Мой милый Гаспаро (СИ)

Глава 53

Невероятно завораживающий свет струился из окна. Его лучи осторожно проникали между шторками в комнату, и Гаспаро, только открывший после сна глаза, улыбнулся им. Сразу всплыли в памяти картины прошедшего вечера…

Весь вечер не покидали друг друга: он и Юлия. Нежные слова любви, танцы вместе и ощущение счастья — всё казалось теперь будет для них. Только с появлением в зале Азарьева, увы, всё переменилось. Отозвав дочь на беседу, он так с нею и не возвратился.

В скором времени уехала и Алёна со своим супругом, и Гаспаро почувствовал крайнее беспокойство. Казалось, что-то ещё происходит, к чему не был готов… Что-то, что не позволило ему и Юлии вновь увидеться, чтобы хотя бы уговориться о новой встрече.

Он вспомнил и Фабио, который большую часть времени тем вечером был молчаливым. Рассказав Гаспаро о своей беседе с Алёной, он потом лишь пил вино и молчал. Ответить что на новости о судьбе Алёны, о рождении её и Фабио сына, Гаспаро пока не нашёлся.

Прокручивал он в воспоминаниях всё произошедшее с самого начала, с того самого момента, как увидели обеих сестёр Захаровых и сердца трепетали от желания любить и быть любимыми. Вспоминал…. видел, насколько по-разному складываются судьбы…

— Только та любовь справедлива, которая стремится к прекрасному, не причиняя обид? — вдруг вспомнились ему слова Архимеда.

Решив немедленно отправиться в дом Азарьевых, Гаспаро поспешил одеться. Однако в скором времени раздался стук в дверь, а принёсший письмо из дворца посыльный быстро ушёл. Распечатав конверт, Гаспаро скорее пробежался глазами по строчкам послания.

— От Аганиной Софьи? — прочитал он задумчиво подпись.

Спрятав письмо в карман, Гаспаро с тревогой взглянул вновь на лучи нежного солнца, всё так же игриво струившиеся в окно:

— Фабио… Он говорил, что сегодня будет опять во дворце и рано…

Теперь Гаспаро спешил ещё быстрее. Не было покоя от того, что узнал он из полученного письма, а на душе стало ещё тревожнее, когда увидел в саду дворца, как Фабио страстно целует Августу, укрывшись с нею под кронами деревьев.

Не решался Гаспаро подойти к ним, пока те случайно не заметили его, взволнованно прохаживающегося не так далеко. Что-то кратко сказав Августе и одарив её жарким поцелуем, Фабио помахал рукой вслед ей, весело убегающей во дворец…

— Нас опять куда-то вызывают? — смеялся Фабио, подойдя к другу, но вид Гаспаро не на шутку встревожил.

— Алёна… при смерти, — сказал Гаспаро.

Друзья сразу отправились в путь, чтобы поскорее узнать о происходящем у Азарьевых. Тем временем сама Алёна, лежавшая в постели в своём с супругом доме, прослезилась, увидев прибывшую сестру:

— Как быстро…

— Я приехала сразу, как получила известие, — расплакавшись, Юлия бросилась к сестре. — Что же произошло? Почему? Скажи же, что всё это не так!

Однако стоящий всё это время у окна супруг Алёны молча вышел из спальни, оставив их наедине.

— Тише, милая, — коснулась Алёна руки сестры, и та, пытаясь высушить платочком слёзы, села рядом. — Всё столь призрачно… Столько неясного… Доктор сказал, что меня отравили, но кто и чем…

— Как же так? Тебя ведь спасут, верно? — плакала Юлия, но Алёна смотрела в сторону и вспоминала:

— Я всё это время не могу понять, почему нас заманили к этой даме…. к любовнице Льва. Почему нас разлучили на корабле?… Ты осталась с Гаспаро, а я была принята во дворец, во фрейлины. И во дворце вновь была она…. любовница Льва. Имя её, говорят, не настоящее, мол, таинственная женщина. Появляется и исчезает. Никто о ней толком ничего не ведает… Имя её назвали мне, как Любовь… Любовь Сергеевна… Лебедева.

— Ты думаешь, она причастна к твоему отравлению? Но зачем ей это? — беспокоилась Юлия. — Но ты права… Она странной кажется.

— Не знаю, милая, — тяжело вздохнула Алёна и закрыла глаза.

Видно было, как трудно ей дышать, находить силы говорить и оставаться в сознании.

— Видать, так надо, — прошептала Алёна, еле шевеля губами. — Всё происходит в жизни так, как надо…

— Нет, — в предчувствии худого закрыла Юлия задрожавший рот руками.

Взглянув на сестру, Алёна ласково улыбнулась в ответ:

— Но я вижу…. ты станешь счастливой, будешь жить с милым долго.

— Но мне нужна и ты, — молвила Юлия с горем и тоской, а Алёна, вновь тяжело вздохнув, закрыла глаза…