Мой милый Гаспаро (СИ)

Глава 20

— Господа? Что это вы здесь расселись?! — раздался рядом с друзьями голос одного из подошедших трёх гвардейцев.

Гаспаро и Фабио, глядя на наставленные на них оружия, медленно поднялись у окна, под которым до этого подслушивали за происходящим в доме, где находился Лев Азарьев.

— А что мы расселись?… Устали, — развёл руками Гаспаро, а с другом резко наклонились, оттолкнув гвардейцев, и бросились бежать.

Однако гвардейцы уже на следующем повороте улицы нагнали их, когда выстрелили и раненый в ногу Фабио пал позади Гаспаро. Остановившийся друг тут же поддержал его, а наставляющие оружие гвардейцы приказали следовать вместе…

— Верните нас нашему капитану, — вдруг сказал Фабио, и один из гвардейцев засмеялся:

— Вы в бегах?

— А то как же, — подхватил Гаспаро. — Знаете, как трудно быть моряком?

— Особенно супротив воли! — кивнул Фабио.

— Вперёд! Болтаете много, — толкнули их обоих гвардейцы в спины стволами орудий, и пришлось идти дальше…

Но вопреки нависшей неудаче, после беседы в кабинете коменданта, друзей уже через день связанными и без объяснений доставили на корабль, где проходила их учёба и где встретил, будто специально ожидавший, капитан.

Удивление держали друзья при себе, пока их привязывали к столбу в трюме. Капитан молча стоял в стороне, но на лице было видно крайнее беспокойство. Когда же в трюм спустился некий господин в чёрном плаще и треуголке, все расступились, пропуская пройти к арестованным…

— Люто же, — жалостливо молвил господин.

Рукой, упрятанной в перчатку, он приподнял лицо смотревшего исподлобья Гаспаро и хмыкнул:

— А выглядят слабыми. Ручаетесь за них? — оглянулся он на капитана, и тот тут же закивал:

— Да, да, ручаюсь! Умны, верны делу.

— Это смотря какому делу, — улыбнулся господин и так же медленно, как появился, ушёл.

Когда друзья остались одни наедине с капитаном, тот тут же кинулся их развязывать:

— Во что же вы умудрились влезть? Я думал, отпускал вас по делам любовным, а вы?

— Капитан, объясните? — смотрел удивлённый Фабио. — Как всё так вышло? Вы знаете что-то, я чувствую.

— А что мне знать? — смотрел широко раскрытыми глазами капитан. — Посланник явился из канцелярии, расспрашивал про вас, а потом сказал, что приведут, вот и привели…

— Выходит, что влезли во что-то, — взглянул Фабио на думавшего о чём-то друга.

— А господин сей, — продолжал капитан с глубоким вздохом. — Серьёзный господин… Марков. Служит тайной канцелярии. Где Марков, там беды.

— Марков, — думал Гаспаро и с вопросом посмотрел на Фабио. — Не он ли являлся в дом к Азарьевым и беседовал с его хозяином?

— Кажется, да, — припоминал теперь и Фабио.

— Капитан, дайте нам больше времени, прошу, — смотрел с надеждой Гаспаро, а капитан, дав им в руки небольшой мешочек денег и махнув рукой, поспешил уйти наверх.

Друзья же, не желая терять времени, скорее покинули корабль, порт, а там, наняв лошадей, вернулись к дому салона, где видели в последний раз Льва Азарьева… Был уже вечер и надежда, что Лев явится сюда вновь, грела…

— А вот и наш красавчик, — улыбнулся довольный Фабио, притаившись с другом за широкими стволами дубов у окон дома, за которыми вновь было видно, как дамы сего салона то музицировали, то вышивали, а кавалеры играли в карты.

Ещё большим было удивление, когда те самые гвардейцы, что день назад здесь схватили друзей, вновь явились. Будто следили за домом и за происходящим вокруг…

— Сами следят, а нас убрали, — заметил Фабио, и Гаспаро, оглянувшись на гвардейцев, добавил:

— Не зря, поди, убрали… Здесь всё неладно.

— Гляди-ка, — поразился пуще прежнего Фабио, наблюдая, как гвардейцы, кивнув кому-то в стороне, ускорили шаг к дому.

Дверь им открыл дворецкий и тут же попал под тяжёлый удар руки. Что было дальше, друзья рассмотреть не могли, но оставались на месте. Тем более, что окно кабинета вновь открыла любимая Льва, уединившись с ним для беседы…

— Нет иного выхода, как готовить к выкупу, — сказал Лев, поцеловав ручку милой. — Тебе снова жарко? Не стоит окна всё время открывать. Мало ли кто там может проходить.

Любимая с удивлением посмотрела и села на кресло у окна:

— Может всё же передумаешь да поговоришь с отцом ещё раз? Нет среди этих бумаг нужных.

— Ничего, дорогая моя, — засмеялся нервно Лев и резко стал ещё более серьёзным. — Отыщем и их… Ненависть у нас с ним друг к другу. Заклятая… Дом спалю, но всё достанется только мне… Нам, — склонился он вновь над любимой, и губы их сомкнулись в долгом поцелуе…