Навсегда моя

Глава 34. Сын

- Твой сын не любит тебя, - шепчет на ухо зловещий голос. - Он хочет причинить тебе вред. Когда ты заснешь, он попытается тебя убить. Он уже пытался. Помнишь? Ты проснулась, а он стоял рядом с ножом в руке. Ты должна избавиться от него первой.

Я быстро-быстро моргаю, глядя на своего сына. Он смотрит мультик по телевизору. В руках у него машинка.

- Избавься от него, - продолжает шептать голос.

Мои ноги приросли к полу, под кожей ползет животный ужас. Позавчера я внезапно проснулась, а возле кровати стоял мой мальчик с ножом. Он хотел меня убить.

- Он желает тебе смерти, - не унимается голос.

Мотаю головой. Нет, нет, нет, это не может быть правдой.

- Он убьет тебя, когда ты уснешь.

- Значит, я никогда не сомкну глаз, - бормочу онемевшими губами.

Меня пронзает такой страх, что я еле языком ворочаю. От осознания того, что мой маленький сын действительно хочет убить меня, волосы на затылке шевелятся.

- Ты же понимаешь, это невозможно. Ты потеряешь бдительность, прикроешь глаза всего на секунду, и он воткнет в тебя нож. Это маленький демон. Избавься от него первой.

- Это не правда. Это не правда. Это не правда, - убеждаю сама себя.

Мой малыш поворачивает ко мне голову.

- Мама, что ты говоришь?

- Он хочет убить тебя, - повторяет голос.

- Н-ничего, зайчик.

Сын отворачивается обратно к телевизору.

- Он убьет тебя, если ты не избавишься от него. Он же все время ходит возле тебя с ножом. Он даже сейчас его держит.

Я снова смотрю на руки своего сына. Несколько секунд назад в них была машинка. А сейчас… нож. Не отрывая лица от телевизора, мой ребёнок вертит в руках чёрную рукоятку острого охотничьего ножа.

- Где ты взял этот нож?! - воплю на всю комнату, перекрикивая громкий звук мультика.

Сын испуганно оборачивается.

- Что, мама?

- Этот нож у тебя в руках, - тычу пальцем. - Где ты его взял? Я же спрятала все ножи в доме!

Сын опускает глаза на свои ладошки.

- Мама, это машинка.

Пот градом течет по лицу и позвоночнику. Я неотрывно гляжу на руки своего сына. В них нож.

- Хватит дурачить мне голову! У тебя нож! Ты хочешь убить меня им?

Глаза ребёнка расширяются в испуге. Он отползает назад.

- Мама, это машинка, - его голос срывается на плач.

- Это нож!

- Нет, мама, посмотри, это машинка.

- Он хочет убить тебя, - продолжает шептать голос.

- Мама, поверь мне! Это машинка!

Но я вижу нож. Я вижу в руках своего сына нож. Ребёнок начинает плакать. Громко, навзрыд.

- Он убьет тебя. Избавься от него первой.

Нет. Нет. Нет.

Этот голос.

Это не по-настоящему.

Но ведь я правда вижу в руках сына нож. Тот самый, с которым он стоял у моей кровати позавчера.

- Он убьет тебя.

- НЕТ! НЕТ! НЕТ! - взрываюсь истошным отчаянным криком. Я резко оборачиваюсь назад, чтобы увидеть того, кто говорит мне это. Но никого нет. Я машу руками, прогоняя демона. - Это ложь! Кто бы ты ни был, я тебе не верю!

Я хаотично машу руками дальше, борясь с невидимым призраком. Кручу головой, волосы хлещут меня по лицу. Плач сын и звук мультика сливаются в одну невыносимую какофонию. Я задеваю что-то руками. Оно валится на пол и со звоном разбивается. Крик ребёнка становится еще громче. А я продолжаю бороться с голосом у себя в голове.

- Стоп! Достаточно!

Я резко прекращаю.

- Элла, ты вошла во вкус, - смеется кастинг-директор. - Разбивать вазу не было в сценарии.

Я смотрю себе под ноги. Блин, я реально разбила реквизит.

- Извините, я не хотела.

- А мне нравится! - говорит режиссер. - Надо добавить это в сценарий. Можно еще что-нибудь поколотить.

Я нервно смеюсь и вытираю пот со лба. Я реально вспотела, пока играла эту галлюцинацию. Смотрю на четырехлетнего мальчика, якобы моего сына. У него уже забрали из рук нож. Хороший мальчишка, талантливый. По-настоящему голосил.

- Спасибо, Элла, - обращается ко мне кастинг-директор. - Мы сообщим о своем решении твоему агенту.

Киваю, благодарю и ухожу с площадки. В коридоре сидит Лена Гусева. Она следующая на очереди играть эту сцену. Вытираю мокрый лоб и приваливаюсь спиной к стене.

- Ты слишком сильно орала, - хмыкает. - Это звучало неправдоподобно. Знаешь, как в порно, когда актрисы слишком громко стонут.

