Нарушая правила

Глава 28. Дина

Сегодня тридцать первое декабря…

Вчера я приехала домой, чтобы встретить Новый год с братьями.

Неожиданная новость — Оля живет у нас.

Они с Костей снова сошлись и заняли комнату, в которой раньше спали мама и папа.

Немного непривычно, что на нашей кухне хозяйничает другая девушка. Оля тут все переиначила.

Стол теперь стоит не у окна, как раньше, а в центре. Мамины тарелки, такие белые с красным ободком, я нашла в нижнем шкафу. Вместо них теперь используют набор посуды из темного прозрачного стекла. Еще Оля куда-то подевала мои вязанные чехлы с табуретов.

Пока не знаю, как к этому относиться. Я ей не доверяю.

Но ради счастья Кости готова смириться с любыми неудобствами. Ведь теперь мне кажется, что это я — гость в нашем доме.

Моя спальня с одним окном, выходящим в палисадник, за время моего отсутствия стала совсем крошечной, а сам дом теперь кажется очень компактным и приземистым.

Удивительно, но спустя каких-то полгода здесь все выглядит по-другому.

Наверное, во всем виноваты роскошные апартаменты Чемезова, а также высокие потолки в просторной квартире Светланы, хозяйки кофеточки, где я работаю.

Уже месяц, как я живу у моей начальницы. И если бы не она, я бы точно осталась на улице в тот день.

В общагу у меня духу бы вернуться не хватило. Снова выслушивать оскорбления злобной комендантши — спасибо, я итак себя героиней какого-то дурацкого сериала чувствовала. Напрашиваться к Ане после того, как сама же ее и отшила, было неудобно. Да и Петрова сразу ясно дала понять, что нормального общения у нас с ней больше не получится. О возвращении домой я тоже не думала. Ведь тогда бы все пришлось рассказать Косте, а я бы морально просто не вынесла его упреков и разочарованного взгляда.

Хотя в то утро, когда я ушла от Тима, у меня вообще не было никакого плана. Я села в такси и приехала в торговый центр вместе с сумками и котом — это надо было только видеть. О том, что прогуливаю пары уже четвертый день, даже не переживала. Какой институт, какая учеба? Я не знала, как жить, чем дышать, все казалось таким неважным.

Но Светлана сумела поставить мне мозги на место.

В тот день она сама работала, Катя была на выходном.

Хозяйка спросила, что случилось, и я выложила ей все, как на духу, ревела белугой, всех посетителей распугала. Еще и Наталья из отдела сумок так ехидно поглядывала в нашу сторону… Даже вспоминать стыдно. Но Светлана меня терпеливо слушала, периодически вручая чистые салфетки, а когда я стала затихать, она молча приготовила мой любимый латте с карамельным сиропом и вручила шоколадный маффин.

И, представляете, я засмеялась!

Конечно это была истерика, но плакать больше не хотелось, а внутри словно что-то щелкнуло. Вдруг дошло, что на этом еще не конец, что вокруг есть люди, а некоторые из них даже очень хорошие. Светлана не стала давать мне мудрых женских советов, разглагольствуя о том, что все мужики по природе своей подлецы и сволочи. Единственное, она просила меня ни в коем случае не бросать учебу и предложила жить у нее.

Так, благодаря доброте и ненавязчивой поддержке совершенно постороннего человека, мне удалось взять себя в руки.

Я по-прежнему работаю у Светланы и готовлю кофе в маленьком закутке торгового центра. За жилье ей плачу, немного конечно, но мне так спокойнее. С учебой тоже все хорошо, зачеты закрыла, а по истории даже автомат получила.

Все налаживается…

По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить.

Хотите прикол?

Чемезов теперь общается с Аней. Не знаю, насколько плотно, и знать не хочу, но я периодически вижу их вдвоем. Тим даже не смотрит на меня, зато Петрова всем своим видом дает понять, что она победила. Как будто бы я с ней соревновалась. Теперь мы вообще не здороваемся.

Не поверите, даже Фриц иногда виновато кивает мне при встрече, а Петрова проходит мимо, будто и не было у нас никакой дружбы.

