Нарушая правила

Глава 21. Дина

На большой перемене мы с Аней встречаемся в студенческой столовой, а после обеда не спеша идем по длинному переходу.

Надо сказать, что в последние дни я вижу Петрову не реже, чем в самом начале нашего знакомства. Вчера мы тоже обедали вместе. А еще теперь она постоянно мне пишет и зовет в гости.

— Динка, кстати, спасибо за ответы по философии, — благодарит Аня. — И когда ты все успеваешь? — с неясным намеком интересуется она.

— Мне Брагин помог. Если честно, я ни фига не успеваю, — признаюсь ей.

— Неужели он все еще не теряет надежды? — удивляется Аня.

Тогда я рассказываю об эпичной встрече Брагина, Чемезова и моего брата в минувшее воскресенье. Аня сразу же оживляется, уточняя отдельные моменты. В глазах Петровой ненадолго загораются задорные искорки, однако вскоре ее взгляд снова становится потухшим, а выражение лица — унылым. А еще Аня смотрит на меня как-то странно, по-новому, и мне даже не по себе становится от такого колючего взгляда. Если бы я не знала ее, то решила, что Петрова мне завидует.

Наверное, зря я ей эту историю рассказала. Чувствую себя виноватой. Ведь Аня сейчас практически одна осталась, ни с кем не общается, никуда не ходит, а у меня жизнь бьет ключом.

Разговор опять не клеится.

Аня тяжело вздыхает, а я не могу найти способа отвлечь ее от мучительных мыслей. И так уже который день.

— Дин, — произносит Аня после продолжительной паузы. — Хочу попросить тебя кое о чем, но даже не знаю, как ты к этому отнесешься, — она с опаской смотрит на меня.

Я пожимаю плечами.

— Все, что смогу, говори, не бойся.

Сзади раздается громкий гогот. Нас оттесняет к стене толпа здоровенных старшекурсников.

— Может, переедешь ко мне? — предлагает Аня, когда парни отходят подальше.

— То есть как? — хмурюсь в ответ.

— Нет, не насовсем. Временно. Просто такая тоска накатывает, что хоть на стену лезь. Не знаю, как из этого выбраться. Ненавижу себя за то, что сделала. Все время думаю, кто это был — мальчик или девочка, представляю его лицо… — медленно шагая, Аня опускает голову и смахивает выступившие на глазах слезы. — Не могу я одна… Понимаешь? Разные мысли в голову лезут…

Ее отчаянный тон заставляет меня насторожиться.

— Ань, ты чего задумала? — я даже притормаживаю.

Аня тоже останавливается. Мы уже миновали переход и стоим в фойе рядом с актовым залом.

— Нет, ничего… Ты меня не так поняла. Мне просто одиноко, — признается Аня.

На ее лице появляется ранимое выражение.

— Точно?

— Да. Я же говорила, что все вспоминаю, как мы с тобой классно жили, как дружно, как болтали перед сном. Вот бы снова так, а? — Аня поднимает ко мне полный надежды взгляд.

И у меня не хватает духу сразу ей отказать.

— Я не знаю, мне надо это с Тимом обсудить.

— Ты теперь у него всегда разрешения спрашиваешь? — язвительно замечает девушка.

— Нет. Но мы встречаемся. Я не могу поставить его перед фактом.

Петрова кривит губы.

— Ясно. Хочешь совет? Не позволяй ни одному парню управлять своей жизнью. Сначала он будет вешать тебе лапшу, клясться, что таких, как ты, больше нет, рассказывать, какая ты необыкновенная и как ему повезло с тобой, а по факту они просто нас используют. Я по-дружески, Дин, — говорит Аня. При этом каждое ее слово пропитано злостью и желчью. — Я уже обожглась, не хочу, чтобы ты тоже потом локти кусала. Пользуйся парнями сама. Тем более Чемезов при деньгах, есть, что с него поиметь.

— К чему ты это говоришь?

Аня вдруг улыбается, совсем неестественно, даже заискивающе.

— Да ни к чему. Не слушай меня. Болтаю, сама не понимаю что, — Петрова быстро съезжает с темы, повиснув на моем локте. — Поговори с ним, ладно? Хоть на неделю, хоть на сколько, я очень тебя прошу — не бросай меня, — жалобно добавляет она.

— Ладно… Но я ничего тебе не обещаю.

