Мэрианн. Минуя войну

Глава 3 "Покой"

Весь отряд был вымотан и истощён переживаниями. Всё же за время походов все сдружились и чувствовали общий настрой друг друга. Возвращаться во Фрайфол категорически не хотелось именно из-за понятия дома. Как только вернёмся, то появится необходимость вновь углубляться в бытовые вопросы. С островов Думонд пока не было никаких вестей, ни благоприятных, ни негативных, но расслабляться было бы слишком большой роскошью. Мне же было больно видеть состояние малого отряда. Одни переживали уход Кетиля, другие не знали как поддержать Элейну, которая обычно находила слова поддержки и опоры для каждого.

— Курс на Герфельд. — Объявила я, едва мы покинули порт обманчивых Сициад. — Не смотрите так на меня. До дворца мы доезжать не будем. Посетим ближайшие территории и решим, что делать дальше. Герфельд имеет сразу несколько портов, причалим к ближайшему и люди короля Роберта смогут вернуться домой.

Как и предполагалось, на борту сразу начался переполох. Одни очевидно радовались, другие недоумевали, но зато отвлеклись все. Так явно лучше. Встретиться с Робертом я не боялась. Разумеется, за время нашего пребывания в Сициадах, он уже давно вернулся с поля боя в подвластное королевство и уже добрался до дворца, где и отдыхает. Ну или разбирается со внутренними делами. В целом, никто не запрещает одно разбавлять другим.

Нота сомнения и беспокойства заворошилась только когда вдали показались тёмные стены порта. Имею ли я вообще право высаживаться на берег? Что скажу хозяевам земель, когда будем проситься на постой? Мысль о ночлегах в походных условиях отмела сразу. Во-первых, мы сейчас не в том статусе. Во-вторых, уже достаточно холодно и не комфортно. Всё же задача именно отвлечься и отдохнуть, а не вымотать отряд окончательно.

Поздняя осень оказалась весьма к лицу землям Герфельда. Пёстрым костром раскинулись леса, окрашенные сейчас в оттенки красного и бордового багрянца листвы. Особенно легко было дышать, идя между ними по широкой дороге. После знойных Сициад и качки борта корабля свежесть осени и шуршащие под ногами листья воспринимались не как холод и тоска о ушедшем лете, а как старая знакомая, что предложит уют.

Скорее всего это земли малого баронства. Одни из самых отдалённых от столицы, находящиеся у самой границы, но при этом достаточно близко к порту, что тем не менее повышало их ценность. Осталось придумать, как уговорить хозяина этих земель принять нас. Отряд из двух десятков человек — пустяк по сравнению с армией, но может стать проблемой для размещения в одном особняке.

К вечеру мы всё же дошли до города. Даже просто идя по аккуратным улочкам по телу разливался покой, а глаз радовался цветовым сочетаниям. Ажурные стрельчатые арки каменного кружева, вытянутые окна, что примечательно, с цветным стеклом, графитовые камни стен и яркие красные акценты. Как же я скучала. Сложнее всего сейчас было сохранить спокойное и отстранённое лицо, не показывая бурю эмоций, бьющих через край. Посетив множество самых различных мест и устоев, понимала, что именно здесь чувствовала себя на своём месте. Нет такого распутства как в Сициадах, ровно как нет и абсолютно консервативных устоев как в Крэйволе или тем более островов Думонд. Свобода находит благородную середину между Фрайфолом и Партоломеи, но при этом сохраняя свою уникальность и неповторимость. Особняк был выполнен в лучших традициях. Два острых шпиля башен словно подпирали низкое небо. Совсем скоро мог начаться дождь, оставляя блики влаги играть на темносером камне кружевных рельефов. Когда мы подошли к самым воротам, к нам вышла ухоженная женщина в компании двух молодых людей.

— Княжна Мэрианн, Ваше Величество, прошу нас простить, что не встретили, мы не ожидали вашего визита! — Проворковала леди, после чего коротко присела в реверансе, а молодые люди за её спиной поклонились. И фраза и действия ввели меня в ступор. Судя по переглядываниям в отряде — не меня одну.

— При всём нашем уважении к вашим обычаям, — начала Элейна громко, — но почему княжна Мэрианн?

— Ну как… — леди замялась, явно не ожидая подобного вопроса, — Его Величество король Роберт всегда говорит о вас именно так…

— И часто говорит? — Всё же спросила я холодно.

— В распоряжении…

Не дослушав, мы обернулись к Билли и Клоду. Те переглянулись.