А ведь ее и правда не было… Тим оказался прав. Аня просто использовала меня для каких-то своих эгоистичных целей, вертела мной, как хотела, а я, дурочка, принимала ее откровенность за знак доверия и дружбы.

Что касается Чемезова, у меня сердце всякий раз обрывается, когда я его вижу. Как же сложно заставить себя презирать Тима, ведь я все время ищу ему оправдание, потому что мысль о том, что я столько времени обманывалась в любимом человеке, ранит сильнее, чем даже разлука с ним.

Думаю, у него действительно не было выбора. Мы просто из разных миров, Тим привык жить так, как привык — на своем вайбе, расслабленно, без запарки, без планов на будущее. Ведь ему даже все равно, на кого он учится. Я просто не вписываюсь в его образ жизни.

И ведь с самого начала это было понятно. Так что глупо обижаться на правду… Но мне все же обидно. Ведь в глубине души я всегда надеялась, что для настоящих чувств нет никаких преград. Но, видимо, Тим не настолько сильно во мне нуждался, чтобы пойти против слова матери.

И вот сейчас я особенно остро понимаю, как же мне не хватает моей мамы…

Уже почти девять.

Интересно, где будет встречать Новый год Тим? В какой-нибудь компании или с семьей?

Самое грустное и смешное, что мы с ним обсуждали этот день. Тим предложил весь вечер гулять, а затем накупить всякой вредной еды и пересмотреть все части “Один дома”. Тогда я даже подумать не могла, что через каких-то два месяца мы не то, что гулять, мы даже в глаза смотреть друг другу не сможем…

— Дин, ты не против, что я теперь у вас живу? — интересуется Оля.

Мы с ней с самого утра возимся на кухне, готовя угощения для новогоднего стола. Я режу лук и утираю слезы.

— А должна?

Ольга заглядывает в духовку.

— Я просто спросила.

Добавив лук в миску с салатом, я иду к мойке, чтобы ополоснуть доску и нож.

— Хочешь знать, что я об этом думаю?

— Да, наверное.

— Ты его не заслуживаешь.

Оля смеется.

— Хоть в чем-то мы с тобой сходимся, Динка.

Вымыв руки, я выключаю воду и поворачиваюсь к Оле.

Ольга красивая, просто девушка-мечта. У нее очень длинные волосы пшеничного оттенка, которые она носит на прямой пробор, вздернутый аккуратный нос, выразительные серо-голубые глаза и пухлые губы. По ней все парни в Дубовниках с ума сходили, но по-крупному встрял именно мой Костя. Повезло — так повезло.

— Я против тебя ничего не имею, Оль. Но за брата мне обидно, — говорю напрямую. — Мы втроем с детства друг за дружку держимся, а Косте, ты знаешь, труднее всего пришлось. Не мучай его. Если не любишь, зачем его обнадеживать?

— С чего ты взяла, что я его не люблю? — ощетинивается девушка.

— Он мне осенью сказал, что ты бросила его и уехала.

— Ясно… Я тебе здесь мешаю? — ее голос звучит обиженно.

Я качаю головой.

— Не в этом дело, Оль. Ты меня спросила, я ответила.

Взгляд Оли меняется и становится оценивающим.

— А ты выросла, Динка… Вот только совсем девчонкой была, а теперь такие разговоры у тебя пошли… Кто он?

— Ты о чем?

— О парне, по которому ты страдаешь. У тебя же на лице все написано. И дело точно не во мне и Косте. Ты там себе кого-то нашла?

— Тише! — шиплю на нее, но потом вспоминаю, что Костя с Яном сейчас во дворе чистят снег.

— Как его зовут? — Ольга продолжает прощупывать почву.

— Давай не будем об этом?

— Да я никому не скажу, честное слово. Какой он? Расскажи, — просит она, наливая в стакан воду.

— Уже нечего рассказывать.

— Поссорились?

— Он меня кинул. Довольна? — язвительно интересуюсь.

— Ой… А что случилось?

— Его мать против.

— Ух-ты, какие мы! — Оля презрительно кривит губы. — И кто у нас мать? — и делает глоток.

— Главный прокурор области.

