Мэрианн. Минуя войну

Глава 6 "Агрессор"

Глядя на стремительно удаляющийся остров и крепость, всё больше сжималось сердце. Мыслей и эмоций было так много и они были на столько противоречивы, что в конечном счёте у меня не было сил ни на какую реакцию. К моменту, когда мы приблизились к скалам, окружающих островное королевство, весь Думонд казался вновь спокойным и величественным. Уже зная, как преодолеть рубеж, посадили в центре палубы Хелен, монотонно перебирающую струны с незамысловатым, но вполне земным мотивом. Я же поймала себя на мысли, что конкретно сейчас хотелось как раз забыться и не осознавать происходящее. Но слабость была по прежнему не допустима. Не сейчас. Не мне.

В каюте всё же рискнула оглядеть себя в закреплённое зеркало. Подозрения подтвердились, под челюстью, ровно как и на плече, набирал цвет фиолетовый кровоподтёк. Горько усмехнулась своему отражению. Столько сражаться и проводить времени в походах, а как была нежной аристократкой, так и осталась. Чуть задеть или ударить — сразу ссадины и гематомы.

Во Фрайфол мы вернулись совершенно в опустошённом состоянии. Воинам Фрайфола было крайне тесно с солдатами Герфельда, тем более если учесть что захваченный в Думонд груз тоже занимал много места. Вошли в град мы на столько измученные, что хотелось не пира в свою честь, а элементарно поесть и отдохнуть на мягких просторных кроватях.

Увидев спустившегося для встречи князя, моих сил хватило только на то, чтобы повиснуть в объятиях. Плакать или как-то ещё выражать эмоции не хотелось, но больше всего нуждалась именно в простой надёжной опоре и ощущении защищенности. О причинах случившегося отец решил спросить только на следующий день, когда наконец отдохнула на столько, чтобы связно говорить о чём-либо.

Первым желанием князя было немедленно собрать и направить войска. Но чем больше мы рассуждали, тем больше утверждались в том, что не стоит предпринимать решений с горяча. И речь даже не столько вопросе, «надо ли?», сколько в уточнении «как?». Мне было тяжело сообразить что-либо конкретное из-за внутренних переживаний, князь же не мог сконцентрироваться, глядя на следы от рук Эззиана на моём лице и выступающих из под одежды на плече.

Тем же днём, ближе к вечеру, я написала письмо Роберту.

«Любовь моя, я безмерно благодарна за твой поступок в крепости островов. Моя вина, что до последнего не осознавала мотивов Эззиана. В своё оправдание скажу, что моя честь не запятнана и моё сердце по прежнему принадлежит исключительно королю Герфельда, то есть тебе. Сейчас я в безопасности и

относительно

добром здравии, в родных стенах главного града Фрайфола. Искренне переживаю за тебя и ожидаю ответ. Как ты? По прежнему только твоя, Мэрианн.»

Письмо я переписывала несколько раз, перечитывая, зачёркивая и сжигая смятые листы. Хотелось сказать так много, но нужно было уложить ёмко. Пришлось вспомнить все уроки языку Герфельда. Не того, на котором говорят, а тот, на котором чувствуют. Вспомнить, что каждое слово имеет целую гамму звучаний и оттенков.

Теперь оставалось ждать и надеяться. Что жив, что здравствует и что ответит.

Вечером следующего дня было решено всё же устроить пир. Почему-то такой естественный обычай сейчас воспринимался как что-то далёкое и инородное. Как в первый раз, я наблюдала за приготовлениями дюжины помощников дворца, расставляющих приборы.

Ссадину на челюсти мне помог прикрыть Джулиано, вновь придя в покои с красками и кистями, с той лишь разницей, что в этот раз я вызвала его сама и попросила только прикрыть следы радушного приёма короля островов. Самому сициадцу неоднократно предлагали отплыть обратно на родину, но он отказывался, говоря, что с нами намного интереснее. Тот факт, что несколько раз мог умереть с его слов только добавлял остроты к ощущению жизни. Как минимум, новые сюжеты для баллад и баек в тавернах о том, как принц Сициад славно сражался бок о бок с княжной Фрайфола.

На торжество я надела красно-коричневое платье с широким подолом, не сковывающим движений. Поверх плеч надела короткую накидку, стороны которой скрепляли металлической брошью, украшенной россыпью мелких камней. Повинуясь мимолётному желанию даже надела корону, напоминая в первую очередь самой себе, что княжна. Вместе с тем взяла и меч. Конечно, я в безопасности, но сейчас хотелось его взять именно с намерением закрепить его на кресле княжны, обозначая всем повод к пиру. Эззиан оказался страшным человеком, но его мнение, что всегда буду на втором месте не давало покоя. Спрашивать у кого-либо не было смысла. Все скажут, что это не так, что отец, что стая, что подданные. Вот только не зависимо, правдивы ли их слова, они не дадут мне покоя, ведь будет казаться, что они сказаны со снисхождением. «…потому что вам это позволили, как позволяют малому ребёнку. Но решают всё равно всесильные взрослые.»