— Его Величество распорядился принять вас в любом доме, предоставив еду, кров, а так же тут же доложить ему о вас. — Пояснил Клод со вздохом. — Отдельное распоряжение обращаться к вам Мэрианн, но строго только на территории Герфельда.

— А мы ещё упрашивать о временном приюте хотели. — Криво усмехнулся Йохан.

— И вы передавали моё расположение королю? — Так же холодно спросила я у Клода.

— Ни в коем случае! Мы ведь присягнули вам! Но… те, кто были с Его Величеством в военных походах всегда знали вас как Мэрианн.

Продолжать выяснение отношений и спорить что вообще-то официально ни тот, ни другой мне не присягал не хотелось. Во-первых, не при посторонних, во-вторых, все были слишком уставшие, сейчас хотелось только покоя и отдыха, а в-третьих, потерь и переживаний за последнее время было и так в избытке, чтобы ещё подозревать соратников. Вишенкой на торте, выбивающей из колеи было упоминание о походах с тёмным королём. Поэтому я просто молча посмотрела на хозяйку особняка.

— Кларис, к вашим услугам. Пройдёмте! — Благосклонно улыбнулась леди, указывая раскрытой ладонью на дверь.

— Княжна Мэрианн? — Позвал один из немногих герфельдов из отряда Роберта, что до сих пор были с нами с самих островов. Нравилось ли мне такое обращение сложно сказать. С одной стороны, меня так звали только самые близкие. Имя, что сковала себе сама. Роберт же сделала это достоянием общественности. Но в то же время с другой стороны можно попытаться понять его. Возможно, он так хотел показать, что конкретно в Герфельде я в безопасности? В любом случае, пока что каждый раз такое обращение заставляло вздрагивать что-то глубоко внутри меня.

— Внемлю?

— Вы говорили, что сможем уйти, как только прибудем на ночлег. Его Величество тоже приказал защищать вас до тех пор, пока вы не будете в безопасности. Мы можем идти?

— Уже? Скоро начнёт темнеть.

— Нам есть, где провести ночь.

— В таком случае благодарю за службу, вы свободны.

Вот собственно, одной проблемой меньше. Теперь я в ответе только за дюжину конкретно своих подданных. Уже легче. Словно торопя нас войти внутрь, всё же начал моросить дождь.

Когда оглядела особняк изнутри, то эмоций было так много, что в конечном счёте все они вытесняли друг друга. Ажурные окна прикрывают лёгкие прозрачные серые занавески с тяжёлыми бархатными шторами благородного бордового цвета. Широкая лестница с серебряной отделкой на перилах уходит вверх, а на стенах висят картины в золотистых рамках с изображениями пейзажей, подсвеченные закреплёнными между ними канделябрами со свечами. С потолка свисает многоярусная люстра, бликуя хрустальными слезами и отражая свет.

— Луи и Морис, мои сыновья.

Имена я забыла практически сразу. Мне было так хорошо, что все силы уходили на то, чтобы держать себя подобающе княжне.

— Скажите, Кларис, как вы узнали, что я княжна, а не кто-то ещё?

— Вы были на балу, вас сейчас любой аристократ узнает если не лично, то по описанию. Вы не помните меня, но в этом нет ничего зазорного. Предлагаю продолжить все разговоры завтра. Подозреваю, вы устали с дороги и хотите отдохнуть. Вам следовало предупредить заранее, мы бы привели лошадей и вам бы не пришлось идти целый день пешком.

— После плавания полезно размять ноги, но вы правы, я хочу удалиться и отужинать, а также принять ванну.

— Разумеется. Вас проводят.

Я никогда не была конкретно в этом поместье, но оно ведь должно отражать общий настрой королевства? Мне же казалось, что всё неуловимо изменилось. В тёмных тонах больше не было агрессии, а цвета не были вычурными и несуразными. Всё было со вкусом и органично. Особенно меня порадовали покои в глубоких серых, но не чёрных тонах. Такое сочетание успокаивало. То ли я слишком устала с дороги, то ли скучала по королевству больше, чем могла представить, но с каждой минутой, проведённой в доме баронессы всё меньше хотелось уходить. Спокойно и уютно. Ванна в маленькой комнатушке смыла дорожную пыль, а поздний ужин, принесённый в покои согрел и нутро.