Ольга закашливается и давится водой. Подбежав к девушке, стучу ей по спине, но она выпрямляется и кивает, давая понять, что все нормально.

— Да ты гонишь?! Ха! — изумленно восклицает Оля. Я молча наблюдаю за ее истерикой. — Динка! Ну ты даешь, тихоня!

Затем выглядываю в окно, чтобы убедиться, что браться все еще на улице.

— Да не ори ты! Косте незачем знать, ясно? — предупреждаю Олю.

Девушка делает несколько маленьких глотков и ставит стакан на стол.

— Покажи его фотку, — просит она. — Уверена, он страшный, как три подвала.

— По-твоему, мною может заинтересоваться только урод? — огрызаюсь я.

— Нет, Дин, я не то хотела сказать, — Оля торопится исправиться, — я к тому, что богатые и привлекательные обычно встречаются с девушками из своего круга. Вот, если твой парень страшненький — это другое дело.

Я даже посмеиваюсь, услышав ее объяснение.

— Нет. Он не страшненький.

— Тогда докажи, покажи его, — подначивает Ольга.

Я трясу головой.

— Нет.

— Тебе жалко, что ли? — она надувает губы, становясь похожей на маленькую девочку в свои двадцать шесть.

— Отстань, а! — отмахиваюсь от нее.

— Покажи, или я все расскажу твоему брату, — угрожает Оля, решив зайти с другой стороны.

— Эй, блин! Так же нельзя! — от возмущения даже рот открываю.

— Покажи, — мягко, но настойчиво требует девушка.

Становится неспокойно. Может ли Оля все разболтать Косте? Пожалуй, да. А хочу ли я, чтобы старший брат начал расспрашивать меня о том, почему мы с Тимом расстались, не обидел ли он меня и все такое? Конечно нет!

Раздраженная, я хватаю свой телефон, захожу в галерею и открываю одно из последних совместных селфи, которое сделал Чемезов. На фотке мы сидим в машине… Я такая счастливая…

Не знаю, почему до сих пор не снесла с телефона все его фотки. Похоже, я мазохистка.

— Вот, смотри, — швыряю телефон обратно на стол, а сама отхожу к окну, наблюдая за тем, как Ян перекидывает снег от ворот в палисадник.

На улице сегодня красота. С самого утра пошел снег, сделав дома и улицы по-настоящему нарядными.

Как же я раньше любила Новый год. С каким предвкушением ждала его. Этот день всегда казалась мне каким-то волшебным, а теперь — день как день. Даже удивительно.

— Офигеть, — удивленно произносит Оля. — У тебя хороший вкус. Что у него за тачка?

Оглянувшись, снова кусаюсь:

— Запорожец. — И протягиваю руку. — Посмотрела?

Оля подходит ко мне и возвращает телефон.

— А ты у нас не промах, да?

Щелкнув кнопкой блокировки, сжимаю мобильник в ладони.

— Ага.

— Значит мамаша его против? А он что маменькин сынок? — допытывается Оля.

Я лишь вздыхаю в ответ.

— Закрыли тему, ладно?

— К твоему сведению, я тебя на понт взяла. Я бы и так не стала болтать Косте. Не переживай, — в ее взгляде ясно читается сочувствие.

— Как скажешь.

Оля приближается, кладет руки на плечи и трясет меня.

— Дин, ну взбодрись! Сегодня же Новый год! — примирительно произносит девушка.

Теперь она нравится мне немного больше, чем десять минут назад, но я все равно ей не верю.

— Зачем Костя приезжал к тебе в Ростов? — смотрю Оле прямо в глаза.

Та сразу тупит взгляд и делает шаг назад.

— Потому что я дура.

— Ну дура — не дура, а с самокритикой у тебя полный порядок, — усмехаюсь я.

Оля садится на стул и начинает теребить пальцами браслет своих смарт-часов.

— Костя мне очень помог. Я в один танцевальный бар работать устроилась. “Чекпоинт”, может, слышала? — спрашивает Оля. В ответ я отрицательно качаю головой. — Первый месяц я нормально отработала, а на второй на меня всю недостачу списали. Хотя я ничего не брала. Я-то знаю, это моя сменщица меня подставила. Она давно работает, а мы с ней с первого дня общий язык не нашли. Но там разбираться не стали. Сказали, если не возмещу, в полицию обратятся. А там очень дорогой алкоголь. Я на восемьдесят штук встряла.

