете интересы как разные государства? Неужели, альянс ещё не вступил в силу? — повисла пауза, но не на долго, Эззиан почти сразу продолжил допрос. — Роберт, почему на твоём пальце нет перстня, если альянс предполагает брачный контракт? Я видел кольцо на княжне, но…

— Я несколько задержалась в дороге. — ответила, стараясь остановить тираду Эззиана. — Навещаю потенциальных совместных союзников, как вы уже осведомлены.

— Это же великолепно! Анна, я искренне восторгаюсь вашей мудростью! Зарекомендовать себя и княжество перед тем как передать все бразды правления и связи другому… Я бы так не смог! — его слова на столько возмутили меня, что не нашла, что ответить.

— Герфельд давно ведёт сотрудничество и переговоры с островами. — всё так же сдержанно поддержал диалог Роберт.

— Но реже, чем хотелось бы Думонд. Собственно, для обсуждения этого я и пригласил короля Герфельда. Очень жаль, что не успел встретить и проводить Роберта подобающе, а не на поле битвы. Впрочем, это уже становится обычаем в вашей семье? Роберт, вы знали, что первые княжну я встретил в весьма схожей ситуации?

На последней фразе Эззиан легко рассмеялся, а Роберт перевёл на меня красноречивый взгляд. Ну да, "где меня ещё можно встретить, кроме как не на чужой территории при сомнительных обстоятельствах?"

Едва мы переступили порог дворца, как к нам выбежала взволнованная Хелен. Конечно, первым делом она бросилась к Лиру, проверять его раны. Отряд почти сразу увели в специальные комнаты, где их осмотрят лекари, мы же направились дальше в свои покои.

— Роберт, это ваши покои.

Буднично сообщил Эззиан, указав на одну из дверей, куда король Герфельда влетел без промедления. Конечно Роберт был зол, если не в ярости. Мы поспешили пойти дальше. Впрочем, торопилась конкретно я, Эззиан же спокойно прошёл дальше по коридору. К ужину Роберт может и поуспокоил ярость, чего нельзя было сказать о тупой злости, сочившейся во взгляде молчавшего тёмного короля. Его можно было понять. Я бы тоже была в бешенстве.

— Зато вы наконец смогли по достоинству оценить величие колокольного перелива.

Эззиан был как всегда спокоен и улыбчив.

— О да, они великолепны! — я постаралась отвлечься от происходящего, вспоминая трепет, — Не думала, что они могут быть столь… объёмны и величественны.

— Вы не сталкивались ранее? — Удивился Эззиан.

— Не такие, — я посмотрела в сторону, действительно пытаясь припомнить, слышала ли хоть где-то такое исполнение, — в Крэйволе в лучшем случае один и бил он всегда монотонно и ровно, как правило в главной часовне.

— Должно быть, каждый день во время мессы?

— Мессы?

— Молитвы. Это же такая важная часть в служении?

— Не ведаю. — Честно ответила, потупив взгляд и отрезая кусок мяса в тарелке. Увлёкшись диалогом совсем забыла где находимся и что вообще-то ужин. — В Крэйволе к вере относятся просто. О ней помнят, знают к кому возносить мольбы, когда одолевает отчаяние…

— Как-то поверхностно это. Надо будет поговорить с Катериной об этом. Это не приемлемо. — От слов о королеве моё настроение полетело вниз. — Что-то не так?

— Катерина… — Я обернулась к Роберту, продолжающего прожигать меня недовольным, но задумчивым взглядом. — Она опять направила людей убить меня!

Но король Герфельда лишь беспечно пожал плечами. Ну да, опять сама виновата, была бы с ним, никто бы и смотреть косо не вздумал.

— Это в прошлом. Я убил для вас всех ваших недоброжелателей. — В ответ на слова Эззиана, Роберт нахмурился. — А Фрайфол?

— Вера — это выбор. Но в княжестве особое нежное отношение к богу смерти — Хель.

— Нежное? — рассмеялся Эззиан. — Это смерть!

— Да. Она нежна и радушна, примет каждого. Будь ты хоть воин, убивающий во имя мира, хоть кузнец, что куёт подковы для скакуна этого же воителя, хоть король, посылающий на смерть. — Проговорила с улыбкой, не сводя взгляда с короля Думонд, так же не опуская глаз отправила кусок мяса в рот, не прекращая улыбаться. Насладившись зловещей паузой и тишиной, продолжила буднично и спокойно, — Так что особенного вкладывает в веру Думонд?

— Людям всегда нужно во что-то верить. — Постарался так же спокойно ответить Эззиан, но по его движениям было видно, как он напряжён.

— Поэтому на островах, где люди не видят ничего дальше утёса слёз народ уповает только в милость небес, тем временем как фрайфолы, проведя более трёх десятков лет в войне с улыбкой принимают смерть.

— Вера — это обязанность.

— Вера — это выбор.

Не знаю почему, но меня ужасно зацепили слова короля островов. Поэтому мне хотелось подцепить его именно так — с улыбкой, скрывающей за собой слишком многое.