Переодевшись в шёлковое ночное платье, услышала мелодию с улицы. Подойдя к окну и отодвинув тяжёлую штору, увидела скрипача, что расхаживал средь кустов двора. К тому времени ночной мрак уже спустился на улицы королевства, но небрежный пучок Дэвида, с разной длинной волос узнала без труда. Мелодия была нежной, но с печальной нотой надрыва. Совсем скоро из-за облаков вышла луна. Большая, круглая и ослепительно белая. Покрывая простор лёгкой вуалью серебра, она ярко обрисовывала рельефы ближайшей архитектуры, улиц и парков. Теперь точно верю, что я в Герфельде. Вновь посмотрев на скрипача, самозабвенно отдавшегося музыке, с улыбкой подметила, что Дэвид точно отсюда. Ему не нужны были слова, чтобы передать что думает и чувствует, но его все поняли. Теперь точно можно позволить себе расслабиться и пойти спать.

Утром чувствовала себя свежей и отдохнувшей. Отрадно было видеть за завтраком отряд за одним столом с принимающими нас баронессой с сыновьями. В первый момент я даже удивилась, но потом сообразила, что в отличие от большинства воителей отряд всё же по прежнему является моей свитой, а значит совершенно на том же уровне, что и сама аристократия. Сейчас, отдохнув с дороги я могла внимательнее изучить как убранство интерьера, так и одежду баронессы. Особое внимание привлекали не только мелкие складки и воланы на вороте и у талии платья, где талия переходила в юбку, но и красивое объёмное кружево. Обычно, рисунок словно крепился на основание сетки, из-за чело держался ровно, как бы его не мяли. Но здесь между вензелями и элементами не было связующих нитей, но узор превосходно сохранялся. Знаменитое кружево Герфельда, поняла я. На сколько помнила, достаточно дорогое, ведь ткалось вручную.

— Вы так внимательно меня изучаете, словно намереваетесь смутить. — Открыто рассмеялась баронесса.

— Ни в коем случае не преследую таковой цели. Меня всего лишь заинтересовало кружево.

— Ручная работа.

— Наслышана. Хотя в сущности так можно сказать про любой элемент одежды и ткани. Человек заправляет нить в ткацком станке, ровно как и окрашивает её.

— Если у вас нет планов, то мои сыновья с удовольствием проводили бы вас в нашу мастерскую.

Все посмотрели на сидящих за столом молодых баронов, Лир закашлялся, пытаясь скрыть смех, остальные тоже улыбнулись. По молодым юношам было видно, что они точно не ожидали такого предложения от матери. В глазах одного из них застыл ужас, почему-то практически сразу сменившийся смущением, другой лишь тяжело вздохнул.

— Благодарю за предложение, но я бы хотела посетить ваш сад. Наблюдая вчера вечером из окна, мне показался он любопытным, но уже было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то.

Сад был ярким и словно не из этого мира. Все формы, способы цветения и листья узнаваемы и знакомы, но сам окрас…

— Осенний цвет не столь нежен, как летний и тем более весенний, но мне импонирует гораздо больше. — Кларис спокойно и буднично прошла вглубь.

— Это ужасно красиво.

Мне показалось это словосочетание наиболее уместным. Декоративные цветения могли иметь чёрные края листьев, но сочные изумрудные основания и жилы. Были и те, что начинали как тёмная клякса у основания, но расходились сочным чистым цветом белого, лилового или синего к краям лепестков. Конечно, были и обычные кустарники и деревья, имеющие красную и рыжую листву, присущую этому времени года. Но только здесь заметила, сколько оттенков имеет чёрный цвет. Начиная от благородного фиолетового и пурпурного, до иссиня-черного и изумрудного. Не редко сочетая при этом контрастные акценты. Так, например абсолютно жёлтые сердцевины бархатных фиалок выглядели как звёзды на ночном небе в окружении синих и чёрных лепестков.

Медленно рассматривая цветник, начала узнавать и остальные цветы. Выходит, оттенок был больше особенностью сорта. Как удивительно, но это простое открытие позволило гораздо проще и легче смотреть вообще на всё вокруг, включая архитектуру, интерьер и одежду. Всё вокруг перестало казаться чем-то далёким и недоступным, а стало понятным и логичным. Просто особенность королевства, как и сорт у цветов.

Как и договаривались, следующим местом, куда направилась, стала мастерская. Невысокое здание всего в два этажа выглядело очень большим за счёт первого этажа и небольших пристроек к нему. Высокие арочные окна были уже привычно украшены каменным декором по верхнему краю.