Спустившись к пиру невольно улыбнулась. Радость и веселье, эль, брага и вино льются рекой, по холлу разносится аромат пряностей и жаренного мяса, разжигая аппетит и вызывая требовательное ворчание желудка. В центре стояли музыканты, выбивая ритм на барабанах и украшая его трелью волынки и акцентами скрипки. Народ шумел, общаясь, смеясь и танцуя. Мрачным пятном сидели за столами герфельды, прибывшие с нами с островов. Пока что не зная как реагировать и не понимая языка, они с интересом наблюдали за происходящим. Рядом с ними сидел и Джулиано, так что можно было с уверенностью сказать, что совсем скоро и они начнут смеяться и веселиться.

Первая чарка разлилась по телу, сминая скованность и зажатость. И речь не о снятых запретах морали. Странное ощущение, но я словно только после неё осознала что действительно дома, в безопасности. К моменту, когда чарка опустела, уже смеялись с отрядом над обычаями далёкого островного королевства, имеющего себя королями мира. Решив вспомнить забытое, вышли из-за столов, присоединяясь к танцующим. Одна чарка не могла дать опьянения, а чтобы полностью даровать потерю ориентации нужно было выпить по кувшину каждому. Вот только почему-то чем больше я отдавалась танцу, позволяя телу взять власть рад разумом, тем больше разрасталась буря в душе. Переливы скрипки стали напоминать далёкий звон колокольчиков. Хитро подмигнув наблюдающим герфельдам, вернулась к креслу и вытащила из ножен меч. Послышался слаженный вздох, разговоры начали стихать, сменяясь ропотом.

— И чего стихли? — Широко улыбаясь, я вернулась в центр залы, к танцующим и посмотрела на музыкантов. — Маэстро, музыку! — Музыканты удивлённо переглянулись. — Играйте, менестрели! Неужели вы и правда думаете, что я не справлюсь с мечом будучи в юбке? — Рассмеялась, оглядывая присутствующих.

Наконец по залу разлились первые трели волынки, а следом и барабаны со скрипкой. Крутанувшись на месте, продолжила движение мечом.

— Это как тогда, помните?…

Воины, что видели меня в бою, уже поняли мой настрой. Те, кто застал «танец» с Уильямом в графстве начали рассказывать окружающим, поясняя, что для княжны танец с мечом это нормально. Кто-то называл это моей особенностью, кто-то причудой. Так или иначе, смех, веселье и гомон голосов вернулись. Отряд попытался продолжить танцевать, но не сводили с меня взгляда. Конечно, как раз отряд княжны знал лучше, чем простые воины, на сколько это не нормально и что именно сейчас нахожусь на грани.

— Громче! — Крикнула я музыкантам, махнув в их сторону мечом. Менестрели удивились, но послушались. Но мне этого по прежнему не доставало. Удары сердца казалось перекрывали шумом в ушах происходящее вокруг веселье. Я вновь приблизилась к музыкантам. Прищурившись, с улыбкой выставила клинок в сторону юноши барабанщика. — Громче! Играй громче и бей жёстче! — Не дожидаясь реакции вернулась к танцу, с упоением сливаясь оружием, — Чётче! Выделяй ритм чётче!

Звон воздуха об металл меча сейчас казался лучшим аккомпанементом. На музыкантов уже не смотрела, но даже издали видела недоумение на их лицах и взгляд мольбы к приближенному отряду. Внезапно кто-то схватил меня за руку, выводя из транса танца и привлекая на себя внимание. Сфокусировав взгляд, увидела перед собой Йохана.

— Они не понимают… — Почему-то шёпотом и растерянно сказала я, — А он бы понял… и смог…

— Анна, его нет! Бранда нет! — Совсем рядом стоял Кетиль, готовый если что подстраховать друга. Оба воина выглядели решительными. За ними стояли Лир и Элейна. Только сейчас заметила окружающую тишину. Никто не смеялся и не пил, в лучшем случае тихо переговариваясь. Что же, это и отличало отряд княжны от стаи и тем более остальных воинов.

— Да! Вот именно! Бранда нет и никто не заменит ритма его сердца и любви к жизни! — Я высвободила руку из цепкой хватки Йохана. — И никого из тех, кто пал нет!! Я поклялась что прекращу войну и буду нести лишь мир и процветание! Домар, Бьёрг и остальные… Но неужели все они пали зря и войне быть заново? Или будем и дальше бояться заявлять о себе, пытаясь подстроиться под стереотипы о дикарях?

Повисла тишина. Отряд, посетивший другие государства был крайне мал, но многие без труда поняли основную идею моего монолога, хоть он и был весьма своеобразен. Кетиль медленно вытащил из моей руки клинок и направился к креслам князей. Алан остановил воина за руку и что-то тихо спросил, наклонившись к самому уху. Чего бы ради, с такого расстояния я бы и не услышала. Переведя дыхание и собравшись с мыслями, продолжила.