— Спасибо, Динка! — с благодарностью произносит Аня.

Сжимая меня в объятиях, опускает голову мне на плечо.

Обнимая ее, не могу отделать от ощущения, что меня загнали в угол, и злюсь на нее, на себя, на свой мягкий характер.

Я всерьез начинаю жалеть, что влезла Ане в душу после того, как мы с ней отдалились друг от друга. Когда я не знала всей ситуации, чувствовала себя намного проще. Недаром говорят: “Меньше знаешь — крепче спишь”. А в последнее время меня не покидает ощущение, что я просто обязана поддерживать Аню и всякий раз скорбно кивать, слушая ее жалобы на Фрица, на судьбу, на строгую деспотичную мать. У Петровой теперь все кругом виноваты. Из шебутной, непосредственной и смешливой соседки по общежитию Аня превратилась в очень тяжелого, саркастичного человека. Конечно она сейчас переживает сложный период, но мне совсем не хочется быть частью этого.

И зачем я только сказала, что подумаю над ее предложением пожить вместе?

Прежде, чем разойтись, мы заходим в туалет на первом этаже, где собралась уже приличная очередь. Аня первой занимает освободившуюся кабинку. Я остаюсь стоять снаружи, держу ее пакет и листаю чат нашей группы, а потом вижу, что мне пришло личное сообщение в другом мессенджере.

От Фрица.

ВЛАД: Привет.

Смахнув уведомление, я блокирую экран и задумчиво смотрю перед собой. Тут из кабинки выходит Аня. Я передаю ей пакет и закрываю за собой дверь кабинки. Затем открываю мессенджер, чтобы убедиться, что все правильно поняла, и сообщение пришло от Немцева.

Так и есть.

Фриц решил со мной поздороваться? С чего бы вдруг?

Прямо сейчас Влад сети, и мне, почему-то, кажется, что он очень ждет моего ответа. Честно говоря, так и подмывает взять и написать ему все, что я о нем думаю, но понимаю, что это будет выглядеть тупо. Как бы я к нему не относилась, лично мне Фриц ничего плохого не сделал. Однако, с чего бы ему просто так здороваться со мной? Делать, что ли, больше нечего?

Немного заинтригованная я убираю телефон в сумку.

Следующей парой у нас практическое занятие по русскому. Мне нужно на третий, а у Петровой — английский на втором. Я не стала говорить ей о странном поведении Немцева. Зачем человека лишний раз нервировать?

Да и мало ли, он мог написать мне по ошибке.

Но уже на занятии от Немцева снова приходит сообщение. И не одно, а целых три, с разницей в несколько минут.

ВЛАД: Дин? Как дела?

ВЛАД: Не игнорь. Есть разговор. Ответь, пожалуйста.

ВЛАД: Извини, что пишу тебе, но ты единственный человек, к кому я могу обратиться.

Я хмурюсь, перечитывая сообщения, которыми он закидал меня.

Похоже, дело и правда нешуточное.

Мелькает мысль, что Фриц хочет расспросить меня про Аню или даже помириться с ней. Возможно, его совесть замучила, он осознал, что поступил с ней некрасиво, не по-мужски. И только поэтому я решаю ему ответить.

Я: Что тебе нужно?

Фриц тут же начинает записывать мне голосовое, только прослушиваю я его уже по окончании пары:

— Долго писать, так расскажу. Спасибо, что не заблочила. Я уже испугался, что долго не отвечаешь. Дин, такое дело, я у Тима где-то свои часы посеял. И наушники. Но наушники — фигня, а часы — отцовские. Ему на работе подарили. Там и гравировка есть. И на циферблате красным буквы: "РЖД". Он вчера впалил, что часов нет на месте, я сказал, что у друга оставил. А с Тимом мы теперь… сама знаешь. В общем, мне их нужно как-то вернуть, не хочу батю расстраивать. Он у меня сердечник, будет лишний раз психовать. Дин, пожалуйста, поищи. Ты меня очень выручишь. Если найдешь, сразу маякни. Только Тиму не говори… Мне кажется, ему это не понравится… — упавшим голосом заканчивает Влад. — В общем, на тебя одна надежда.

Недолго думая, я пишу в ответ: “Хорошо, поищу”.

На что Фриц присылает мне тонну эмодзи, самых разных, но общий посыл я улавливаю — Фриц вне себя от счастья, что я согласилась помочь ему.