— Не планируйте завтра на утро ничего. В частности, никаких вылазок с целью поиска неприятностей.

— Это угроза?

— Это просьба.

— Чего вы хотите? Мой отряд ранен и восстанавливается, но они вполне смогут защитить меня.

— Отряд княжны справлялся и с большим, поверьте на слово, я знаю о чём говорю. — Всё же поддержал разговор Роберт.

— Безусловно. Но Анна, всё же позвольте мне украсть вас завтра? Хочу показать вам часовни и храмы.

После всего случившегося спать пошла рано. Переполняющие противоречия в эмоциях стали частыми спутниками в моей жизни. Тем более, когда рядом появлялся король Герфельда. Или когда речь вообще заходила о Герфельде. Вот и сейчас. Подойти, обнять, раскаяться во всём что было и рассказать обо всём случившимся… Или подразнить и позлить… Надо будет узнать, какие у них были связи и договорённости между Герфельдом и островами Думонд. Но это всё завтра.

Придирчиво посмотрела на знакомое и уже ставшее привычным местное ночное платье. "У нас не хватит одеяний в традициях всех княжеств и королевств", как передали мне слуги в первую ночь. Мягкое просторное платье в пол молочно-белого цвета с отсутствием рюшей, воланов и оборочек, но с широкими расклёшенными рукавами до самых пальцев сейчас неимоверно напрягало. Где-то мелькнула и убежала мысль, что у Роберта тут тоже нет его знаменитых белых ночных рубашек.

— Ну да, это вам не Фрайфол, где выделены собственные гостевые покои и целый шкаф для гардероба!

Проворчав, рассержено села на кровать, сжимая в руках складки необъятного платья. Мне же в нём даже спать было не удобно. Вечно ноги путались в подоле и к утру просыпалась замотанной в кокон. Ну да, додуматься взять своё с Фрайфола мне идея не пришла, так что Думонд хоть таким образом отыгрывался на наш общий протест. Мой взгляд упал на покоящийся сейчас меч. Я криво усмехнулась. В следующую минуту по комнате разошёлся треск рвущейся ткани. Это я оторвала рукава от общего полотна ночного платья. Прошлёпав босыми ногами до меча, почти не глядя резанула по подолу, обрубая половину. Только после этого переоделась и довольная оглядела себя. Обновленный вариант едва касался колена, а с учётом того, что обрез был выполнен явно не на столе швеи, то самое короткое место доходило до середины бедра. В результате вместо огромного балахона на мне было вполне уютное и комфортное платье, не стесняющее движений, но и при этом всё прикрывающее… Благодать!

Засыпать, утопая в подушках и одеялах и при этом ощущая их текстуру было удивительно легко и даже приятно. Почти как в Герфельде

Однако начало дня было весьма спокойным и будничным. Завтрак прошёл в тишине, лишь иногда нарушаемый незначительными фразами. После трапезы короли уединились для частных переговоров, коим я помешала вчера. Не найдя своей свиты, я направилась гулять в парк. Вызвешенно и утончённо, если не знать, что происходит в узких переулках, стоит путнику сойти с главное дороги, вымощенной блестящей мозаикой. Что движет простым народом понятней не стало, разве что теперь очевидно что нам этого не узнать. Интересно, они не любят приезжих, не знающих языка или именно знать?

За размышлениями не заметила приближающуюся тень фигуры. Впрочем, я бы легко отбила любой удар, на столько размытыми и несфокусированными были атаки. Только я успела удивиться металлу у своего горла, как с дерева рядом свалилась фигура, а из другого куста послышался хохот. Трясущаяся от смеха рука тоже не могла держать клинок, а потому я спокойно обошла её и обернулась.

— Элейна?! Что ты творишь?

Воительница не могла ответить, только свхлипнув махнула к стонушей на земле фигуре, упавшей с дерева.

— И это хвалённая ловкость воителя фрайфола? — Смеялся Клод, выходя наконец из куста.

— Что происходит? — Я подошла к поднимающемуся вину. — Лир?

— Хватит смеяться! Я бы на тебя посмотрел! М-мм…

— Хорошо, начнём с конеца. Лир, что ты забыл на дереве?

— Это они так решили теорию проверить. — Подошедшего Кетиля с Йоханом я тоже увидела не сразу.

— Что за теория? И что с вами? Вы какие-то…

— Вялые? Да, это и хотели проверить.

Я ещё раз оглядела отряд, подходящий ко мне с разных сторон. Сильных и уверенных воинов было не узнать. Почти у всех мутный взгляд, словно они только проснулись. Но я видела их в походах и они таже рано утром выглядели бодрее. Особенно стало это заметно, когда к нам подошли бодрые и свежие Джулиано с Хелен.

— Мы сбежали с местного лазарета. Не знаю, что они там творят, но мы от их «снадобий», именуемых лекарствами сами на себя не походили. Тревогу подняла Хелен, придя навестить Лира.

— Но ведь вы уже были в лазарете, в первый день?

