Мой милый Гаспаро (СИ)

Глава 54

— Алёнушка? — вопросила в который раз Юлия, но сестра, тяжело дыша, не отзывалась.

— Она уснула, — молвил стоящий уже некоторое время в дверях супруг Алёны.

Юлия оглянулась и была удивлена тому спокойствию, которое исходило от него. Строгое выражение лица, статность и будто уверенность в том, что всё происходящее не столь дурно, казалось, отталкивали…

— Доктор сказал, что может спасти мою супругу, Вашу сестру, — продолжил он говорить. — А пока ей требуется покой. Кто же и зачем пытался отравить её, я выясню. Этим уже занимаются некоторые люди.

— Это правда? Её спасут? — с надеждой смотрела Юлия.

Она вновь взглянула на спящую сестру, но теперь на душе стало будто спокойнее. Сама не понимала, почему верит услышанному, но так хотелось, чтобы всё произошло именно так.

Такой же надеждой, что всё не столь плохо, наполнились Гаспаро и Фабио, когда прибыли в дом Азарьевых. Вышедший из конюшни конюх, чтобы забрать их лошадей, вдруг резко остановился. Он уставился на них, словно на приведение. Точно так же в него стал вглядываться и Гаспаро.

— Что встал, чёрт? — воскликнул Фабио, а друг подле молвил:

— Это он… Он! Я уверен! — повышался его голос, как и росло удивление.

Конюх тут же бросился бежать обратно, но друзья быстро схватили его и, крепко держа за руки, привели в дом. Вышедший из библиотеки на шум и крики конюха Азарьев не успел и слова молвить. К его ногам тут же был брошен конюх, а Гаспаро указал:

— Это он стрелял в Вашего сына, я помнил его лицо! Всё казалось оно мне знакомым, но не понимал, откуда.

— Прекрасно, — хлопнул в ладоши вышедший следом за Азарьевым Марков.

— Вот так встреча! — наигранно удивился Фабио.

— Видать, мой друг, встречаться с сим господином, предстоит чаще желаемого, — поддержал его друг, но Марков не посчитал это за обиду:

— В следующий раз встречу вас с хлебом да солью, ну и сбитень попробуете.

Азарьев тем временем продолжал смотреть на конюха, в глазах которого горела мольба о спасении. Кивнув ему, Азарьев дал понять, что тот может уйти, что конюх и поспешил сделать.

— Но Павел Александрович? — не понимал происходящего Гаспаро.

Его с Фабио пригласили пройти в библиотеку и сесть к столу. На столе не было ничего, кроме одной папки со вложенными в неё листами. Марков выглянул на мгновение за зашторенное окно и сел в кресло, стоящее подле:

— Думаю, пришло время раскрыть большинство карт… Как Вы считаете, Павел Александрович?

— Разумеется. Скрывать не стоит. Тем более, что я так уж точно убеждён в верности вашей, — обратился тот к поднявшимся перед ним друзьям. — Сидите, умоляю, не тревожьтесь зря…

Переглянувшись, Гаспаро и Фабио послушно сели обратно к столу, и Азарьев, прижав к груди папку с бумагами со стола, сел напротив:

— Когда вы отправились в путь…. после убийства Льва, мой конюх, Матвей, сразу явился сюда с признаниями. Да, моего сына уничтожил именно он. Я всё описал здесь… Долго думаю над его участью… Вы спросите, как же всё так произошло да почему. У Матвея была связь с моей женой и дети все, кроме Льва, старшего и единственного моего сына, были от него. О связи их я знал, надеясь, что укрою сию тайну, но Лев однажды проведал обо всём и держал Матвея в страхе, чего я не ведал. Что ж, мы наблюдали последствия сего страха… Матвей не промахнулся во время вашей дуэли. Оставалось дождаться вас обоих, чтобы опознали. Не верилось мне до конца, да и не хотелось наказания для него только потому, что он сам признался или наговорил на себя.

Воцарившееся молчание заставило Маркова первым начать говорить:

— Осталось узнать, куда упрятал Лев документы и деньги, что были украдены по его плану. Но разберёмся… А пока…. Матвея ждёт каторга, увы, о чём мы успели уже давно поговорить с Павлом Александровичем… А теперь вернёмся к произошедшему с…

— Мы прибыли только из-за Алёны Павловны, — перебил его Фабио, и каждый замечал в нём волнение.

— Это оказалось проще простого. Я попросил Аганину Софью прислать вам записку, чтоб сюда явились, — признавался Марков. — Потому я и здесь, о чём и хочу сообщить. Алёну наш доктор спасёт, уверяю. Яд оказался не столь редким, противоядие существует уже давно. Так что ещё несколько дней, и сударыня оправится. А отравить пыталась бывшая любовница её супруга, которая никак не может смириться с тем, что возлюбленный выбрал в жёны не её. Благо при дворе имеются наши люди, которые следят за подобным. Весь вечер крутилась она возле Алёны Павловны. Каждый заметил столь подозрительное дружелюбие. Даму уже схватили, приставят к суду. Вот, — развёл Марков руками и улыбнулся. — Бывают и лёгкие расследования.

— Зачем же?… Зачем Вы выдали её замуж? — смотрел Фабио на Азарьева с растерянностью, но тот удивился:

— Не буду спрашивать о подробностях Вашей с Алёной авантюры, но пришлось уж, увы, ради будущего ребёнка да ради репутации отдать такое приданое, дабы супруг остался доволен.

— Вы продали её, — понимал Фабио.

— Голубчик, — улыбнулся вновь Марков. — Вы в России. Или Вы привыкаете к жизни здесь, или нет. Но! Давая хорошее приданое, здесь завлекают знатных мужей, дабы чадо было обеспечено всем необходимым. Да, это некая плата мужу. В свою очередь он обязуется держать жену в достатке.

— Поверьте, Алёна счастлива, — уверенно добавил Азарьев. — Супруг её достойный человек и добрый.

— Я не сомневаюсь в том, — вздохнул Фабио и сам себе усмехнулся, не продолжая больше беседы об этом.

— Что ж, — выдержав вновь паузу, Марков направился к двери, величаво переставляя трость. — Вам обоим ещё придёт депеша, а там будет или последняя встреча со мною, или, — он оглянулся и улыбнулся. — Не последняя.

С этими словами Марков ушёл…