Не знаю, зачем я это делаю.

По-хорошему, надо послать Фрица в пешее турне по известному маршруту, но я так не умею. Вдруг, он не врет, и у его отца действительно проблемы с сердцем. С меня не убудет, в конце концов.

После пар Тим встречает меня в гардеробе.

Одеваясь, я снова подмечаю, что новый шарф смотрится на Чемезове довольно неплохо. Если честно, на нем все смотрится отлично — стильная рубашка, темно-синие брюки и пальто. Я замечаю, как на него смотрят проходящие мимо девушки, но уже воспринимаю это, как нечто обыденное. Если бы мне платили всякий раз, когда кто-то строит Чемезову глазки, я бы давно разбогатела.

— Голодная? — заботливо интересуется Тим, когда мы поднимаемся по лестнице из гардероба.

— Нет. Я же тебе писала, мы с Аней в столовую ходили.

— Точно. Как она?

Я пожимаю плечами.

— Да так… Не очень. К себе зовет.

— В смысле? — Чемезов настороженно косится на меня.

— Аня просит, чтобы я у нее пожила какое-то время, — объясняю ему.

— И сколько?

Мы подходим к стенду с расписанием, и я проверяю, нет ли изменений.

— Не знаю, несколько дней, неделю.

— А больше она ничего не хочет? — язвительно интересуется парень, стоя за спиной.

— Тим… — оглядываюсь на него.

Рядом стоят другие студенты, и я взглядом прошу его не шуметь. Тим берет меня за руку и ведет к выходу.

— Знаешь, мне жаль, что с ней случилась вся эта фигня, — недовольно произносит он. — Серьезно. Но ты-то тут при чем?

— Анька такие странные вещи говорит. Боюсь, как бы она с собой ничего не сделала… — озвучиваю свои опасения.

Я первой прохожу через турникет, а затем Чемезов догоняет меня, открывает дверь и одновременно пожимает руку какому-то парню. Тот ехидно замечает, что у Тима очень странный шарф. Но Чемезов оставляет его замечание без комментариев.

Мы выходим на улицу.

— Жесть. Ей к психологу надо, — обеспокоенно говорит Тим.

— Ей нужен друг.

— А мне моя девушка, — парирует он.

— Но я же вернусь. Ей реально плохо.

— Ты правда этого хочешь?

Тим явно не в духе от всей этой истории с моим переездом.

— Я… не знаю.

В действительности знаю: никуда я ехать не хочу. Но моя совесть настаивает на том, что мне следует согласиться.

— Так подумай. Не обо мне или своей подружайке, о себе подумай, — слова Тима звучат в противовес тому, на что я себя уговариваю. — Как будет лучше для тебя. Лично я за разумный эгоизм.

— Даже не сомневалась.

— Что поделать, раз я такой предсказуемый эгоист, — сухо бормочет Тим.

— Извини, я не то хотела сказать. Ты не эгоист.

— Да можешь считать меня, кем хочешь, только задумайся, зачем тебе это? Ты у нее в воскресенье до ночи сидела, вчера тоже… Она же сливает на тебя весь свой негатив.

— Ну да. Ей плохо, — упрямо повторяю я.

— Конечно ей плохо! А теперь плохо тебе. И мне. Мы спорим из-за нее. — Тим раздраженно вздыхает и проводит обеими руками по волосам. — И, между прочим, твоя Аня — та ещё свистушка.

Я замираю.

— В каком смысле?

— В нехорошем, — на мгновение Тим умолкает, но затем продолжает с выражением полной уверенности: — Ай, короче, помнишь, те дни, когда ты болела? Ну в самом начале, как вас из общаги попросили? — спрашивает он. Я киваю. — Фриц в какой-то вечер рано ушел, ты спала… Я телик смотрел, на диване валялся. Значит, заходит ко мне Аня вот в такой сорочке, типа, скучно ей стало, — голос Тима звучит осторожно, — слово за слово, массаж предложила сделать … — Сердце пропускает удар, когда до меня доходит, к чему он клонит. — Нет, нет! — Тим тормозит поток моих мыслей. — Не делай такие глаза, ничего не было. Железно. Я ее быстро обратно отправил, — торопится сообщить парень. — И еще, ведь ее за дело из общаги выперли. Она действительно курила в комнате, а потом пыталась все на какие-то свечи или что-то там свалить. — Я молча хлопаю глазами. Рот сам по себе открывается. Вот так новости! — Да, Дин, — кивая, Тим поджимает губы. — Это мне Фриц по секрету сказал. А ты вписалась за нее, и сама же пострадала. Я конечно только рад, что все так получилось, но, думаю, тебе стоит знать, что Аня — не такая уж и простая наивная дурочка, какой кажется.