— Да, и тогда тоже чувствовали себя вялыми. Не придали значения, решив что это с непривычки, давно не сражались, отвыкли.

Я задумалась. Выходило занятно, даже опасно. Неужели Эззиан намеренно деморализует мой отряд? Это было странно и совсем на него не похоже.

— Хорошо.

— Хорошо?!

— Да, хорошо. Теперь официально разрешаю вам угрожать атакой любому, кто попробует завести вас в лазарет. Убивать не обязательно, но замахнуться пару раз мечиком можно.

Иронично, но от этой информации отряд просиял и воспрял духом. Ну да, с учётом аристократичных рамок вольным воителям только дай повод клинок продемонстрировать. Лазарет им был и не нужен. Главное чистые ласкуты для перевязи да отдохнуть. Даже сейчас уже их раны не выглядели столько угрожающе, как ещё вчера вечером. Не впервой, справятся.

«Украл» меня Эззиан только после обеда. Если быть точнее, слуга передал мне, что меня ждёт карета. Король островов Думонд ожидал меня, стоя на улице. После того, что узнала от отряда не хотелось даже находиться рядом. Начинать разговор, ровно как и скрывать своего негодования я не спешила, потому мы ехали в полной тишине. Карета привезла нас к ограждённой территории. За искусным кованным забором, тянущимся от одной увестой колонны к другой, виднелись ряды белоснежных человечиских статуй. Войдя внутрь, поняла, что это првители. На голове каждой из фигур виднелась корона.

— Княжна, не терзайте меня, чем я разгневал вас?

— Что стало с королевской семьёй? Я уже не одну неделю во дворце, но не увидела никакого упоминания, не считая шикарных портреных картин на стенах.

— Мои родители в добром здравии. Поскольку теперь король я, то они отбыли в дальние острова, дабы избежать смуты в народе. Но вы не ответили?

— Могу ли я доверять вам как союзнику и вести с вами дела, если вы атакуете моих людей?

— Вы сами пошли во дворы, игнорируя мои предостережения. Я не могу говорить за мысли и действия каждого человека на островах.

— Я не о напуганных людях с палками, а о ваших расчётливых поданных, именуемых лекарями.

Эззиаон криво усмехнулся, но спорить не стал. Напротив, на его лице отразилось полное понимание.

— Вы не вняли моим словам и мне пришлось принимать меры.

— Меры — это отравить мою свиту?

— Что вы, как можно. Это всего лишь успокаивающие травы. Ваши бравые воины были слишком буйные, поэтому я их немного успокоил.

Спокойный и рассудительный тон ввёл меня в бешенство. Мы шли меж рядов статуй к высокому зданию храма и мне даже захотелось опрокинуть и столкнуть ближайшую из фигур.

— Это мои люди. Они защищали меня! Мне начинать беспокоиться о своей безопастности?!

— Ну тише, что вы, как можно. Вы вновь меня не поняли. Это не было атакой на вас, я просто успокоил бушующих людей, сделав их послушными.

— Не много ли вы берёте на себя? Вы решили провозгласить себя вершителем судеб, позволив единогласно делать выбор кому здравствовать, а кому почивать?

— Это участь монарха. Мы обязаны вести за собой и решать за других.

— Вы возвели сами себе пьедистал, поставив себя на один уровень с богами? Не потому ли вокруг храса стоят фигуры ваших предков, а не великих мучеников?

— Чем правитель не мученик? Вспомните свой путь сюда? Не путешесвие на корабле, а сам путь? Я слышал, вы не только начинали простой аристократной, но и спустились до самого дна. — Ужасно хотелось возразить, но не могла подобрать слов. Насладившись моим молчанием, король продолжил. — Поверьте, у нас больше общего, чем вы думаете. Было время и я искренне верил что все люди чисты и добры, стоит им только объяснить свои помысли и намерения, как они поймут меня. Но правда как раз в том, чтобы любить свой народ за их порочность, злобу и слабость.

— Вы всего лишь человек. Из плоти и крови. Такой же, как любой из подданных.

— Я всего ли правитель. И никогда не подниму на вас руку, потому что вижу в вас равную. Не так уж смиренны, но и не так уж просты такие как мы с вами. На нас особая, великая миссия. Позвольте показать вам.

За диалогом не сразу заметила, что мы уже пришли. Прямо перед нами возвышался белокаменный храм с обилием позалоты и инкрустации камней. Эззиан протянул мне руку и мы вошли. Просторный холл изнутри утопал в золоте. Подозреваю, это уже даже не простая позолота, а металл в чистом виде. Тихо переговариваясь по помещению модили мужчины в ярких красных балахонах. Дождавшись, когда я насмотрюсь, Эззиан повёл меня дальше. Мы прошли к резной двери, за которой скрывалась вентовая лестница вверх. Поднимаясь по узкому пространству, почувствовала некое смирение. Должно быть так себя чувствуют послушники и монахи, бдящие за храмом. Наконец, мы вышли в просторное плато. На самом деле оно было достаточно малым по площади, но первые мгновения после узкого пространства казалось подбно обширной зале. Оказалось, что мы поднялись достаточно высоко. Отсюда весь город простирался как на ладони. Такого вида не было даже из окон дворца, откуда виднелись только ухоженные сады. От ветра защищал высокий каменный балкон. Но не он и не пейзаж заинтересовал меня.