— Да, я не хочу назад в клеть. Ни в каменный мешок, ни в золотой загон. Но ещё больше я не хочу новых жертв, сложностей и боли для своего народа!

Внезапно мне в руки всучили чарку. Я и не замерила, как Кетиль вернулся. Должно быть и напиток передать велел мне князь.

— За свободный народ! Скёль! — Пророкотал Алан в подтверждение.

— Скёль! — Слаженно выкрикнули фрайфолы за столами, поднимая чарки.

Направляясь обратно к своему месту невольно услышала фрагмент диалога герфельдов. Должно быть расслабились, что их никто особо не понимает и забылись, где находятся.

— И после этого ещё Роберта зовут безумным?

— Ну по крайней мере я понимаю, почему фрайфолов называют свободными.

— Назовёшь их дикими и тебя пырнут этим же мечиком. — Беззаботно отозвался Джулиано, поддерживая разговор и делая большой глоток из объёмной кружки.

Пир продолжился. Так или иначе, а мне полегчало. Вроде и не сказала ничего лишнего, а ужасно выговорилась и словно скинула груз. Однако однозначно разобраться в дальнейших действиях до конца вечера так и не смогла.

Всё утро мы проспорили с отцом. Князь намеревался объявлять общий сбор и направлять все имеющиеся корабли войной на острова, тем временем как я настаивала на поиске другого способа решения. Во-первых, у нас уже есть союзники. Во-вторых, мне не давали покоя слова и действия Филла. По всему выходило, что Крэйвол всё же причастен и хоть мелкие стычки на границах наконец прекратились, то это ещё не значит что Катерина и правда спокойно принимает происходящее. В конечном счёте сошлись на мнении, что нужно дождаться вестей с Герфельда, так что в конечном счёте решение вопроса отложили до каких-либо новостей.

Время шло, я продолжала ждать ответ Роберта. Вполне ожидаемо, что мог пройти и месяц — пока письмо доставят, пока его прочтут, пока направят ответ. Это время тратила на облагораживание княжества. Вместе с Хелен мы донесли до гильдии швей новые фасоны. Красящих пигментов, захваченных в день побега было к сожалению не так много, чтобы запустить в народ, но гильдии алхимиков, художников и ювелиров с интересом принялись за работу, пытаясь подобрать альтернативу.

Больше всего работы прибавилось у гильдии оружейников. Да, официального объявления о сборе армии не было, но все дружно понимали, что это только вопрос времени. Однако биться с крэйволами и думондами было не одно и то же. Сейчас было мало облегчить броню. Нужно было сделать её более защищённой, но прибавить манёвров. Так, первым нововведением, которое предложили мастера, были угловые наплечники. Скрепляясь тремя листами, они покрывали большую плоскость, но при этом в движении были удобнее, так как не стягивали более плечи. Следующим решением, которое мне неимоверно понравилось, была юбка в комплекте с узкими брюками. Преимуществом был разрез, не сковывающий движений, но вместе с тем за полотном не было так явно видно шагов и стойки фигуры, а значит сложнее предугадать дальнейшее направление атаки или её блокировки. Сама юбка была из лёгкого материала, но имела несколько рядов мельчайших металлических звеньев, не утяжеляющих изделие в отличие от полноценной кольчуги, но вполне выдерживающий удар по касательной, так что теперь мало махнуть мечом по ногам.

Герфельды же и не думали отбывать в королевство, хоть им и сказали об этом прямо. «Приказа оставить пост не поступало!» безапелляционно твердили они каждый раз. Ну да, я им никто, так что оберегать меня — это всего лишь приказ короля.

Работа кипела везде, народ главного града вновь чувствовал себя при деле. Раздавая указания и контролируя процесс, всё больше ловила себя на мысли, на сколько мне нравится. Создавать новое во всех сферах. Наконец пришла уверенность, что всё не зря. Посещая разные государства было что хотелось привнести, а чего избежать. Всё прекрасно. Единственное, а точнее единственный, кто меня неимоверно раздражал, так это Джулиано.

Сициадец кажется был больше всех потрясён и заинтересован инцидентом на пиру. Знакомые воины отнеслись к случившемуся как к обыденности, остальные же восприняли это как мотивирующий монолог, некоторые по этой же причине были уверены, что постановка была задумана и отрепетирована заранее. Джулиано же выпытывал сам факт сочетания танца и меча, приводя в пример то что видел сам ранее, а именно сражение на улицах столицы Думонд, где мне обязательно нужна была музыка. Так же у сициадца вызывал внутренний трепет сочетание танца и битвы. Даже ответы, что мне, как бывшей леди было так проще отойти от реальности и факта убийства его не удовлетворили. Почему-то он даже напомнил мне о истории, как меня сожгли в лесу. Сообщив ему, что уж в этом точно нет связи, отказалась продолжать рассказы на эту тему. Джулиано не расстроился и не менее воодушевлённо начал донимать остальных членов отряда. Мне было их даже жаль в каком-то роде, но зато он оставил в покое меня.