Когда широкие створки распахнулись, то на нас обрушилась какофония тонких нот цокота и шуршания. Огромные окна заливали светом ряды столов, за которыми сидели пряльщицы. Оглядевшись, подошла к ближайшей мастерице. Изделие перед ней было приковано иголками к подложке, поверх которой был закреплён рисунок, по контуру коего и создавалось изделие. Мастерица быстро перебирала в пальцах маленькие деревянные колышки с закреплённой к ним нитями. Ударяясь друг об друга, они издавали тонкий звук. Сам по себе довольно мелодичный, но учитывая что женщина творила не одна, то звук усиливался, сливаясь в общий цокот. Я же вновь почувствовала себя кошкой, что хочет поиграть с клубком. С огромным интересом наблюдая за нитями и колышками цепко следила за каждым движением рук умелой мастерицы, но всё равно не успевала уследить, как переплетения нитей формируются в узор. Стараясь найти источник шуршания, вновь огляделась по сторонам. За другим столом мастерица как раз отложила в сторону все инструменты и отсоединяла кружевное полотно вместе с иголками от основания, что, собственно и создавало такой звук. Наблюдать за этим процессом было не менее увлекательно, чем за созданием. Следующим шагом молодая женщина начала аккуратно вытаскивать иголки, складывая их в специальную шкатулку.

— Что это будет? — Не удержалась я от вопроса, когда последняя игла была убрана в шкатулку.

— Пояс, декор к вечернему платью, — в подтверждение своих слов, женщина приложила готовое изделие к себе, — застёжки не будет, только зафиксировать на ткани.

Женщина уже собралась убирать в сторону изделие, когда я всё же остановила её, задержав кружево на поясе мастерицы.

— Здесь напрашиваются камни. Россыпь маленьких кристаллов не только бы подчеркнула утончённость изделия, но и добавила роскоши.

— Благодарю за совет, попробуем воплотить.

Продолжив путь дальше по мастерской и с интересом наблюдая за работой, наткнулась на занятную картину. У одного из столов стоял Луи, младший сын Кларис, общаясь с молодой девушкой. Оба мялись и ужасно стеснялись, но подозреваю и симпатия была взаимной. Старший же Морис предпочёл остаться почти у самого входа. Впрочем, его было хорошо видно, чем и пользовались некоторые мастерицы, бросая на него весьма заинтересованные взгляды. Так вот почему они оба так напряглись, когда мать предложила им проводить меня.

По возвращению в особняк, не удержалась и попросила у Кларис посетить со мной лавку портного, чтобы подобрать готовое платье с кружевом. Настоящие платья на заказ шьются долго, тем более с декоративными элементами, так что решено было подобрать относительно готовое и подогнать по фигуре, ведь не известно, сколько дней мы ещё пробудем. Осенний же наряд был не только красивым, но и теплее обычного за счёт множества слоёв складок. Удивительно, но глядя на себя в зеркале в нём вновь чувствовала себя другой. Словно надев другую кожу и в отражении уже не воительница Анна.

Меня окутывали весьма противоречивые эмоции. С одной стороны дышалось удивительно легко. Так, словно лёгкие раскрывались при каждом вдохе, расправляя и осанку, держала которую не как обязанность, а подобно сброшенному грузу. Но вместе с тем я не могла не замечать свой отряд. Отрешённая Элейна больше не рыдала, но взгляд стал гораздо более холодным и цепким. Даже в дружеской обстановке, расслабленная, она словно выискивала глазами врага и предателя. Мне же, как и остальным было по прежнему тяжело и не привычно не обнаружить среди отряда Кетиля, что огромной опытной скалой мог и разрешить спор и подсказать, как поступить лучше. Неоднократно замечала, как Йохан в порыве что-то сказать старому другу оборачивался в бок или искал глазами по округе, но почти сразу вспоминал, что теперь его нет с нами и лицо мгновенно теряло какие-либо эмоции. Стоило лишь на минуту представить, каково сейчас каждому из моих людей, как пропадало желание даже просто улыбнуться. Как ни странно, но всё чаще в голове звучали слова Катерины. Эгоистка, что думаю только о себе. Куда я загнала этих людей? Во что я превратила жизнь каждого из них?!

— Лир, ты давно писал Хелен?

— Никогда, княжна. Мы не пишем друг другу. — Искренне удивился воин. Мы все сидели за обеденным столом.

— Предлагаю исправить это недоразумение. Кларис, не будете ли вы возражать, если я попрошу одного из ваших сыновей мне помочь?

— Думаю, Морис будет рад? — баронесса посмотрела на старшего сына.

— Не сочтите за дерзость, но я бы предпочёл для начала узнать, в чём суть услуги?

— О, сущая мелочь. Я бы хотела, чтобы вы показали Лиру, где можно приобрести украшения и отправить письма. Вам же, моя дорогая свита, необходимо написать дорогим людям что с вами всё хорошо и как вы по ним скучаете.