— Колокол! Он огромен! — Восхитилась я, позабыв про обиды и рассматривая металлический массив. В резные узоры ожидаемо была залита золотая краска, но в целом всё выглядело красиво и возвышенно. Сам же купол колокола вполне мог закрыть собой практически всю территорию плата, на котором мы стояли, включая балкон. Страшно представить вес этого гиганта.

— Посмотрите туда. — Подойдя к краю балкона, Эззиан оказал раскрытой ладонью на другую башню чуть дальше. Там тоже виднелся колокол и человек. Даже издали можно было легко представить, что там. Покрутив головой, стала присматриваться и замечать и остальные.

— Отсюда это выглядит прекрасно и возвышенно. Они словно…

— Опора?

— Да. Подобно стражам.

— Княжна, знакомьтесь. Это — Gros Marie, она же «Большая Мари».

— Большая Мари? Колокол имеет имя? И это — она?

— Все колокола имеют имена и большинство из них — Мари. Но лишь эта — основная.

— Почему Мари?

— Святая Мария, мученница. Пала распятая своей жертвенностью во благо мира. Но посмотрите, чем не олицетворение правления монарха?

— Вот тут вновь не понимаю вас?

— Каждая из колоколен что-либо воплощает, будь то рождение нового дитя или звон подвенечных колокольчиков на свабедной карете. Каждый несёт своё. Большая Мари — она как главный правитель, там, вдали малышки Мари, её союзники и остльные — армия, что зовёт на помощь.

Я посмотрела на Эззиана, так самозабвенно сравнивающего себя то с богами, то с мученниками, что мне стало его жаль. В попытках контролировать подданных, запер сам себя. Бесконечное самовознесение и пение почестей во имя себя. Ещё секунда и всё очарование момента и места схлопнулось в пустоту уныния и скуки.

— Предлагаю вернуться во дворец. Мне всё же пора обсудить с вами условия взаимовыгодного сотрудничества и мы отплываем.

— Так скоро? Вам не понравились острова Думонд?

— Мне не понравилось, что вы посягнули на моё. Даже бйные воители, но это всё ещё мои подданные. Сами сказали, что вы уважаете меня как монарха и признаёте за равную.

— Разумеется.

Наконец, день бала. С утра портные принесли готовые наряды для каждого из нас. Воины к тому времени окончательно восстановились и запугали лекарей, ровно как и большинство слуг, но я больше переживала о другом.

Несколько раз видела Роберта либо издали, либо за трапезой. Каждый раз он был молчаливым, но ужасно печальным. Хотелось развеять его тяжкие мысли, но вместе с тем понимала, что скорее только всё испорчу, ведь подозреваю причина его грусти кроилась как раз в нас с ним.

Желая найти идеальное сочетание свободы княжества и утончённость знати, коей являлась, создали вместе с портной комплект из золотого платья с расклёшенным подолом и тугим корсетом, но вместе с тем на плечи надевалась невесомая накидка прикрывающая плечи и спускаясь по краям россыпью тончайших цепей, водопадом струящимся вниз. Результатом я осталась довольна. Теперь нужно было придумать что-либо с причёской.

Я перекидывала волосы с одной стороны на другую в поисках того самого образа, с коим можно было бы выйти, когда дверь в комнату распахнулась. Да, стук был, но скорее являлся простой формальностью, ответить и отреагировать на который я даже не успела. Обернувшись, увидела Джулиано с сумкой на плече и крайне придирчиво оглядывающего меня.

— Что это значит? Знаешь ли ты, что в покои княжны не вламываются просто так без спроса? А вдруг я была бы не одета?!

— Нет, я велел местным служанкам сообщить мне, как вы будете одеты. — Проговорил сициадец, ни сколько не смутившись, вместо этого продолжая оглядывать меня с внимательным прищуром.

— «Я велел»? — Переспросила в полном недоумении.

— Ну да, не зря же я принц ночных Сициад. — Хитро улыбнулся он, подходя ближе и бросая на ходу сумку на кровать. — Пока вы развлекались и ставили на уши город, тоже не терял времени даром, найдя общий язык со служанками. Какие они здесь хорошенькие… такие все скромные и неискушённые…

— Джулиано! Ты…

— Мне нравится внимание и вы это прекрасно знаете. — Отстранённо проговорил сициадец, уже вытащив из сумки пачку мелких заколок и потянувшись к моим волосам.

— Что ты творишь?!

— Анна, вы прекрасна, но когда строите из себя княжну не выносимы! Сядьте куда-нибудь и не дёргайтесь! Я слышал Роберт прибыл с визитом, а значит тоже будет на вечере. Неужели вы не хотите затмить всех этих выскочек «высшего общества» и показать всем что такое настоящий изыск?