Прошли долгие три недели перед тем, как помощники дворца всё же принесли мне крупный конверт с письмом, адресованный княжне Фрайфола от короля Герфельда. Едва дождавшись, что останусь одна в покоях, вскрыла и достала письмо. В первый момент я была озадачена, потому как в широком конверте был целый лист пергамента, но вот текста было крайне мало. Стараясь не акцентировать внимание на разочаровании, всё же прочла:

«Здравстуйте, княже. Я рад, что вы в порядке. Между Герфельдом и Фрайфолом альянс, так что напав на вас, Эззиан проявил неуважение и к Герфельду. Мои действия были продиктованы вопросом чести.»

Я несколько раз перечитала письмо. Короткое и конструктивное. Ничего лишнего. Он же не мог так поступить со мной? Не мог? Схватила конверт, в попытке пересмотреть, кому письмо. Может, оно адресовано не мне, а князю? Пока крутила в руках, из письма выпал сложенный много раз фрагмент. Подняв с пола, развернула изрядно смятое письмо. Второе. Вот оно точно было адресовано мне. Злая ирония, что оно было в разы объёмнее первого, основного.

«Дорогая Мэрианн. Как бы то ни было, но я не отрекусь от своих слов. Не Эззиан, так Маттео, не Маттео так ещё кто-нибудь другой. Я слишком уважаю себя, чтобы постоянно напрягаться при виде кого-то другого рядом с дамой своего сердца. Ровно как и слишком трепетно отношусь к тебе, чтобы каждодневно переживать, в чьей компании проводишь этот вечер и ночь. Напомню, что я король, а не один из твоих воинов, с щенячьей преданностью следующих за тобой. Если же я действительно хоть немного тебе дорог, не пиши более так откровенно. Между Фрайфолом и Герфельдом альянс. Не более. Ты свободна. От всех оков. И от меня.»

На мой вопль и рыдания прибежала встревоженный Алан. Дочь он застал сидящую на полу, обнимающую колени и привалившуюся спиной к боковине стойки стола. Подойдя к столу, он увидел только вскрытый конверт и основное письмо.

— Роберт?

— Я свободна! — Я порывисто вскочила на ноги и смеясь схватила отца за края жилетки, заглядывая в лицо. — Я свободна! От всех оков… — Мы одновременно перевели взгляд на смятый фрагмент пергамента, все чернила и слова на котором бесповоротно расплылись от моих слёз. — От всех оков. И короля Герфельда.

Сказав последнее, всё же спрятала лицо на груди отца.

Не смотря на игру пламени в камине, треск поленьев, тёплый плащ на плечах и капель за окном, казалось в душе задувает сквозняк, вытесняя любое подобие тепла. В последний раз подобное ощущала только когда захватила особняк графства, в котором выросла. Но тогда холод и апатия подкрадывались медленно, день за днём, подобно наледи на зимнем окне. Сейчас же наоборот, зарождаясь в груди, вьюга вытесняла и сносила всё, оставляя только безмолвные руины. Внезапно кое-кто тяжёлый, но ужасно пушистый решил напомнить о себе, запрыгнув ко мне на ноги. Чуть вскрикнув от впившихся в бедро когтей, я подтянула и уложила себе на колени манула. Большая пушистая буханка не удержалась бы и свалилась с меня, но благо у княжеского кресла были подлокотники, позволяя устроиться поверх меня ещё одному далеко не самому маленькому тельцу.

— Здравствуй, дорогой. Я скучала. — Провела по густой шерсти от макушки меж ушей до копчика, не трогая хвост. Всё же дикий или домашний, а коты этого не любят.

— Мэу.

Вот и поговорили. Как ни странно, но стало чуть легче. Нет, холод и пустота не отступили, но теперь хоть словно прикрыли форточку, слегка отрезая от завывания ветра в душе.

Письмо выбило меня из колеи до самого конца весны. Мне не хотелось ни бороться, ни воевать, ни искать виновных, ни вершить правосудие. Любое предложение разбивалось о холодное и ёмкое «А зачем?». Не спасало даже «Чтобы было!», вещаемое Джулиано. Да, музыкант по прежнему оставался во Фрайфоле, хоть ему уже неоднократно было предложено вернуться в родные земли. Вместо этого сициадец учил язык Фрайфола и обучал нас языку Сициад. Иногда даже читал фолианты. Первое время он рьяно звал нас обратно в Сициады, ссылаясь то на помощь союзника, то на поддержку вопроса от Теодора. Когда же ему напомнили, что он гость и его никто не держит, то решил смиренно выжидать, когда начнём новые действия. О том, что их может и не быть вообще Джулиано не собирался и слушать, продолжая праздное времяпровождение.