Я опускаю голову. На душе становится так гадко. Меня словно холодной водой окатили, а следом плюнули в лицо.

Аня лила мне в уши, какая мы классная пара, а сама пыталась соблазнить моего парня? Что за ерунда?

Да, на тот момент мы даже не встречались, но ведь Аня пыталась меня убедить, что Тим ко мне неравнодушен.

Какое лицемерие.

Теперь понимаю, почему Костя так за меня переживает — я же ходячее недоразумение, наивная, как кот Леопольд.

— Да уж… — у меня нет слов. Однако я хочу удостовериться, что все поняла верно. — Она правда к тебе пришла? Сама?

— Мне есть смысл врать? — ощетинивается Тим. — Хочешь, сама спроси ее. Даже интересно, что она тебе на все это скажет.

Я верю ему.

Хотя немного удивлена, как легко он признался в том, что Аня с ним флиртовала.

— Не буду, — тихо бурчу я.

— Я и сам не хотел говорить, — смягчается парень. — Да я даже и не придал значения тому случаю.

— Ну еще бы! Девушки же и так на тебя вечно вешаются! — возражаю я.

— Ага, — губы Тима дергаются в усмешке. — Кроме одной. — Я делаю судорожный вздох и закатываю глаза, давая понять Чемезову, что сейчас его улыбочки не проканают. — Мне кажется, она тебя использует, — его тон снова становится серьезным, — манипулирует своей ситуацией, потому что знает, что ты безотказная.

— Я не безотказная, — бросаю на парня сердитый взгляд.

— Ладно. Ты слишком отзывчивая, — исправляется Тим. — Кошаков вон бездомных подбираешь. Петрова прекрасно знает об этом и играет на твоей доброте. Ну, то есть, само собой, ей сейчас хреново, только ты не обязана об этом слушать целыми днями. Вот это я называю здоровым эгоизмом. Но решать тебе.

— Походу, я вообще не разбираюсь в людях, — вынуждена признать я.

— Ничего страшного, я такой же. Будем держаться вместе, — успокаивает меня Тим. — Так что? Поедешь к ней с группой поддержки?

— Нет.

— Точно? — скептически спрашивает парень. — Ты пойми, я не против Ани, я за тебя.

Тим снова берет меня за руку и пожимает пальцы, давая понять, что он на моей стороне.

Я отвожу взгляд. Пытаюсь прислушаться к тому, что чувствую. А ведь я тоже не против Ани. Даже как-то глупо злиться на Петрову, учитывая все, через что она прошла, но осадок остался. Хотя вместе с разочарованием я испытываю и небольшое облегчение.

— Точно, — отвечаю с твердой уверенностью. — Но это не из-за тебя и не из-за того, что она меня обманула, — зачем-то пытаюсь перед ним оправдаться. — Просто я, на самом деле, не знаю, как ей помочь. И я не обязана.

— Умница, — Тим тянется ко мне, обхватывает мою голову и целует в висок, после бережно прикасается к лицу. — Я говорил, как мне с тобой повезло?

То, как Тим смотрит на меня — выразительно и ласково, звук его хрипловатого голоса заставляют мой пульс ускориться. По щекам разливается румянец, и я ощущаю себя самой счастливой девушкой на свете.

И, хотя Чемезов точь-в-точь повторяет слова, сказанные сегодня Аней о парнях, мои губы расползаются в улыбке. Неважно, что говорят другие, главное то, что я вижу и чувствую.

А потом я совсем некстати вспоминаю нашу переписку с Фрицем.

— Тим… — вылетает у меня.

— Да?

Не говори ему, не говори ему.

Я медленно выдыхаю. Прямо сейчас я не хочу думать о проблемах Ани и просьбе Фрица.

Я тоже за разумный эгоизм.

— Да нет, ничего, — и качаю головой.

— Поехали куда-нибудь, меня срочно надо покормить, — заявляет Тим. — Хочу мяса! Я знаю одно классное место, у них офигенные блюда на гриле. А в шесть мне Марка на тренировку надо отвезти.