— А ты здесь при чём? — Искренне удивилась я, но послушно села.

— Как же с вами, фрайфолами, сложно… Может в вашем отряде я и обуза, но своё имя получил на родине не зря. Просто доверьтесь мне, я знаю своё дело.

Следующие полтора часа из меня делали настоящую княжну. Всё же стоило отдать Джулиано должное, ни одна придворная служанка бы так не смогла. Сначала мне долго и щепетильно выстраивали причёску, где-то закалывая пряди, а где-то наоборот укладывая их объёмными локонами. Позже приступили к росписи лица, иначе я это назвать не могла. Это было не просто «подвести глаза сурьмой». Джулиано растушёвывал один оттенок поверх другого на веках, подбирал оттенки румян на щеках и скулах, но от увиденного в итоге в зеркале я пришла в полный восторг.

— Ну? — Устав наблюдать за мной, не отрывающейся от зеркала, поторопил принц.

— Ты был прав. Без тебя бы я не справилась. Но… Я только сейчас вспомнила, что у местных дам культ головных уборов.

— Вы местная?

— Нет…

— Вот и остальные пусть не забывают, с кем имеют дело. Ладно мне пора, надо ещё остальных привести в порядок.

— Остальных?

— Ну да, вся свита княжны должна выглядеть подобающе. Не волнуйтесь, я постараюсь чтобы Элейна и Хелен не затмили вас.

Говоря это, Джулиано умело складывал вещи обратно в сумку.

— Спасибо за помощь. — Искренне улыбнулась я.

— Парней красить не буду. — Пробурчал сициадец направляясь к двери. — И не потому, что они меня за это убьют, просто красавчик на балу должен быть я один.

Сказав это, Джулиано быстро вышел под мой смех.

Рассматривая отряд, поняла, что сициадец постарался на славу. Вся стая выглядела одновременно элегантно и дерзко, при этом сохранив индивидуальность каждого. В очередной раз восхитилась сколько роскошной красоты прятала привыкшая к баям и походам Элейна и как выгодно подчёркивали яркие цвета утончённость Хелен. Занятно, что именно путешествуя стало понятно, что насыщенные оттенки шли ей гораздо больше, чем нежные и приглушённые, которые она носила обычно. На мужчин тоже было приятно смотреть. Джулиано и правда их не накрасил, но смог расставить акценты через причёски и одежду. С такой свитой грех не появляться на приёмах.

Поскольку язык королевства был не знаком, то о том, что глашатай объявляет именно нас, я поняла только по своему имени. Любопытное чувство. Когда входили в залу, наполненную сейчас людьми, то мелькнули воспоминания как меня объявляли в тёмном королевстве, но ощущения были совершенно иные. Возможно, это потому что сейчас входила не одна. Заранее мы оговорили со свитой, чтобы они держали лицо и не склоняли головы, кто бы что не говорил. Это было легко. Главное держать высокомерное лицо, а поклоны фрайфолы отвешивают только в уникальных случаях. Разумеется, почти сразу все разбрелись в разные стороны. Тоже оговорили заранее. Пусть лучше мы вносим переполох, чем нас загонят в одно место и мы не будем иметь возможности сдвинуться, продолжая кучковаться только между собой. Единственное, что Лиру было велено ни на шаг не отходить от Хелен. Словесные дуэли аристократов иной раз ещё более жестокие чем бои на мечах, так что нельзя чтобы деву ранили.

Как и предупреждал Эззиан, никакого танца. В большой зале было крайне много людей, стояли столики с напитками и незначительными закусками вроде фруктов, вдоль стен изобилие диванчиков и пуфов, но сидел мало кто, практически все стояли и общались, перемещаясь одной компании к другой, иногда громко приветсвуя друг друга. Наряды до боли знакомые — яркие костюмы мужчин, кричащих о себе и пышные платья дам, где благодаря корсету и плотной шнуровке даже фигура тех леди, что не отличались худобой выглядели эффектно с осиной талией. Ну и конечно головные уборы всех мастей, начиная от простого блеска атласа платка и заканчивая многослойными конструкциями из перьев и сеток. С одной стороны ностальгия, а с другой сейчас почему-то это зрелище вызывало улыбку.

Короля Герфельда я увидела достаточно быстро. После всего произошедшего, сейчас Роберт выглядел как драгоценный камень, бликующий идеальной огранкой среди стекла разного цвета и мастей. Но именно потому сейчас далёкий и недосягаемый. И вместе с тем именно он самый дорогой и ценный. Видя его в обществе других людей не чувствовала ревности или недовольства. Сама ушла, сама оставила. Имею ли я сейчас право вообще просто так вмешаться в мирную беседу? Даже находясь в чужом королевстве на чужом пиру среди чужой аристократии, он оставался королём, узнаваемым издалека. Привычный чёрный камзол с шёлковой серебристой вышивкой по краю рукавов и лацкана, безукоризненно уложенная на бок чёлка, сейчас разумеется прямая, без намёка на кудри. Должно быть почувствовав мой долгий изучающий взгляд, Роберт обернулся. Вот и драгоценные сапфиры глаз. От неизменно чуткого взгляда смутилась и быстро отвернулась в сторону.