Но за весной всегда приходит лето и в княжестве начались обычные бытовые хлопоты. Пришла пора оживать. Я стояла у окна, грустно наблюдая за кипящей в главном граде жизнью. Несмотря на опустившийся вечер, город и не думал утихать. В тавернах набирались люди, намереваясь отдохнуть после рабочего дня и послушать музыку, на улицах загорались огни. Красота покоя мирного народа. Стоять бы так, наблюдая со стороны и не вмешиваясь ни во что.

Скрипнула дверь, послышались уверенные шаги. Обернувшись, увидела отца. Чуть улыбнувшись ему, прошла и села в кресло, обернувшись к камину, к игривым и изящным изгибам яркого пламени. Отец хоть и сел на своё кресло, но какое-то время молчал. По нему было видно, что он всё думал, как начать разговор, но в конце концов просто шумно выдохнул, начиная диалог.

— Чего ты хочешь?

— М? Не поняла вопроса?

— Чего ты хочешь, — повторил Алан, выделяя каждое слово, — прямо сейчас, чего бы ты хотела? Где бы оказалась?

— Хочу бал. — Призналась неожиданно даже для себя, — хочу переливы, крещендо и диминуэндо мелодии… кружить вальс и танго… И чтобы по стенам горели свечи в канделябрах, а с потолка свисала многоярусная люстра. Туда где красиво, нет сражений, смертей и предательств…

— И темноволосый партнёр в танце? — отвернувшись наконец от камина, я подняла взгляд на отца. Говорить, спорить и подтверждать было бессмысленно. — Увы, у тебя есть дела поважнее.

Тянуть дальше было нельзя и пришла пора всё же принимать решения. По большей части это было требование князя. Совсем оставлять без внимания атаку было нельзя, потому что таким образом подрывался авторитет Фрайфола как княжества. В качестве альтернативы отец предложил мне самой выбрать дальнейшие действия, но тот факт, что нужно принимать решения — однозначно.

Мне по прежнему не хотелось ни воевать, ни атаковать, а потому я созвала совет из отряда княжны. Мы расположились в холле первого этажа, расставив места в круг, чтобы каждый мог видеть остальных. Припоминая подсмотренное в других государствах, у каждого был ещё по бокалу, чтобы утолить жажду от разговора. Всё было идеально распланировано, под стать официозу мероприятия. Кроме самих членов этого самого собрания. Переводя взгляд на присутствующих, никак не могла начать.

— Отряд княжны готов внимать вам, Анна? — Всё же нарушил тишину Клод.

— Стая. — Поправила я вполголоса.

— Что?

— Стая. — Повторила громче. — Верная и разношёрстная.

— Почему-то когда придумывали эту концепцию, то звучало… — Клод запнулся, не зная какое слово подобрать.

— …Почтительней? — Пришёл на помощь другу Билли.

— Сейчас это и правда прозвучало как издёвка. — Криво усмехнулся Йохан.

— В какой момент отряд княжны потерял свой статус? — Задумчиво протянула Элейна.

— В тот момент, когда из отряда, внушающего ужас и почтение он стал простым набором людей. Вы же сами стремитесь то и дело заменить одного человека другим. — Сказала спокойно, обводя взглядом комнату, но не останавливая внимание ни на ком.

— Это вы сейчас о нас с Клодом? — С энтузиазмом начал Билли. — Но мы уже неоднократно доказали не только свою преданность вам, но и свою значимость! Мы нужны в отряде, а значит даже не зная тех, кто был до нас, мы прекрасно можем занять их место!

— Увы, но Билли, ты никогда не заменишь Бьёрга. Ты славный лучник, просто нельзя заменить одного другим. Ровно как и Клод к сожалению не заменит Домара. Не потому что один фрайфол, а другой герфельд, ни в коем случае. Просто вы уникальны по разному. И мне всегда будет не хватать Бранда, надеюсь, что Хелен и Лир меня поймут, но он мог голыми руками свернуть шею врагу, а потом продолжить поддерживать боевой дух воинов. Напуганная гитаристка… при всём моём уважении и тёплом отношении к Хелен, но это не уместно. Чувство сострадания и снисхождения к члену отряда — это не то, что нам нужно. Хелен может прекрасно сойти послом в те же Партоломеи, но… слишком много «Но».

Едва я договорила, раздался пронзительный звон разбитого стекла. Резко обернувшись на звук, мы увидели Хелен, ненавидяще смотрящую на меня. Не помню, чтобы хоть раз ловила подобный взгляд девушки хоть на ком-то. Под ногами же гитаристки лежали осколки бокала. Заметив, что все взгляды направлены на неё, она встала с кресла. По комнате разнёсся хруст стекла под её башмаками.

— Простите мне, Ваша Светлость, — Хелен попыталась сделать реверанс, явно подсмотренный в дворцах и светских приёмах. Присед вышел корявый и от того ярче подчёркивал издёвку в голосе девушки, — что не достаточно идеальна для вас!

— Что?… Хелен, о чём ты?