— А если писать некому? — Тихо, но уверенно спросила Элейна.

— Это не так. Помню, в порту Крэйвола некто был рад тебе даже больше, чем мне.

При упоминании Илин лицо воительницы тронула светлая улыбка. Даже герфельды задумались. Ну да, можно же отправить письма не именно родным, но и просто друзьям, соратникам по битвам.

— Вы тоже напишете, княжна? — Почему-то от простого и очевидного вопроса баронессы сердце сжалось, пропустив удар.

— Разумеется. — Я посмотрела на хозяйку земель, стараясь улыбнуться.

— Король будет рад…

— Разумеется я напишу, — перебила баронессу, уже догадываясь, как она разовьёт мысль, — князь Алан должно быть переживает за нас. Я обязательно пошлю ему весть, что мы в порядке и в безопасности.

Радость на лице Кларис сменилась горечью. Вот только почему-то кажется, что своими словами я только в очередной раз загнала кинжал себе же в сердце.

— Желаете что-то ещё?

— Если вас не затруднит, думаю у меня есть ещё просьба, но конкретно к вам. Ранее я узнала, что в Герфельде великолепные певцы и актёры. Есть ли на территории баронства опера или дворец искусств?

— Сожалею, конкретно на наших нет, ведь это не столица. Зато есть на соседних. Там даже есть настоящая гостиница.

— Как понять «Настоящая гостиница»? Чем она отличается от постоялого двора или таверны? Простите, если вопрос глупый, я ещё не так хорошо понимаю герфельд. — Задал Йохан в целом очевидный и хороший вопрос.

— Таверна — обычный аналог кабаку. Там не ночуют, если только не напиться в хлам, но и тогда могут просто выставить за дверь. — Пожал плечами Луи, за что получил весьма неодобрительный взгляд матери.

— Гостиница или отель — приют для аристократии, что прибыли издалека. Простому народу путь туда закрыт.

— Значит, обязательно посетим, — пожала я плечами и тут же напряглась. На лицах отряда не только не было воодушевления, но и практически слаженный вздох смирения сказал о многом. Запоздало подметила, что тарелки у всех уже не только опустели, но и почти все унесли слуги. Сейчас же все оставались на местах только из-за разговора, желая понять, к чему готовиться дальше. Я вопросительно посмотрела на Йохана. Любитель пообщаться Дэвид сказал бы более развёрнуто и доступно, но как раз он казался единственным, кто был рад. Но помню, Йохан неоднократно доносил общую мысль отряда, открывая мне глаза на то, чего не замечала.

— Присутствовать на приёме обязательно?

— Разумеется нет, — удивилась я и только тогда поняла суть недовольства, — если вам угодно, можете остаться здесь, вместе с остальными воинами, думаю леди Кларис не будет против.

— Луи и Морис всё равно предпочитают в таких случаях провести время дома, так что вы не останетесь одни. — Подтвердила баронесса.

— Нет, вы не поняли. Мы не против сопровождать вас в дороге, но…

— Я уже ответила. Никого никуда не тяну. И нет ничего зазорного, чтобы остаться. Я привела вас в Герфельд, чтобы вы смогли отвлечься от походов и дороги.

Перебив Йохана, встала наконец из-за стола и направилась к выходу. Спорить отряд любил, высказывая свою позицию, но сейчас это было бессмысленно, потому что каждый прекрасно понимал мотивы и мысли оппонента. Фрайфолам, привыкшим к сражениям и вольной жизни было не комфортно в чине высшей аристократии. Герфельдам же было откровенно скучно, потому что именно из этого королевства они бежали в свободолюбивое и вольное княжество. Похоже, я вновь сделала всё не правильно и уютно в Герфельде только мне. От этой мысли на душе становилось ещё тоскливее.

На следующий день все разбрелись по своим делам. Кто-то пошёл искать сувениры и подарки для близких, кто-то решил ограничиться письмом и остался в особняке. Большинство предпочли всё же последовать совету и занять себя праздной прогулкой. Мне же было интересно посмотреть на жизнь отдалённых от столице земель, чем живу люди и как выглядят земли. Отправив весть отцу ещё накануне вечером, сразу после разговора, сейчас направилась изучать окрестности. Вполне ожидаемо, что составить мне компанию вызвалась Кларис. Я этому была весьма рада, потому что она в красках давала развёрнутый ответ на вопрос.

— Подскажите, что ещё стало обычным или популярным за время прекращения войны?