— Скучаете в одиночестве? Ох, я напугал вас? Вы вздрогнули…

— Эззиан! Просто я не услышала как вы подошли.

— Здесь так шумно, не удивительно, что вы не услышали. Так вам одиноко?

— Едва ли можно ощущать одиночество, находясь в толпе. — Я постаралась дружелюбно улыбнуться.

— Тем не менее…

— Тем не менее я никого не знаю и мне ничего не остаётся, кроме как наблюдать со стороны.

— Странно, что к вам ещё никто не подошёл. Такую как вы сложно не заметить.

— Так сильно выделяюсь?

— Да, вы сегодня блистаете как чистая золотая руда. Так и хочется вас огранить до идеального состояния.

Я задумалась. В этом и была разница между Эззианом и Робертом. Там, где один пытался огранить и подставить под шаблон и рамки, другой менял и создавал саму оправу.

— В любом случае, я по прежнему никого не знаю.

— Но ведь подобные мероприятия и затеваются с целью знакомства, разве нет?

— Вы правы, принято так. Но как вы и говорили, никто не танцует.

— Вас это так огорчает?

— Я не могу соотнести понятия бал, без танцующих. Разговоры и знакомства это здорово, но в перерывах, покуда восстанавливается сбитое ритмом дыхание и унимаются ноги.

— Боюсь, мы говорим одно и тоже, но о разном. Позвольте мне кое-что вам показать. Следуйте за мной.

Послушно повиновавшись, мы проследовали через толпу дискутирующих людей к узкой резной двери. Распахнув её, Эззиан вывел меня во вторую залу. Гораздо меньшая как по размеру, так и по количеству людей. Здесь у противоположной стены от двери расположились музыканты, а в центре уже кружились немногочисленные пары. Тем не менее Эззиан не остановился и не присоединился к танцующим, уверенно идя дальше. За музыкантами обнаружилась лестница, ведущая на балкон под самым потолком. Мы направились туда. Только дойдя до самого верха король остановился и уперевшись руками в резной выступ посмотрел на танцующих.

— Вы хотели показать мне вид? — Нарушила я тишину, когда пояснений не последовало.

— Разумеется. Вы только посмотрите, как всё идеально выточено! Ни одного лишнего движения, всё слаженно и совершенно. Отсюда даже высшая аристократия всего лишь люди.

Я перевела взгляд с танцующих на благодушное лицо короля и обратно на зал. Всё было на столько знакомо, что хотелось рассмеяться. С высоты балкона было видно, как пары идут по чётко заданному рисунку танца, никакого лишнего движения и промедления, всё и правда идеально. Но..

— Но ведь танец — это музыка души, его нельзя упрятать в жёсткие рамки. — Проговорила с улыбкой слова, которые когда-то пытались мне донести Адалаида и Альберт.

— Вы говорите как леди Герфельда. — усмехнулся Эззиан.

— Не исключаю, но во мне много и от Фрайфола. Я слишком люблю проявление внутренних порывов, чтобы восторгаться красоте покорности. Но да, не скрою, я выросла в Крэйволе, так что и со взглядами, подобно вашим я знакома.

— Вы просто обязываете меня поддаться порыву и отдаться танцу с вами! С такой женщиной, как вы — нельзя иначе. — Понизив голос на последнем предложении, Эззиан взял меня за руку и едва коснувшись губами ладони повёл вниз, к танцующим. В этот раз на мне были кружевные перчатки, так что все условности и нормы морали были соблюдены, но почему тогда я чувствую смятение и неловкость перед Робертом? Его здесь нет, да и поцелуй руки партнёрши, если это взрослая женщина, а не молодая свободная девушка, вполне целомудрен, но… Слишком много но.

Кружась в обычном вальсе не чувстовала ни трепета, ни удовольствия. Простая физическая нагрузка, где всё было на столько слаженно, что в едином стуке каблуков окружающих можно было легко услышать счёт в три четверти. В конечном счёте была даже рада, когда Эззиан проводил меня обратно в первую комнату.

Вернувшись в толпу людей, придирчиво оглядела обстановку. Пока мы с королём танцевали моя свита явно успела навести переполох. Одни недовольно шептались косо поглядывая на дев Фрайфола, другие с нескрываемым любопытсвом рассматривали воинов. Я подошла к одной из групп леди, с явным недовольством и жаром обсуждающих Элейну и Хелен. Языка я не понимала, но это было и не обязательно, вгляды и интонации выдавали их с головой.

— Что на повестке вечера, леди? — Подошла самой широкой улыбкой и взяла со стола бокал.

— Et vous…? — Вопросительно посмотрела на меня одна из них. Судя по разговору она была из особо знатного рода, да и в целом выше стоящих рядом женщин.