— Бранд то… Бранд это… а вот Бранд бы смог… ну конечно до Бранда не дотягивает…

— Да я никогда…

— А вам и не нужно. Весь ваш вид говорит об этом! Что я не Бранд и никогда не буду столь же хороша! — Девушка сорвалась на крик, на её глазах заблестели слёзы. — А может я и не хочу?! Всё, чего я хотела — это быть с любимым! Не смотреть каждый день с тоской на закаты с осознанием, что прошёл ещё один день без него. Сомневаться, жив ли он вообще! Но я и не хочу сворачивать никому шеи, ровно как и смотреть на реки крови, что идут за вами!

Я смотрела на девушку, в полном недоумении. Никогда на моей памяти я не высказывала недовольство девушке. Она старалась и делала всё, что было в её силах. Скорее наоборот, искренне восхищалась её нежностью и хрупкостью.

— Хелен, я…

— И не смотрите так на меня! — Девушка сорвалась на крик, срывая голос на хрип и надрывные нотки. — Снова слишком слабая?! Снова не достаточно идеальна?! Снова «а он бы смог»?!

Меня на столько захлестнули эмоции не согласия, что я не сразу нашла что сказать.

— Нет, Хелен! — Отрезала, чуть прикрикнув, чтобы оборвать напор девушки, — нет. Ты великолепная гитаристка и я не встречала ещё голоса, кто бы более нежно и трепетно передавал мои чувства, но…

— НО?! — Оборвала меня Хелен. — «Да, но…»

— Но ты другая! Просто другая! Особенная! — Сама не поняла, в какой момент я начала оправдываться. Мне же ужасно не хотелось ни обижать девушку, ни падать в её глазах, ни тем более отряда. Хотя тот факт, что диалог и спор состоялся уже обнажает факт проблемы. Отряд всегда дружный, так что если что-то зародилось одного, значит уже давно зреет и у остальных.

— Но я всегда лишь замена. Суррогат, как говорят в Партоломеях. — Девушка больше не кричала и не срывалась, говоря только с надрывным шёпотом и слезами на щеках, утирать которые было бессмысленно.

Взяв себя в руки, я подавила в себе желание начать оправдываться и утешать Хелен. Вместо этого внимательно посмотрела на девушку и убедившись, что она больше ничего не хочет сказать, начала вещать сама.

— Драгоценная Хелен, тебя никто никуда не тянул. Точно не я. Если кто и принуждал, то поправь меня, ведь я об этом не осведомлена. — Хелен поджала губы и опустила глаза, но в них по прежнему плескалась обида. Я посмотрела на остальных присутствующих. Как ни странно, но практически все сидели со скучающими и отстранёнными лицами, воспринимая происходящее как само собой разумеется. — Вон. — Сначала ничего не произошло. — Вон! — Повторила, придав силы голосу. Со второго раза ко мне стали оборачиваться заинтересованные взгляды. — Пошли все вон! — Первым встал Лир. Подойдя к Хелен, он вывел её из помещения. — Я изъясняюсь не на том языке? Какой понятнее, раз на фрайфол вы не реагируете? Сициады? Герфельд? Крэйвол? На языке Партоломей и островов изъясняться не буду. — Только тогда и остальные поняли мои намерения, удивлённо переглядываясь между собой. — Пошли все вон. Где дверь знаете.

Оставшись одна, с шумом выдохнула. В целом весь разговор ужасно напомнил случай послезахвата порта. Негодование Хелен можно понять, но ещё более странно и даже подло было бы обсуждать необходимость её замены за спиной.

В результате «совета» обнажился новый вопрос — перед тем, как идти в дальнейшие завоевания и свершения было необходимо разобраться в себе. Как раз там был хаос.

Успокоиться и собраться с мыслями я пришла на памятный обрыв. Скалы давно согрелись весенним солнцем, но подниматься по ним было по прежнему опасно. Но мне ужасно хотелось посмотреть на ситуацию словно сверху вниз. И с высоты всё выглядело прекрасно. Яркая лазурь воды выгодно гармонировала с нефритовыми переливами проступившей травы в окружении ещё местами голой земли. За пределами Фрайфола весна уже не только вступила в свои права, даруя тепло и веру в зарождение чего-то прекрасного, но и почти перелилась в лето. Здесь же, в северном княжестве белые шапки местами всё ещё укрывали серые скалы, что защищали безмятежную столицу от внешнего мира. Жестокого и тщеславного.

— Почему мы не называем Фрайфол миром? Ведь у нас тоже есть всё? — От прозвучавшего за спиной голоса Элейны я вздрогнула, но почти сразу же расслабилась и слабо улыбнулась. Конечно, кто ещё мог прийти сюда. — Ну хоть от ужаса в обрыв больше не падаете, уже прогресс. — Воительница подошла ближе, присаживаясь рядом на валун. — Отсюда тоже прогоните?

— А толку. Вы же меня везде найдёте.

— Тоже верно. И каким великим думам я помешала на этот раз?