Вопрос был с подвохом, потому что я застала Герфельд аккурат перед её началом, так что не могла знать, как оно было «до».

— Так коротко и не сказать… Много что. Королевство процветает. Гораздо больше стало самоцветов. Драгоценными камнями знать инкрустирует украшения и одежду, простой же народ, стремясь подражать и украсить использует крошку цветного стекла, что тоже теперь в изобилии. Вообще сейчас их стало гораздо больше, чем ранее. — На последней фразе баронесса чуть нахмурилась и мне даже показалось, поморщилась.

— Вам не нравится крашенное стекло? Я видела, у вас в особняке стоят такие в окнах. Мне кажется это решение красивым, а во времена, когда прямые солнечные лучи проходят через него, окрашивая комнату и вовсе гениальным.

— Нет, что вы, речь не о витражах. Люди. С окончанием войны на землях Герфельда появилось гораздо больше простолюдин, в частности из Крэйвола и Фрайфола. Не имею ничего против княжества, но… — баронесса замялась, подбирая слова.

— Фрайфолы шумные, этого у них не отнять.

— Скорее весёлые и открытые, но бесконечно далёкие от устоев Герфельда.

Начиная диалог уверенно и спокойно, сейчас Кларис ощутимо нервничала. Меня же такой расклад позабавил, если не умилил. Но всё же стоило прийти на помощь.

— А что на счёт крэйволов?

— Хорошо, если без драк с фрайфолами. Зато они несколько ближе по восприятию к нам.

— Подозреваю, речь идёт больше об аристократии. Что до простого народа?

— Нет, от чего же. К примеру, и те и другие одинаково часто исполняют в тавернах "фантастический вальс". Вообще все говорят, что… Простите, не важно.

— Я слушаю. Что говорят?

— Это всего лишь кабацкие сплетни.

— Такие сплетни, что о них говорят даже знатные леди? Я жду.

— Говорят, что вы предпочли нашему королю простолюдина. Это многое оправдывает.

— Что, например?

— Что Его Величество вновь выделяет большее внимание искусству высшего света. Самые великие люди искусства всех краёв прибывают в столицу, намереваясь продемонстрировать своё новаторство королю. Чаще он их гонит, но бывают и уникальные личности. Но так или иначе большая часть благ достаётся аристократии. С их уровнем навыков и мастерства услуги могут оплатить только знатные люди. Ещё говорят, всегда можно узнать, что король во дворце по звучанию органа. Его Величество распорядился, чтобы мэтр Мартин переехал во дворец насовсем, дабы услаждать его игрой… Простите меня извинить, я сегодня чрезмерно болтлива.

— Благодарю за беседу, мне есть над чем подумать.

На следующий день мы отправились в земли соседствующего маркизата. Ехать было ни много, ни мало — практически весь день, и то верхом. Небольшой городок на границе казалось был построен специально для знати. В нём не было домов простых горожан, разве что небольшие пристройки мастеров и продавцов при основных заведениях, коими являлись бесконечные магазины тканей, платьев, лент, а так же кофейни на открытых террасах. В общем всё, что может пригодиться для комфортного времяпровождения знати. Однако дальше всё оказалось не так печально и однообразно. Со временем показались магазины с дорожной одеждой. Ожидаемо, что вновь роскошной, но качественной. Весь город говорил о своём предназначении пограничных земель и помощи путникам высшего сословия.

Наконец мы подъехали к высокому зданию в три этажа с огромной зоной пристроек, ограждённых забором. Так понимаю, здесь и лошадей можно оставить. Внутрь нас пустили без вопросов, стражник у входа только мазнул взглядом по Кларис. Выходит, она частый гость здесь. Внутри в просторном холле нас встретил дворецкий, сразу учтиво кланяясь. Я успела удивиться просторному холлу первого этажа, но быстро сообразила, что такое место могло вместить в себя сразу много человек, что удобно для дальнейшего размещения. Гораздо больше меня заинтересовал и порадовал тот факт, как себя вёл отряд. За время наших странствований по разным королевствам они кажется наконец привыкли чувствовать себя свитой и высшим обществом. Сочетая расслабленный вид и безупречную осанку, они выглядели благородно. Только проведя с ними бок о бок последние годы я знала, что они уже внимательно изучили сколько где дверей и откуда можно ждать опасность.

Ожидаемо концерт музыки был запланирован только на вечер, так что день мы с Кларис потратили на то, чтобы подобрать наряды, пока отряд самовольно искал себе развлечения, блуждая по городу.