— Ну что вы, я прекрасно осведомлена, что высшая знать любого общества говорит на языке союзника. — Проговорила на крэйволе всё так же с улыбкой.

— Вас не представили нам. — Поджала губы всё та же женщина. Пышные вормы она туго утянула в корсет, из-за чего вся фигура сейчас походила на песочные часы. В челом даже красиво, где выгодно подчёркивался как бюст, так и бёдра. Почему-то вспомнилась Илин, уверяющая меня, что быть чуть полной мне идёт. Вероятно, она имела ввиду как раз это.

— Кто вы и с кем? — Поддержала другая дама с резким, чуть визгливым голосом. — Сами говорите о знати и манерах, но врываетесь в диалог без должного…

— Да, врываюсь, потому что считаю, что как княжна имею полное право, — сделав короткую паузу чуть отпила из бокала, наслаждаясь вытянутыми лицами, — или вы считаете себя выше меня?

— Присвятая Мари…

— Не нужно, обращения «княжна Анна» или «Ваше Величество» будет достаточно. — Видеть совершенно растерянные лица было весьма приятно, но решила не останавливаться на достигнутом. — Так давайте продолжим с чего начали. О чём вы так рьяно вели диалог, покуда я не помешала?

— Те леди… они ведут себя совершенно невозможно! — Всё же взяла себя всё та же дама с формами. — Только посмотрите на ту… «даму», — процедила она последнее слово сквозь зубы. Проследив за направлением взгляда, увидела Элейну, смеющуюся в компании лордов.

— Вас не устраивает её смех?

— Она не покрыта! Как вульгарно! И где её корсет? Нацепила какой-то пояс и довольна…

— Да что вы? — Потянувшись через весь стол, я отцепила от грозди виноградину. — Посмотрев на меня, дама осеклась. Подскажите, а с каких пор зависть стала добродетелью?

Участливо заглянув в лицо к женщине, я чуть задержала виноградину на губах и только потом чуть толкнула её пальцем, загоняя в рот. Дамы почему-то поперхнулись, кашлянули и разошлись в разные стороны.

Следующим решила навести визит в компанию лордов. То же самое начало диалога, с вопросом «Et vous?», тот же самый ужас в глазах, когда узнают, что княжна. Вот только дальше диалог пошёл не по плану. Вместо того, чтобы начать оправдываться и злиться, как дамы, мужчины напротив, стали с любопытсвом расспрашивать, не скрывая далеко не мирной заинтересованностью. В какой-то момент мне даже пришлось ненавязчиво покрутить кольцо на пальце, показывая всем видом, что вообще-то занята.

— …Если все в вашем крае столь же свободных нравов, то я был бы не против переплыть любые воды и земли, чтобы усмирить каждую из вас.

От липкого оценивающего взгляда и смысла сказанного стало так мерзко, что уже мне захотелось так же закашляться и сбежать.

— Вижу, уже знакомы с моей женщиной? — Роберт подошёл к нашей компании, встав за моей спиной положил ладонь на талию, чуть обнимая.

— Вашей женщиной? Как мы должны были догадаться? На ней нет надписи…

— На мне есть кольцо. — Чуть вздёрнула нос я. Нужно было и поставить на место зазнавшихся особ и одновременно с тем успокоить короля.

— Это всего лишь способ отпугнуть робких юнцов. — Ни чуть не смутился аристократ.

— Это способ сказать таким как вы — "этот бриллиант уже имеет и огранку и оправу". — Сказав, Роберт повёл меня в сторону, не дожидаясь новых колкостей.

Не говоря больше ничего, король Герфельда повёл меня обратно к танцующим. Я была не против.

Какое-то время мы танцевали молча. Смотреть в глаза королю Герфельда мне было по прежнему тяжело. Нам были не нужны разговоры и слова в целом. Находиться рядом, обмениваться взглядом и двигаться в танце — это уже было громко. Язык чувств, которому научил меня король Герфельда и жить на котором я не могу разучиться. Мы молчали, но вполне доступно обменялись друг с другом переживаниями минуя слова.

— Благодарю, что заступился и спас от неприятной компании. — Всё же начала я разговор.

— За тобой оказывается нужен постоянный присмотр, так и цепляешь к себе сомнительные личности и компании. — Ответить, как и возразить мне было нечего. Однако мне показалось, движения Роберта стали жёстче, если не сказать агрессивнее.

— Ты злишься? — Он промолчал, но движения смягчил. — На меня?

— Просто я начинаю понимать, что тебя нельзя приручить на сильно, — Роберт грустно улыбнулся, — что ты всё равно будешь делать ровно то, что считаешь нужным, не считаясь с окружающими. — Я отвернулась, поджав губы. Снова он за старое. — Поэтому мне остаётся только наблюдать издали. Охраняя, но не досаждая.