— Знаешь, Элейна, в юности я всегда мечтала быть такой как Хелен. Грезила, что буду нежной и утончённой. Вместо этого даже любимый называл королевой крови и мечей. Не слишком то возвышенно и изящно. Из Хелен бы вышла идеальная аристократка. Она была бы законодательницей моды в любом государстве.

— Можно подумать сейчас это не так.

— И сейчас так. Вот только высший свет, как мне казалось её бы сломил. Но именно глядя на неё с Лиром понимаю, что пред ней бы приклонились в почтении любые аристократы.

— Вы так хотите, чтобы вам кланялись?

— Нет. Ты меня так и не поняла. Я хочу быть нежной и хрупкой, но явно уже не в этой жизни… Забудь. Просто мысли вслух. Скажи стае, что завтра новый сбор. Надо всё же решить, куда направиться дальше. Волнения на рубежах со стороны Крэйвола наконец успокоились, но это не отменяет факта, что Катерина явно что-то замышляет. Надо пресечь это на корню.

Однако на следующий день был не сбор совета, а нечто, что совершенно не входило в мои планы. Первое, на что обратила внимание, это изобилие голосов. Их было явно больше семи. Идя по коридорам всё больше прислушивалась, подмечая изобилие звуков. Смех и беседы я ещё могла понять, но присутствовали и музыкальные инструменты. Неужели отряд решил устроить пир? Тогда почему я о нём не знаю? А Алан?

В просторном холле перового этажа было и правда людно. А ещё музыкально и опасно. На скамьях вдоль стен сидело десятка два музыкантов с оружием. Кто-то настраивал лютню, хотя таких было мало. В основном это были барабанщики и волынщики. Что было общее, так это оружие у каждого, будь то меч, кинжал, секира, топор или и вовсе небольшие копья в колчане вместо стрел. Мне оставалось только заинтересованно пройти к своему тронному креслу. Увидев меня, присутствующие перестали смеяться, оставаясь при этом взбудораженными.

— Княжна! — Из толпы всё же вышел Йохан. Оглядывая толпу заметила и остальных членов стаи, за исключением Хелен и Лира. — Мы вняли вашим словам. Ранее действительно заменяли людей в отряде минуя вас и ваше мнение. Поэтому сегодня пригласили лучших в своём деле. Их пламенные сердца зажгут боевой настрой…

— Вы так ничего и не поняли… — Перебила я, откидываясь на спинку кресла и с силой растирая лицо ладонями.

— Вы только посмотрите на них! Они лучшие в своём деле.

— Нас можно и не смотреть, только слушать! — Выкрикнул кто-то из толпы, но я даже не посмотрела в его сторону.

Неопределённо махнув рукой, я стала безысходно ожидать. Йохан быстро вернулся в толпу, а в центр помещения вышла подтянутая девушка с ярко-красными волосами и волынкой в руках. Дождавшись тишину, она начала играть. Меня почему-то позабавил этот момент.

— На поле боя тоже будешь ждать, что все замолкнут? — Возможно, прозвучало грубо, но от творившегося балагана росло раздражение. Дева продолжила играть одной рукой, достав второй с пояса кинжал и бросив его в стену. Я успела напрячься, но проследив за клинком увидела подготовленную дощечку, куда и прилетело острие. — Меня тоже учили бросать кинжал. До точности мне далеко, но всё же… Йохан, поясни, что от меня требуется?

— Выбрать. Можно не дослушивать всех, а остановиться на ком-то одном.

— На первой встречной?

— Так понимаю, вам не понравилось?

Я пожала плечами.

— Бранда кинжал не спас.

Дева картинно кивнула, тряхнув красной копной волос и поспешила обратно к толпе. Позёрка. В бою точно нет места пафосу. Впрочем, эта черта была общей у всех последующих. Оно и понятно, им нужно было показать, что именно они лучше остальных и заменить Бранда и Хелен в отряде могут только они. Я же упорно находила к чему придраться. Это тоже легко, было бы желание. Любопытно, что вообще движет этими людьми? Почёт отнахождения в малом отряде княжны? Так в целом такого и понятия не было раньше памятной атаки крэйволов. «Княжеская гвардия» в лучшем случае. Но это применимо и к князю. Надо будет уточнить этот вопрос у отряда. Именно фрайфолов, потому как герфельды и не поймут вопроса. Обо всём этом я размышляла, смотря и слушая выступающих, а точнее соревнующихся. Вот только никто из них не цеплял. Мне же хватало движений без слов, чтобы обозначить намерения. Могла просто махнуть рукой, если было откровенно однообразно, но иногда указывала на кого-нибудь из своего отряда, чтобы он атаковал играющих. Так можно было увидеть человека в деле. Этими молчаливыми жестами я напоминала сама себе Роберта во дворце, которому хватало пристального взгляда или движения рукой, чтобы прислуга или солдат сделали то, что должны.

