Нарушая правила

Глава 32. Тим

Когда я подъезжаю к воротам Дининого дома, уже совсем темнеет. Я глушу мотор, протираю глаза, уставшие после монотонной дороги и выхожу из машины. На улице ни души, мороз — градуса три, в воздухе пахнет дымом. За забором Арсеньевых грозно лает псина. В самом доме горит свет, но окна задернуты шторами.

Я подхожу к воротам, пытаясь в потемках разглядеть звонок, но нет здесь никакого звонка. Заходить в дом без приглашения, учитывая рычание псины, мне что-то не хочется. Посмотрев на окно, я замечаю, как кто-то приоткрывает штору и смотрит на меня. Похоже, это один из братьев Дины.

— Найда, место! Место, я сказал! — тут же раздается строгий мужской голос из-за ворот. Я глубоко вздыхаю, смотря в звездное небо. Офигеть. Здесь видно Большую медведицу! И еще миллионы других звезд. — Здорово, кого надо? — замок лязгает, и ко мне выходит парень, примерно моего роста, но, возможно, немного старше.

На нем куртка с капюшоном, а в зубах сигарета. Псина лает не так громко, но продолжает злобно рычать.

— Я к Дине. Ты же ее брат?

— Ага, — кивает парень. — До скольки разгонял? — сигаретой указывает на мою тачку.

Я усмехаюсь.

— Спроси у своей сестры.

— Ты пустил мою мелкую за руль?! — удивляется парень. — Ну ты бессмертный чел. Говно-то потом нормально отмыл с сиденья?

Мне становится смешно.

— Нормально. У меня кожа.

— А-ха! — парень тоже смеётся. — Ору. — И протягивает мне руку. — Ян.

— Тимофей.

Мы обмениваемся рукопожатиями, а потом он говорит:

— Ну пошли.

Направляясь вслед за Яном, я прохожу через двор под рычание здоровой алабаихи, а затем мы входим в дом. Ян запускает меня вперед, закрывает дверь за нами, скидывает обувь и прямо босиком проходит дальше, при этом бросает мимоходом:

— Мелкая, к тебе какой-то мажор на “эмке”.

А я так и зависаю в пороге, встречаясь взглядом с Диной.

Она сидит за накрытым столом рядом со старшим братом и какой-то симпатичной девушкой. Я вспоминаю, как Дина говорила, что у ее старшего брата сегодня днюха.

— Всем привет, — говорю я, глядя только на Дину.

А на ней лица нет. Вернее, есть конечно, и очень красивое, но видно, что мой визит ее ошарашил.

— Что ты здесь делаешь? — тихо говорит она.

— Можно с тобой поговорить? — осторожно спрашиваю.

Дина хмурит брови.

— Мы уже поговорили.

— Ну пожалуйста… — прошу ее.

— Если тебе есть, что сказать, говори при всех. У меня нет секретов от моей семьи, — заявляет Дина.

— И давно ли? — усмехаюсь я.

Костя, ее старший брат, который все это время сидел молча, смотрит на сестру.

— Дин, что случилось? Он обидел тебя?

Дина опускает голову.

— Да, я ее очень сильно обидел, — влезаю я. — И мне правда жаль, Дин. Я не хотел, я просто тогда думать ни о чем не мог. Я дебил, ну что тут скажешь… — пожимаю плечами. — Ну ты хотя бы попробуй меня понять, Дин. Меньше всего я хотел навредить тебе.

— Что ты с ней сделал? — Костя буравит меня немигающим взглядом.

Заглянув ему в глаза, понимаю, что он уже накидался. На столе стоит полупустая бутылка коньяка.

— Все нормально. Мы сами разберемся, — отвечаю я.

Тогда Костя поднимается и медленно шагает ко мне.

— Я тебе вопрос задал, ты глухой? Инвалид детства, что ли?

— Кость, — Дина стреляет в меня предупреждающим взглядом.

— Так что ты с ней сделал? — снова повторяет парень, становясь напротив.

— Костя, сядь, пожалуйста, на место, — окликает его незнакомая девушка.

— Оля, помолчи, — не грубо, но довольно резко затыкает ее Динин брат.

— Слушай, я тебя понимаю. Ты переживаешь за сестру, но все путем. Не психуй, — стараюсь говорить спокойно, — Мы с Диной просто пообщаемся, ладно?