Я таращу глаза.

— На сколько?!

— Прикинь? — фыркает Оля.

— И Костя привез тебе деньги? — догадываюсь я. — Хотя перед этим ты сама его бросила?

— Да. Вот так вышло, что единственным человеком, к которому я могла обратиться, оказался твой брат. Он мне помог. С тех пор я живу у вас. Мама, конечно, рвет и мечет…

— Так ты поэтому с ним? — перебиваю ее. — Из чувства благодарности?

— Нет! Конечно нет! — оправдывается Оля. — Я люблю Костю. Я семью хочу, Дин. Детей.

— Надо же, как резко у тебя меняются приоритеты, — с сарказмом замечаю я.

Оля несколько раз кивает.

— Знаю, я все это заслужила… Но больше я его не подведу.

— Правда? — с серьезным видом смотрю на нее.

— Да… И мне без разницы, можешь мне не верить, только бы Костя во мне не сомневался, потому что, если между нами будет доверие, то будет все хорошо, даже если весь мир окажется против. Конечно я не собиралась всю жизнь просидеть в наших Дубовниках, но раз Костя не готов уехать — я буду жить там, где хочет мой мужчина.

Я изумленно приподнимаю брови. Не могу не признать того, что мне понравился ее ответ. Но поживем — увидим…

Вскоре с улицы заходит Костя, и мы с Олей, не сговариваясь, начинаем изображать бурную деятельность. Я иду к раковине, чтобы намочить тряпку и вытереть со стола, а Оля несет миску с салатом в холодильник.

— Капец снега навалило! — Костя откидывает капюшон и снимает куртку. — Что вы тут? — и тянет носом воздух. — Вкусно пахнет.

— Это утка, — говорит Оля.

Костя подходит к своей девушке и обнимает ее.

— Ты холодный, — замечает Оля, водя большим пальцем по его подбородку.

— И голодный, — хрипло бормочет брат.

Костя тянется к девушке и целует ее в губы. Не в засос, конечно, но я все равно смущаюсь, что стала свидетелем того, как Оля с Костей воркуют.

К моим щекам приливает жар, и я отворачиваюсь.

— А Ян где? — интересуется Оля, когда Костя идет мыть руки.

— Там к нему пацаны пришли. Скоро зайдет.

— Пусть сюда всех зовет, — говорит Оля. — Еды всем хватит. Дин, ты как, не против? — выжидательно смотрит на меня, давая понять, что мое мнение имеет для нее значение.

Я пожимаю плечами.

— Как хотите…

Новый год мы встречает совсем не вчетвером, как я думала. К нам присоединились бывшие одноклассники Яна — Демид Протасов и Саша Куликов со своей девушкой Алиной. Лучших друзей Яна я очень хорошо знаю. Раньше они постоянно тусовались с моими братьями в гараже или у нас дома и всегда относились ко мне как младшей сестре.

Но теперь тот же Демид смотрит на меня по-другому, явно, не как на родственницу. Мы сидим за столом друг напротив друга, и я весь вечер ощущаю на себе его откровенный сальный взгляд.

Пожалуй, года два мы точно не виделись. И прежде Демид мне даже нравился. Когда-то я считала его очень взрослым и симпатичным, а теперь Протасов раздражает своими глупыми шутками и нелепыми попытками очаровать меня. И Демид либо тупой, либо у него напрочь отсутствует самолюбие, потому что все мои подколы и намеки на то, что парни для меня, как вид, больше не существуют, он встречает идиотскими ухмылками.

Я понимаю, что Демид ни в чем не виноват, но не могу перестать язвить и насмехаться над ним. А потом, за пятнадцать минут до полуночи, когда все идут на улицу, чтобы там открыть шампанское и бахнуть фейерверки, я захожу в свою комнату и ложусь на кровать…

Детство закончилось. Добро пожаловать во взрослую жизнь.