Подозреваю, что последовательность музыканты-воины согласовали заранее, потому как выходили совершенно спокойно и без вопросов. Наконец, остался последний. Скрипач?! Волосы белокурого фрайфола были небрежно собраны в хвост, но судя по разной длине выбившихся волос толку в причёске было мало. Ковёр не длинной, но густой бороды на подбородке не давал возможности в точности угадать возраст молодого человека. Ему могло быть как двадцать лет, так и все тридцать пять. Само же телосложение было более худощавое, чем у большинства воинов. Должно быть кинжал — самое тяжёлое оружие, что он поднимал. Однако меня заинтересовало его снаряжение. На плечах и локтях были насадки с торчащими металлическими шипами. Должно быть с ними не удобно? Подозреваю, что они будут везде цепляться. Металлический блеск был и на смычке, и на борту скрипки. Посмотрим, чем попытается удивить этот молодой мужчина. Или всё же парень?

— Княжна, закройте глаза.

— А не много на себя берёшь? — Изогнула я бровь.

— Просто доверьтесь мне. — Парень постарался ослепительно улыбнуться.

— С чего вдруг я должна доверять кому-либо, тем более тебе.

— Хорошо, дело ваше. Где я, а где вы и кто я такой, чтобы указывать вам, что делать.

Изобилие пустых слов меня начало раздражать, ровно как и поведение парня в целом. Я махнула рукой, обозначая своё желание, чтобы он ушёл. Вместо этого парень продолжил путь к центру, крутя на указательном пальце смычок. Поняв, что он не сдастся, решила безысходно слушать, продолжая смотреть на происходящее. Фрайфол начал наигрывать что-то бодрое и задорное. Спустя пару тактов тон стал ниже, а короткие восьмые сменились на более продолжительные четверные ноты. Так, почему я вообще вспомнила о продолжительности и разниц звучания? Тряхнув головой, попыталась собраться с мыслями, возвращаясь в реальность. Заметила, что парень пристально следил за каждым моим движением. Общую гамму внезапно нарушили тонкие высокие ноты. Подобно лезвию они разрезали полотно звучания. Я невольно вздрогнула, парень же широко улыбнулся. Пришла моя очередь внимательно следить за парнем. Любопытно, что музыка с каждым разом становилась всё более знакома. Но не мотив, а ощущения от звучания. В какой-то момент показалось, что стоит мне и правда закрыть глаза, как окажусь на боле битвы. Я обозначила нападение от Кетиля. Широкоплечий воин с силой замахнулся мечом, но скрипач плавно сместился в сторону, словно перетекая. Кетиль попробовал атаковать по ногам, но парень лишь подпрыгнул на месте, даже не сбиваясь с ритма. Любопытно. Так не могли поступить ни барабанщики, ни волынщики, ни кто-либо ещё.

Я нашла глазами в толпе Элейну, махнув ей. Утончённая девушка больше подходила молодому человеку по комплекции. Может быть, так ему будет сложнее. Кетиль вернулся в толпу, на ходу шутя ударяя своим мечом по клинку воительницы. Все трое улыбались. Но мне отчего-то было не смешно. Глядя на быстрые атаки и увороты, понимала, что если кто и подходит, то это он. В нём била жизнь, а скрипка была словно его продолжением. И именно эту жизнь мне не хотелось отправлять на битву. Тем временем Элейна смогла приблизиться совсем близко к скрипачу. Ещё мгновение и она бы ударила его, но молодой фрайфол всё так же с улыбкой обернулся корпусом так, чтобы его локоть, ведущий движение смычка упёрся металлическим шипом в бок девушке. Ей пришлось отпрянуть в сторону самой. Но всё же Элейна не зря занимает место единственной воительницы в моём отряде, так что от следующего удара скрипачу пришлось увернуться уже почти перекатившись по полу, всё же прервав игру. Элька в это же время приблизилась, задержав рядом с ним клинок и обозначая, что противник повержен. Переведя дыхание, Элейна подала музыканту руку, помогая встать. Я шумно захлопала.

— Браво. Это было прекрасно и вдохновляюще. Всем спасибо, все свободны.

— Все? — Элейна перевела взгляд с меня на скрипача, потом на остальных музыкантов, вернувшись наконец ко мне.

— Да, все. Вы сами решили организовать, я посмотрела. Всё, все свободны.

Сказав, встала и поспашила в свои покои, не дожидаясь продолжения вопросов. Из окна своей комнаты я наблюдала за недовольными музыкантами, обменивающимися впечатлениями. Глупые, радоваться надо.

Той же ночью я сделала то, что умела лучше всего. Сбежала, написав письмо, на этот раз отцу. После тирады Хелен о беспокойстве о любимом и концерте, что устроили воины, пригласив музыкантов, поняла, что намеренна справиться с вопросом одна. Хороший вопрос — «Выбери того, чью смерть ты увидишь следующей».

Флэм и правда застоялась в стойле. Мы с ней не были в походах чуть ли не год, начиная с начала осени. Но если с кем и идти на авантюру, то с верной Флэм.