- Не знаю, Лен. Я в порно не снималась. В отличие от тебя.

Она оскорблено распахивает огромные карие глаза.

- Так и я тоже не снималась.

- Не взяли, что ли? Так орать надо было громче.

- Лена Гусева! Заходи! - выглядывает в коридор голова кастинг-директора.

Я поворачиваюсь в сторону выхода и спешу уйти, не дожидаясь, что Гусева скажет мне в ответ. Меня до сих пор немножко потряхивает. Играть шизофреничку тяжело. Эти дебильные галлюцинации нужно пропускать через себя. Я вчера репетировала дома сцену и чуть ли не поверила в нее. Пошла потом на кухню и на самом деле спрятала все ножи от Оскара. Хотя он никогда не проявлял к ним интереса. Но просто на всякий случай.

В машине я пытаюсь привести в порядок мысли. Это была вторая проба в новый фильм. На первой я рассказывала галлюциногенный монолог. По словам моего агента Яна, после первых проб лонг-лист поредел на семь фамилий. Интересно, сколько отсеют после игры с ребёнком. Мальчика уже утвердили на роль сына главной героини. В сцене с ним в том числе оценивается, насколько гармонично он смотрится вместе с потенциальной экранной матерью. Тут мне немножко повезло, что ребёнок светленький, как я. Кареглазая брюнетка Гусева внешне на его мать не очень подходит.

После проб я еду в садик за Оскаром. Заберу его сегодня пораньше. Слишком эмоциональной была киносцена, теперь мне хочется провести время со своим сыном. Когда я приезжаю в садик, у Оскара только заканчивается полдник. Обрадовавшись, что я так рано, сын бросается ко мне на руки. Прижимаю его крепко к себе и вдыхаю глубоко его детский запах. Когда мы приезжаем домой, Оскар сразу начинает разговор о Севастьяне.

- Мам, а папа сегодня к нам придет?

Тихо вздыхаю, отвернувшись от Оскара, чтобы снять осеннее пальто.

- Нет. Сегодня же не воскресенье.

- А почему папа не может приезжать к нам каждый день?

- Потому что он работает.

- И что? У других ребят в садике папы тоже работают, но они приезжают домой каждый день.

- Твой папа живет в другом месте. Не с нами.

- А почему папа не живет с нами?

Как выдержать этот поток детских вопросов? Как отвечать на них, чтобы не навредить сыну? Самое интересное: Оскар не задал ни одного вопроса про Илью, которого раньше очень любил. Как будто вообще забыл о его существовании. Севастьян затмил собой всех.

Прошла почти неделя с расставания с Ильей. Почти неделя с моей ночи с бывшим мужем. Я много думала о себе и о Севе и… Ничего не надумала. Я не хочу быть с ним, я не хочу с ним семьи, но в то же время он сильно волнует меня, и я желаю его как мужчину. Я хочу заниматься с Севастьяном сексом, но я не хочу делить с ним жизнь и быт. Предлагать бывшему мужу секс без обязательств - безумие, поэтому лучше вообще не вступать с ним ни в какие отношения. Да, так будет правильно. Надо сказать Севе, что наша ночь была ошибкой и больше она не должна повториться.

При этом Севастьян почти каждый день присылает мне букеты с любовными записками. Я принимаю цветы, уже все вазы ими заставлены. Но это так странно - читать от Севы слова любви. А впрочем, может их придумывает его секретарша. Не удивлюсь, если так.

- Мам, давай позвоним папе? - Оскар не унимается. - Давай попросим его, чтобы сегодня приехал?

- Папе нельзя сейчас звонить, - терпеливо объясняю. - Папа на работе.

Я завожу Оскара в ванную мыть руки.

- Ну маааам, - хнычет. - Я хочу к папе.

- Папа приедет в воскресенье.

- Это слишком долго.

- Нет, это послезавтра. Сегодня пятница.

Я выключаю воду и вытираю сыну руки полотенцем.

- Беги в свою комнату.

Но Оскар никуда бежать не собирается.

- Ну мааааам. Ну давай позвоним папе?

- Позвоним ему перед сном, - сдаюсь. - По видео. А сейчас папу нельзя отвлекать. У него важные совещания.

- Что такое совещания?

- Это когда важные дяди в костюмах, как твой папа, собираются вместе, чтобы обсудить серьёзные дела.

- И им нельзя звонить?

Качаю головой.

- Нельзя. Позвоним папе перед сном, - даю обещание.

Наконец-то Оскар успокаивается и уходит в свою комнату.

Звонок в дверь заставляет меня встрепенуться. Смотрю в глазок. Курьер. Снова. Вздохнув, открываю.

- Вам цветы, - протягивает мне букет. - Распишитесь здесь.

Ставлю подпись, и курьер уходит. Закрываю дверь и достаю из пышного букета роз записку:

«Я тебя люблю.

Севастьян».