— Я тебе что говорил в прошлый раз, а? — Костя, слегка пошатываясь, продолжает быковать. — Обидишь мою сестру — я тебя урою. — Протянув руку, он слегка толкает меня в плечо. — Так что ты сделал?

— Костян, хорош! — из другой комнаты выходит Ян.

— Костя, он ничего мне не делал! — Дина тоже вскакивает и подходит к нам. — Мы просто поругались! Вот и все!

Но парень как загипнотизированный смотрит на меня.

— Ты думал, если при бабках, то она под тебя стелиться должна или что? — дергает подбородком. — Думал, приедешь сюда на своей тачке, и она на шею тебе кинется, да? Думал, некому ее защитить? Ты сам-то чего стоишь, мажорик? Что ты сделал? Что ты умеешь? Папочкины бабки спускать на телок? Пыль пускать в глаза моей сестре? Что тебе надо от нее? Тебе что, своих баб мало?

— Да, мало, — я выдерживаю его полный презрения взгляд. — Я люблю вашу сестру.

— Ах-ты любишь, — тянет Костя, а потом рычит: — Иди сюда, сука!

С этими словами он бросается на меня, берет в захват за шею и пинает коленом. Каким-то чудом я уворачиваюсь, и мой нос остается целым. Зато следом, стоит мне выпрямиться, прилетает кулаком прямо под глаз.

— Костя! Костя! — кричат девушки.

С закрытым глазом я пячусь назад, а Костя держит меня за воротник.

— Костян, мать твою! Ты совсем погнал? — ругается младший брат, пытаясь оттащить старшего.

— Еще раз тут тебя увижу или рядом с сестрой, шею сверну нахрен! Понял?! — орет Костя, когда Ян и Оля его от меня отдирают.

— Ну ты, так-то, хорошо объясняешь, — я прикрываю ладонью пострадавший глаз.

— Вот и катись отсюда! — выплевывает Костя. — Давай, уматывай!

Фокусирую свой здоровый глаз на Дине. В полной растерянности она стоит в паре метров от меня и держится за голову. Я не знаю, что еще сказать, и молча выхожу в темный коридор, а затем на улицу.

— Тим, подожди! — кричит Дина, выбегая следом. — Подожди! — Я оглядываюсь. Псина лает и рычит, заливается, того и гляди сорвется с цепи. — Найда, нельзя! — командует Дина собаке. Та сразу притихает, но глаз с меня не сводит. — Дай посмотрю, — приблизившись, Дина бережно касается моего лица, разворачивая на свет фонаря. — Будет синяк. Надо снег приложить.

Глядя в ее взволнованное лицо, я улыбаюсь.

— Итак сойдёт. Шрамы украшают мужчину.

Вздохнув, Дина подходит к забору, загребает нетронутый снег и лепит снежок. После чего подходит ко мне и прикладывает его к лицу. На ней только платье, а ноги вообще голые.

— Иди оденься, я никуда не уйду, — забираю у нее снежок.

— Я быстро, — говорит Дина, убегая.

Когда она возвращается, я успеваю поправить куртку и пристегнуть обратно расстегнутый наполовину капюшон.

— Ты извини его. Костя, вообще-то, не пьёт, а сегодня сам не свой. Весь вечер сидел молчал, а ты приехал, и сразу у него кукуха уехала, — Дина выглядит расстроенной.

— Да все нормально, — качаю головой. — Он правильно сделал. Я бы тоже врезал себе на его месте. За все хорошее.

— Тим, как ты тут оказался? — спрашивает Дина.

— Забил в навигаторе адрес.

— И как ты его узнал?

— Мама.

— Ясно.

— Дин, я… — опускаю голову, распинывая ботинком снег, — я все ехал и думал, что бы такого тебе сказать, но так и не придумал. Короче. Мне без тебя никак.

— А мне без тебя, — эхом отзывается Дина.

Я облегченно выдыхаю. И даже немного удивлен, ведь надеялся, что Дина снова начнет от меня шарахаться и смотреть, как на предателя.

— Сейчас мы должны поцеловаться, — замечаю я, приближаясь к ней. Дина оглядывается на окна своего дома, а затем смотрит на меня с игривой улыбкой. Я наклоняюсь и нежно целую ее. — Это невероятно, ты знаешь, твои губы такие… — я продолжаю ласкать ее губами, — мягкие и… — снова целую, — самые офигенные губы.

