Мой милый Гаспаро (СИ)

Глава 11

Представившись Азарьеву, друзья тут же замолчали. Он казался будто чем обеспокоенным. Смотревший на дверь в раздумьях Азарьев выдержал паузу и пригласил гостей к чаю. Слуга быстро накрыл для них стол, где уже стоял самовар, и принесли всякие разные пряники и пирожки…

— Прошу, не стесняйтесь, — пригласил ещё раз к столу Азарьев и улыбнулся, указав на яства.

Он сел к самовару поближе, разлил в три чашки чаю и наблюдал, как немного растерявшиеся гости медленно садились напротив.

— Вы что-то хотели сообщить? — вопросом помог им Азарьев вернуться к тому, зачем пришли.

— Да, Павел Александрович, — молвил Гаспаро, и тот ещё больше заулыбался:

— Я слышу акцент столь мягкий, столь приятный. По именам вашим понял, что иностранные гости, но как же чудно слышать. Простите, продолжайте, — стал он пить чай и слушать.

О том, что случилось на улице, Фабио тут же рассказал, не скрывая волнения, что тот парень, который влез в окно дома, наверняка что-то украл…

— С вором разберусь, надеюсь, — вздохнул Азарьев, вновь будто о чём задумавшись, но кратко. — А крадут у нас часто в последнее время. Но и у меня свои подозрения имеются. Не волнуйтесь… Однако, благодарю за то, что предупредить пришли. Видел я, признаюсь, — отставив чашку в сторону, Азарьев стал смотреть то на Гаспаро, то на Фабио. — Видел, как неприятно вы познакомились с сыном моим.

— Сыном?! — удивился не меньше друга Гаспаро.

— Да, то был мой сын, Лев Павлович Азарьев, — подтвердил хозяин дома. — Итак? Что за причина побудила вас столь неприятно столкнуться с ним?

— Полагаю, — взглянул Гаспаро на друга, но тот молчал. — Полагаю, Лев Павлович сам расскажет, как обстоят дела.

— И то верно, если не уедет вновь в какое путешествие, — засмеялся вдруг Азарьев и снова попил чаю, внимательно глядя то на на одного из гостей, то на другого. — А скажите, господа, это единственная причина, зачем пришли?

— Должны признаться, — чуть кашлянул Фабио. — Нет…. не единственная причина.

Но только продолжить свою речь Фабио никак не смел. Он взглянул на друга, а тот пока молчал. Азарьев же смотрел на них и улыбался, будто прочитал уже все их мысли…

— Я видел вас где-то… Ой, видел.

— Вы решили удочерить двух девушек, сестёр Захаровых, — сказал вдруг Гаспаро.

— Ах…. вот оно что, — засмеялся вновь Азарьев, отставив чай и поднявшись из-за стола.

Друзья поднялись следом, наблюдая, как хозяин дома прохаживается к окну и обратно, находясь в глубоких, хотя и кратких раздумьях.

— Ведомо ли вам, что русских девушек не так просто иностранным гостям заполучить?

— Вы так проницательны, — удивился Фабио.

— Наблюдал за ними да за вами, за играми вашими, — улыбнулся Азарьев, но за этой улыбкой была видна строгость. — Понимаете, — встал он перед друзьями, скрепив ладони у своей груди. — Они мне дороги, как родные, а посему не отдам в первые попавшиеся руки.

— Мы не иностранные гости, — высказал Гаспаро, встретив удивлённый взгляд Азарьева. — Мы с верностью и любовью готовы служить России. Проходим учения, и уже мичманы.

— Ишь, возгордился, — покачал головой тот. — Мичман он… Да хоть сам капитан!

— Чем же мы не в угоду? Что денег мало, так то дело поправимо, — вступился и Фабио, но Азарьев казался непреклонным:

— Может и воровать станете?

— Павел Александрович, — смотрел с осуждением Гаспаро. — Мы из честных семей. Люди не из бедных, хоть и не богаты баснословно. Наши родители друзья и нас вырастили быть дружными и честными.

— Ладно, ладно, — прервал Азарьев его речь, становившуюся более импульсивной. — Мне ж сие не ведомо и о намерениях ваших не знаю. А девиц в России предостаточно. Почему ж именно мои девочки? Я их за кого попало не отдам, а уж тем более не за моряка, который большую часть времени будет проводить незнамо где и незнамо с кем, плодить в каждой стране… Бог знает, что вы там ещё удумаете.

— Павел Александрович, намерения наши чистые, как и чувства, — говорил Гаспаро, видя кивнувшего друга, в глазах которого томилась и растерянность, и уверенность в том, что желает того же тепла подле милой.

— Поглядим, — махнул рукой Азарьев, дав надежду друзьям, и те невольно заулыбались. — Ступайте пока. Ещё свидимся, может быть. Там и познакомимся поближе.

— Павел Александрович, — поклонились они, отступая к выходу, как хозяин дома их остановил:

— Обождите-ка… Коль вора того увидите, опознать сможете?

— Конечно же! — уверенно воскликнул Гаспаро. — Я его лицо запомнил!

Азарьев больше ничего не спросил и не сказал. Лишь рукой помахал уходить, и друзья поспешили покинуть его дом. Молча уходили они среди спустившейся темноты вечера, находясь ещё некоторое время в раздумьях, как Гаспаро вдруг оглянулся на дом и остановился.

— Ты что? — прошептал подле Фабио, но сам последовал примеру друга и скорее спрятался за стоящими подле деревьями.

Они подглядывали за тенями у дома и, как только одна из них вышла под свет фонаря, узнали сына Азарьева. Тот выхватил из рук стоящего перед ним парнишки прозвеневший мешочек с деньгами и что-то вопросил.

— Не гневайтесь, барин, — поспешил парнишка достать из сапога ещё такой же мешочек и отдать ему. — Запамятовал! Бывает!

— Бывает, — развёл руками молодой Азарьев и влепил парнишке подзатыльник. — Пошёл вон!

Тот убегал, не оглядываясь, словно опасался вновь попасть под крепкую руку, а на улице слышался ему вслед смех Льва Азарьева.

— Что-то здесь не так, — прошептал Фабио. — Не нравится мне всё это.

— И мне не нравится, — молвил Гаспаро, проводя взглядом скрывшегося в доме молодого Азарьева.

— Лучше сюда не возвращаться, — махнул рукой Фабио, продолжая путь дальше, а последовавший за ним друг вопросил:

— Ты не будешь бороться за любимую?

— Любимую? Спешишь ты, брат, — усмехнулся тот…