Сама баронесса ещё с утра распорядилась подготовить нам ложу, оповестив о том, кто будет гостем. Мне нравилось проводить время с Кларис. Будучи уроженкой Герфельда, она искусно владела его языком, понимая и считывая больше информации, чем было сказано, а потому виртуозно обходя неудобные вопросы и замолкая, если разговор уходил не в то русло.

Я была уверена, что уже знаю всё о Герфельде и меня не удивить, но… Но. Раньше хоровое многоголосие я слышала разве что в храмах. Воспевая небо, голоса были как правило мягки и возвышенны. Сейчас начало было таким же мягким, но только на первый взгляд. Начиная обволакивать, голоса словно захватывали в плен неги, не позволяя думать ни о чём. В то же время, из сладкого заточения и не хотелось бежать. Сознание одновременно возносилось к самому небу и вместе с тем с тем низкие голоса альтовых партий погружали сознание к самой Преисподней. Взмах дирижёра и вступают инструменты. Обычно хрупкие скрипки сейчас раскрывались с новой стороны, задавая не ритм, но направление мелодии. А вот и барабаны с трубами. Теперь точно только под землю. Никакого неба и света. Казалось бы и без агрессии, но ощущение мрачного благоговения, переходящего в нечто кошмарное и пугающее. И ровно в тот же миг, когда ещё секунда и можно бежать в панике, ведомой животным ужасом, раскрылось что-то ещё более глубинное и объёмное. Глубже чем страх. И дышать стало удивительно легко, хотя я и ощущала каждый вздох. Поразительно, как композитор может создать такое. Я была уверена, что эта тьма только моя, её никто не видит и не слышит. Но почему-то пришла мысль, что именно так звучит… жизнь? Каждодневная борьба. У каждого живого существа она своя, но понятна станет только тогда, когда рискнёшь заглянуть глубже, чем за страх. Наконец очередной жест дирижёра и хор умолк так же внезапно, как и начал. Остались только удары барабана. Монотонные, с большим интервалом. Звук словно возвращал сознание в реальность. Стихли и они. Несколько мгновений царствовала полная тишина, перед тем, как зал взорвался овациями. И то и другое было уместно, как финальный аккорд. Под поклоны и уход со сцены хористов я посмотрела на леди.

— Любое чувство и событие имеет право быть, княжна.

— Это было… сильно.

Я же задумалась над смыслом фразы леди. «Дать место» чувствам и событиям. Со вторым понятно, что уже случилось от того не сбежать, но чувства. Сколько раз бывало, что даже являясь княгиней свободных не имела права проявить эмоции. Когда-то это было нужно для поддержания боевого духа, когда-то во избежания славы истеричной натуры, а когда-то не желая афишировать терзания сердца. Но одно дело не показывать чувства, а другое — не испытывать.

Пока я размышляла, на сцену вышел мужчина. Чёрные прямые волосы, худощавое телосложение до состояния впалых щёк, крайне узкие брови и весьма своеобразный взгляд. Не сказать, что смотрел на публику высокомерно, но цену себе знал. От того любопытнее был его вид. Прямые брюки с широким поясом, обилие перстней на руках, чёрная лёгкая рубашка расстёгнута на верхние пуговицы, а рукава закатаны почти до самого локтя. Складывалось ощущение, что он просто проходил мимо и решил выйти на сцену.

Мелодию исполняемой же арии я узнала с первых нот нежной флейты. «Это утро спустя». Мрачная красивая ария о безответной любви издали. Впервые я её услышала в столице с Робертом. Но там исполнял её молодой парень, сейчас же на сцене взрослый мужчина. Все вопросы отпали, когда он запел. Низкий хриплый голос идеально подходил как внешности исполнителя, так и тексту. Сейчас я смогла понять текст полностью, вместе с тем на какое-то время забыла, как дышать. Тогда Роберт говорил, что пригласил юношу специально, но как по мне, певец перед нами гораздо точнее знает, о чём поёт. Он не пел, а проживал каждую строчку.

Но всему приходит конец. И арии и концерту в целом. Благо, это было последним.

— Кажется, начинаю понимать, почему эта ария любимая у Его Величества.

— М? — я обернулась к леди, возвращаясь в реальность и смаргивая влагу.

— Я помню вас на балу в честь окончания войны… Вы были такая "живая"… "Чувственная"… Сияли, затмевая всех в бальной зале.

— А сейчас? — Усмехнулась, стараясь не выдавать свою заинтересованность. — По-вашему, я мертва?