Я резко посмотрела на короля Герфельда, но одновременно с тем он отпустил меня, оставляя у границы танцевальной залы и развернувшись на каблуках собрался уйти в противоположную сторону. Пытаясь остановить мгновение, задержала его, ухватив за руку. В ответ Роберт тоже сжал ладонь, но всего на секунду, чтобы тут же отпустить и уйти так и не обернувшись.

«Наблюдать издали, охраняя» пульсировало у меня в голове весь оставшийся вечер. Не отпускало оно и когда всё же вернулась в свои покои. Беспокойно ворочаясь с бока на бок, понимала, что король Герфельда по прежнему единственный правитель, кому я могу и хочу всецело довериться. Не считая, разумеется отца, но князь Фрайфола не посещает подобные мероприятия и скорее спасёт меня от армии солдат, чем наглых избалованных аристократов. А я? Кого спасу я, не имея в руках меча? Намерение пришло внезапно, углубляясь и разрастаясь с каждой секундой. Когда же для сомнений не осталось места, встала с кровати, оправила едва доходящее до колена лёгкое ночное платье, подошла к шкафу и надела атласный пеньюар. Глубоко вздохнув и выдохнув, вышла в коридор. Где находились покои короля Герфельда помнила удивительно хорошо, хоть и показали мне всего один раз.

Приоткрыв дверь, порадовалась хорошо смазанным петлям и отсутствию скрипа. Быстро оглядев комнату, увидела залитую лунным светом кровать и лежащего под одеялом мужчину. Притворив за собой дверь, прошла на цыпочках к стулу и аккуратно повесила на него пеньюар. Хоть на улице и было не слишком холодно, от прохладного воздуха с улицы я зябко потёрла плечи. Медленно подошла к спящему королю и присела на край кровати. Почему-то сейчас чувствовала себя кошкой. Не в том плане, что грациозная и изящная. Скорее речь о тех случаях, когда животное приходит в постель к хозяину. Роберт не спал. Он заинтересованно взирал на меня, но молчал. Это радовало. Так же молча, приподняла тонкое одеяло и легла рядом. Подумав ещё немного, решила, раз король не возмущается и не задаёт вопросы, прижалась к широкому боку. Роберт смиренно вздохнул, но отодвинул руку, позволяя поместить голову на его плече. Дождавшись, когда успокоюсь и перестану ёрзать, согнул руку в локте, обнимая за талию. Мне же было по-прежнему не удобно. Стараясь больше не тревожить, согнула колено, закидывая ногу на смиренно выжидающего мужчину. Подцепив моё бедро, Роберт уложил его так, чтобы было удобно и ему. Вот теперь прекрасно. Подняла голову наверх, убеждаясь, что король не против. Роберт улыбался. Было прекрасно.

Сон упорно не шёл. Дёргаться и менять позу не хотелось, как минимум, чтобы не тревожить любимого. Моя голова лежала на плече Роберта, поэтому лучше всего я сейчас видела его грудь, покрытую светлыми шрамами. Отстранённо подумала, что ему приходиться лицезреть их на себе каждый день. Мои шрамы находились внутри меня. Мне не приходилось их скрывать и прятать. Только близкие люди знали об их существовании, остальные могли в лучшем случае догадываться. Размышляла так, отстранённо проглаживая пальцами и ладонью по зажившим рубцам. Только тут заметила, как напряжён Роберт и как тяжело и глубоко дышит. Главное, чтобы ран и шрамов не стало больше, ни у меня, ни у него. Подумав так, поцеловала ближайший ко мне рубец и спокойно прикрыла глаза, намереваясь уснуть. Вот только моё последнее действие заставило начать действовать короля. Одна рука начала медленное движение вверх от талии, вторая выше по колену. Теперь уже мне пришлось стараться выровнять дыхание. Так вот почему Роберт был так напряжён. Выходит, он не мог уснуть всё это время именно из-за моих действий. Вечно из-за них одни проблемы. Прерывисто вздохнув от действий Роберта, постаралась отодвинуться. Наивная, кто ж меня отпустит, тем более сейчас. Действия же тёмного короля стали уверенней, не двусмысленно обозначая его намерения. Сама пришла, сама раздразнила, сама пытаюсь сбежать. Всё как в Герфельде. Пришла моя очередь тяжело вздохнуть и согласиться на авантюру.

Как и в последнюю нашу совместную ночь, сбежала на утро едва солнце начало окрашивать горизонт в золото. В этот раз Роберт не спал, а провожал мои сборы задумчивым взглядом. Рассматривая меня, он словно взвешивал что-то в уме, принимая решение. За всё время в его покоях мы не обменялись ни словом. По крайней мере, ничем вразумительным и членораздельным. Слегка пригладив волосы, вновь надела ночное платье и пеньюар. Бросив на Роберта взгляд, не удержалась и смущённо улыбнулась и быстро выбежала из комнаты.

Встретившись второй раз за утро, но уже за завтраком, не знала как себя вести. Одолевая противоречивыми желаниями спрятать где угодно лицо и наоборот смотреть на Роберта не отрываясь, не поднимала глаз от тарелки, лишь украдкой бросая взгляд на короля Герфельда.