Дина смеется. Капец, как сильно, оказывается, я скучал по ее смеху — звонкому и легкому, такому девчачьему.

— Целуй нормально, — требует она.

Затем сама тянет меня за шею, наклоняя голову сильнее, и сладко меня целует.

Я крепче обнимаю ее и отрываю от земли.

— Ты больше не сердишься? — спрашиваю, когда мы оба уже немного утолили свой поцелуй аппетит, и у нас сбивается дыхание.

— Нет. Я всю дорогу, пока в автобусе ехала, хотела тебе позвонить, — признается Дина.

— Так чего же не позвонила?

— Я не знала, что сказать, с чего начать, — смущенно говорит девушка.

— Тогда начнем все с начала?

— Бог ты мой, Тим, что за банальщина? — фыркает Дина.

— Обычно, так в фильмах говорят, — замечаю я.

— В фильмах, — передразнивает меня. — Читай классику.

— Я не хочу классику, я хочу тебя. Я ужасно по тебе соскучился, — снова крепко обнимаю ее.

— А я по тебе, — бормочет Дина куда-то мне в шею, а затем толкает в грудь. — Учти, если ты снова попытаешься меня кинуть, одним синяком не отделаешься.

— Блин…

— Что такое? — Дина поднимает ко мне лицо.

— Я не хотел говорить сейчас.

— Да говори уже! — нетерпеливо произносит она.

— Я на флот служить ухожу.

— Очень смешно, — мне ни капли не верят.

— Ну спасибо тебе, — делаю вид, что обиделся.

— Правда, что ли? Ко-огда? — Дина в шоке.

— Весной.

— И надолго? Я посмеиваюсь над ее вопросом.

— Как все. На год.

— Ты же не собирался в армию. Говорил, что ты там никого не знаешь, — припоминает Дина мои слова.

— Ну значит познакомлюсь. Я же общительный. И это же не в казарме подушки лыжами в квадрат отбивать. БДК, — говорю я с гордостью. Дина хмурит брови, и я поясняю: — Боевой десантный корабль. Буду драить палубу, медные детали натирать. Романтика. И еще зп платят. Две штуки в месяц, прикинь?

— Надеюсь, ты в курсе, что речь о рублях? — подкалывает Дина.

— Обожаю твой острый язычок, — пока никто из ее братьев не видит, хватаю Дину за попу. Она не возражает. — Я просто так подумал, а времени у меня было дофига, ну от чего-то же меня должно тащить. Отслужу. Потом пойду на заочку в речное или в мореходку, или еще куда. Нормальные люди наоборот конечно делают, но это же я. На самом деле, вариантов много, было бы желание. А с этим у меня нет проблем. Как тебе план?

— Круто.

По голосу понятно, что моя затея ей не очень зашла.

Я веду руками вверх, сцепляю на талии девушки и слегка встряхиваю ее.

— Эй, ну ты чего опять надулась?

— Нет. Все нормально. Ты молодец. Просто год — это так долго, — грустно тянет Дина, чем немного тешит мое самолюбие.

Я с серьезным видом смотрю на нее.

— Твой Костя служил?

— Да.

— А Ян?

— Да. Тоже на флоте.

— Ну и представь, каким лошарой я себя буду ощущать в день ВМФ?

Дина смеется.

— Чемезов, ты у меня такой дурачок! Надеюсь, на флоте из тебя сделают человека.

— А я о чем? Так. Ну что… Ты со мной назад поедешь? — киваю головой в сторону ворот.

— Сегодня? На ночь глядя? Нет. Пойдем домой, — предлагает Дина. — Утром встанем, позавтракаем и поедем.

Я с сомнением смотрю на окна дома, откуда меня только что выгнали с набитой мордой.

— Там же твой брат, который велел мне убираться, — напоминаю ей.

— Знаешь, если его не устраивает мой парень, пусть он сам убирается, — заявляет Дина. — Когда он привел в дом девушку, я ему слова не сказала. В конце концов, это и мой дом тоже.

Что ж. Это справедливо.

Дина берет меня за руку и тянет за собой.

А что я?

Пусть у нее будет хоть десять старших братьев, готовых свернуть мне шею, я ее больше не отпущу.