— С тех пор, как вы появились на моём пороге в вас словно совсем нет никаких чувств и эмоций. Впервые они отразились только сейчас.

— Если я их не выказываю, это не значит, что их нет.

— Не спорю, всего лишь говорю о том, что вижу.

Возвращаясь вечером в гостиничный дом, увидела идущих с другой стороны улицы отряд. Как ни странно, но они шли вновь активно общаясь и даже смеясь. Может, всё не так плохо и им тоже хорошо? У Лира и Элейны увидела в руках по нарядному мешку. Даже Йохан нёс в руках небольшую коробочку. Письма уже отправили, значит, это подарки? Или, возможно, они просто приобрели что-то для себя? Обрывая ход своих мыслей и догадок тряхнула головой и поспешила в свои покои. Пусть развлекаются как хотят. Это их жизнь и их честно заработанные деньги.

Глубоко в свои мысли я погрузилась до самого отбытия. Отряд и Кларис уже ждали меня на улице, во дворе. Баронесса вышла чуть раньше меня, тем временем как моя свита заранее готовила лошадей к дороге. Я спускалась медленно, оттягивая неизбежный час возвращения и наслаждаясь моментом. Пора возвращаться. Дойдя до первого этажа шумно выдохнула и стремительно направилась к выходу через весь холл. Открыть дверь, как и затормозить я не успела, практически с разбегу налетая на фигуру по ту сторону двери, открывшую дверь быстрее меня и желающую войти внутрь. Стараясь успеть отойти в сторону, неловко проскользила каблуком по гладкой плитке пола. Упасть на пол я не успела, разве что слегка испугаться, перед тем как меня подхватил человек, с кем и столкнулась. Гораздо больший шок испытала, когда всё же увидела, кто это был. Неловкая ситуация продлилась всего несколько секунд, но в моменте казалось что прошла вечность. Фактически, Роберт не солгал, ведь увидела я его как раз на территории Герфельда. Король отмер и сообразил быстрее меня, быстро ставя меня на ноги и почти оттолкнув от себя.

В момент, когда перевела дух и наши взгляды всё же встретились вновь, мне показалось, что его глаза прожгут меня насквозь. Но уже через мгновение Роберт взял в себя в руки, глядя разве что с горечью. И именно в тот момент, поняла, что не хочу видеть на себе ни первый вариант взгляда, ни второй. Возможно, Роберт всё же на столько великодушен, что именно поэтому отдалился от меня? Потому что не хочет больше видеть? К горлу подступил комок.

— Княжна? Не ожидал вас здесь увидеть.

— Я тоже, Ваше Величество. Я тоже.

— Так что привело вас в эти земли?

— Праздное любопытство. В сущности ничего, что заслуживало бы вашего беспокойства.

Что было больнее всего на данный момент — это его взгляд. Не открытый, зыбкий и чуткий, а словно все пороки и проблемы идут именно из-за меня и конкретно я виновата во всём, во всех бедах. Откуда столько злобы?! Или не злоба? Почему-то сейчас меня бросало то в жар, одолеваемой порывом прижаться к королю, обнять, то принизывало холодом с желанием бежать отсюда как можно дальше.

— На долго планируете задержаться?

— Отнюдь. Сегодня же отбываем. Благодарю за тёплый приём. Не смею распоряжаться, но думаю, можно наградить леди Кларис. Она была весьма радушной, позволив расположиться в своём доме и показав земли. Всего доброго. — Я отвернулась и направилась к лошадям. Посмотрев на свой отряд, что выехал во двор из ограждения конюшни, услышав наш разговор и с интересом внимая каждому слову, молча качнула головой и первая взлетела в седло. — Прощайте, Ваша Светлость. — Сказала, проезжая мимо короля и не дожидаясь ответа пустила лошадь в галоп.

Домчать до земель баронства, забрать вещи из особняка Кларис и направиться дальше, обратно к кораблю… А потом? А потом можно и в Партоломеи. Теперь я могу заявить о себе Леонор.

Большую часть пути скакала первой, подгоняя лошадь скакать быстрее и с досадой подмечая, как мне не хватает Флэм. Скакуны, что предоставила нам Кларис были явно далеки от военных и обучены разве что для светской прогулки. Из уважения всё же стоило сбавить темп и вместе с хозяйкой поместья войти за вещами. Поблагодарив за тёплый и радушный приём, мы забрали вещи, вместе с ожидавшими нас фрайфолами и отправились обратно в порт. Отряд не задавал вопросов и никак не комментировал произошедшее, в целом прекрасно понимая ситуацию. Возможно, они уже просто привыкли.